Коми кыв энциклопедия (1997) пом

КОМИ ЯЗЫК

Энциклопедия

Москва-Сыктывкар 1997

Воддза юкӧныс тані

О-Я

[]

О, о

семнадцатая буква коми алфавита. Ее название [о] употребляется как существительное: ыджыд о «прописное о», ичӧт о «строчное о». Буква О, о обозначает гласную фонему [о]. Буква О, о после согласных обозначает их твердость: дор [дор] «край», тор [тор] «кусок», употребляется также после мягких аффрикат дз, ч: дзонь [дз’он’] «целый», чом [ч’ом] «шалаш».

Буква о может употребляться в заимствованных сокращениях: ООН.

В древнепермской азбуке соответствующая буква обозначала звуки [о] и [ӧ].

Г. Г. Бараксанов

[]

Обобщающее слово — член предложения, являющийся более общим обозначением для находящихся при нем однородных членов (см.). Однородные члены являются уточняющими или конкретизирующими словами по отношению к О. с. Напр., Шуман, Шуберт, Гайдн, Моцарт, Бетховен, Брамс — тайӧ тӧдтӧм да мича кывъяссӧ ми сысянь медводз кывлiм (Н. Куратова) «Шуман, Шуберт, Гайдн, Моцарт, Бетховен, Брамс — эти незнакомые и красивые слова мы впервые услышали от него». Между О. с. и однородными членами могут быть отношения целого и части, родового и видового понятия. Ким вылын военнӧй форма: югыд кизьяса мундир, диагоналевӧй лӧз галифе, кучик сапӧг (И. Коданев) «На Киме военная форма: мундир с блестящими пуговицами, диагоналевые синие галифе, кожаные сапоги». 

О. с. могут выражаться различными частями речи: а) местоимением (став, ставыс «все», некод «никто», нинӧм «ничто», быдӧн «каждый, все», некӧн «нигде», быдлаын «всюду, везде», быдлаысь «отовсюду» и т. д.): Пӧрысьяс, томъяс, челядь — ставныс лэччӧмаӧсь ю дорӧ (Я. Рочев) «Пожилые, молодые, дети — все спустились к реке»; Галинаыс некӧн эз тыдав: ни кылтас, ни вежӧс саяс, ни гӧбӧчас (Н. Куратова) «Галины нигде не было видно: ни у печки, ни за перегородкой, ни в подполе»; б) глаголом с более общим значением: Нэм чӧжыс уджалiс-керлiс, шойччӧг эз тӧдлы: му кокис, видз вӧчис, кыйсис, кер лэдзис (Тима Вень) «Весь свой век работал, отдыха не знал: мотыжил, расчищал луга, охотился, заготовлял лес»; в)существительным с более общим значением: Коркӧ ӧти рытӧ Мелентьевна ордын пукалiсны гӧстьяс: кӧзяйкалӧн коктӧм Ипатей кумыс, вокыс, том мужичӧй, кодӧс шуисны Малай Мишкаӧн (Я. Рочев) «Как-то одним вечером сидели у Мелентьевны гости: безногий кум хозяйки Ипатий, брат, молодой мужчина, которого звали Малай Мишкой»; г)прилагательным: Луныс вӧлi мича: шондiа, лӧнь «День был погожий: солнечный, тихий»; д)числительным: Найӧ олiсны кыкӧн: Ульяна пӧч да небыдик гӧна да вижоват синъяса Дорофей кань (И. Коданев) «Они жили вдвоем: бабушка Ульяна и кот Дорофей с мягкой шерстью и зеленоватыми глазами».

В предложении О. с. являются теми же членами предложения, что и однородные члены.

О. с. может стоять перед однородными членами и после них. Если О. с. стоит перед однородными членами, то после него ставится двоеточие. Напр., Челядь вӧлiны дасьӧсь петкӧдлыны тайӧ тешкодь дядьыс водзын ассьыныс став бурторсӧ: и смеллун, и кужӧмлун, и зiльлун (Н. Куратова) «Дети были готовы показать этому забавному дяденьке все хорошее: и смелость, и умение, и трудолюбие». Если О. с. стоит после однородных членов, то перед ним ставится тире. Напр., Видзӧдлi и керка пытш, и потшӧс сай — некӧн абу (Н. Куратова) «Посмотрела внутри дома и за оградой — нигде нет». Если однородными членами, стоящими после О. с., предложение не заканчивается, то после О. с. ставится двоеточие, а после однородных членов — тире: Став солдатскӧй эмбурсӧ: патрон ящикъяс, кык мешӧк шыдӧс да мукӧдтор — ӧдйӧ лои сӧвтӧма машинаяс вылӧ (А. Лыюров) «Все солдатское добро: ящики с патронами, два мешка крупы и прочее — было быстро загружено в машину».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебное пособие по спецкурсу . Сыктывкар, 1991;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Н. К. Забоева

[]

Обобщенно-личное предложение — бесподлежащное односоставное предложение (см.), действие которого относится к обобщенному лицу, а главный член — сказуемое — выражен глаголом в форме 2-го лица (реже — в других личных формах). В О.-л. п. сообщается о повторяющихся, часто происходящих действиях. Обычно действие О.-л. п. может быть отнесено к любому лицу, поэтому этот тип предложений широко распространен в пословицах и поговорках. 

В О.-л. п. главный член выражается глаголами: а) 2-го лица единственного числа изъявительного наклонения, напр., Выйӧн роктӧ он тшыкӧд (поговорка) «Кашу маслом не испортишь», Тулысын узян, арын шогӧ усян (пословица) «Весной спишь, осенью загорюешь», Быдӧнлысь вомсӧ он тупкы (поговорка) «Каждому рот не закроешь»; б) 3-го лица единственного числа изъявительного наклонения, напр., Водз чеччӧ да этша печкӧ (пословица) «Рано встает, да мало прядет», Уджнас лябсьӧ да гӧлӧснас босьтӧ (пословица) «На работу жалуется да голосом берет», Ылӧ лыйлӧ да матӧ инмӧ (пословица) «Далеко стреляет да близко попадает»; в) 3-го лица множественного числа изъявительного наклонения, напр., Омӧль уджысь гӧн паныд шыльӧдӧны (поговорка) «За плохую работу против шерсти гладят». Такие предложения можно назвать неопределенно-обобщенными, так как по форме они совпадают с неопределенно-личными (см.), а по семантике являются неопределенно-обобщенными; г) повелительного наклонения, напр., Йӧз нянь вылӧ вомтӧ эн паськӧдлы (поговорка) «На чужой каравай рот не разевай», Этшаджык серав да унджык уджав (поговорка) «Поменьше смейся да больше работай», Ачыд ов и мукӧдлы лэдз овны (поговорка) «Сам живи, да и другим не мешай жить»; д) 2-го лица множественного числа изъявительного наклонения, напр., Лӧсьыд гожӧмын вӧрын! Локтiнныд вӧрӧ, лолыштiнныд азыма сӧстӧм сынӧдсӧ, видзӧдлiнныд долыда гӧгӧр и заводитiнныд корсявны тшакъяс «Хорошо летом в лесу! Пришли в лес, вдохнули аппетитно чистый воздух, посмотрели радостно вокруг и начали искать грибы».

Часто О. -л. п. употребляются в описаниях, выражая переживания, многократные наблюдения говорящего, которые воспринимаются им как обычные для всех, напр., Видзӧдан турияслысь тэрмасьтӧг лэбӧмсӧ, вына да паськыд бордъяснас сынӧд поткӧдӧмсӧ, кывзан, кыдзи прӧщайтчӧны найӧ тӧдса местаяскӧд, войвывса нюръяскӧд, кӧнi быдтiсны найӧ ас кодьныс жӧ кузь кока турипиянӧс, и мыйлакӧ сьӧлӧмыд вӧрзьылӧ. . . . . . Кор дзикӧдз нин вошӧны лунвылӧ лэбачьяс, шогпырысь ышловзян и вӧлисти мӧдӧдчан водзӧ (И. Коданев) «Смотришь на неторопливый полет журавлей, на то, как они сильными и широкими крыльями разрезают воздух, слушаешь, как прощаются они со знакомыми местами, северными болотами, где вырастили они таких же, как сами, длинноногих журавлят, и почему-то сердце сжимается. . . . . . Когда совсем уже пропадут из вида птицы, грустно вздохнешь и только тогда отправишься дальше».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Э. Н. Попова

[]

Обособление — интонационное и смысловое выделение второстепенных членов предложения с целью придать им большую синтаксическую самостоятельность в сравнении с другими членами. 

Второстепенные члены предложения, выделенные по смыслу и интонацией, называются обособленными. Они произносятся с выделительной интонацией, от других членов предложения отделяются паузой (на письме — пунктуационными знаками). Объединенные логическим ударением, они образуют обособленный оборот, который может быть распространенным, т. е. состоящим из нескольких слов и нераспространенным, т. е. состоящим из одного слова. Обособленные члены предложения дополняют, уточняют высказываемую мысль, дают более точную характеристику предмету, лицу, действию. Обособляться могут только структурно необязательные члены предложения. Не могут быть обособленными главные члены — подлежащее и сказуемое, — т. к. они образуют грамматическую основу предложения, выражают основное сообщение. В коми языке обособляются определение, приложение, обстоятельство и (очень редко) дополнение (см. Обособленное дополнение), напр., И со бара гылалӧны коръяс — кельыдвижӧсь, югыдвижӧсь, гӧрдӧсь, пемыдгӧрдӧсь (А. Лыюров) «И вот опять опадают листья — бледно-желтые, бледно-зеленые. красные, темно-красные». Вӧр весьтын, Эжва сайын, кайис еджыд ру (С. Попов) «Над лесом, за Вычегдой, поднимался белый туман».

Условиями О. Являются: 1) порядок слов, нетипичная позиция слова в предложении, напр., предшествование определяемого слова определяющему; 2) разобщение второстепенного члена и главного слова, к которому он относится, другими членами предложения, напр., дистантное расположение определения и определяемого слова; 3) степень распространенности второстепенного члена (наличие при нем пояснительных слов), при этом второстепенный член является основой отдельной грамматической части предложения; 4) необычная сочетаемость членов предложения, напр., наличие определения при личном местоимении; 5) смысловая нагрузка второстепенного члена, появление у него дополнительного семантического оттенка, напр., обстоятельственного оттенка у определений; 6) слабая синтаксическая связь второстепенного члена с главным словом, к которому он относится; 7) уточняющее значение одного члена предложения по отношению к другому.

Различаются полупредикативные и уточняющие обособленные члены. Полупредикативные имеют значение дополнительного сообщения, обладают большой смысловой нагрузкой (см. Обособленные полупредикативные члены предложения). Уточняющие обособленные члены не содержат дополнительного сообщения, а только уточняют, конкретизируют предшествующий член предложения, раскрывают его содержание (см. Обособленные уточняющие члены предложения).

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык (Синтаксис). Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

В. М. Лудыкова

[]

Обособленное дополнение — второстепенный член предложения, выделенный интонационно и по смыслу с целью придать ему большую синтаксическую самостоятельность в сравнении с другими членами предложения (см. Обособление). О. д. не характерно для коми языка. Обособляются преимущественно дополнения, выраженные существительными с послелогами кындзи, ӧтар, ӧтдор «кроме», пыдди «вместо». Мыссьывлiн эн тэ кӧть ӧтчыд, Синванад кындзи (В. Чисталев) «Умывался ли ты хоть раз (чем-нибудь), кроме слез». Первой классын мунысь пассажиръяс кындзи, мукӧд йӧзӧс пароход некодӧс эз босьт (Г. Федоров) «Кроме пассажиров, едущих в первом классе, на пароход никого не взяли». 

Лит.: см. лит. к статье Обособление. 

В. М. Лудыкова

[]

Обособленные полупредикативные члены предложения — второстепенные члены предложения, выделяемые в потоке речи интонационно и по смыслу с целью придать им бóльшую информативную нагрузку (см. Обособление). Выражая добавочное сообщение, второстепенные члены могут вступать в полупредикативные отношения с определяемым словом. Они легко переходят в сказуемое. Такими О. п. ч. п. обычно бывают определения (см.) и обстоятельства (см.), выраженные деепричастными оборотами. 

О. п. ч. п. определение. В коми языке определение всегда находится в препозиции по отношению к определяемому слову и не обособляется. Не обособляются и препозитивные определения, выраженные причастным оборотом. В постпозиции оно выражает добавочное сообщение. Обособленному определению (в отличие от необособленного) присуща категория синтаксического времени. Оно выражает такой признак предмета, который связан с определенным временем. Такое определение всегда обособляется. Постпозитивный О. п. ч. п. определение может быть выражен одиночным прилагательным и причастием, прилагательным с поясняемыми словами (адъективным оборотом), причастием с зависимыми словами (причастным оборотом). Прилагательное в функции обособленного определения согласуется с определяемым словом в числе и принимает суффикс множественного числа -ӧсь: Ю мӧдар берегас вугралӧны козъяс, гырысьӧсь, кузь тошкаӧсь (М. Игнатов) «На другом берегу реки дремлют ели, большие, с длинными бородами». Если обособленное определение относится к прямому дополнению, то принимает суффикс -ӧс: Венялы лямпасӧ батьыс на лӧсьӧдлӧма, пелькиникӧс да кокньыдикӧс (Г. Федоров) «Вене лыжи еще отец сделал, хорошенькие, легкие». Мӧдарсянь кӧ, вӧлi любӧ: сылысь Верасӧ, сэтшӧм мичаникӧс да лӧсьыдикӧс, быдӧн ошкӧны (И. Изъюров) «С другой стороны, было приятно: его Веру, такую хорошенькую и красивую, все хвалят». В качестве обособленных могут употребляться и однородные постпозитивные определения. Сiйӧ жӧ сиктас олӧма поп. Сылӧн вӧлӧма пи, омӧлик да жебиник (И. Торопов) «В том же селе жил поп. У него был сын, худенький и слабенький». . . . Пожӧмӧ шытӧг шывкнитiс-пуксис кутшӧмкӧ лэбач, ыджыдкодь, рудов, кузь бӧжа (И. Торопов) «. . . На сосну бесшумно, плавно села какая-то птица, довольно большая, серая, с длинным хвостом».

Определения, относящиеся к членам предложения, выраженным личным местоимением, обособляются в любой позиции: Найӧ, томӧсь да ёнӧсь, зiля уджалӧм бӧрын долыда сялькӧдчисны ваын. . . (Г. Федоров) «Они, молодые и сильные, после напряженной работы весело плескались в воде». Сьӧкыд нопъя, тапсьӧдiс сiйӧ керка дiнӧ (Г. Юшков) «С тяжелым рюкзаком, она неслышно подошла к дому». Определения всегда обособляются, если от определяемого слова они отделены другими членами предложения: А горда пара матыстчӧны и матыстчӧны, тшапӧсь, мичаӧсь, голяяссӧ неуна кусыньтыштӧмаӧсь, клопӧдчӧны бордъяснас (И. Коданев) «А пара уток все ближе и ближе подходит, гордые, красивые, шеи немного согнули, хлопают крыльями». Определения, одиночные и распространенные, стоящие непосредственно перед подлежащим, обособляются только в том случае, если они имеют добавочное обстоятельственное значение. Такие определения относятся не только к подлежащему, но и к сказуемому, к содержанию предложения в целом: Мудзӧсь, но асланыс уджӧн долыдӧсь, пӧрӧдчысьяс пырисны вагонӧ, пуксялiсны лабичьясӧ (В. Юхнин) «Усталые, но довольные своей работой, лесорубы вошли в вагон, расселись по скамейкам». Обособляется постпозитивное определение, если перед определяемым словом уже имеется определение: Ваньӧ казялiс пожӧмьяс вылысь важ визир лӧсасъяс, пемыдӧсь (И. Торопов) «Ваня заметил на соснах старые зарубки, темные».

О. п. ч. п. обстоятельство. Обстоятельство, обозначающее дополнительное действие, может выполнять функцию дополнительного, второстепенного сказуемого и легко переходит в придаточную предикативную часть. Такой О. п. ч. п. обычно выражается деепричастным оборотом. Одиночные деепричастия в коми языке обособляются редко. Деепричастные обороты в предложении примыкают к сказуемому и в то же время выражают добавочное действие, относящееся к подлежащему: Мунӧны нопъя йӧз ю дортi, яг пӧлӧн, Тувсовъя сынӧдӧн чӧскыда лолалiг (В. Лыткин) «Идут люди с котомками вдоль реки, вдоль соснового бора, Вдыхая свежий весенний воздух». Ӧти морт пӧрысь нин, усъяса-тошъяса, Мукӧдыс томӧсь на. Веськыда мунӧны пыр, Шондiлань видзӧдiгтыр (В. Лыткин) «Один уже пожилой, с усами, бородой, остальные еще молоды. Все идут прямо, Глядя на солнце».

Не обособляются обстоятельства времени, выраженные деепричастным оборотом, у которого имеется собственный субъект. Таким оборотам в русском языке обычно соответствуют придаточные предложения: Шондi петiгӧн дзоридз косьмис (В. Савин) «Когда всходило солнце, увял цветок». Керкаӧ пыригӧн кодкӧ чукӧстiс менӧ (Г. Юшков) «Когда (я) заходил домой, меня кто-то окликнул».

Лит.: см. лит. к статье Обособление. 

В. М. Лудыкова

[]

Обособленные уточняющие члены предложения — второстепенные члены предложения, выделяемые в потоке речи интонационно и по смыслу с целью придать им большую информационную нагрузку (см. Обособление). О. у. ч. п. уточняют, конкретизируют, поясняют предшествующий член. Отношения уточнения, пояснения могут быть только между одноименными членами предложения. При этом одно слово (группа слов) называет общее понятие, а другое — конкретное. Мӧдлапӧлысь, парма сайысь, Зарни шондi лӧня кайӧ (В. Лыткин) «Из-за того берега, из-за леса, Золотое солнце медленно поднимается». Вылiсянь, пемыд пыдӧстӧм енэжсянь, индалiс миянлы туйнымӧс дзирдалысь лым чир кодь еджыд — югыд кодзув (И. Торопов) «Сверху, с темного, бездонного неба, указывала нам путь белая, как сверкающая снежинка, светлая звезда». 

В подавляющем большинстве О. у. ч. п. являются обстоятельства (см.). Они в предложении всегда постпозитивны, располагаются после обстоятельств, значение которых поясняют, уточняют. Иногда между ними могут быть другие члены предложения. Уточняющими чаще всего бывают обстоятельства времени, места, образа действия: Кык тӧлысь сайын нин, мартын, найӧ воисны татчӧ, Мурманск сайӧ, неыджыд Западная Лица ю бокӧ (М. Изъюров) «Уже два месяца тому назад, в марте, они приехали сюда, под Мурманск, к небольшой реке Западная Лица». Ломзьӧ шондi енэжын, юр весьтын (А. Размыслов) «Сияет солнце в небе, над головой».

О. у. ч. п. обстоятельства могут быть выражены формами косвенных падежей существительных, наречиями, деепричастными оборотами: Сэки нин, Вӧлӧгдаын велӧдчигӧн, Куратов заводитӧ мӧвпавны сы йылысь, кутшӧм медыджыд могыс поэтлӧн (Г. Федоров) «Уже тогда, во время учебы в Вологде (букв. в Вологде учась) Куратов начинает думать о назначении поэта». Кӧнкӧ ылын-ылын, Юсай сикт помын, кылiс гудок шы (Я. Рочев) «Где-то далеко-далеко, за селом Юсай, послышались звуки гармошки».

Лит.: см. лит. к статье Обособление. 

В. М. Лудыкова

[]

Обособленные члены предложения — см. Обособление. 

[]

Обособленный оборот — см. Обособление. 

[]

Обратный порядок слов — см. Порядок слов. 

[]

Обращение — слово или сочетание слов, называющее лицо, реже предмет, которому адресована речь. Напр., Тӧдiн кӧ эськӧ тэ, Люба, кутшӧм лӧсьыд тулысын миян войвылын, йи кылалiгӧн! (Г. Федоров) «Знала бы ты, Люба, как хорошо весной у нас на Севере, во время ледохода!» В качестве О. могут употребляться имена людей, названия лиц по полу, степени родства, возрасту, национальности, профессии, должности, занятию, по положению в обществе, кличке животных и птиц, названия предметов и явлений неживой природы, географические названия. Напр., Аттьӧ да пассибӧ, дона гӧстьӧй, волӧмыд вылӧ (В. Савин) «Спасибо, мой дорогой гость, что приходил»; Аддзысьлытӧдз, тшап лэбачьяс! (С. Раевский) «До встречи, гордые птицы!»; Тэ, вок, сэт мун, ме, вокӧ, тат муна, ӧти гӧгъя чойӧ воам (загадка) «Ты, братец, иди там, а я, братец, здесь пойду, на один холмик — пуповину придем» (опоясывание). О. грамматически не связаны с членами предложения и не являются ими. О. выражаются именем существительным в именительном падеже либо субстантивированными словами (см. Субстантивация). 

О. обычно употребляются в диалогической, ораторской и деловой речи (в лозунгах, призывах, объявлениях). Дедуш, гашкӧ, этiйӧ кыз пожӧм улас сувтам? (И. Торопов) «Дедушка, может быть, под эту толстую сосну встанем?»; Став странаясса пролетарийяс, ӧтувтчӧй! (призыв) «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». О. выполняют призывную и оценочно-характеризующую функции. Они не только называют лицо или предмет, к которому обращена речь, но и выражают отношение говорящего к собеседнику (ласку, гнев, сочувствие, мольбу, жалость, презрение, нежность). Эн пов ме понда, дона пи! (И. Торопов) «Не бойся за меня, дорогой сынок!»; Ой-ой-ой, яндысьтӧм синъяс! (Г. Федоров) «Ой-ой-ой, бесстыжие!»; Ешӧ мыйкӧ он-ӧ шу, трасича! (В. Савин) «Может еще что-нибудь скажешь, сорванец!».

В литературной и разговорной речи часто в качестве О. употребляются слова с ласкательным значением: роч акань «куколка», зӧлӧта «золотце», бобӧ «милый», сьӧлӧмшӧр «сердечный, любимый, милый», андел «ангел» и др. Ой, сьӧлӧмшӧр, турдӧма дзикӧдз (Н. Куратова) «Ой, сердечная, окоченела совсем». Многие такие существительные могут получать суффиксы субъективной оценки (см.), с помощью которых говорящий подчеркивает свое отношение к собеседнику. К ним относятся суффиксы -ӧ, -ук, -ан, -иль, -ильӧй, -инь (-иньӧй), -укӧй: воканӧй «браток, братец», мамук «мамочка», нылӧ «девонька, доченька», дитяӧй «детка», бобук «милый», друганӧй «дружище, дружок», пиӧ, пиук, пиукӧй «сынок, сыночек», ныланӧй , нылук «доченька, девонька». Напр., Но, но, бобук, эн бӧрд (Н. Куратова) «Но, но, милая, не плачь»; Менам ставсӧ нин артыштӧма, мамук! (Н. Куратова) «У меня все уже обдумано, мамочка!»; Сибдiм ӧд бара, нылук! (Н. Куратова) «Застряли ведь опять, доченька!»

О. может находиться в начале, середине и в конце предложения. В зависимости от этого различается интонация при произнесении О. Если О. стоит в начале предложения, оно произносится со звательной интонацией, а на письме ставится запятая: Светик, тайӧ нӧ тэ? (Н. Куратова) «Светик, это ты, что-ли?» О., стоящее в начале предложения, произносится более высоким тоном. После него ставится восклицательный знак. В этом случае О. выступает как отдельное вокативное предложение (см.). Лиля! Лиля! Кодi татчӧ локтӧ! (Н. Куратова) «Лиля! Лиля! Кто сюда идет!» Если О. стоит в середине предложения, оно произносится более быстро и с понижением голоса (с интонацией вводности). На письме такое О. выделяется запятыми. Оружие кианым, ёртъяс, колӧ босьтны (Н. Куратова) «Оружие в руки, друзья, надо взять». Если О. стоит в конце предложения, то перед ним ставится запятая, а после него тот знак препинания (точка, восклицательный знак или вопросительный знак), который требуется по смыслу. Кутшӧм мог нӧ нин суис, нылукӧ? (Н. Куратова) «С чем пришла уж к нам, доченька?»

О. может быть нераспространенным (состоит из одного слова) и распространенным (состоит из собственно О. и поясняющих его слов). Лок, бур мортӧ, лок. . . (Н. Куратова) «Иди сюда, добрый человек, иди. . . ». При О. могут быть и обособленные приложения, характеризующие стоящие рядом О. В предложении Янушко, зӧлӧта пи, абу чиганъясыд гусялӧмны! (Н. Куратова) «Янушко, золотце-сынок, не украли тебя цыгане!» Янушко является О., а зӧлота пи — обособленным приложением. Часто для усиления эмоциональности и выразительности О. повторяются: Ой, ой, Лиля, Лилечка, мый нӧ тэ вӧчин!. . (Н. Куратова) «Ой, ой, Лиля, Лилечка, что же ты сделала!. . » При повторении распространенного О. при нем обычно появляются новые определения: Тэ, муса вӧр, веж лыска вӧр, пыр ёнмы, быдмы, ов (В. Чисталев) «Ты, милый лес, зеленый хвойный лес, набирай силы, расти, живи!» Если говорящий обращается сразу к нескольким лицам, то употребляются сразу несколько О.: Прӧщайтлӧй, дона пӧдругаяс и бур суседъяс (Н. Куратова) «Прощайте, дорогие подруги и хорошие соседи».

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык (Синтаксис). Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Н. К. Забоева

[]

Обстоятельство — второстепенный член предложения, который обозначает качественную характеристику действия, состояния или признака, а также условия, сопровождающие их (место, время, меру, причину, цель и т. д.). О. отвечает на вопросы: кыдзи? «как?», кӧнi? «где?», кытчӧ? «куда?», кытысь? «откуда?», мыйла? «почему?» и др. О. подчиняются члену предложения, выраженному глаголом, деепричастием, причастием или отглагольным существительным, иногда прилагательным и наречием. Специализированной формой выражения О. является наречие. В роли О. выступают также существительные и местоимения в косвенных падежах и в сочетании с послелогами, инфинитивом и фразеологизмами наречного типа. О., выраженные падежными формами существительных, могут иметь при себе определения, напр.: Тайӧ кывъясыс да синъясыс биа ӧгырӧн сотыштiсны Филипплысь сьӧлӧмсӧ (В. Напалков) «Эти слова и глаза как горящие угли (букв. горящими углями) обожгли сердце Филиппа». 

По значению выделяются несколько разрядов О.: О. образа действия (отвечающие на вопросы кыдзи? «как», кутшӧм ногӧн? «каким образом?») и степени (отвечающие на вопросы ёна-ӧ? кутшӧма? кытчӧдз? «в какой степени? насколько?»), которые обозначают качество действия, состояния, признака или степень его проявления.

О. образа действия выражаются: а) качественными наречиями: Лэбачьяс чӧла пукалiсны тополь увъяс вылын, шойччӧны: оз сьывны, оз пинясьны, оз косясьны пышкайяскӧд (С. Раевский) «Птицы тихо сидели на ветках тополя, отдыхают: не поют, не бранятся, не дерутся с воробьями»; б) существительными в формах исходного, отдалительного и лишительного падежей: Анна думсьыс дыр на виччысис верӧссӧ ловйӧн воиг «Анна в мыслях долго еще ждала мужа, надеясь увидеть его живым»; в) именами существительными, местоимениями, числительными с послелогами: Унаысь лои листалӧма сiйӧ книжкасӧ, уна мӧвпалӧма ас кежысь «Много раз я перелистывал эту книжку, много продумано мною»; г) деепричастиями и деепричастными оборотами: Сёрнитчим ветлыны Сьӧд тыӧ вуграсьны узьӧмӧн (С. Раевский) «Договорились сходить с ночевкой на Черное озеро ловить рыбу»; д) фразеологическими оборотами наречного типа: Коксьыс би петӧ, уськӧдчис урядник бӧрся (Я. Рочев) «Ноги искры высекают (букв.: из ноги огонь пышет) он бросился за урядником».

О. степени выражаются: а) наречиями степени: Эз и ылӧдз мунны, пырисны зэв гажа кос ягӧ, заводитiсны чукӧртны путникъясӧс, гӧрд да виж гобъясӧc (И. Коданев) «Далеко и не пошли, зашли в очень красивое сухое место, начали собирать путники, волнушки, красноголовики и моховики»; б) деепричастиями и деепричастными оборотами: Тӧдчис, сiйӧ бӧрйис кывъяссӧ, эз дзик пыр висьтав, мед не усьтӧдз повзьӧдны Катеринаӧс (Г. Федоров) «Видно было, что он подбирал слова, не сразу сказал, чтобы не испугать до упаду Катерину». Ставыс сэтшӧм тӧдса, сьӧлӧмтӧ чепӧльтмӧн муса, дона, ас (Г. Федоров) «Все такое знакомое, до боли в сердце любимое, родное, свое»; в)именами существительными в форме основы: Палатаын ставыс вӧлi лым еджыд: пӧтӧлӧк, стенъяс, ӧдзӧс, ӧшинь «В палате все было снежно-белое: потолок, стены, дверь, окно»; в форме предельного падежа: Кыз йиӧдз гыӧрзьӧм ӧшинь (М. Игнатов) «Толстым слоем льда покрытое окно»); с послелогом кодь «как»: Би кодь гӧрд ур котӧртiс керка вевт тьӧсъяс кузя (В. Юхнин) «Красная, как огонь, белка пробежала по крыше дома».

О. места (отвечающие на вопросы кӧнi? «где?», кытчӧ? «куда?», кытысь? «откуда?) обозначают место, где совершается или проявляется признак; место, откуда исходит действие, движение; место, куда направлено действие. Они выражаются: а)наречиями места . . . Кыскӧны сэтчӧ мелiа ворсӧдчысь шондiыс, мича пляжъясыс, сӧстӧм сынӧдыс (И. Коданев) «Манят туда ласково играющее солнце, красивые пляжи, чистый воздух»; б)именами существительными в формах местных падежей и с послелогами: Шоныд зэрыс раскысь садьмӧдiс став ловъясӧ (С. Раевский) «Теплый дождь разбудил в роще все живое», Гажаӧсь местаясыс Рига дорын, Латвияын (И. Коданев) «Красивые места возле Риги, в Латвии»; в) фразеологическими сочетаниями: Из улӧда ва улӧ нин дзеблi, а аддзӧмаӧсь «букв.: Под камень и под воду прятал, а нашли».

О. времени (отвечающие на вопросы кор? «когда?», дыр-ӧ? «как долго?», корсянь? «с каких пор?», кутшӧм кадӧдз? «до каких пор?») обозначают время осуществления действия. Они выражаются: а) наречиями времени Луннас да войнас вель тшӧкыда зэрис (И. Коданев) «Днями и ночами очень часто шли дожди»; б) деепричастиями и деепричастными оборотами: Зэригӧн татчӧ [вонъяс] эз письтлы весиг войтва (В. Напалков) «Во время дождей сюда [в полог] не попадало ни капли воды»; в) именами существительными в формах творительного и местных падежей: Уджаланiнӧдз ми воим часӧн «До места работы мы дошли за час», Рытӧдзыс ветлӧдлi вӧрын (И. Коданев) «До вечера я ходил по лесу»; г) существительными и местоимениями с послеголом: Зэрыштӧм бӧрын бара пуксис кос поводдя (И. Коданев) «После дождя опять установилась сухая погода»; д) фразеологическими сочетаниями:Син куньлӧм дыра и волӧ гожӧмыд войвылад «На одно мгновение приходит лето на Север».

О. меры (отвечающие на вопросы уна-ӧ? «сколько?», кымынысь? «сколько?» кымын пӧв? «сколько раз?», кымынӧн?) обозначают меру пространства, меру времени, количество, меру веса или стоимости; могут выражаться: а) количественными наречиями: Сiйӧ зэв на этша тӧдӧ олӧм йывсьыс «Он(а) еще очень мало знает о жизни»; б) деепричастиями и деепричастными оборотами: Вотiм кӧрзина тыр пув да пумӧн тшак «Собрали целую корзину брусники и на один раз сварить грибы»; в) существительными, местоимениями, числительными с послелогами мында, гӧгӧр, кымын, тшӧтш, тыр, пӧв: Ме мындасӧ тэ уджав «Поработай столько, сколько я работал», Мӧсъясыслӧн йӧлыс чинiс кык пӧв «Удои уменьшились в два раза»); г) количественными сочетаниями: Нёль во салдат эз аддзыв чужан сиктсӧ (В. Напалков) «Четыре года солдат не видел родного села»; д) фразеологическими сочетаниями: Унаӧннад эськӧ ӧдйӧджык картупельсӧ лэптiсны дай бӧрас пывсьыны на удитiсны, да пӧсь самӧвар дорын сьӧлӧм бурмытӧдзныс сёрнитыштны (Н. Куратова) «Чем больше людей, тем быстрее бы убрали картошку да и в бане успели помыться, а затем возле горячего самовара могли вдоволь наговориться».

О. причины (отвечают на вопросы мыйла? «почему?», мый вӧсна? «по какой причине?», мый понда? «из-за чего?», мыйысь? «отчего?») обозначают причину или основание действия либо причину возникновения признака, выраженного поясняемым членом предложения. О. причины выражаются: а) наречиями причины: Эз этша йӧз кувсьыны тшыгла война воясӧ «Немало людей умерло в годы войны от голода»; б) существительными в формах достигательного и исходного падежей: Висьӧмла мам ёна омӧльтчис «Из-за болезни мать сильно похудела»; в) существительными и местоимениями с послелогами вӧсна, понда, ради, могысь, «из-за, за, по причине»: Зэрӧм вӧсна талун турун пуктыны эгӧ петӧй «Из-за дождя сегодня на сенокос не вышли»; г) инфинитивом: Гилялiс кывйыс Виринеялӧн вомавны Стакейӧс, но полан руыс ӧлӧдiс шыасьӧмсьыс. . . (Г. Юшков) «Чесался у Виринеи язык заставить замолчать Стакея, но боязнь ее сдерживала. . . ».

О. цели обозначает цель действия, отвечает на вопросы мыйла? мый могысь? мый вӧсна? «зачем? с какой целью?» Они выражаются: а) именами существительными и местоимениями в форме достигательного падежа: Ме босьтi тыртӧм ведраяс да мӧдӧдчи юкмӧс дорӧ вала (С. Раевский) «Я взял пустые ведра и направился к колодцу за водой»; с послелогами могысь, вӧсна, понда «за, с целью», вылӧ «для, ради»: Кутшӧм ылiсянь лэбис-локтiс Ӧлексей, подӧн вуджис квайт верст, кежис ӧти керкалань, шонтысьӧм ради. . . «Из какой дали приехал Алексей, пешком прошел шесть километров, повернул к одному дому, чтоб погреться. . . »; б) инфинитивом: Тулыснас ме бара на вола тiянӧс видлыны (С. Раевский) «Весной я снова приду навестить вас».

О. занимает разные позиции, чаще — постпозицию; связывается с определяемым словом посредством примыкания (см.) и слабого управления (см.).

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык (Синтаксис). Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Э. Н. Попова

[]

Общественный статус коми языка — правовое положение языка коренного народа Коми республики. О. с. к. я. вырабатывался одновременно с возникновением общественной организации этноса и каким-то образом закреплялся в правовых документах и положениях, регулирующих его использование. О. с. к. я. был неодинаков в разные периоды истории коми этноса, в зависимости от общественно-исторических условий жизни в Российской империи, затем СССР и Российской Федерации. 

В дописьменный период существования коми языка в условиях одноэтничности он не нуждался в особой регламентации. Коми язык играл роль языка внутриэтнического общения и обслуживал сообщество во всех сферах. Положение начало меняться с 12-14 вв., когда коми-зыряне постепенно вошли в сферу влияния русских княжеств, а позднее единого Российского государства.

В период христианской миссионерской деятельности Стефана Пермского (см.) О. с. к. я. вырос фактически до государственного, или официального языка. Как известно, Стефан Пермский, создав древнекоми письменность (см.), ввел коми язык в церковное богослужение, образование, переписку и управление. Созданная при его активном участии Пермская епархия объединила почти все земли, в которой коми язык в течение 14-16 вв. играл роль языка управления, т. е. фактически был государственным языком.

В последующие столетия О. с. к. я. постепенно снижался, особенно в 16-18 вв., когда Коми край окончательно попал под власть Российской империи и все управление стало осуществляться посредством русского языка. Коми язык был вытеснен из церкви и заменен церковно-славянским, совершенно непонятным для коми.

Положение коми языка в 19 в. принципиально не изменилось, однако развитие коми лингвистической науки и культуры создало предпосылки для постановки вопроса об изменении О. с. к. я. Уже в работах Г. С. Лыткина (см.), К. Ф. Жакова (см.) и др. содержались мысли о расширении функций коми языка, однако реальное изменение и документальное оформление О. с. к. я. стало возможным после Октябрьской революции 1917 г. и создания Коми автономной области 22 августа 1921 г.

Попытка регламентации О. с. к. я. в документах и государственных актах была предпринята образованной при Обществе изучения Коми края комиссией по зырянизации. Так в 1924 г. комиссия разработала «Инструкцию по введению коми языка в государственные и общественные учреждения, предприятия и организации автономной области Коми», которая вводилась в жизнь под контролем Облисполкома и партийных органов. Комиссия занималась всеми вопросами языкового строительства. О. с. к. я. в 20-е гг. был закреплен в решении IV областного съезда Советов (1924 г.), где было регламентировано функционирование на территории области двух официальных (государственных) языков — коми и русского.

В 30-ые гг. О. с. к. я. снижается, что было связано с изменением национальной политики по стране в сторону сворачивания национально-культурного строительства. Кроме того, в 30-ые гг. резко изменилась этнолингвистическая ситуация в республике в связи с активизацией миграции некомиязычного населения в Республику Коми. В конституции Коми АССР 1937 г. уже не упоминалось о коми языке как официальном языке республики. В дальнейшем О. с. к. я. не получил четкого правового оформления; он имел традиционные сферы употребления, причем функции коми языка в 50-70-ые гг. неуклонно сокращались. В конституциях Коми АССР лишь говорилось о том, что жители республики могут получить образование на родном языке (предполагалось на коми языке).

Вопрос об О. с. к. я. вновь был поднят в конце 80-ых гг., в период перестройки. Мысль о правовом оформлении О. с. к. я. возникла в ходе работы республиканской научно-практической конференции «Проблемы функционирования коми языка в современных условиях» (см.). Затем I и II съезды коми народа выработали решение о необходимости признания коми языка государственным языком наряду с русским. По заказу Верховного Совета Коми республики был подготовлен проект Закона о языках, который обсуждался в различных комиссиях и министерствах, открытой печати. 28 мая 1992 г. Закон Республики Коми «О государственных языках Республики Коми» был принят на сессии Верховного Совета. Затем на протяжении двух лет вырабатывалась Государственная программа реализации этого закона, которая была утверждена в январе 1994 г. В качестве органа, непосредственно занимающегося претворением «Закона о государственных языках Республики Коми» в жизнь, был учрежден Государственный комитет по делам национальностей, позже преобразованный в Министерство по делам национальностей Республики Коми. При Министерстве функционирует информационно-переводческий центр и общественная термино-орфографическая комиссия. Министерство издает специальные бюллетени, в которых публикуются правовые и нормативные документы, отчеты комиссий и ведомств по вопросам национально-языковой политики, а также словарный материал для переводчиков, журналистов, госслужащих и т. д.

Таким образом, в 80-90-ые гг. О. с. к. я. несколько повысился, получив юридическую основу в виде закона о языках и других нормативных актов правительства Республики Коми. Однако реального расширения функциональных возможностей коми языка в качестве государственного пока не наблюдается (см. Функции коми языка).

Лит.: Закон Республики Коми «О государственных языках Республики Коми». — Информационный бюллетень Министерства по делам национальностей Республики Коми, №1. Сыктывкар, 1994, 3-7;

Информация о ходе выполнения государственной программы реализации закона Республики Коми «О государственных языках Республики Коми» — «Сохранение и развитие коми языка». — Информационный бюллетень Министерства по делам национальностей Республики Коми, №3. Сыктывкар, 1996, 20-21;

Попов А. А. «Зырянизация» (1918-30-ые гг.). — Проблемы функционирования коми языка в современных условиях. Материалы научно-практической конференции. Сыктывкар, 1990, 82-93. 

Е. А. Цыпанов

[]

Общие черты пермских языков — свойства, определяющие сходство удмуртского, коми-пермяцкого (см.) и коми-зырянского (см.) языков в фонетике, морфологии, синтаксисе и лексике. О. ч. п. я. обусловлены их развитием из одного источника — прапермского языка-основы (см.), который вместе с предками других финно-угорских языковых семей восходит к уральскому праязыку (см.). 

Фонемный состав всех трех литературных пермских языков одинаков и представлен 7 гласными и 26 согласными фонемами. Гласные фонемы тождественны как по акустическим, так и по артикуляционным признакам: и, э — гласные переднего ряда, ы, ӧ, а — гласные среднего ряда, у, о — гласные заднего ряда, и, ы, у — гласные верхнего подъема, э, ӧ, о — гласные среднего подъема, а — гласный нижнего подъема.

В морфологии пермских языков существуют одни и те же грамматические значения, выраженные, как правило, одними и теми же грамматическими средствами. В удмуртском, коми-пермяцком и коми-зырянском языках имеются единственное и множественное число. Единственное число существительных не оформлено особым суффиксом. Названия парных предметов употребляются в форме единственного числа. Для обозначения одного из парных предметов используется сочетание со словом, имеющим значение «половина», Показателем множественного числа является суффикс кз. -яс, кп. -ез, удм -ёс. Имена существительные во всех трех пермских языках имеют простое склонение и склонение с лично-притяжательными суффиксами. В системе падежей общими являются 14 падежных форм: именительный, родительный, разделительный, дательный, винительный, творительный, лишительный, местный, исходный, вступительный, направительный, отдалительный, переходный, предельный. Эти падежи совпадают по своим суффиксам и основным функциям. Общим является ряд субстантивирующих суффиксов, напр., -ись, -ысь (удм. гырись, кп. гӧрись, кз. гӧрысь «пахарь»), -он, -ан (удм. гырон, кп. кз. гӧран «пахота»). Одной из общих черт прилагательных в пермских языках является отсутствие у многих из них специальных суффиксов: удм. горд, кп. кз. гӧрд «красный», удм. лыз, кп. кз. лӧз «синий». Прилагательные в сочетании с именами существительными не согласуются с ними в падеже. Общими суффиксами образования прилагательных являются -тэм, -тӧм (удм. сюртэм, кп. кз. сюртӧм «безрогий»), -эсь, -ӧсь (удм. виресь, кп. кз. вирӧсь «кровавый»). Однотипными в пермских языках являются как простые числительные, так и сложные, состоящие из двух или более корней, а также составные: удм. ньыль, кп. кз. нёль «четыре», удм. куамын, кз. кп. комын «тридцать», удм. тямыс, кп. кыкъямыс, кз. кӧкъямыс «восемь», удм. укмыс, кп. кз. ӧкмыс «девять», удм. дас одьг, кп. дасӧтiк, кз. дас ӧтик «одиннадцать», удм. сю кызь вить, кз. кп. сё кызь вит «сто двадцать пять». Сочетающиеся с числительными имена существительные употребляются в единственном числе. Общими являются суффиксы образования порядковых числительных -эть, -ӧт, -ӧд: удм. ньылеть, кп. нёльӧт, кз. нёльӧд «четвертый», удм. дасэть, кп. дасӧт, кз. дасӧд «десятый». В системе местоимений близки личные местоимения (удм. мон, кп. кз. ме «я», удм. тон, кп. кз. тэ «ты», удм. кп. кз. ми «мы», удм. ть, кп. кз. тi «вы»); притяжательные местоимения (удм. мынам, кп. кз. менам «мой», удм. тынад, кп. тэнат, кз. тэнад «твой», удм. солэн, кп. сылэн, кз. сылӧн «его»), указательные местоимения (удм. та, кп. эта, кз. тайӧ «этот, это, эта»; удм. таxе, кз. татшӧм «такой», удм. сыxе, кп. кз. сэтшӧм «такой»), усилительно-личные местоимения (удм. ачим, кп. кз. ачым «я сам», удм. ачид, кп. ачыт, кз. ачыд «ты сам», удм. ачиз, кп. кз. ачыс «он сам»).

Пермскому глаголу свойственны категории наклонения, времени, лица, числа, вида. Различаются утвердительная и отрицательная формы спряжения. Общими для всех трех языков являются изъявительное и повелительное наклонения. Формы будущего и настоящего времени совпадают в утвердительном спряжении в 1-м и во 2-м лицах, в отрицательном спряжении — во всех лицах. Общим признаком системы прошедших времен является наличие форм очевидного и неочевидного прошедшего времени. Повелительное наклонение 2-го лица единственного числа в пермских языках представляет собой основу глагола (удм. мын, кп. кз. мун «иди»). Форма 3-го лица повелительного наклонения образуется при помощи частицы мед «пусть» (удм. мед мыноз, кз. мед мунас «пусть идет», кп. мед мунӧ «пусть сходит»). В пермских языках сходны суффиксы, с помощью которых образуются глаголы с залоговыми и видовыми значениями, напр., -т: удм. пыртыны, кп. кз. пыртны «занести, завести», -ышт: удм. нюлыштыны, кп. кз. нюлыштны «лизнуть, слизнуть». Общими являются суффиксы глаголов отыменного образования, напр., -т: удм. ивортыны, кп. кз. юӧртны «известить, оповестить», -й: удм. пусйыны, кп. кз. пасйыны «отметить, сделать пометку», -м: удм. юнманы, кп. кз. ёнмыны «крепнуть, окрепнуть» и др.

Инфинитив в пермских языках образуется с помощью суффиксов, имеющих н-овый показатель (-ны, -ыны, -аны): удм. басьтыны, кп. кз. босьтны «взять», удм. мыныны, кп. кз. мунны «идти», удм. ниманы, кз. нимтыны «назвать».

В пермских языках совпадают суффиксы причастий и деепричастий: удм. басьтьсь, кп. босьтiсь, кз. босьтысь «берущий», удм. лыдpытозь, кп. кз. лыддьытӧдз «до чтения», удм. лыдpытэк, кп. кз. лыддьытӧг «не читая».

В системе наречий общими являются наречия, не имеющие морфологических показателей (удм. вазь, кп. одз, кз. водз «рано», удм. чик, кп. кз. дзик «совсем, совершенно»), наречия, представляющие собой застывшие падежные формы (удм. пыдын, кп. кз. подӧн «пешком», удм. берын, кп. кз. бӧрын «позади, сзади», удм. вылэ, кп. кз. вылӧ «вверх, наверх, кверху»).

В составе служебных слов одинаковы послелоги: удм. кз. кп. кузя «по», пыр «через, сквозь», удм. вамен, кз. вомӧн «через, поперек» и др.

В области синтаксиса генетические О. ч. п. я. наблюдаются в составе простого и бессоюзного сложного предложения. Сходство различных типов сложноподчиненного предложения, в основном характерных для письменных форм общения, — результат иноязычного влияния.

Общий словарный фонд составляет около 70% лексического запаса современных пермских языков. В него входит исконная лексика, возникшая в прауральскую, прафинно-угорскую, прапермскую эпохи, а также заимствования древнеиранского и древнебулгарского происхождения. Старые русские заимствования образуют общий пласт коми-зырянского и коми-пермяцкого языков.

Лит.: Лыткин В. И. Историческая грамматика коми языка, ч. I. Введение. Фонетика. Сыктывкар, 1957, 15-26; 

Лыткин В. И. Исторический вокализм пермских языков. М., 1964;

Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка. М., 1970;

Основы финно-угорского языкознания. Марийский, пермские и угорские языки. М., 1976. 

А. Н. Ракин

[]

Однозначность — наличие у слова только одного значения. Среди однозначных слов коми языка выделяются: имена собственные (Кӧсьта, Педӧр, Варук), терминологическая лексика (нимтан падеж «именительный падеж», кадакыв «глагол», шыпас «буква», бердлӧм «затмение», ан «десна»), слова с конкретно-предметным значением (азьлас «острога», багыр «багор», пелыс «весло», лаз «лузан»), слова с абстрактным (отвлеченным) значением (асру «странность», мелiлун «ласка», мезд «освобождение», шуд «счастье», шудтӧмлун «несчастье», йӧйру «дурь, придурь»). 

Как правило, однозначны слова, относящиеся к так называемой номенклатурной лексике — это названия животных, птиц, деревьев и т. д. (анча «норка», байдӧг «куропатка», вадоркай «кулик», коз «ель», жовпу «калина», льӧм «черемуха», йӧра «лось»).

Л. М. Безносикова

[]

Однородные члены предложения — члены предложения, выполняющие в предложении одинаковую синтаксическую функцию, по смыслу относящиеся к одному и тому же слову. О. ч. п. отвечают на один и тот же вопрос и связаны друг с другом сочинительной связью. Лэбачьяс котралӧны, чирзӧны, корсьӧны сёян (С. Раевский) «Птицы бегают, пищат, ищут корм». В этом предложении слова котралӧны, чирзӧны, корсьӧны являются однородными сказуемыми, относятся к подлежащему лэбачьяс и отвечают на вопрос мый вӧчӧны? О. ч. п. грамматически не зависят друг от друга. Они могут быть связаны друг с другом либо интонацией перечисления без союзов (произносятся с одинаковым логическим ударением, разделяются паузой), либо сочинительными союзами и интонацией перечисления. Если между О. ч. п. отсутствуют союзы, то на письме между ними ставится запятая. Колисны вежонъяс, тӧлысьяс (И. Коданев) «Прошли недели, месяцы». 

Для связи О. ч. п. употребляются следующие разряды сочинительных союзов (см. Союз): 1) соединительные одиночные или повторяющиеся союзы: и, да (в значении «и»), дай «и, да и», ни, ни-ни. Перед одиночными союзами запятая не ставится. Тарас и збыльысь горш да мудер (И. Коданев) «Тарас действительно жадный и хитрый». Если союзы и и ни между О. ч. п. встречаются несколько раз, то перед ними ставится запятая. Ни бушковъяс, ни кӧдзыдъяс эз повзьӧдны сiйӧс «Ни метели, ни холода не испугали его». Если О. ч. п. с помощью союзов соединены в пары, то запятая ставится между парами. Вӧрысь позьӧ аддзыны дозмӧрӧс и тарӧс, сьӧлаӧс и байдӧгӧс (И. Коданев) «В лесу можно увидеть глухаря и тетерева, рябчика и куропатку». При О. ч. п. могут находиться и сопоставительные двойные союзы: не сы мында — мыйта «не столько — сколько», не сӧмын — но и «не только — но и», кыдзи-сiдзи «как-так и». . . . сьӧла бӧрся кыйсьӧны не сӧмын вӧралысьяс, но и туланъяс, ручьяс, варышъяс (И. Коданев) «. . . на рябчика охотятся не только охотники, но и куницы, лисы, коршуны»; 2) противительные союзы а, но, да «в значении «но»). Перед ними всегда ставится запятая. Локтӧй жӧ, локтӧй, турияс, стрӧг, но гажа войвылӧ! (И. Коданев) «Летите, летите, журавли, на суровый, но красивый север»; 3) разделительные союзы: али, либӧ, нисьӧ, то-то, не то — не то, нисьӧ — нисьӧ. Пу позьӧ садитны либӧ водз тулысын, либӧ сёр арын «Дерево можно посадить либо ранней весной, либо поздней осенью».

О. ч. п. бывают нераспространенными и распространенными. При О. ч. п. могут быть зависимые слова, которые образуют распространенные О. ч. п. Гашкӧ, налы (турияслы) абу окота эновтны тӧдса местаяссӧ, войвывса мича вӧр-васӧ, паськыд ылыс нюръяссӧ. . . (И. Коданев) «Может быть им (журавлям) не хочется покидать знакомые места, северную красивую природу, широкие дальние болота. . . » (распространенные однородные дополнения).

О. ч. п. могут быть главными и второстепенными: 1) однородные подлежащие: Туй пӧлӧн быдмӧны пожӧмъяс, кыдзьяс да козъяс «Вдоль дороги растут сосны, березы и ели»; 2) однородные сказуемые: Сынӧдыс ыркыд, сӧстӧм (И. Коданев) «Воздух прохладный, прозрачный»; Со и чужан сиктыс сылӧн пыр ӧтарӧ томмӧ да мичаммӧ (И. Коданев) «Вот и родное село его все молодеет и хорошеет»; 3) однородные дополнения: Татысь позьӧ аддзыны и гӧрд морӧса жоньӧс, и мудер пышкайӧс, и ичӧтик пыстаӧс (И. Коданев) «Здесь можно увидеть и красногрудого снегиря, и хитрого воробья, и маленькую синицу»; 4) однородные обстоятельства: А вот ар бӧрын тӧлыс локтӧ чожа, крута (С. Раевский) «А вот после осени зима приближается быстро, круто»; 5) однородные определения: Сиктсянь неылын вӧлi паськыд, джуджыд ты (И. Изъюров) «Недалеко от села было широкое, глубокое озеро».

В предложении может быть несколько групп однородных членов. В предложении Ме со тулыснас, гожӧмнас и арнас муяс да видзьяс вылын уджалi, быдтi да идралi кӧрым, силосуйтчи (И. Коданев) «Я вот весной, летом и осенью на полях и лугах работал, растил и убирал корма, силосовал» — три группы О. ч. п.: тулыснас, гожӧмнас и арнас — однородные обстоятельства времени, муяс да видзьяс вылын — однородные обстоятельства места; уджалi, быдтi да идралi, силосуйтчи — однородные сказуемые.

С О. ч. п. могут употребляться обобщающие слова (см.), которые являются теми же членами предложения, что и О. ч. п.

Не являются О. ч. п.: 1) слова, которые повторяются с экспрессивной целью: Турияс, турияс локтӧны! (И. Коданев) «Журавли, журавли возвращаются!»; 2) фразеологические конструкции: Вӧрын шы ни тӧв (С. Раевский) «В лесу тихо»; Сылы пӧсь ни кӧдзыд «Ему все равно»; 3) два либо более стоящих рядом определения могут быть неоднородными. При этом одно из определений тесно связано с определяемым словом и образует словосочетание, другое же относится ко всему этому словосочетанию. Восьлалан небыдик нитш вывтi, азыма лолалан вӧрса пӧтӧс сынӧднас (И. Коданев) «Шагаешь по мягкому мху, аппетитно вдыхаешь лесной сытный воздух». Определения вӧрса и пӧтӧс не являются однородными. Вӧрса определяет все словосочетание пӧтӧс сынӧднас. Если однородные определения обозначают различные признаки одного и того же предмета или одинаковых предметов, то неоднородные определения характеризуют предмет с разных сторон, указывают, напр., на цвет и размер, на форму и материал и т. д. Между неоднородными определениями нельзя поставить сочинительный союз.

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык, (Синтаксис). Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Н. К. Забоева

[]

Односоставное предложение — простое предложение, в котором есть только один главный член с зависимыми от него словами или без них. Противопоставляется двусоставному предложению (см.). Второй главный член в О. п. или не может быть вообще, или же формально возможен, но ничего существенного не внес бы в смысл предложения. В О. п. предикативность (см.) выражается при помощи только одного главного члена, который образует структурную схему предложения, выражая отношение к действительности. По содержанию О. п. являются полными предложениями (см.), т. к. отсутствие второго главного члена не обусловлено контекстом или ситуацией. Они могут быть нераспространенными (см.) и распространенными (см.). В распространенных предложениях главный член поясняется дополнительными словами. Напр., Лымъялӧ «Идет снег», Талун ёна лымъялӧ «Сегодня идет обильный снег». 

В зависимости от формы и значения главного члена различаются О. п. сказуемостные, характеризующиеся отсутствием подлежащего и наличием только одного сказуемого, и подлежащные, характеризующиеся соответственно отсутствием сказуемого и наличием только подлежащего.

Среди сказуемостных О. п. Выделяются: 1) определенно-личные предложения (см.), напр., Зептӧ сюйыштi няньтор, куим картупель. Пуртӧсӧ пысалi ёна векняммӧм важ вӧралан пурт. И мӧдӧдчи (И. Торопов) «В карман засунул кусок хлеба, три картофелины. В ножны засунул очень уж старый охотничий нож. И пошел». Подлежащее в данных предложениях определено формой глагола и может быть легко восстановлено. Отсутствие подлежащего в них не обусловлено контекстно-ситуативными условиями, что отличает их от неполных предложений (см.); 2) неопределенно-личные предложения (см.), напр., Из гӧраясысь бара аддзӧмаӧсь зарни да титан «В недрах Уральских гор снова обнаружили золото и титан». Форма глагола показывает, что действие выполняется неопределенным лицом. Ср. с двусоставным предложением, в котором действие выполняется определенным лицом, названным подлежащим: Из гӧраясысь геологъяс бара аддзӧмаӧсь зарни да титан «В недрах Уральских гор геологи снова обнаружили золото и титан»; 3) обобщенно-личные предложения (см.), напр., Уджтӧгыд нинӧм оз шед (поговорка) «Без труда ничего не добьешься». Кутшӧмӧс пуан, сэтшӧмӧс и сёян (поговорка) «Что посеешь, то пожнешь, букв., что сваришь, то и съешь». Форма глагола показывает действие, которое относится или может быть отнесено к любому лицу; 4) безличные предложения (см.), напр., Сьӧкыд ӧткӧныдлы . . . да и гажтӧм . . . (С. Раевский) «Тяжело одному. . . да и скучно. . . » Формы сказуемого обозначают действие или состояние независимо от производителя действия (или носителя признака); 5) инфинитивные предложения (см.), напр., Ва вылын би пестыны (фразеологизм) «Толочь воду в ступе, букв., Разводить огонь на воде», Ен джаджйӧ пуксьӧдны (фразеологизм) «Превозносить, букв. Посадить на божницу», Пинь кежысь узьны (фразеологизм) «Спать не поевши, букв. с одними зубами».

К подлежащным О. п. относятся номинативные (назывные) предложения (см.), напр., Ар. Зарни коръяса пуяс «Осень. Деревья с золотыми листьями». Главный член выражает существование, бытие, наличие предмета, явления или процесса.

Система О. п. коми языка может быть представлена следующей схемой:

Односоставные предложения

сказуемостные

подлежащные

определенно-личные

назывные (номинативные)

неопределенно-личные

обобщенно-личные

безличные

инфинитивные

Каждый из выделенных типов О. п. имеет свои структурные и смысловые особенности, сферу распространения и стилистического использования. О. п. могут выступать и как самостоятельные единицы, и как части сложных предложений.

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Г. А. Некрасова

[]

Ойконимика — см. Топонимика

[]

Омоморфемия — наличие в языке рядов морфем (см.), совпадающих по звуковой форме, но различных по значению и функциям. 

Примерами грамматической О. могут служить следующие ряды омоморфем (см.):

лично-притяжательный суффикс 1-го лица единственного числа -ӧй (вок-ӧй «мой брат»); суффикс 2-го лица множественного числа повелительного наклонения -ӧй (мун-ӧй «идите»); суффикс 1-го и 2-го лица множественного числа отрицательного спряжения -ӧй (огӧ мун-ӧй «не пойдем», онӧ мун-ӧй «не пойдете»);

лично-притяжательный суффикс 2-го лица единственного числа -ыд: (чер-ыд «твой топор»); суффикс дательного падежа личного местоимения 2-го лица единственного числа тэ (тэн-ыд «тебе»); непродуктивный словообразовательный суффикс прилагательных -ыд (вӧснь-ыд «тонкий»);

лично-притяжательный суффикс 3-го лица единственного числа -ыс (вок-ыс «его брат»); словообразовательный суффикс существительных -ыс (вур-ыс «шов»); непродуктивный суффикс прилагательных (ыл-ыс «дальний»);

субстантивирующий суффикс -ӧм (увт-ӧм «вой»); непродуктивный суффикс прилагательных -ӧм (муг-ӧм «смуглый»); причастный суффикс -ӧм (пу-ӧм «вареный»);

субстантивирующий суффикс -ысь (гиж-ысь «писатель»); словообразовательный суффикс наречий -ысь (выль-ысь «снова»); суффикс исходного падежа -ысь (керка-ысь «из дома»); непродуктивный суффикс прилагательных -ысь (пӧр-ысь «старый»); суффикс причастий -ысь (пыр-ысь «входящий»);

непродуктивный словообразовательный суффикс существительных -ӧсь (кор-ӧсь «веник»); суффикс 3-го лица множественного числа II прошедшего времени -ӧсь (ланьтӧма-ӧсь «притихли»);

суффикс причастий -тӧм (лыддьы-тӧм «непрочитанный»); субстантивирующий суффикс -тӧм (абу-тӧм «отсутствие»); суффикс прилагательных -тӧм (кок-тӧм «безногий»);

суффикс множественного числа 1-го и 2-го лица отрицательных глаголов -ӧ (ог-ӧ «мы не», он-ӧ «вы не»); суффикс 3-го лица единственного числа глаголов изъявительного наклонения настоящего времени -ӧ (мун-ӧ «он идет»); частица приблизительного счета ӧ (нёль-ӧ-вит «четыре-пять»); суффикс вступительного падежа -ӧ (керка-ӧ «в дом»); вопросительная частица -ӧ (уна-ӧ? «сколько?»);

суффикс порядковых числительных -ӧд (койм-ӧд «третий»). суффикс переходного падежа -ӧд (туй-ӧд «по дороге»); непродуктивный суффикс местоимений (мук-ӧд «некоторый»); субстантивирующий суффикс существительных -ӧд (кут-ӧд «ручка»), прилагательных -ӧд (сёй-ӧд «глинистый»); частица ӧд (да ӧд? «так ведь?»); суффикс глаголов понудительного залога -ӧд- (вур-ӧд-ны «велеть кому-то сшить») и словообразовательный суффикс глаголов -ӧд- (лӧз-ӧд-ны «посинеть»);

суффиксы деепричастий -иг, -игӧн, -тӧдз, -тӧг, -мӧн, -ӧмӧн, -моз (мун-iг «идя», мун-тӧдз «до того, как уйти», мун-ӧмӧн «идя, проходя»); суффиксы наречий -иг, -игӧн, -тӧдз, -тӧг, -мӧн, -ӧмӧн, -игӧн, -моз (тырмы-мӧн «достаточно», мудз-тӧдз «до устали», серамӧн-моз «в шутку»);

послелог кодь «как»; суффикс прилагательных -кодь (ыджыд-кодь «великоватый»); суффикс степеней глагольного действия -кодь (серӧктiс-кодь «засмеялся вроде»); суффикс существительных -кодь (семья-кодь-нас «всей семьей»); показатель степеней качества прилагательных (лӧз-кодь «голубоватый»);

падежные суффиксы -ын, -ӧдз, -тi, -ла и суффиксы наречий: вӧр-ӧдз «до леса», вый-ӧдз «совсем», яг-тi «по бору», выв-тi «слишком» и т. п.

Некоторые омоморфемы в коми языке возникли вследствие случайного совпадения звукового состава разных морфем, напр., суффикс прилагательных и существительных -ӧд исторически восходит к финно-угорскому суффиксу *nt, прошедшему следующий путь развития: *-ent > et > хt > хd, суффикс глагола понудительного залога -ӧд сложился из двух элементов -ӧ и -д, последний из которых восходит к финно-угорскому *kt > *-t > d; суффикс порядковых числительных -ӧд восходит к финно-угорскому суффиксу порядковых числительных *mt; падежный суффикс -ӧд развился на основе древнего финно-угорского суффикса латива *t.

Большинство же коми омоморфем возникло в результате расширения сферы функционирования суффиксов за счет: а)проникновения морфологических элементов в словообразование (напр., возникновения словообразовательных суффиксов наречий из падежных) и наоборот (многие падежные суффиксы в прошлом были словообразовательными); б)исторического расслоения категорий слов и соответственно их грамматических признаков (напр., категория причастия выделилась из состава отглагольных имен, поэтому и в современном коми языке отглагольные существительные на -ӧм, -ан, -ысь омонимичны причастиям на -ӧм, -ан, -ысь: суффиксы их восходят к общему источнику); в)более позднего развития категорий на базе других (напр., категории наречия на основе деепричастий, падежных форм существительных и т. д.); г)развития грамматических формантов из самостоятельных слов (напр., суффикса -кодь из послелога кодь «как», суффиксов деепричастий и наречий из самостоятельных слов, напр., моз «как», тшӧтш «вместе», сорӧн «вперемешку», дырйи «во время» и т. д.).

Лит.: Прокушева Т. И. Грамматические омонимы инфинитивного показателя -ны в современном коми литературном языке и диалектах. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1978, №3, 196-199;

Федюнёва Г. В. Морфемный состав и морфологический тип коми языка. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 182. Сыктывкар, 1992;

Цыпанов Е. А. Разграничение омоморфем в коми языке. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 182. Сыктывкар, 1988. 

Г. В. Федюнёва

[]

Омоморфемы (от греч. homоs — одинаковый, morphЙ — форма) — морфемы, совпадающие по своему звуковому составу, но различные по значению, напр., суффиксы местного и вступительного падежей в определенно-притяжательном склонении -ам, -ад, -ас, -аным, -аныд, -аныс: Синъясас ворсiс нюм «В его глазах играла улыбка». Сiйӧ мыйкӧ пасъялiс блокнотас «Он что-то записывал в свой блокнот». 

Е. А. Айбабина

[]

Омонимия (от греч. homÔnymнa — одноименность) — звуковое совпадение двух или нескольких языковых единиц, различных по значению. 

О. — результат исторического развития языка и наблюдается на различных уровнях его структуры. Бывает О. грамматическая (см. Омоформы), О. лексическая (см. Омонимы), О. словообразовательная (см. Омоморфемы), О. фонетическая (см. Омофоны) и О. синтаксическая. Последняя проявляется при совпадении двух значений в словосочетании или предложении. Напр., словосочетание мича сера кепысь в зависимости от того, относится ли прилагательное мича к слову сер или к слову кепысь, может быть понято как мича \ сера кепысь «красивые узорные варежки» или как мича сера \ кепысь «варежки с красивым узором».

О. обычно не мешает пониманию, т. к. значения омонимических языковых единиц разграничиваются контекстом и ситуацией.

Лит.: см. лит. к статье Омонимы. 

Е. А. Айбабина

[]

Омонимов словарь — тип словаря, в котором описываются омонимы (см.). «Словарь омонимов коми языка» Е. А. Айбабиной и Л. М. Безносиковой (1993), содержащий около 1000 словарных статей, — первый опыт систематизации омонимов коми языка. 

В О. с. освещаются различные группы омонимов: 1) слова, исконно разные по значению (йи «лед, ледяной» — йи «перевясло»; вӧр «лес, лесной» — вӧр «вор»); 2) омонимы, возникшие в результате распада полисемии (горт «дом» — горт «гроб»; зӧр «овес» — зӧр «бородавка» и т. п.); 3) омонимы-омоформы в пределах словарных форм, т. е. формы слов, которые традиционно выступают как их представители в словарях (тшап «щеголеватый; важный» — тшап диал. «щепоть, щепотка» — тшап диал. «зарубка»).

Омонимы снабжены переводом на русский язык. Многие словарные статьи содержат примеры лексической сочетаемости омонимов или цитаты из художественных произведений, также с русским переводом.

Система помет словаря отражает принадлежность омонимов к литературной или диалектной лексике, их эмоционально-экспрессивный характер, сферу употребления, принадлежность к частям речи.

О. с. имеет небольшое приложение, содержащее межъязыковые омонимы — пары русских и коми слов, разных по значению, но одинаковых по написанию и звучанию, напр., дар «разливательная ложка» — рус. дар «подарок; способность, талант, дарование».

Лит.: Туркин А. И., Айбабина Е. А., Безносикова Л. М. Словарь омонимов коми языка. Сыктывкар, 1993. — “Linguistica Uralica”. Tallinn, 1994, №1, 57. 

Е. А. Айбабина

[]

Омонимы (от греч. homоos — одинаковый и оnyma — имя) — слова, звучащие одинаково, но различные по значению, напр.: пытш I «блоха» и пытш II «внутренняя часть» (пытш курччис «блоха укусила» — керка пытш вӧчны «отделать внутреннюю часть дома»). 

Причины возникновения слов-О. Различны. 1) Совпадение ранее различавшихся по звучанию слов может происходить в результате звуковых изменений, имевших место в ходе исторического развития языка. В коми языке так образовались, напр., группы омонимов: йи I «лед» и йи II «перевясло»; кыр I «обрыв; крутой, обрывистый высокий берег», кыр II «черный дятел, желна» и кыр III «самец». 2) К появлению О. может привести заимствование иноязычных слов. Напр., заимствованное из русского языка слово вӧр «вор», адаптированное в коми языке, совпало по звучанию с коми словом вӧр «лес». Омонимическая пара карта I «хлев» и карта II «карта» образовались в результате заимствования слов из разных источников в разное время. Предполагается, что первое слово является древним чувашским заимствованием, второе — более поздним заимствованием из русского языка. 3) Большое число О. в коми языке появилось в результате распада полисемии (см. Многозначность): в процессе исторического развития разные значения одного и того же слова настолько расходятся, что начинают восприниматься как значения разных слов, напр., горт I «дом» и горт II «гроб», чирк I «кузнечик» — чирк II «чижик (палочка для игры)».

Расхождение значений осуществляется постепенно и может наблюдаться на различных стадиях этого процесса. Поэтому нередко один и тот же случай толкуется в различных словарях по-разному.

О., возникающие вследствие случайного звукового совпадения разных слов, принадлежащих разным языкам или одному и тому же языку, называются этимологическими, напр., вӧр «вор» и вӧр «лес». О., возникающие в результате разрыва значений многозначного слова, называются семантическими, напр., горт «дом» и горт «гроб».

Различают также О. простые — непроизводные слова, совпавшие по звучанию (диал. ташка «мошка» и ташка «котомка, узелок», тув «гвоздь» и тув «фунт») и О. производные, возникшие в процессе словообразования (ёрӧм «ослепление» — ёрӧм «проклятие»; вӧласьны «строгать» — вӧласьны «обзавестись лошадью»).

По степени полноты омонимии выделяются О. полные (абсолютные), совпадающие по звучанию во всех своих формах (кӧр «вкус» — кӧр «олень»; тӧв «ветер» — тӧв «зима») и О. частичные, тождественные по звучанию лишь в отдельных своих формах (напр., кад «время» — кад(й) «трясина»; вӧйны кадйӧ «завязнуть в топи» — кадысь кадӧ «время от времени»).

Лит.: Прокушева Т. И. К вопросам омонимии в коми языке. — Вопросы лексикологии и словообразования коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 31. Сыктывкар, 1984, 38-54;

Современный коми язык. Лексикология. М., 1985, 34-38. 

Е. А. Айбабина

[]

Омофоны (от греч. homоs — одинаковый и phônЙ — голос, звук) — разные слова, которые звучат одинаково, но имеют разное написание, напр., вӧтчыны «гнаться» — вӧччыны «нарядиться, наряжаться», пӧртчыны «превратиться, обратиться (в кого, что-либо)»— пӧрччыны «снять что-либо (с себя)». 

О. называют также фонетическими омонимами (см.).

Лит.: см. лит. к статье Омонимы. 

Е. А. Айбабина

[]

Омоформы (от греч. homоs — одинаковый и лат. forma — форма) — слова, принадлежащие к одной и той же части речи или к разным частям речи, совпадающие в своем звучании лишь в отдельных формах, напр., видз «луг, пастбище» (существительное) — видз «храни, береги» (повелительная форма от глагола видзны). 

Как О. могут рассматриваться также грамматические формы одного слова, имеющие одинаковое звучание, напр., киам «в моей руке» (местный падеж), «в мою руку» (вступительный падеж).

О. называют также грамматическими омонимами (см.).

Лит.: см. лит. к статье Омонимы. 

Е. А. Айбабина

[]

Ономастика (от греч. onomastikÉ — искусство давать имена, оnoma — имя. Название) — 1) раздел языкознания, изучающий собственные имена; 2) совокупность собственных имен в языке. О. традиционно подразделяется на разделы в соответствии с категориями объектов, носящих собственные имена. Антропонимика изучает имена, отчества, фамилии и прозвища людей (Вань, Опонь, Гормӧг Иван, Илля Вась, Канев, Курыдкашин и т. д.). Астронимика изучает названия небесных тел (Куима кодзув «Пояс Ориона», Саридзӧ лэбзян туй «Млечный путь», Сизима кодзув «Большая медведица», Сювчӧж котыр «Созвездие плеяды»). Теонимика изучает имена божеств (Войпель от Войпӧль «Северный старик», Зарни Ань «Золотая баба»). Этнонимика изучает названия народов, этнических групп (коми, зырянин, изьватас, пермь, пермяк, чудь, эжватас (см. Этноним). Топонимика (см.) изучает названия географических объектов вообще (Ижма, Сыктывкар, Урал, Эжва). В зависимости от обозначаемого географического объекта различаются: гидронимика — раздел топонимики, изучающий названия водных объектов (Вожаёль, Гыркӧсашор, Донты, Мылва) и оронимика — раздел топонимики, изучающий названия рельефа земной поверхности (Джеджим Парма, Синдзебмусюр, Сабляиз, Тӧлпазiз).

В топонимике имеются также понятия макротопонимия и микротопонимия. Макротопонимия — это совокупность названий физико-географических и политико-административных объектов, имеющих широкую известность (Вой саридз «Северный ледовитый океан», Европа, Сибирь, Коми Республика). Микротопонимия — совокупность названий малых географических объектов, известных только на ограниченной территории и ограниченному кругу людей, живущих недалеко от называемых объектов (Гажаяг, Анькышаму, Капустайӧр).

О. изучает принципы, социальный и психологический аспекты номинации, историю возникновения, структуру, территориальное и языковое распространение, функционирование в речи, юридический статус собственных имен, использование и создание их в художественной литературе и др., а также исследует фонетические, морфологические, словообразовательные, семантические, этимологические и другие аспекты собственных имен.

О. связана с археологией, географией, историей, этнографией, литературоведением, имеет связь с геральдикой, генеалогией, астрономией, геологией, краеведением и др. научными дисциплинами.

Прикладная О. занимается транскрипцией (см.) и транслитерацией (см.) иноязычных имен, установлением традиционных (по произношению и написанию), переводных и непереводных имен, созданием инструкций по передаче иноязычных имен на картах и в справочниках, вопросами наименования и перенаименования. Научные основы коми-пермяцкой О. были заложены в трудах А. С. Гантман (см.), коми-зырянской — А. И. Туркина (см.).

Лит.: Ануфриева З. П. “Топонимия Ижмо-Печорского бассейна”. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологический наук. Тарту, 1972.;

Кривощекова-Гантман А. С. Откуда эти названия? Пермь, 1973;

Кривощекова-Гантман А. С. Географические названия Верхнего Прикамья. С кратким топонимическим словарем. Пермь, 1983;

Тепляшина Т. И. Антропологические модели пермских языков. М., 1978;

Туркин А. И. “Топонимия нижней Вычегды”. Автореферат диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1972.; 

Туркин А. И. Конi тэ олан? Места нимьяс йылысь висьтъяс. Сыктывкар, 1977;

Туркин А. И. Краткий коми топонимический словарь. Сыктывкар, 1981;

Туркин А. И. Основы коми топонимии. Учебное поосбие. Сыктывкар, 1985;

Туркин А. И. Этногенез коми народа по данным топонимии и лексики. Таллин, 1985;

Туркин А. И. Топонимический словарь Коми АССР. Сыктывкар, 1986; 

Туркин А. И “Топонимия Коми АССР” (лингвистический анализ). Автореферат диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1989. 

А. И. Туркин

[]

Описательное (синхронное, синхроническое) исследование языка — исследование языка без учета (или с незначительным учетом) его исторических изменений. Противопоставляется историческому исследованию языка (см.). О. и. я. иногда называют описательной грамматикой, что не вполне точно, так как термин «грамматика» употребляется в этом случае расширительно, охватывая собственно грамматику, фонетику и лексикологию. 

О. и. я. не сводится к простому перечислению и классификации наблюдаемых явлений; цель его — вскрыть внутренние противоречия, закономерности и тенденции, действующие в языке в тот или иной период его существования. Этим О. и. я. отличается от описания языка в узко практических целях.

О. и. я. основано на таком важном свойстве языка, как его относительная устойчивость: несмотря на то, что в языке непрерывно происходят качественные и количественные изменения, скорость их сравнительно невелика, и для каждого поколения людей язык, на котором они говорят, тождествен самому себе. Тем самым обеспечивается речевая общность разных поколений, живущих в одно и то же время, а также речевая связь сменяющих друг друга поколений и в конечном счете — речевое единство данного народа как исторической общности. О. и. я. является необходимым условием исторического исследования, поскольку обеспечивает сопоставление разных исторических состояний языка.

В истории коми языкознания, как и в истории мировой лингвистики, О. и. я. предшествовало его историческому изучению.

Первая печатная коми грамматика, написанная в 1808 г. Ф. Козловым (см.) и в 1813 г. опубликованная А. Флеровым (см.) под названием «Зырянская грамматика», несмотря на прикладной характер, беглость изложения и явное подражание «Российской грамматике» (1757) М. В. Ломоносова, содержит верное описание некоторых грамматических свойств коми существительного и глагола. В 1832 г. финский ученый А. М. Шёгрен (см.), переселившийся в Россию, издал на немецком языке исследование «О грамматическом строе зырянского языка в сопоставлении с финским», которое стало первым научным описанием коми языка. А. М. Шёгрен дал верную характеристику коми ударению, разработал подробный перечень коми падежей, отстоял мнение о наличии в коми языке прилагательных как самостоятельной части речи, ввел понятие послелога, противопоставив его предлогу.

В 1841 г. в Германии была опубликована книга немецкого востоковеда Х. К. Габеленца (см.) «Основы зырянской грамматики». Х. К. Габеленц осветил систему склонения, правила употребления падежных форм, разряды числительных, глагольную систему, высказал ряд верных суждений о коми грамматическом строе, достаточно полно для своего времени описал словообразовательные свойства коми языка. Недостатком грамматики Х. К. Габеленца, как и работы А. М. Шёгрена, была опора не на живую коми речь, а на коми перевод русского текста евангелия от Матфея, опубликованный в 1823 г. в С. -Петербурге и страдавший буквализмом.

Этот недостаток был преодолен финским языковедом М. А. Кастреном (см.), который в 1844 г. издал в Хельсинки на латинском языке книгу «Первоначальные сведения о грамматике зырянского языка», освещавшую свойства ижемского диалекта (см.). Описательное исследование сопровождается в грамматике историческими комментариями. В книге М. А. Кастрена рассмотрены фонетические особенности ижемского диалекта, грамматические свойства существительного, прилагательного, числительного, местоимения, глагола, освещены служебные части речи. Завершает грамматику перевод 4-й главы евангелия от Матфея и коми-латинский словарь, охватывающий лексику ижемского диалекта. К названной грамматике М. А. Кастрена примыкает его грамматический очерк «О склонении имен существительных в зырянском языке», изданный на латинском языке в Хельсинки в 1844 г.

В 1842-1844 гг. преподавателем Вологодской духовной семинарии А. И. Поповым (см.) была составлена рукописная «Грамматика зырянского языка» (рукопись хранится в Центральном государственном историческом архиве России, ф. 834, оп. 3, ед. хр. 3371). А. И. Попов более точно, чем современные ему грамматисты, описал коми падежную систему, грамматические категории глагола, соотношение послелогов и имен-послелогов, определенно-притяжательные суффиксы и их употребление. Грамматика А. И. Попова применялась вологодскими семинаристами в качестве учебного пособия.

В 1847 г. в Таллине на немецком языке была опубликована книга «Опыт грамматики зырянского языка» Ф. И. Видемана (см.), так же как грамматики А. М. Шёгрена и Х. К. Габеленца, основанная на переводе евангелия от Матфея. Хотя последнее отрицательно сказалось на исследовании Ф. И. Видемана, ему удалось верно описать падежную систему коми языка, разработать классификацию спряжений глагола, подробно осветить послелоги, составить содержательные грамматико-семантические комментарии, сопровождающие каждый раздел исследования и каждую грамматическую категорию.

В 1850 г. была издана «Грамматика зырянского языка» историка, этнографа и языковеда П. И. Савваитова (см.), подытоживающая опыт О. и. я. коми в первой половине 19 в. Последовательность изложения, широта охвата материала, учет изданных коми грамматик составляет сильную сторону этой книги. Недостатком ее является необоснованное применение автором русских грамматических понятий к некоторым свойствам коми языка.

В трудах коми поэта и просветителя И. А. Куратова (см.) выражено стремление описать коми язык с учетом его своеобразия. Этим вызван полемический тон многих лингвистических работ И. А. Куратова, их теоретическая необычность. И. А. Куратов относил коми язык к языкам изолирующего типа (см. Типологическое исследование языка), сближая его тем самым с китайским, связывал фонетические и грамматические свойства коми языка с географо-климатическими условиями обитания его носителей.

В 1884 г. Ф. И. Видеман издал в Петербурге на немецком языке свой второй труд по коми языку «Грамматика зырянского языка», ставший итоговым для описательного коми языкознания 19 в.

В 20 в. было издано большое количество О. и. я. коми. Из обобщающих работ выделяются: книга Д. В. Бубриха (см.) «Грамматика литературного коми языка» (Л., 1949), в которой впервые были решены многие грамматические вопросы; учебник для вузов «Современный коми язык», ч. I. (Сыктывкар, 1955), подготовленный под редакцией В. И. Лыткина (см.) исследователями Коми филиала АН СССР и Коми пединститута; книга А. С. Сидорова (см.) «Порядок слов в предложении коми языка» (Сыктывкар, 1953) и учебник для вузов «Современный коми язык», ч. II (Сыктывкар, 1967), содержащие подробное описание коми синтаксического строя. Подытоживают многочисленные работы исследование Г. Г. Бараксанова «Формирование языковых норм коми литературного языка» (Сыктывкар, 1964). а также работа В. И. Лыткина и Т. И. Тепляшиной «Пермские языки» в ее коми-зырянской части, опубликованная в книге «Основы финно-угорского языкознания. Марийский, пермские и угорские языки» (М., 1976).

Лит.: Бараксанов Г. Г., Мартынов В. И. Развитие коми филологической науки. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 20. Сыктывкар, 1975;

Тираспольский Г. И. И. А. Куратов — языковед. Сыктывкар, 1980. 

Г. И. Тираспольский

[]

Определение — второстепенный член предложения, поясняющий слово с предметным значением и обозначающий признак предмета. О. служит для распространения и пояснения другого члена предложения (главного или второстепенного, входящего в состав того же предложения и выраженного именем существительным или любой другой субстантивированной частью речи (Локтан арнас пиӧй школаӧ мунас. Накӧд кутас уджавны том велӧдысь «В следующую осень сын пойдет в школу. С ними будет работать молодая учительница»), а также любого субстантивированного словосочетания (Батьлӧн «эн шогсьы» пыр такӧдлiс менӧ «Не горюй» отца всегда успокаивало меня»; Тэнад «шумел камышыд» пельӧс нин сьӧдмӧдiс «Твое «шумел камыш» все уши уже прожужжало»). О., в зависимости от того, на какой вопрос оно отвечает, может иметь разные значения. О., отвечающее на вопрос кутшӧм? «какой?», указывает на различные признаки предметов, напр., качество, размер, форму, свойства, материал, из которого изготовлен предмет (Пызан сайын пукалiс мича кыӧм ковтаа мам. Сьӧд юрсиыс удитӧма нин дзормыштны. Сiйӧ радейтана видзӧдiс ӧтка пиыс вылӧ, кодi тӧрыт на воис армияысь, а ӧнi юис пӧсь руалысь чай нӧкъя шаньгаӧн «За столом в красивой вязаной кофте сидела мать. Ее черные волосы уже успели немного поседеть. Она с любовью смотрела на единственного сына, который только вчера вернулся из армии, а сейчас пил горячий чай, от которого идет пар, с шаньгами со сметаной»). О., отвечающее на вопрос кымынӧд? «который?», указывает на порядок предметов при счете (Заводитчис квайтӧд урок «Начался шестой урок»). О., отвечающее на вопрос кодлӧн? «чей?», указывает на принадлежность предмета кому-, чему-либо (Мамлӧн гӧлӧсыс садьмӧдiс менӧ «Голос матери разбудил меня»). 

В предложении О. обычно стоит перед определяемым словом. О. может быть выражено: 1) прилагательными: Лӧсьыд гожӧмын вуграсьны вӧрса тыын (С. Раевский) «Хорошо летом рыбачить на лесном озере»; 2) порядковыми числительными: Витӧд-сизимӧд классъясса школьникъяс первой кык вежонсӧ колхозлы отсалiсны идравны картупель (В. Напалков) «Учащиеся пятых-седьмых классов в первые две недели помогали колхозу в уборке картофеля»; 3) причастиями: Син водзын сылiсны и ляпкалiсны сьӧдасьӧм лым толаяс (Я. Рочев) «Перед глазами таяли и оседали почерневшие снежные заносы». О., выраженные причастиями, могут распространяться пояснительными словами. В связи с этим О. часто бывают выражены причастными оборотами (см.). Такие О. часто соответствуют русским обособленным причастным оборотам или определительным придаточным предложениям, напр.: Да и учительлӧн юрас бергалiсны сьӧлӧмтӧ юклӧдлысь мӧвпъяс (Г. Федоров) «Да и у учителя в голове вертелись тревожащие сердце мысли»; 4) существительными в форме основы: Асывнас садьми водз, сизим час на эз вӧв. Кыла челядь гӧлӧсьяс (С. Раевский) «Утром я проснулся рано, семи часов еще не было. Слышу детские голоса»; 5) существительными (или местоимениями) в форме родительного и притяжательного падежей; с определяемыми словами они выражают отношения принадлежности, чаще всего стоят перед определяемыми словами и оформляются определенно-притяжательными суффиксами: Нывка видзӧдӧ сылӧн сьӧд синъясӧ (В. Напалков) «Девочка смотрит в его черные глаза», Ме гӧгӧрвоа лэбачьяслысь шогсӧ, тӧждлунсӧ (С. Раевский) «Я понимаю уныние, беспокойство птиц»; 6) именами существительными в других косвенных падежах; они малоупотребительны и не богаты значениями. Такие О. обозначают признак, характеризующий определяемый предмет в соответствии со значением падежа. Напр., Йӧз син водзын Геня дзебыштiс Миладакӧд дружбасӧ (В. Напалков) «Гена не старался показывать людям дружбу с Миладой», Торъя нин рад вӧлi, кор волiс Генясясь письмӧ (В. Напалков) «Особенно радостным я был тогда, когда приходило письмо от Гены»; 7) именами существительными с послелогами, широко употребительны и разнообразны по значению. Такие О. характеризуют определяемые предметы в соответствии со значением послелога. Напр.: Неуна бокынджык зымвидзӧны багатыр кодь кык тополь. . . (С. Раевский) «Немного в сторонке высились похожие на богатырей два тополя. . . »; 8) местоимениями: Миян сиктсянь неылын, важ мир туй дорын, важысянь-важысянь сулалiс ӧтка пӧрысь кыдз пу (С. Раевский) «Недалеко от нашего села, возле старого большака, издавна-издавна стояла одинокая старая береза», Аслас ёртъяскӧд керкаӧ пырис Егор (Я. Рочев) «Со своими товарищами в дом вошел Егор»; 9) инфинитивами; они раскрывают содержание явления или предмета, обозначенного часто отвлеченным существительным: Быд дас кӧкъямыс арӧса зон водзӧ сувтӧ мог — мунны армияӧ «Перед каждым восемнадцатилетним парнем встает задача — идти в армию»; 10) словосочетаниями: Воис кад петны видз вылӧ «Пришло время выйти на сенокос»; 11) фразеологическими оборотами: Кутшӧм руа-саръя мортыс «С каким норовом и капризами человек».

О. связывается с определяемым словом по способу примыкания и управления. Примыкаемые О. выражаются словами в форме основы (кӧдзыд тӧв «холодная зима», пу пань «деревянная ложка», чеччыны кад «вставать пора»). Управляемые О. выражаются словами, оформленными падежными формами или послелогами (челядьлӧн гӧлӧсъяс «голоса детей», дружитчис ас кодьыс жӧ том йӧзкӧд «подружился с такими же молодыми людьми, как сам. . . », сетiсны агрономлысь диплом «дали диплом агронома» и т. д.).

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Э. Н. Попова

[]

Определенно-личное предложение — односоставное предложение (см.), в котором сказуемое выражено глаголом, указывающим личным окончанием на определенное (конкретное) лицо, которым может быть говорящий или его собеседник. 

Главный член О. -л. п. может быть выражен: 1) глаголом 1-го лица изъявительного наклонения, напр., — . . . Кута корны мӧдӧдны вооруженнӧй отряд и сыкӧд локта татчӧ. . . (Г. Федоров) «— . . . Буду просить отправить вооруженный отряд и с ним прибуду сюда. . . », Сулала и видзӧда истан вылӧ (С. Раевский) «Стою и смотрю на кулика-прибрежника»; 2) глаголом 2-го лица изъявительного наклонения, напр.: — Лӧсьыда гижӧмыд . . . Ме радейта жӧ сьывнытӧ. Колӧкӧ сьылышта? (Г. Федоров) «— Хорошо написал. . . Я тоже люблю петь. Может спою?», — Вот и аддзысинныд мампаса Ритаыдкӧд, — надейнӧ, бур вылӧ шуис Татьяна, но артмис эльтыштӧмакодь (В. Напалков) «— Вот и встретились вы с Ритой-родинкой, — хотела, наверно, как лучше, сказать Татьяна, но получилось насмешливо»; 3)глаголом повелительного наклонения: Ворсышт, зонмӧ, мыйкӧ ассьыным: комиӧс да гажаӧс (В. Безносиков) «Поиграй, парень, что-нибудь свое: коми и веселое», — . . . Вай матыстчӧй пызан дорас. Пӧрччысьӧй, личӧдчӧй. . . » (М. Игнатов) «— . . . Подойдите же к столу. Разденьтесь, успокойтесь. . . »

Сказуемым О. -л. п. не может быть глагол в форме 3-го лица единственного числа и в форме прошедшего времени, так как он не указывает на определенное действующее лицо. Напр., из формы глагола воис «пришел, прибыл, приехал; поступил; наступил; поспел» и т. д. остается неясным, кто совершил действие. Для полноты выражения смысла требуется подлежащее: Пи воис «Сын приехал», Тӧвар воис «Товар прибыл», Тулыс воис «Наступила весна», Нянь воис «Хлеб поспел» и т. д. Предложения с такими сказуемыми при отсутствии подлежащего (оно выясняется из контекста) являются двусоставными неполными (см.).

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйны прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Э. Н. Попова

[]

Определенно-притяжательное склонение существительных — см. Склонение существительных. 

[]

Опрощение — см. Морфонологические процессы. 

[]

Органы речи — органы человека с определенной физиологической функцией, приспособленные для производства звуковой речи. О. р. делятся на 2 группы: а) дыхательные О. р. (легкие, бронхи и дыхательное горло — трахея), являющиеся источником и проводником струи воздуха, которая вызывает колебания частей произносительного аппарата; б) О. р., непосредственно участвующие в звукообразовании (гортань, ротовая полость). По роли в произношении звуков О. р. второй группы делятся на активные и пассивные. Активные (подвижные) О. р. совершают различные движения, необходимые для создания преград и форм прохождения воздушной струи; пассивные (неподвижные) О. р. лишены этой возможности, служа тем местом, где активный О. р. создает смычку или щель. Активными О. р. являются гортань, язык, губы, мягкое нёбо, задняя спинка зева, нижняя челюсть. Особенно активен язык и его передняя часть. Пассивные О. р. — зубы, альвеолы, твердое нёбо, верхняя челюсть. 

Гортань — верхняя расширенная часть трахеи, в которой расположен голосовой аппарат, состоящий из хрящей, мускулов и мышц. Остов гортани образуют два хряща — перстневидный и щитовидный. В верхней части перстневидного хряща находятся два небольших черпаловидных (пирамидальных) хряща, имеющие вид треугольников, которые могут раздвигаться и сдвигаться к центру.

Между черпаловидными и щитовидными хрящами натянуты две упругие складки — голосовые связки, определяющие форму голосовой щели. Для образования звуков речи важны три состояния голосовых связок, три формы щели: 1) голосовые связки раздвинуты и расслаблены, голосовая щель имеет треугольную форму, в голосовом аппарате никакого звука не образуется; 2) голосовые связки сближены и напряжены, струя воздуха раздвигает их, затем они снова сдвигаются, в пространстве над голосовыми связками возникают ритмические колебания воздуха — голос, один из видов музыкального звука; 3) голосовые связки сближены и расслаблены, голосовая щель закрыта, воздух через гортань проходит с трудом, возникает шепот или гортанный взрывносмычный глухой гортанный согласный. Важную роль в звукообразовании играет ротовая полость: здесь образуются различные шумы и резонаторные тоны: губы — верхняя и нижняя, способные выполнять различные артикуляции; зубы (верхние и нижние), альвеолы (лат. alveolus — желобок, выемка; бугорки у корней верхних зубов), твердое нёбо — переднее, среднее и мягкое нёбо, заканчивающееся язычком; язык — самый подвижный орган речи, его различные части: кончик языка, передняя часть, спинка и корень. Мягкое нёбо (нёбная занавеска) с язычком поднимается и закрывает ход струе воздуха в нос, отделяя носовую полость от глотки. Опускаясь, мягкое нёбо оставляет эту полость открытой.

При звукообразовании О. р. действуют совместно. Не существует ни одного О. р., специализирующегося в производстве какого-либо отдельного звука.

А. Н. Карманова

[]

Оронимия — см. Топонимика

[]

Орфографические словари коми языка — словари, содержащие слова в их нормативном написании. О. с. к. я. отражают состояние современной им орфографии (см.). Первым О. с. к. я. был «Коми орфография кывӧктӧд» И. И. Разманова (см.), изданный в 1930 г. в Сыктывкаре. Он содержит около 11000 слов, в том числе много диалектизмов, устаревших слов и слов из дореволюционной литературы. В словарь вошли также заимствования и термины, созданные автором на материале коми языка, напр., кывӧктӧд «словарь» от кыв «слово» и ӧктӧд «сборник». В этом О. c. к. я. были даны основные принципы современной орфографии коми языка. 

В 1939 г. коллективом языковедов Коми научного исследовательского института (С. Н. Коновалов, Д. А. Тимушев, А. О. Третьякова и др.) был издан О. с. к. я., состоящий из 2 частей: свода орфографических правил и собственно словаря. Он послужил основой для последующих словарей, в которых лишь уточнялись отдельные правила, напр., правописание сложных слов и послеложных конструкций, сложных слов и словосочетаний. В 1948 г. вышло второе издание этого словаря, дополненное и исправленное. В 1942 г. издан новый О. с. к. я. (авторы Сахарова М. А., Оверин Д. С., Налимов М. А.), внесший существенный вклад в развитие коми орфографии. В частности, было внесено большое количество новых слов, уточнены написания сложных слов и словосочетаний, впервые были показаны звуковые изменения, происходящие в некоторых словах, а именно, появление в конце основы вставочных звуков (см. Вставка звуков). Однако и этот словарь не отвечал требованиям пишущих на коми языке. Противоречия остались, напр., русские заимствования на [р’] в конце слова рекомендовалось писать двояко: в именительном падеже — с мягким знаком (январь, букварь), а в косвенных падежах — без него (январын, букварсӧ). Двоякое написание этих слов привело к разрыву между произношением и письмом.

В словаре предлагалось привести в соответствие написание ранних русских заимствований с их произношением, напр., вместо улица писать улича, вместо хозяин — кӧзяин, вместо сарафан — сарапан и т. п.

В 1952 г. А. И. Подорова (см.) издала проект нового О. с. к. я., а 1953 — новый О. с. к. я., в котором нашли отражение результаты дискуссии по проблемам орфографии, имевшей место на научном совещании по проблемам языкознания (см.), проходившем в Сыктывкаре 1953 г. .

В 1959 г. М. А. Сахаровой (см.) был подготовлен и издан новый О. с. к. я., в виде приложения к которому впервые были даны правила коми орфоэпии (см.) (автор Н. Н. Сельков (см.). В 1976 г. вышло второе издание этого словаря. Последний О. с. к. я. вышел в свет в 1985 г. (авторы М. А. Сахарова, Н. Н. Сельков, Р. И. Коснырева). Это значительно переработанное и дополненное издание предыдущих О. с. к. я. Словник расширен словами, которых не было в предыдущих О. с. к. я., напр., дзолядыр «детство», енкӧла «горизонт», аньтуй «умение в женских работах», емдон «сталь»; диалектизмами, встречающимися в художественной литературе: калауш «сумка для швейных принадлежностей», гыммач «дождевик» и т. п.

Некоторые противоречия в этом словаре все же сохранились, напр., написание заимствованных слов с [р’], с сочетанием сть: правилом определено написание сть в словах власть, вӧлӧсть, гӧсть, хотя произносятся они как власьт, вӧлӧсьт, гӧсьт, т. к. в конце коми слов [т’] не употребляется.

Общим недостатком всех О. с. к. я. является включение в них слов, не представляющих интереса для орфографии, напр., абу «нет», ань «женщина», гос «сало», заимствованных слов типа абажур, автобус, авария и т. д.

Орфография коми-пермяцкого языка представлена следующими словарями: С. Ф. Грибанов. Коми-пермяцкӧй орфографическӧй словарь. Кудымкар, 1945 (2-ое изд. 1955); А. С. Кривощекова-Гантман, Р. М. Баталова. Коми орфографическӧй словарь. Кудымкар, 1966.

Лит.: Бараксанов Г. Г. История коми литературного языка и проблемы языковой нормы. Серия препринтов “Научные доклады” Коми филиала АН СССР, вып. 158. Сыктывкар, 1986. 

А. Н. Карманова

[]

Орфография (греч. orthogrаphнa от orthоs «правильный», grаphô «пишу») — правописание, система правил, определяющих единообразие способов передачи на письме устного литературного языка. Основные правила коми О. определяют правильное написание отдельных букв в различных фонетических условиях и слитное, раздельное и дефисное (полуслитное) письмо слов и их частей. 

При передаче звукового состава слова применяются три принципа: фонетико-фонематический (отражение особенностей произношения), морфологический (сохранение неизменными морфологических частей слова) и исторический (сохранение традиционного написания). Коми О. строится преимущественно на фонетическом и морфологическом принципах. Напр., фонетическим принципом определяется правописание чередования л—в в корневых и суффиксальных морфемах, морфологическим — передача на письме регрессивной ассимиляции: сотчыны (а не соччыны, как произносится) «гореть, сгореть» — сотны «жечь». Исторический принцип в коми О. применяется редко. Отчасти ему удовлетворяет правописание заимствованных из русского языка слов: если ранние заимствования согласно фонетическому принципу пишутся, как произносятся (пӧнар, пӧнӧмар, кильчӧ, платтьӧ), то более поздние сохраняют орфографию языка-источника (область, власть, поэт, фабрика, правление).

Слитное, раздельное и дефисное письмо в коми О. требует применения лексико-семантического и словообразовательно-грамматического анализов, определяющих степень цельнооформленности сложных слов и словосочетаний. О. этого раздела отражает сложный процесс языкового развития и периодически меняется, совершенствуется с учетом орфографической практики и теоретических исследований.

Коми О. как прикладная дисциплина возникла и начала развиваться непосредственно с началом выработки норм коми литературного языка. В ее развитии можно выделить три периода: а) с1918 по 1929 гг. — период разработки основных принципов О., характеризующийся отсутствием единства орфографических норм. Основным содержанием первого периода становления коми О. была разработка графических норм (см. Графика), определение диалектной основы письма в области фонетики. Впервые вопрос о необходимости разработки теоретических основ коми О. был поставлен на Коми лингвистической конференции Главнауки (см.) в докладах В. А. Молодцова, В. И. Лыткина и др.; б) с 1930 по 1939 гг. — период разработки и систематизации общих грамматических норм О., составления общего свода правил. В этот период был издан первый коми орфографический словарь И. И. Разманова (см.). Работу по выработке основных правил О. подытожила Первая объединенная коми-зырянская и коми-пермяцкая термино-орфографическая конференция (см.); в) с 1939 г. по настоящее время — период унификации и упрощения орфографических норм, выработки теоретических основ О. В 1939 г. был издан новый орфографический словарь коми языка, легший в основу последующих орфографических словарей. Крупным событием этого периода развития коми О. стало Научное совещание по вопросам языкознания (см.), на котором было поднято много основополагающих вопросов коми О. (в частности, в докладе А. И. Подоровой).

В настоящее время работа в области коми правописания ведется в направлении совершенствования уже имеющейся системы правил. В частности, в корректировке нуждаются правила, касающиеся правописания русских заимствований, сложных слов и словосочетаний, вторичных суффиксов (см. Аффиксоид), наречий и послеложных конструкций и др. Разработка теоретических основ О. осуществляется в тесной связи с практикой издания орфографических словарей коми языка (см.).

Лит.: Лыткин В. И. Коми-зырянский язык. — Закономерности развития литературных языков народов СССР в Советскую эпоху (тюркские, финно-угорские и монгольские языки). М., 1969, 330-333;

Сахарова М. А., Сельков Н. Н., Коснырева Р. И. Орфографический словарь коми языка. Сыктывкар, 1985; 

Федюнёва Г. В. Проблемы слитного, раздельного и дефисного письма в орфографии современного коми языка. Сыктывкар, 1986 (Рукопись депонирована в Институте научной информации по общественным наукам РАН, №27548 от 3. 12. 86). 

Г. В. Федюнёва

[]

Орфоэпия (греч. orthoйpeia от orthуs «правильный» и йpos «речь») — совокупность правил, устанавливающих единообразное произношение, соответствующее принятым в данном языке нормам и обеспечивающее единство звукового оформления данного национального языка. О. тесно связана с фонетикой и орфографией. Орфоэпические нормы коми литературного языка начали складываться лишь после Октябрьской революции на основе фонетических и орфографических норм, т. к. основным принципом правописания коми языка является фонетический (см. Орфография). Орфографические нормы, касающиеся звукового состава и некоторых звуковых закономерностей коми языка, по существу совпадали с нормами О. Специальный свод правил О. был разработан и опубликован в качестве приложения к орфографическим словарям 1959 и 1985 гг. (автор Н. Н. Сельков). В них даны правила О., отражающие ассимилятивные процессы, которые не учитываются орфографией. Четко определены нормы О. в отношении диалектных вариантов произношения (напр., ы-и, ӧ-э после твердых и мягких согласных в суффиксальных слогах); в качестве основного взято присыктывкарское произношение. Основные орфоэпические нормы разработаны достаточно, однако нельзя сказать, что они полностью укоренились в разговорной речи. Наблюдается большая вариативность, встречаются нарушения литературных норм. Например, некоторые артисты театра, дикторы радио и телевидения произносят звуки [с’] и [з’] как русские свистящие [с] и [з] либо слишком смягчают их. Ударение в старых заимствованиях иногда ставится по-русски (больнича вместо больнича «больница»), ударные слоги коми слов неоправданно удлиняются, усиливаются, сопровождаются повышением тона [сиорнитӧ Сыктывкар вместо с’орнитӧ Сыктывкар «говорит Сыктывкар»]. Это приводит к качественным изменениям безударных гласных. Вместе с тем следует отметить, что богатая интонация коми народных говоров слабо используется для обогащения литературных норм коми О. 

Лит.: Бараксанов Г. Г. История коми литературного языка и проблемы языковой нормы. Сыктывкар, 1986;

Коми орфографический словарь. Сыктывкар, 1985;

Бараксанов Г. Г., Федюнёва Г. В. Пути и проблемы развития коми литературного языка. — «Linguistica Uralica». Tallinn. 1991, №1, 61-67. 

Г. Г. Бараксанов, Г. В. Федюнёва

[]

Основа — часть словоформы (см.), содержащая его основное лексическое значение (см.) и остающаяся после отделения словоизменительных суффиксов (см. Суффикс). Напр., в словоформах мортлысь «у человека (взять)», бурджыкӧсь «более хорошие», корисны «(они) просили, позвали», кыскалiгӧн «таская» О. являются морт-, бурджык-, кор-, кыскалiгӧн. Для коми языка понятие О. не так актуально, как, напр., для русского, т. к. в подавляющем большинстве случаев О. совпадают со словом для имен в форме именительного падежа единственного числа (ворсӧм «игра», потшӧс «забор», пӧрысь «старый» и т. д.), для глаголов — в форме 2-го лица единственного числа повелительного наклонения (вод «ложись», вайышт «принеси немного»); при отсутствии словоизменения О. также совпадают со словоформой (кыкысь «дважды», ӧдйӧ «быстро», кузяла «вдоль по», тiнь! динь!»). В некоторых случаях для одного слова может выделяться несколько основ, напр., при склонении личных местоимений в коми языке выделяются две основы: ме-/мен- «я», тэ-/тэн- «ты», сы-/сiй- «он, она, оно», ми-/миян- «мы», тi-/тiян- «вы», на-/най- «они». В коми языкознании понятие О. используется при морфемном и словообразовательном анализах (см.). 

При морфемном анализе в зависимости от количества составляющих частей выделяются О. простые и сложные. Простая О. равна корню слова (см. Корень): кӧрт «железо», лок «иди», ён «сильный», кык «два», дыр «долго» и т. д. Сложная О. может состоять 1) из нескольких корней: джодждӧра «половик», юрсигусь «стрекоза»; 2) из корня и суффикса (суффиксов): пуртӧс «ножны, стручок», эбӧстӧммӧм «обессилевший»; 3) из нескольких корней и суффикса (суффиксов): кӧрвидзысь «оленевод», юрнуӧд «руководи», пырмунiгмоз «мимоходом» и др. Приставки (см.) также входят в состав основы.

При словообразовательном анализе для обозначения простых и сложных О. используется понятие производности. Производной является О. более сложная по структуре по сравнению с другой, более простой, т. е. непроизводной, напр., О. коктӧм «безногий» является производной, т. к. она произошла от О. кок «нога» с помощью суффикса -тӧм. О., от которой образовано данное слово, называется производящей. С понятием производности связано понятие мотивированности. Мотивированная О. — это О., значение которой можно объяснить через значение другой, более простой О., напр., слово потшӧс «изгородь» мотивировано словом потш «жердь», слово гӧтрасьны «жениться» — словом гӧтыр «жена». Если значение слова нельзя объяснить через значение другого слова, О. его является немотивированной, напр., пызан «стол», босьт «возьми», гӧрд «красный» и т. д. О., через значение которой объясняется значение другой О., называется мотивирующей, напр., немотивированная О. пӧсь «горячий; пот» является мотивирующей для слова пӧсявны «согреться; вспотеть».

В процессе морфологического и словообразовательного анализов различаются О. глагольные, именные, местоименные, наречные и др., которые имеют морфонологические особенности.

Г. В. Федюнёва

[]

Основное склонение существительных — см. Склонение существительных. 

[]

Отдалительный падеж (эгрессив, к. ылыстчан) — падеж с суффиксом -сянь, выражающий отдалительное значение. 

Частные значения О. п.: 1) Пространственное значение: а) движение от предмета вообще: Бадь кустъяссянь тiньгигтырйи чепӧсйисны палялӧм номъяс. . . (В. Безносиков) «От ивовых кустов, звеня, слетали очнувшиеся комары. . . »; б) движение или состояние по отношению к какому-л. предмету, служащему ориентиром: Макар мылькйыс школасянь куим-ӧ-нёль керка сайын и эм. . . (В. Безносиков) «Макаров холм находится всего за три-четыре дома от школы»; в) начальная граница распространения действия или явления в сочетании с существительными во вступительном или предельном падежах: Веритны позьтӧмтор жӧ эськӧ Уквавомсянь Чимъёльӧдз суткиӧн кайӧмыд да (Б. Шахов) «Даже невозможно поверить — добраться от Уквавома до Чимъёля за сутки»; 2) Лицо или коллектив, от которого исходит действие: Некыдз сiйӧ эз виччысь татшӧмторсӧ муса нывсяньыс (В. Безносиков) «Он никак не ожидал такого от любимой дочери»; 3) Время действия. Содержит указание на начальный момент действия: Кузькодь ныр улас оз нин чошвидз сiйӧ усторйыс, кодi мыччысис кольӧм восянь (В. Безносиков) «Под длинноватым носом уже не торчат те усики, которые появились в прошлом году (букв. с прошлого года)».

Лит.: Гуляев Е. С. “С’-овые падежные суффиксы в коми языке (в сравнительно-историческом освещении)”. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Сыктывкар, 1962; 

Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980. 

Г. А. Некрасова

[]

Отрицание (к. соссьӧм) — совокупность языковых средств для выражения отрицания. Идея отрицания, выражаясь через слово говорящего или повествователя, заключается в том, что связь между членами предложения объявляется как реально не существующая или же отрицается предыдущее утвердительное предложение в диалогах. Такое О. выражается посредством отрицательных предложений (см.), напр., Тӧвбыд рытйысьны эг петав, Клубӧ мунны меным дыш (Г. Торлопов) «Всю зиму не выходил на вечеринки, идти в клуб мне лень». 

Кроме отрицательных предложений, в коми языке широко употребляется суффиксальное отрицание с отрицательными суффиксами -тӧг и -тӧм, напр., Китӧм, коктӧм, а платтьӧ корӧ (загадка) «Без рук, без ног, а платье просит» (подушка); Бордтӧгыд он лэбав (поговорка) «Без крыльев не полетаешь, т. е. крылышки-то подрезаны». Сравнительно недавнее явление в коми языке — развитие префиксального О. с помощью заимствованной из русского языка приставки не-, напр., неыджыд «небольшой», неылӧ «недалеко». С помощью частицы не образуется в коми языке и отрицательный инфинитив (см. инфинитив), что отличает коми язык от других финно-угорских языков. Такое О. еще называют присловным, т. к. в этом случае идея отрицания охватывает не все предложение, а лишь одно слово, напр., юра «с головой, умный» — юртӧм «без головы, глупый», ылӧ «далеко» — неылӧ «недалеко». В целом средства О. коми языка разнообразны и состоят из следующих компонентов: 1) формы отрицательного спряжения настоящего времени и прошедших времен, напр., Ог тӧд сунис, кодӧн йитчӧм Гаж и бурлун, шуд и мич (И. Куратов) «Не знаю той нити, которой соединены веселье и доброта, счастье и красота» (см. Отрицательный глагол); 2) отрицательные формы повелительного наклонения, напр., Сабля кодьӧн эн шу тэ менӧ (И. Куратов) «Не называй всегда меня подобным сабле»; 3) отрицательное слово абу «не, нет», с помощью которого образуются отрицательные предложения (Сьӧмӧй абу «Денег у меня нет»); 4) суффиксальное отрицание, представленное суффиксами -тӧг и -тӧм, при помощи которых образуются лишительный падеж (см.) (Ӧшалӧ тыв китӧг кыӧм (загадка) «Висит невод, сотканный без рук» (паутина), отрицательное деепричастие (Кужтӧгыд эн босьтчы (поговорка) «Не умеешь, не берись»), отрицательное прилагательное (напр., Быд керкаын бордтӧм варыш (загадка) «В каждой избе ястреб без крыльев» (рукомойник), отрицательное причастие (мудзлытӧм «неустанный»), отрицательное имя действия, напр., Кужтӧмыд сiйӧ сӧмын ас вылад вотӧдз (фольклор) «Неумение — это только до тех пор, пока дело самого не коснулось». Словоформы с этими суффиксами употребляются в зависимости от синтаксической роли подчиняющих эти слова членов предложения. Глагольное или именное подчинение слов с суффиксами влияет на использование отрицательных суффиксов, напр., Ваня талун шапкатӧм «Ваня сегодня без шапки», но Ваня котралӧ шапкатӧг «Ваня бегает без шапки»; 5) отрицательная префиксация с помощью не- образует группы отрицательных прилагательных (негырысь «некрупный»), местоимений (некод «никто», некӧн «нигде»), наречий (неважӧн «недавно», неылын «недалеко»); 6) отрицательный инфинитив, образующийся от сочетания частицы не с инфинитивом, напр., Быдторйысь повны — олӧм не овны (поговорка)«Всего бояться — жизнь не прожить»; 7) отрицательные частицы не и абу, которые сочетаются с различными частями речи. В случаях употребления частицы не ощутимо влияние русского языка, напр., Кыкнанныслӧн мышкас гӧрб не гӧрб, а мыйкӧ эм (Г. Федоров) «У обоих на спине горб не горб, а что-то есть». Частица абу употребляется чаще всего при образовании отрицательного сказуемого, напр., Менам муза абу вуза (И. Куратов) «Моя муза не продажна», Абу кока, а кытчӧ ыстан, сэтчӧ и мунӧ (загадка) «Сам безногий, а куда пошлешь, туда и идет» (письмо).

Система О. в коми языке имеет многие специфические черты. Так, в коми языке закономерно употребляется множественное О., когда отрицательные местоимения, как правило, сочетаются с глаголами отрицательного спряжения, напр., Некод эз виччысь челядьӧс «Никто не ждал ребят», Нинӧм миянлы оз ло «Ничего нам не будет». Характерно для коми языка и употребление плеонастического (избыточного) О., т. е. употребление глаголов в отрицательном спряжении и отрицательных деепричастий с суффиксом -тӧг, напр., Степан, тэ сёян-он? — юалӧ мамыс. — Сёйтӧг ог ов, нач тшыг, — вочавидзис пиыс «Степан, ты будешь есть или нет? — спрашивает мама. — Конечно, буду, я очень голодный», — ответил сын». Буквальное значение сочетания сёйтӧг ог ов «не живу не кушая» представляет собой характерный случай двойного О., смысл которого утвердительный. Отрицательные предложения в коми языке также выражают различные виды О.

Лит.: Сидоров А. С. Отрицательные обороты и предложения в коми языке. — А. С. Сидоров. Избранные статьи по коми языку. Сыктывкар, 1992, 121-137;

Цыпанов Е. А. К проблеме субстантивов на -töm в коми языке. — Fenno-ugristica. Труды по финно-угроведению. Ученые записки Тартуского гос. ун-та, вып. 13. Тарту, 1986, 128-133;

Цыпанов Е. А. Система суффиксального отрицания в пермских языках. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 246. Сыктывкар, 1990;

Цыпанов Е. А. Отрицательный инфинитив в коми языке. — Лексикография и грамматика коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 58. Сыктывкар, 1995;

Cypanov J. Pseudonegatiiviset verbilausekkeet komin kielessä. — Congressus Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum 10. -15. 8. 1995. Pars III, Jyväskylä, 1995, 85-88. 

Е. А. Цыпанов

[]

Отрицательное предложение (к. соссяна сёрникузя) — предложение, в котором связь между предметом и сообщением о нем осознается говорящим как реально не существующая. 

В зависимости от характера отрицания выделяются предложения общеотрицательные и частноотрицательные.

Общеотрицательными являются предложения с отрицательным сказуемым. Отрицание при этом всегда входит в структурную схему предложения и распространяется на все предложение: Менам муза Абу вуза: Базар вылӧ виршъясӧс ог ыстӧ, Ньӧбысьясӧс виччысьны ог лысьтӧй. . . (И. Куратов) «Музу я свою не продаю. На базар стихи не посылаем, Покупателей своих не знаем. . . »

Частноотрицательными являются предложения, в которых отрицается любой член предложения, кроме сказуемого, при этом смысл предложения в целом утвердительный: Но сэтчӧ ме эг ӧтнамӧн веськав (И. Торопов) «Но я туда не один попал» (отрицание дополнения); Но зiбъяси ме эг пур боксянь. . . (И. Торопов) «Но отталкивался я не со стороны плота. . . » (отрицание обстоятельства).

В диалогической речи встречаются отрицательные слова-предложения (см. Нечленимые предложения): Питя, шуан, абу нин ылын места вылӧдзным? — Абу. . . (И. Торопов) «Питирим, говоришь, уже недалеко до нашего места? — Нет. . . ».

Основными средствами отрицания являются отрицательные глаголы (см.), частица абу (см. Отрицание). Для усиленного отрицания используются 1) отрицательные местоимения и наречия: Некор на ме эг аддзыв сiйӧс татшӧмнас (И. Торопов) «Никогда еще я не видел его таким»; 2) союзы ни, ни. . . ни: Ни таӧдз, ни та бӧрын — некор ме сэсся эг варччывлы сэтшӧм тэрыбасӧ (И. Торопов) «Ни до этого, ни после этого — никогда потом я не плавал так быстро»; 3) повторение средств отрицания: Оз, талун, буракӧ, некутшӧм удж оз вермы мездыны менӧ курыд думъясысь (И. Торопов) «Нет, сегодня, наверное, никакая работа не сможет отвлечь меня от горьких мыслей». Утвердительное предложение при ироническом повторении слов (реплики) собеседника, с которым говорящий не соглашается, выступает в значении отрицательного предложения: Рубакин ёрт, шойччан лунӧ колӧ петкӧдны став йӧзӧс вотчыны. И мед вотӧссӧ столӧвӧйӧ вайисны. — Да, виччысь, вотчас кодкӧ столӧвӧй вылӧ, — орӧдас мӧдыс (И. Торопов) «Товарищ Рубакин, в выходные надо весь народ вывести на сбор ягод. И пусть ягоды несут в столовую. — Да, жди, будет кто-то собирать для столовой».

Предложения, в которых грамматически представлены и отрицание, и утверждение, являются отрицательно-утвердительными: Степан Федорович эз виччысь татшӧм юалӧмсӧ да падмыштiс (И. Торопов) «Степан Федорович не ожидал такого вопроса и немного растерялся».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991. 

Г. А. Некрасова

[]

Отрицательное спряжение — см. Спряжение.

[]

Отрицательный глагол (к. соссяна кадакыв) — отрицательное слово, имеющее глагольные категории лица/числа, времени и выражающее значение отрицания действия или отрицательного действия глагола, напр., Вӧтнад аддзылан тшӧтш сiйӧс, Кодӧс вемӧсӧн он аддзыв ни он тӧд (В. Лыткин) «Во сне увидишь также и то, что в действительности не видывал и не знаешь». О. г. формирует отрицательное спряжение в коми языке. Наличие отрицательного спряжения является специфической чертой глагола большинства финно-угорских языков. 

лицо

ед. ч.

		мн. ч.

1-ое

2-ое

3-ое

ог мун «не иду»

он мун «не идешь»

оз мун «не идет»

огӧ мунӧй (мунӧ) «не идем»

оно мунӧй (мунӧ) «не идете»

оз мунны «не идут»

Формы коми отрицательного спряжения настоящего времени образуют следующую парадигму:

Время О. г. выражается супплетивно (см. Супплетивизм), т. е. корневой основой о- или э-. О. г., выражающий отрицание действия или отрицательное действие в прошлом, имеет основу э-, напр.,

лицо

ед. ч.

мн. ч.

1-ое

2-ое

3-ое

эг мун «я не пошел»

эн мун «ты не пошел»

эз мун «он, она не пошел (пошла)»

эгӧ мунӧй «мы не пошли»

энӧ мунӧй «вы не пошли»

эз мунны «они не пошли»

О. г. повелительного наклонения по форме совпадают с приведенными глаголами в форме 1-го прошедшего времени, отличаются от омонимичных словоформ изъявительного наклонения повышением интонации на первом слоге собственно О. г., напр., Челядь, энӧ мунӧй ылӧ! «Дети, не уходите далеко!»

Два компонента в составе сочетания, образующего коми отрицательное спряжение, в монологической речи употребляются строго обязательно. В диалогической речи лексический глагол в целях краткости может опускаться, напр., — Петыр, тэ мунан аски театрӧ? — Ог! «Петр, ты пойдешь завтра в театр? — Нет».

О. г. в коми языке обладают рядом особенностей, в частности, глагольность их сохраняется и в сочетании с наречиями: ог (он, оз) омӧля (тӧд) «я (ты, он) неплохо знаю (знаешь, знает)»; эг ылӧ (мун) «я недалеко (ушел)».

Лит.: Серебренников Б. А. Историческая морфология пермских языков М., 1963. 

Е. А. Цыпанов

[]

Официально-деловой стиль — одна из разновидностей литературного языка, применяемая главным образом в различных документах (законы, постановления, указы) и деловых бумагах (приветствия, сообщения, обращения, деловые письма и т. д.). Главное назначение О. -д. с. — обслуживать официальные отношения между ведомствами, учреждениями и организациями, между различными социальными классами и группами населения, а также между отдельными гражданами, между личностью и государством. Ведущие стилевые факторы, от которых в первую очередь зависит отбор языковых средств в О. -д. с., — намеренно строгая официальность, совмещение обобщенности и конкретности, широкое использование стандартных форм документа. 

На общем фоне межстилевой лексики в О. -д. с. выделяются такие лексико-семантические группы, как законодательная, канцелярская, судебно-юридическая и дипломатическая. В О. -д. с. коми языка специальная лексика занимает незначительное место, в нем, напр., полностью отсутствует группа дипломатических терминов. Лишь в газетных материалах встречается судебно-юридическая лексика, поскольку делопроизводство в этой области ведется на русском языке. Что касается законодательного и официально-канцелярского подстилей, то здесь наряду с заимствованиями функционируют исконные терминологические наименования типа бӧрйысьӧмъяс «выборы», бӧрйысьысь «избиратель», ёрт «товарищ», пыдди пуктана «глубокоуважаемый» и т. д.

О. -д. с. отличается полным отсутствием эмоционально-экспрессивных языковых средств: слов с суффиксами субъективной оценки, стилистически сниженных или возвышенных слов, жаргонных и диалектных слов. По сравнению с научным стилем (см.), официально-деловая лексика и фразеология менее абстрактны, для них характерна стандартизованность, высокий процент канцелярских штампов: олӧмӧ пӧртны «претворить в жизнь», кыскыны кыв кутӧмӧ «привлечь к ответственности», закон серти мыждыны «наказывать по закону», бӧрйысьӧмъяс урчитан пӧрадок «порядок назначения выборов», нуӧдны гӧлӧсуйтӧм «проводить голосование», пыр кутны тӧд вылын «постоянно учитывать» и т. д. Наличие готовых форм документа, стандарта, шаблонности, которое упрощает делопроизводство, является характерной чертой О. -д. с.

Точность формулировок правовых норм и их правильное понимание достигается также использованием однозначных слов и конструкций, их многократной повторяемостью, отказом от метафорических выражений, синонимических замен, особенно замены местоимениями существительных и терминологических обозначений. С целью достижения предельной точности деловой речи, недопустимости ее искажения в тексты документов вводятся разного рода уточнения и оговорки: Местнӧй Сӧветъясӧ депутатъясӧс бӧрйигӧн гӧлӧсуйтӧны гусьӧн: гӧлӧсуйтiгӧн бӧрйысьысь бӧрся видзӧдны некодлы оз позь. «Голосование при выборах депутатов местных Советов является тайным: контроль за волеизъявлением избирателей не допускается».

Синтаксис О. -д. с. имеет подчеркнуто книжный характер. В официальных текстах употребляются предложения полные, повествовательные, как правило, двусоставные. Из односоставных употребительны инфинитивные предложения со значением долженствования. Порядок слов прямой. Прямая речь, как правило, отсутствует. Среди сложно-подчиненных предложений преобладают синтаксические конструкции с союзами со значением причины, цели, следствия и условия, осложненные причастными и деепричастными оборотами.

Лит.: Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89;

Современный коми язык. Лексикология. М., 1985. 

А. Н. Ракин

[]

Ӧ, ӧ

восемнадцатая буква коми алфавита. Ее название [ӧ] употребляется как существительное: ыджыд ӧ «прописное ӧ», ичӧт ӧ «строчное ӧ». Ӧ — гласная фонема, при произношении которой кончик языка более в переднем положении, чем при образовании [ы], но в более заднем, чем у [а]. Эта фонема нелабиализованная, среднего ряда, среднего подъема. Употребление ее не ограничено фонетической структурой слова; она встречается а) в начале слова: ӧшинь [ӧшин’] «окно», ӧш [ӧш] «бык», ӧти [ӧт’и] «один»; б) в первом слоге после всех согласных: кӧр [кӧр] «олень», сӧн [сӧн] «жила», тшӧтш [тшӧтш] «одновременно», чӧскыд [чӧскыд] «вкусный», дзӧр [дзӧр] «дремота» и т. д.; в) во втором слоге: дзодзӧг [дзодзӧг] «гусь», быдмӧг [быдмӧг] «растение»; г) после мягких согласных: сьӧм [с’ӧм] «деньги», льӧм [л’ӧм] «черемуха»; д) после й: йӧв [йӧв] «молоко», йӧг [йӧг] «нарост». 

В некоторых русских заимствованиях заменяет [о], [е]: к. кильчӧ [кил’чӧ]< рус. [крыл’цо], к. платтьӧ [плат’т’ӧ]< рус. [плат’йе].

Фонема ӧ в древнепермской азбуке (анбуре) отмечалась знаком W (омега). Современная буква ӧ впервые была использована для передачи коми слов Г. Ф. Миллером (см.).

А. Н. Карманова

[]

П, п

девятнадцатая буква коми алфавита. Ее название [пӧ] употребляется как существительное: ыджыд п «прописное п», ичӧт п «строчное п». Буква П, п обозначает твердую согласную фонему [п]: пос [пос] «лестница», лоп [лоп] «селезёнка», лэптыны [лэптыны] «поднять». При регрессивной ассимиляции буква п может обозначать фонему [б]: гӧп дор [гӧб дор] «край озерца, лужи». Употребляется в заимствованных сокращениях: ЛПК — лесопромышленный комплекс, ПТУ — профессионально-техническое училище. 

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название «пэй».

Г. Г. Бараксанов

[]

Падеж (к. вежлӧг) — 1) грамматическая категория существительного и субстантивных местоимений, выражающаяся в системе противопоставленных друг другу форм и обозначающая отношение слова (словоформы) к другому слову (словоформе) или ко всему составу предложения; 2) отдельная форма слова в составе грамматической категории П. Традиционно в коми литературном языке выделяется 16 П., каждый из которых имеет определенную форму и систему значений. На основе общности значений П. объединяются в определенные группы: субъектный П. — П. подлежащего (см. Именительный падеж), объектные П. — П., показывающие различные отношения субъекта действия к объекту (см. Винительный падеж, Творительный падеж, Соединительный падеж, Лишительный падеж, Достигательный падеж), принадлежностные П. — П., выражающие различные принадлежностные отношения (см. Родительный падеж, Притяжательный падеж, Дательный падеж), внутриместные П. — П., обозначающие различные внутриместные отношения (см. Местный падеж, Исходный падеж, Вступительный падеж), внешнеместные П. — П., выражающие различные внешнеместные значения (см. Приблизительный падеж, Отдалительный падеж, Переходный падеж, Предельный падеж). В некоторых диалектах имеется также сравнительный П. (см.). В настоящее время происходит становление системы приблизительно-местных П. (см.). 

Именительный П. слова, занимающего независимое синтаксическое положение по отношению к другим словам в предложении, считается прямым П. и противостоит косвенным П., которые проявляют синтаксическую зависимость от других слов в словосочетании или предложении.

Каждый П. имеет несколько значений. Значения П. устанавливаются в контексте, при этом учитываются лексические значения слова, выступающего в падежной форме, и непосредственно распространяемого слова. Отдельные значения у разных П. могут совпадать. Изменение слова по П. называется склонением (см.).

Склонение местоимений отличается от склонения существительных формами П. и системой значений (см. Склонение существительных, Склонение местоимений).

Развитие падежной системы происходило постепенно. Суффиксы одних падежей восходят к финно-угорскому праязыку (см.) (именительный, местный, творительный, вступительный), другие П. (родительный, притяжательный, дательный, винительный, лишительный, исходный, направительный, отдалительный, переходный, предельный) возникли в период прапермского языка (см.). Достигательный, соединительный, сравнительный П. образовались в период самостоятельного развития коми языка.

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; 

Лыткин В. И. Историческая морфология коми языка. Пермь — Сыктывкар, 1977; 

Некрасова Г. А. Функциональная модель местных падежей коми языка. Серия препринтов “Научные доклады” Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 210. Сыктывкар, 1989;

Основы финно-угорского языкознания. Марийский, пермские и угорские языки. М., 1976;

Серебренников Б. А. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках. М., 1964; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955;

Baker R. The Development of the Komi Case System. A Dialectological Investigation. — Mйmoires de la Sociйtй Finno-ougrienne, 189. Helsinki, 1985; 

Korhonen M. Entwicklugstendenzen des finnisch-Ugrischen Kasussystems. — Finnisch-Ugrische Forschungen, 43. Helsinki, 1979, 1-21;

Tauli V. Bemerkungen zum Kasussystem — Ural-Altaische Jahrbьcher, 24. Wiesbaden, 1952, 27-41. 

Г. А. Некрасова

[]

Палатализация (от лат. palatum — нёбо) — дополнительный к основной артикуляции подъем средней части языка к твердому нёбу, вызывающий изменение качества звуков (так называемое смягчение согласных). 

В коми языке так произносятся мягкие парные согласные:

		т	д	с	з	тщ	дж	н	л

		т’	д’	с’	з’	ч’	дз’	н’	л’

Все остальные согласные в коми языке не имеют мягкой (палатальной) пары и являются твердыми непарными: губные [п], [б], [м], [в], заднеязычные [к], [г], альвеолярные [ж], [ш].

В русском языке П. согласных характеризуется тем, что при произношении мягкого согласного спинка языка только приближается к нёбу, на артикуляцию твердых согласных накладывается дополнительная артикуляция, благодаря чему создается окраска смягченности твердого согласного. В коми языке, в отличие от этого, мягкость является самостоятельным фонологическим признаком.

П. называют также смягчение твердого согласного перед мягким согласным, напр., в словах ассьым [ас’с’ым] «я у самого себя», ср. аслам [аслам] «у меня самого».

А. Н. Карманова

[]

Паллас Пётр Симон (Pallas Peter Simon) (22. 09. 1741, г. Берлин, Германия — 08. 09. 1811, г. Берлин, Германия) — естествоиспытатель, географ и путешественник. Учился в Германии, Голландии, Великобритании. В 1767 г. П. переехал в Россию, в том же году стал профессором естественной истории, членом С. -Петербургской Академии наук. В 1768-1774 гг. П. возглавил экспедицию Академии наук в центральные области России, районы Нижнего Поволжья, Прикаспийской низменности, Среднего и Южного Урала (Алтай, Байкал и Забайкалье). Результаты экспедиции П. опубликовал в труде «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (ч. 1-3, 1773-1788). Во время путешествий П. собрал и впоследствии обработал географические и другие материалы. В 1787-1789 гг. в С. -Петербурге под редакцией П. вышел «Сравнительный словарь всех языков и наречий», который содержал материал около 200 европейских, азиатских и других языков и наречий. Во втором томе словаря имеется несколько сотен коми-зырянских и коми-пермяцких слов. Для графической передачи лексики использованы буквы русского алфавита. Все слова объединены в лексико-семантические группы: термины родства, части тела, природные явления и предметы природы, металлы, домашние и дикие животные, орудия труда, отвлеченные существительные, прилагательные, местоимения, глаголы и т. д. В написании коми слов встречаются ошибки. 

В 1790-1791 в С. -Петербурге этот труд вышел вторым изданием под названием «Сравнительный словарь всех языков и наречий, по азбучному порядку расположенный».

Лит.: История Академии наук СССР, в 3-х т., т. 1 М. -Л. 1958, 391;

Муравьёв В. Б. Дорогами Российских провинций. Путешествие Петра-Симона Палласа. М. 1977. 

А. И. Туркин

[]

Памятники древнекоми письменности — сохранившиеся тексты, написанные на коми языке 14-17 вв. (см. Древнекоми язык). По времени возникновения письменности коми язык занимает третье место среди финно-угорских языков после венгерского и карельского. Происхождение П. д. п. связано с миссионерской деятельностью священника Стефана Пермского (см.), уроженца г. Устюг, впоследствии канонизированного церковью. В 1372 г. в одном из ростовских монастырей он создал оригинальную азбуку, названную абур по первым ее двум буквам, выполнил переводы со старославянских церковных текстов на коми язык. Стефаном и его преемниками было организовано церковное богослужение и обучение священников на коми языке, сделаны переводы на коми язык основных церковных книг. 

Создание Стефаном Пермским древнекоми письменности во 2-й половине 14 в. для языка малого народа — явление уникальное не только в истории Коми республики, но и в истории России.

Изучением П. д. п. занимался ряд крупных ученых финно-угроведов: А. М. Шёгрен (см.), П. И. Савваитов (см.), Г. С. Лыткин (см.), Ф. Й. Видеман (см.), А. С. Сидоров (см.), В. И. Лыткин (см.), Г. Стипа (см.), Р. Бейкер (см.). Большой вклад в исследование памятников внес профессор В. И. Лыткин.

Сохранилась лишь небольшая часть текстов на древнекоми языке. Обнаружено всего 6 видов П. д. п.: несколько списков древнепермской азбуки, приписка Кылдысева на книге Номоканон, надпись на иконе Троицы, надпись на иконе «Сошествие святого духа», приписка от руки на книге Григория Синаита, подпись епископа Филофея Пермского. В этих П. д. п. насчитывается 236 слов связного текста. Кроме того, сохранились и памятники, написанные в русской графике, напр., «Службу божию пермским слогом. Обедня». Эти тексты содержат около 600 слов.

Основные тексты опубликованы в 19 в. П. Д. Шестаковым, П. И. Савваитовым, Г. С. Лыткиным. Окончательную расшифровку текстов и научное толкование их произвели В. И. Лыткин и А. С. Сидоров.

Древнекоми письменность существовала до 16 в. . Венгерский ученый П. Хайду отмечал: «Значение этих текстов для истории языка велико: лишь очень немногие из уральских языков представлены столь древними текстовыми памятниками». Современные исследования П. д. п. доказывают, что в 14-15 вв. усилиями Стефана и его преемников был создан нормированный древнекоми литературный язык, предшественник современного коми литературного языка.

Коми язык 17 в. нашел отражение в «Церковном уставе» 1608 г. и работе Н. Витсена (см.) «Noord en Oost Tartarye». Amsterdam, 1692 (Северная и восточная Татария). Из П. д. п. 18 в. сохранились 4 рукописных текста «Божественной службы» (около 1000 слов) и 2 списка «Разговорника» (около 200 слов и 100 коротких выражений). Коми язык этого периода отражен также в рукописных и печатных работах Д. Г. Мессершмидта (см.), Ф. И. Страленберга (см.), Г. Ф. Миллера (см.), И. И. Лепёхина (см.), В. М. Ундольского, П. С. Палласа (см.).

Лит.: Бараксанов Г. Г. История коми литературного языка и проблемы языковой нормы. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 158. Сыктывкар, 1986;

Костромина И. Н. Коми письменнӧй памятникъяслӧн историяысь. — Ас кыв да литература велӧдысьлы. Сыктывкар, 1985, 85-94;

Кузнецова З. И. Язык письменных коми памятников 18 в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Йошкар-Ола, 1968;

Лыткин Г. С. Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык. С. -Петербург, 1889;

Лыткин В. И. Древнепермский язык. М., 1952;

Лыткин В. И. Древние памятники коми письменности. — История коми литературы, т. 2. Сыктывкар, 1980, 10-21;

Сидоров А. С. Коми письменность эпохи раннего феодализма. — Ученые записки Ленинградского государственного университета. Серия востоковедческих наук, вып. 2. Л., 1948, 240-249;

Цыпанов Е. А., Плосков И. А. Общественная оценка древнекоми письменности (К 620-летию коми письма). — «Linguistica Uralica». Tallinn, 1992, №3, 208-213. 

Г. Г. Бараксанов, Е. А. Цыпанов

[]

Парадигма (от греч. paradeigma — пример, образец) — ряд противопоставленных друг другу языковых единиц, каждая из которых определяется отношениями к другим членам ряда. 

В зависимости от языкового уровня, к которому относятся единицы языка, выделяются морфологическая, синтаксическая, лексическая и словообразовательная П. Морфологическая П. — 1) система словоформ (см.), образующих одну лексему; 2) образец, схема словоизменения. Структура морфологической П. определяется характером грамматических категорий и их взаимосвязями внутри частей речи. Морфологические П. делятся на большие и малые, полные и неполные (дефектные). Большая П. представляет собой объединение малых, или частных П., организованных противопоставлением форм по одному или нескольким грамматическим значениям. Так, большая П. существительного включает П. числа, П. падежа и П. определенно-притяжательности. Неполная П. — это П., в которой отсутствуют один или несколько членов. Напр., неполными являются П. склонения местоимений (см.).

В П. одну форму выделяют в качестве исходной или основной. У существительных такой является форма единственного числа именительного падежа основного склонения. Синтаксическая П. — ряд видоизменений структурной схемы предложения (см. Предложение). В качестве П., напр., рассматриваются модально-временные вариации простого предложения (Бать уджалӧ «Отец работает», Бать уджалiс «Отец работал», Бать пондас уджавны «Отец будет работать» и т. д. Лексическая (лексико-семантическая) П. — ряд грамматически однородных слов, имеющих семантическую общность (велӧдысь «учитель», вузасьысь «продавец», гижысь «писатель», вурсьысь «швея» и т. д.). Словообразовательная П. — ряд производных слов от одной производящей основы на одной и той же ступени деривации. Напр.,

кышӧд «покрытие»

кыша «с оболочкой»

кыш «скорлупа, оболочка»

кышавны «облачиться»

кышӧдны «облачить кого-либо»

Г. А. Некрасова

[]

Парцелляция (от франц. parcelle — частица) — способ передачи предложения, состоящий в том, что оно делится на несколько фраз. В устной речи П. осуществляется путем интонационного выделения и паузы, в письменной речи — знаками препинания, чаще всего точкой, напр., Медыджыд могыс ӧнi — дедушсӧ, да тшӧтш и лёк Бисинсӧ спаситны. Не лэдзны кувны! (И. Торопов) «Самая важная задача теперь — спасти дедушку, да и злого Бисина. Не дать погибнуть!» В обычных случаях обе фразы произносились бы как интонационное целое. 

Явление П. охватывает выражение исходного пункта сообщения, содержит наиболее важную информацию предложения. Основная функция П. — смысловое выделение фразы в целях более точной передачи и восприятия смысла высказывания. Другая функция П. — придать речи более экспрессивный характер, упростить синтаксическую структуру. В коми языке явление П. распространено также в публицистических текстах, напр., Важ коми войтыр тӧдiсны номъяслы, гебъяслы паныд тыш нуӧдӧм могысь как пӧлӧс водзсасьӧм. Либӧ пывсянӧ пырны, либӧ тшынӧдны керкатӧ («Йӧлӧга») «Древние коми в борьбе против комаров и мошкары знали два способа борьбы. Либо зайти в баню, либо обкурить дымом дом».

П. присуща многим языкам.

Е. А. Цыпанов

[]

Пассивный словарный запас — то же, что Пассивный словарь

[]

Пассивный словарь (пассивный словарный запас) — совокупность слов, понятных всем носителям коми языка, но редко употребляемых в активном, обычном речевом общении; противопоставляется активному словарю (см.). К П. с. относятся прежде всего книжные слова, т. е. лексика, употребляемая в художественной и публицистической литературе, составляющей круг чтения в определенную эпоху. В П. с. входят слова, которые уходят из повседневного общения (см. Устаревшие слова) и новые слова, которые еще не закрепились в общелитературном употреблении (см. Неологизмы). Так, слова бабка «повитуха», гас «керосиновая лампа», емдон «сталь» и др., известные и понятные многим носителям коми языка, утрачиваются в связи с уходом из жизни соответствующих понятий и явлений или ввиду замены их другими словами. В то же время такие новые слова, как дудан «застойный», кикурӧдасьны «халтурить, выполнить недобросовестно», олӧмсер «образ жизни» и др., не являются привычными и повседневно употребительными. П. с. языка следует отличать от пассивного запаса слов отдельного носителя языка, зависящего от его профессии, образования, социальной среды и т. д. 

Лит.: см. лит. к статье Активный словарь. 

Л. М. Безносикова

[]

Первая объединённая коми (зырянская и пермяцкая) термино-орфографическая конференция проходила по инициативе Областного Комитета Нового Алфавита при Президиуме Коми облисполкома с 29 августа по 2 сентября 1934 г. в г. Сыктывкаре. В ней принимали участие представители Коми области, Коми-пермяцкого округа и Зюздинского края. 

На конференции обсуждались вопросы терминологии и орфографии коми языка. С докладами выступили И. И. Пыстин «О национальной политике и языковом строительстве», И. И. Оботуров «Вопросы организации и установления принципов коми терминологии», А. С. Сидоров (см.) и А. Зубов «Очередные вопросы коми орфографии».

В докладах и решениях конференции отмечалось, что одной из первоочередных задач является выработка основ коми терминологии. Были подвергнуты критике взгляды «ва-комистов» (см. «Ва-коми» язык), а также тех, кто отрицал возможности создания коми терминологии на родном языке и предлагал использовать готовые термины русского языка. В резолюции конференции были указаны источники создания новой терминологии. Конференция предложила образовать постоянную областную терминологическую комиссию при Облисполкоме, издавать терминологические словари, коми-русские и русско-коми словари диалектологического типа, пересмотреть грамматическую терминологию. Кроме того, были рассмотрены существующие правила коми орфографии, отмечены ее недостатки. Конференция предложила создать подробный свод правил орфографии. Решения конференции по вопросам орфографии были одобрены Президиумом Коми облисполкома (Постановление от 20 сентября 1934 г.). Областному отделу народного образования, Коми издательству, всем редакциям газет, учебным заведениям было предложено внести соответствующие изменения в орфографию газет, книг, учебников и т. п.

Лит.: см. лит. к статье История коми литературного языка.

Н. К. Забоева

[]

Переводы на коми язык — передача информации, содержащейся в различных источниках, средствами коми языка. Первые П. к. я. связаны с миссионерской деятельностью епископа Стефана Пермского (см.). Он и его ученики переводили религиозную литературу. С 17 в. в собрании Н. Витсена (см.) сохранился перевод молитвы «Отче наш», автор которого неизвестен. В начале 19 в. появились две первые переводные книги. Переводчиком был А. В. Шергин (см.). В 19 в. на коми язык переводились, в основном, богослужебные книги, нравственно-воспитательная, медицинская литература, а также тексты официального характера, государственные акты. Попытки П. к. я. светской литературы были единичными, напр., переводы Г. С. Лыткина (см.) произведений русской прогрессивной педагогики из книги «Родное слово» К. Д. Ушинского. 

Богослужебные книги часто переводились с церковнославянского языка с использованием греческих текстов. Остальная литература переводилась с русского языка. При П. к. я. использовался народно-разговорный язык, отражавший в значительной степени родной диалект переводчиков, среди которых известны такие имена, как Л. Багин, Ф. И. Забоева, Г. С. Лыткин, А. Попов, А. Е. Попов (см.), А. П. Попов, Н. Попов, А. Сахаров, Я. Спасский, А. Шергин, Н. П. Чеусов. Переводческой деятельностью занимались А. В. Красов (см.), П. И. Савваитов (см.), Ф. И. Видеман (см.), для которых коми язык не был родным.

Редактированием коми рукописей занимались известные исследователи коми языка: академики А. М. Шёгрен (см.), Ф. И. Видеман, профессор К. Ф. Жаков (см.) и Г. С. Лыткин, а также цензоры коми переводов — усть-сысольские священники Е. Н. Вишерский и Д. Я. Попов.

В начале 20 в. в 1901-1904 гг. в Усть-Сысольском и Яренском уездах Вологодской губернии были даже учреждены должности переводчиков местного коми-зырянского наречия.

Книги издавались российским библейским обществом, переводческой комиссией Архангельского православного миссионерского общества, Казанской переводческой комиссией при братстве св. Гурия, Велико-Устюжским православным Стефано-Прокопьевским братством и др. Они выходили в Архангельске, Великом Устюге, Вологде, Казани, Санкт-Петербурге и даже в Лондоне. С 1815 по 1914 гг. было издано около ста переводных книг, брошюр и листовок на коми языке. Многие переводные книги остались в рукописи.

После Октябрьской революции количество переводной литературы заметно возросло. На коми язык переводились труды классиков марксизма-ленинизма, произведения русской и мировой литературы, массово-политическая, техническая, научно-популярная, сельскохозяйственная литература, пьесы русских и зарубежных авторов, учебники для школ. Наибольшее количество переводной литературы на коми языке выходило во второй половине 1930-х и в 1950-е гг. Так, из общего количества книг, изданных за первое послевоенное десятилетие (671), переводные составили 533 наименования. Начиная с 1960-х гг. издание переводной литературы значительно сократилось. В 1956 г. было издано всего 46 переводных книг. В 1970-1980 гг. переводы главным образом публиковались в периодической печати, в отдельных сборниках. В 1986 г. Коми книжным издательством был издан единственный сборник сказок, рассказов, стихотворений и басен русских писателей в П. к. я. под названием «Алӧй дзоридз» (Аленький цветочек). Прекращение издания переводной литературы на коми языке объяснялось тем, что в условиях массового коми-русского двуязычия (см.) коренное население республики предпочитает читать произведения русской и зарубежной литературы на русском языке. П. к. я. осуществлялись только с русского языка. Переводчиками были коми писатели, ученые, журналисты, работники Коми книжного издательства. Книги издавались в Москве и Сыктывкаре.

В 1960-е годы были предприняты попытки перевода кинофильмов на коми язык. В 1964 г. вышел на экраны республики первый звуковой двухсерийный документальный фильм немецких кинорежиссеров Э. и А. Торндайк «Роч дивӧ» (Das russische Wunder) (переводчик А. И. Туркин).

В настоящее время вновь повысился интерес к переводной литературе, особенно художественной. В периодической печати начали появляться переводы не только с русского языка, но и с венгерского, финского и эстонского языков.

П. к. я. религиозной литературы осуществляются не только в Республике Коми, но и за рубежом , в частности, в Финляндии.

Лит.: Туркин А. И. Социальные условия развития коми языка в XIX — начале XX века. — “Linguistica Uralica”. Tallinn, 1993, №2, 142-148. 

А. И. Туркин

[]

Переразложение — см. Морфонологические процессы

[]

Переход одних частей речи в другие — способ словообразования путем перехода (транспозиции) слова из одной части речи в другую без внешнего изменения его звучания или написания. При П. о. ч. р. д. возникают новые слова, омонимы к первичному слову, напр., после субстантивации слово пиня «борона» вступило в отношения лексической омонимии с исходным прилагательным пиня «с зубами, зубастый». При морфологической транспозиции у новых слов происходит семантический сдвиг, чаще всего сужение значения исходной лексемы. Обычно способ образования слов путем П. о. ч. р. д. называют конверсией. Некоторые ученые считают этот тип словообразования формально выраженным с помощью нулевой флексии, большинство же исследователей полагает, что в основе конверсии лежит расщепление исходного слова на два дублета, один из которых приобретает новые грамматические и семантические свойства, хотя в ряде случаев взаимосвязь обоих слов достаточно наглядна, напр., в коми языке таковы послелоги и отпослеложные наречия, напр., в предложениях: Керка водзас быдмӧны мича дзоридзьяс «Перед домом растут красивые цветы» (послелог), Водзас мунӧ туй индалысь «Впереди идет проводник» (наречие). 

В зависимости от категории, в которую переходит слово, выделяются несколько видов конверсии. В коми языке способом конверсии образуются существительные (см. Субстантивация), прилагательные (см. Адъективация), наречия (см. Адвербиализация) и местоимения (см. Прономинализация). П. о. ч. р. д. может происходить у многих разрядов слов, однако он не всегда приводит к появлению самостоятельных лексем-омонимов. Так, многие прилагательные и причастия выступают в роли существительных в определенных контекстах, однако полного перехода, как правило, не наблюдается. Чаще всего при описании процессов конверсии языковеды опираются на случаи полного перехода, развития самостоятельных слов, напр., пывсян «баня», сӧрӧм «чушь, ерунда», инан «ходкий (о товаре)», пырыстыдалана «прозрачный» и др. Процесс полного П. о. ч. р. д. как способ словообразования в коми языкознании изучен еще недостаточно. Из-за этого в лексикографических работах, учебниках и учебных пособиях этот пласт лексики освещается неполно.

Лит.: Сахарова М. А. К вопросу о субстантивации имен прилагательных и адъективации имен существительных. — Историко-филологический сборник, вып. 3. Сыктывкар, 1956, 70-78;

Цыпанов Е. А. О лексикографировании отпричастных образований в коми языке. — Грамматика и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 46. Сыктывкар, 1989, 92-107. 

Е. А. Цыпанов

[]

Переходные глаголы (к. вуджан кадакывъяс) — глаголы со значением прямого воздействия на объект, управляющие прямым дополнением, выраженным существительным или местоимением в форме винительного падежа (см.), напр., Сэк костi Дӧрӧш Миш вӧвтӧ вузалiс да гортъяс вӧчалысь дорӧ мунiс (С. Пылаева) «Между тем Дорош Миш лошадь продал и пошел к гробовщику, букв. делающему гробы». В этом предложении вузавны и вӧчавны — П. г. П. г. противоположны непереходным глаголам (см.), у которых не может быть прямого дополнения в форме винительного падежа, напр., котӧртны «бежать», ломзьыны «зажигаться», гӧрдӧдны «покраснеть». П. г. вместе с непереходными образуют лексико-грамматическую категорию переходности/непере-ходности. 

Многие глаголы по своей семантике являются переходными, напр., гижны письмӧ «писать письмо», другие же образуются при помощи специальных словообразовательных суффиксов -т и -ӧд. Суффикс -т малоупотребителен, ср. пырны «зайти»  пыртны «занести, завести», содны «накопляться, прибавляться»  содтыны «добавить, прибавить». Гораздо чаще в этой роли выступает суффикс понудительного залога (см.) -ӧд. В ряде случаев первичное значение понудительности у суффикса утрачено, остается лишь значение переходности, напр., мӧдӧдны «отправить», тӧлӧдны «выветрить, проветрить», кылӧдны «сплавлять», вӧтӧдны «догнать»; — Вӧтӧдӧй! — ылiсянь нин горӧдiсны нывъяс (В. Напалков) «Догоняйте! — уже издалека крикнули девушки». Имея выраженное значение понудительности, суффикс -ӧд усиливает переходное значение глагола, напр., гижны «писать» Õ гижӧдны «заставить писать (кого-то)», Мича-мича ичмонь да быдӧнӧс бӧрдӧдӧ (загадка) «Молодица-красавица да всех до слез доводит» (лук). Во многих случаях в коми языке развивается вторичная переходность глаголов, когда сочетаются суффиксы возвратного и понудительного залогов, напр., гижны «писать» Õ гижсьыны «подписаться» (непереходное значение) Õ гижсьӧдны «заставить подписаться кого-либо» (переходное значение).

В ходе развития языка некоторые глаголы, оформленные суффиксами -ысь, -ась, теряют непереходное значение и переходят в разряд П. г., напр., виччысьны «ждать, ожидать», вӧтасьны «сниться, букв. видеть сон», напр., Сэсся сувтi да пондi шонтыны мышкӧс — ёнакодь изӧймӧма сiйӧ шоныд паччӧртӧ вӧтасигӧн (И. Торопов) «Затем я встал и начал греть спину — сильно она закоченела, в то время как снилась мне теплая печка». Глагол вӧтасьны выступает синонимом к изначально П. г. вӧтавны. 

В коми языке есть и переходно-непереходные глаголы, имеющие как непереходное, так и переходное значение, напр., кольны «остаться» и «оставить (что-либо, кого-либо)». П. г. употребляются в предложениях с прямым объектом, дополнением, однако в речи П. г. могут выступать и в непереходном значении.

Лит.: Федюнёва Г. В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1992. 

Е. А. Цыпанов 

[]

Переходный падеж (пролатив, к. вуджан) — падеж с суффиксами -ӧд и -тi, выражающий значение места, в пределах, на поверхности которого происходит действие предмета. 

Исторически П. п. образовался из двух падежей — транзитива с суффиксом *-t со значением «место протекания действия» (где?, по какому пути?) и просекутива с суффиксом *-d со значением «движение через что-либо, вдоль чего-либо». В современном коми языке семантическое различие этих суффиксов незначительно, поэтому они объединены в один падеж.

П. п. имеет пространственное значение, указывающее на место, в пределах, на поверхности которого происходит действие предмета. Это значение выражают оба суффикса: Закар Педӧр дыр шӧйтiс вӧрӧд (А. Попов) «Федор Захарович долго бродил по лесу». Лабичьястi чеччалӧ, джоджтi чеччалӧ, а пуксяс пельӧсӧ да оз вӧрзьы (загадка) «По лавкам скачет, по полу скачет, а в угол сядет — не сдвинется» (веник).

Кроме этого значения, форма с суффиксом -ӧд может указывать также: 1) на предмет, через который происходит движение или восприятие другого предмета: Гӧль вок ӧдзӧсӧд кутiс пырны, а озырыд сылы паныд уськӧдчис (фольклор) «Бедный брат стал входить через дверь, а богатый ему навстречу бросился», Нимкодя видзӧдлiс Педьӧ юрйыв ӧшиньӧдыс да ӧдзӧсӧдыс пуркйысь тшын сюръяяс вылӧ (Б. Шахов) «Радостно посмотрел Федя на клубы дыма, валящие через волоковое окно и дверь»; 2) на предмет, за который держится, к которому прикасается другой предмет: Кулигаас батьыс кутiс Ӧстапӧс киӧдыс да пӧшти нин шытӧг шуис. . . (И. Пыстин) «В закоулке отец взял Остапа за руки и уже совсем тихо сказал. . . »

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955;

Vбszolyi E. Prolatнvusz, tranzitнvusz, lokatнvusz a zьrjйnben, a votjбkban йs a finnugor nyelvekben. — Nyelvtudomбni Kӧzlemйnyek, 70. Budapest, 1968, 47-85. 

Г. А. Некрасова

[]

Периодические издания на коми языке — газеты и журналы, издающиеся на коми языке. До Октябрьской революции таких изданий не было. Они появились в 20-е годы, сначала как двуязычные (напр., газеты «Удж», «Зырянская жизнь», «Югыд туй»), затем как комиязычные. На протяжении многих десятилетий издавалось всего лишь одна-две республиканские газеты и один литературно-художественный журнал, орган Союза писателей, выходивший под разными названиями («Ордым», «Ударник», с 1946 г. «Войвыв кодзув»). До Великой Отечественной войны на коми языке выходила и молодежная газета. Всего же в конце 30-х гг. издавалось 11 комиязычных газет из 18. Почти во всех районах вплоть до начала 60-х гг. районные газеты печатались на коми языке, что отражало их общественную необходимость и достаточно твердо проводимую в то время языковую политику. 

В начале 60-х годов произошло резкое сокращение числа районных газет, выходивших на коми языке: их число уменьшилось в 3 раза. Ныне на коми языке выходят 3 районные газеты — «Парма гор» (Усть-Куломский район), «Звезда» (Корткеросский район), «Выль туйӧд» (Удорский район). В остальных районных газетах в последние годы стали помещаться странички на коми языке, напр., в газете «Маяк Сысолы» (Сысольский район). На научно-практической конференции «Функционирование коми языка в современных условиях» (см.), и на 1 съезде коми народа в 1990 г. было предложено постепенно заменять русскоязычные районные газеты комиязычными в тех районах, где коми население преобладает. Так, в Ижемском районе коми составляют свыше 80% населения, тогда как газета этого района «Новый Север» издается на русском языке.

В настоящее время издаются две республиканские газеты на коми языке — «Коми му» (до 1991 г. — «Югыд туй», тираж в 1992 г. составил 7636 экз.) и «Йӧлӧга», издание для детей среднего школьного возраста (тираж 1992 г. — 7740 экз.). Общественно-политическая газета «Коми му» выходит 3 раза в неделю, газета «Йӧлӧга» — 1 раз в неделю.

Издается также 4 журнала на коми и на коми и русском языках. Старейший литературно-художественный журнал «Войвыв кодзув» издается с 1926 г., тираж его в 1992 г. составил 3960 экз; максимальный тираж журнала достигал в середине 70-х гг. около 7000 экз. Журнал публикует литературные произведения, переводы, публицистику, критические и краеведческие статьи.

Сатирический журнал «Чушканзi» издается с 1957 г., сначала как приложение к газете «Югыд туй», затем как самостоятельное издание. Тираж его в 1991 г. составил 12000 экз. Это самое популярное П. и. к. я.

Наиболее молодой журнал на коми языке «Би кинь» издается для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Выходит с 1986 г. тиражом около 7000 экз. (1991 г.). Журнал красочно иллюстрирован, используется и как учебно-методическое пособие для детских садов и школ.

Журнал «Парма», издающийся Московским коми национальным обществом «Парма» (с 1991 г. 4 номера в год) также публикует на своих страницах художественные произведения и статьи на коми языке. В 1994-95 гг. тиражи всех П. и. к. я. резко сократились из-за ухудшения социально-финансового положения населения в республике.

На коми-пермяцком языке газеты не издаются. В окружной газете «Парма», выходящей 3 раза в неделю, в последние годы регулярно помещаются литературные странички на коми-пермяцком языке. Литературный альманах «Иньва» выходит как ежегодник, сборник литературных произведений. С 1994 г. в округе издается журнал для детей младшего школьного возраста «Сильган» на коми и русском языках.

Научная и творческая интеллигенция не раз ставили перед правительством Республики Коми вопрос о недостаточном представительстве коми языка в печати, малом количестве П. и. к. я. Так, до сих пор нет на коми языке общественно-политического журнала, газеты или журнала для молодежи, для лиц пожилого возраста, однако вопрос об увеличении числа П. и. к. я. остается нерешенным.

Лит.: Айбабина Е. А. Особенности функционального развития коми языка в современных условиях. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 186. Сыктывкар, 1988;

Цыпанов Е. А. Проблема языка — проблема народа. — “Север”, 1989, № 4, 97-102;

Цыпанов Е. А. Кыв вӧсна тӧжд — войтыр понда висьӧм. — “Войвыв кодзув”, 1989, № 6, 49-55; № 7, 54-59;

Цыпанов Е. А. Коми язык в печати. — “Вестник политической информации”. Сыктывкар, 1990, № 1, 6-8. 

Е. А. Цыпанов

[]

Пермистика — 1. отрасль финно-угроведения (см.), изучающая историю и современное состояние пермских языков; 2. название сборника докладов и сообщений, сделанных на симпозиумах по пермским языкам, которые проводятся с 1986 года поочередно в Ижевске и Сыктывкаре. Издателями П. являются организаторы симпозиумов: Удмуртский государственный университет, Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН, Институт языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН и Сыктывкарский Государственный университет. Тематика каждого тома П. отражает круг проблем соответствующего симпозиума и охватывает вопросы диалектологии, исторической грамматики, фонетики и морфологии, лексики и лексикографии, синтаксиса, современного состояния и развития литературных языков. К 1995 г. изданы 3 тома П. Второй и третий том, в частности, посвящены юбилею финно-угроведов, внесших значительный вклад в пермское языкознание — 120-летию со дня рождения финского профессора Ю. Й. Вихмана (см.) и 100-летию со дня рождения члена-корреспондента Д. В. Бубриха (см.). 

Лит.: Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987;

Пермистика-2: Вихман и пермская филология. Ижевск, 1991;

Пермистика-3: диалекты и история пермских языков. Сыктывкар, 1992. 

А. Н. Ракин

[]

Пермские языки — одна из ветвей финно-угорской семьи языков (см. Финно-угорские языки). К П. я. относятся коми-зырянский (см.), коми-пермяцкий (см.) и удмуртский языки, а также коми-язьвинское наречие (см.). Основная масса носителей П. я. живет на Северо-Востоке Европейской части России — в Коми республике, Удмуртской республике и Коми-пермяцком автономном округе. Небольшие группы удмуртов встречаются в Татарстане, Башкортостане, Кировской, Свердловской, Пермской областях, а также в Сибири. Особая этноязыковая группа удмуртов — бессермяне — проживает в основном по среднему и нижнему течению реки Чепцы. Общая численность говорящих на П. я. — 1 210 777 человек, большую часть из них (713 696) составляют удмурты. 

Общее название «пермь» удмурты, коми-зыряне и коми-пермяки имели в общепермскую эпоху, когда они составляли единую общность и пользовались единым праязыком (см. Прапермский язык). Ученые предполагают, что этноним «пермь» имеет вепсское происхождение (см. Этноним). Название удмурт (букв. «луговой человек, луговое племя») южная часть древних пермян получает после их отделения от коми. Этот этноним выводят из наименования племени уд, обитавшего в 10-12вв. на камском правобережье ниже реки Вятки, и слова мурт (морт) «человек». Первоначальное этнонимическое обозначение пермь сохраняется за предками современных коми-пермяков. Что же касается северных пермян, то с 16-18вв. русские начинают их называть сирене, сиряне, зыряне. Эти названия являются заимствованием мансийского слова саран «коми». Слово коми, являющееся общим самоназванием всего коми населения, сопоставляют с мансийским названием хум, которое означает «человек, мужчина».

П. я. отделились друг от друга около 8 в. н. э. и сохранили много общего (см. Общие черты пермских языков). Наряду с общими чертами П. я. обладают целым рядом различий, которые препятствуют взаимопониманию между коми и удмуртами. Эти различия касаются как лексики, так и грамматики. В удмуртском языке, напр., имеются особые грамматические категории, которые отсутствуют в коми языке: условное склонение с суффиксом -сал (мынысал «я пошел бы»), деепричастия на -са (вераса «говоря»), специфические формы настоящего времени 1-го и 2-го лица (ужасько «я работаю», ужаськод «ты работаешь», ужаськомы «мы работаем», ужаськоды «вы работаете»), соответственный падеж на -я (кинъя «согласно кому»). К особенностям удмуртской фонетики можно отнести употребление у на месте коми о (шур «река», ср. коми шор «ручей», гур «печка», ср. коми гор «каменка»), о вместо коми е (зор «дождь», ср. коми зэр, чорыг «рыба», ср. коми чери), звука дж вместо коми р (;ыт «вечер», ср. коми рыт, ;ук «каша», ср. коми рок), звука дз вместо коми р (pичы «лиса», ср. коми руч, pуч «русский», ср. коми роч). Ударение в удмуртском языке обычно падает на последний слог. В лексике удмуртского языка много татарских, башкирских и чувашских заимствований, напр., без «железа», мыйык «усы», пакар «желудок», тау «спасибо», чебер «красивый» и т. д. Заимствования имеются и в морфологии, напр., словообразовательный суффикс -лык (тüрлык «инвентарь» от тüр «топор»), -чи (вузчи «торговец» от вуз «товар»). Специфическими для коми языка являются прибалтийско-финские и самодийские заимствования (см. Заимствование лексическое), которых почти нет в удмуртском. Особенности удмуртского синтаксиса сложились под влиянием тюркских языков, коми синтаксиса — под влиянием русского языка.

Говоры П. я. классифицируются по двум основным принципам — типологическому и территориальному. В коми-зырянском языке выделяют десять диалектов (см. Диалекты коми языка), в коми-пермяцком языке — девять диалектов, которые объединяются в два наречия — северное и южное (см. Диалекты коми-пермяцкого языка). В удмуртском языке различают северное наречие, южное наречие и переходные говоры, носители которых живут в центральных районах Удмуртии. Переходные говоры характеризуются наличием признаков как северных, так и южных наречий. Первые записи на удмуртском языке относятся к 30-ым гг. 18 века. В 1775 году в Петербурге издается первая удмуртская грамматика. К памятникам удмуртской письменности 18-19 веков относятся также буквари, словари, переводы текстов религиозного содержания, переводы русской художественной литературы, записи произведений устного народного творчества. До Октябрьской революции 1917 года произведения художественной литературы на удмуртском языке создавались на основе разных говоров. Современный удмуртский литературный язык, созданный на базе переходных (средних) говоров, отражает грамматические и лексические признаки как северного, так и южного наречий.

Лит.: Грамматика современного удмуртского языка. Фонетика и морфология. Ижевск, 1962;

Грамматика современного удмуртского языка. Синтаксис простого предложения. Ижевск, 1970;

Грамматика современного удмуртского языка. Синтаксис сложного предложения. Ижевск, 1974;

Основы финно-угорского языкознания. (марийский, пермские и угорские языки). М., 1976;

Удмуртско-русский словарь. М., 1985;

Языки народов СССР. Финно-угорские и самодийские языки, т. III. М., 1966. 

А. Н. Ракин

[]

Печорский диалект — один из десяти диалектов коми языка, наряду с верхневычегодским диалектом (см.), относящийся к числу новых диалектных образований. Его носителями являются коми, проживающие по р. Печоре с ее притоком выше пос. Медвежской до д. Мамыль. На севере он граничит с ижемским диалектом (см.), на юго-западе — с верхневычегодским, на юге — с одним из говоров русского языка. На указанной территории коми селения начали появляться с конца 17 в. Первым населенным пунктом был починок Кузьминский (позднее ставший Печорским погостом, а затем переросшим в с. Троицко-Печорск), в котором в конце 17 в. было 5 дворов. В конце 18 в. количество носителей печорского диалекта быстро возросло — на территории его бытования насчитывалось уже 13 населенных пунктов, в которых было 153 двора и проживало свыше тысячи человек. 

В рассматриваемых границах территория П. д. заселялась представителями разных районов; среди переселенцев были выходцы преимущественно из средней Сысолы и верхней Вычегды.

П. д. входит в число эловых диалектов коми языка (см.). По одним признакам он близок к среднесысольскому диалекту, по другим — к верхневычегодскому.

В области фонетики П. д. характеризуется следующим: 1) в непервом слоге слова нет единообразия в употреблении гласных ы-и, ӧ-э. В речи жителей одного и того же населенного пункта можно услышать звуки ӧ и ы (как в среднесысольском диалекте), так э и и (как верхневычегодском диалекте): мунiсны «ушли», карӧ «в город», тӧлысь «месяц», сьылӧны «поют», (как на средней Сысоле) и менсим «у меня», ачим «я сам», ог пукси «не сяду», пелес «угол», висем «болезнь», (как в верхневычегодском диалекте); 2) как в среднесысольском диалекте, в П. д. употребляется ть на месте -йт в литературном языке: нять «грязь», воть «капля», вотялны «капать», квать «шесть»; 3) в середине и конце слова употребляется л: пылсян «баня», тулсол «весенний», воськол «шаг»; 4) чаще, чем в литературном языке употребляются вставочные звуки: пыжйын (вместо пыжын) «в лодке», вожйыс (вожыс) «оглобля», комйыд (вместо комыд) гырысь «хариусы большие», туськыс (вместо тусьыс) «ягода», стенмӧ (вместо стенӧ) «в стену»; 5) между двумя гласными (после у, о, ы) вставляется в: лови «стало», ловас «будет», кыва «заря», гывӧр «иней», шувӧ «говорит» (вместо лои, лоас, кыа, гыӧр, шуӧ); 6) после д, т, дз употребляется сь (в других диалектах ч): ӧтсьыд «однажды», патсьӧр «верх русской печи, лежанка», сэтсьӧ «туда», ортся «соседний» и т. д.

В области морфологии можно отметить следующие особенности: 1) в составных числительных от семидесяти и выше между десятками и единицами и между сотнями и десятками вставляется союз да: сизимдас да ӧтик «семьдесят один», сё да комын «сто тридцать»; 2) в отрицательных вспомогательных глаголах 3-го лица множественного числа имеются формы оз — озӧ «не», эз — эзӧ: оз мунӧ — озӧ мунӧй «не идут», эз мунӧ — эзӧ мунӧй «не ушли»; 3) личные местоимения 1-го и 2-го лица единственного числа в дательном падеже употребляются в двух формах: мен и меным «мне», тэн и тэныд «тебе»; 4) сравнительная степень прилагательных и наречий выражается суффиксом -жык: згӧльжык «беднее»; 5) глаголы второго прошедшего времени употребляются с суффиксом -ӧмны: мунӧмны «ушли» и т. д.

Наряду со словами, известными всем носителям языка, в П. д. имеется значительное количество слов, присущих только данному диалекту, напр., алябыш «толстая ржаная лепешка», зудурук «хмурый, угрюмый (о человеке)», калявос «мелюзга, мелочь», лявля «бабочка», патрак «шалаш», пукач «сиденье в лодке», тиги «маска», сеч «песец», узым «слабый, худой (о человеке)», уйлӧг «маленький ручеек, вытекающий из озера», шувгун «вихрь, буря» и др.

Впервые П. д. был выделен финским ученым Ю. Й. Вихманом (см.) в начале 20 в. Несколько сот слов печорского диалекта он отметил в своей работе «Syrjдnischer Wortschatz nebst Hauptzьgen der Formenlehre aufgezeichnet von Y. Wichmann, bearbeitet und herausgegeben von T. E. Uotila (Helsinki, 1942). Системное научное исследование П. д. было предпринято в 60-х гг. 20 в. сотрудниками Коми филиала АН СССР М. А. Сахаровой (см.), Н. Н. Сельковым (см.), Н. А. Колеговой (см.), Н. И. Лоскутовой, Э. К. Павловой.

Лит.: Лыткин В. И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам. М., 1955;

Сахарова М. А., Сельков Н. Н., Колегова Н. А. Печорский диалект коми языка. Сыктывкар, 1976; 

Образцы коми-зырянской речи. Сыктывкар, 1971. 

Л. М. Безносикова

[]

Побудительное предложение — предложение, выражающее волеизъявление, направленное на осуществление чего-либо. 

Значение волеизъявления в П. п. может иметь различные оттенки: а) приказ, просьбу: Тэ, вок, сэт мун, ме, вок, тат муна, ӧти гӧгъя чойӧ воам (загадка) «Ты, брат, там иди, я, брат, здесь пойду, придем на один косогор» (опоясывание); б) совет, предложение, предостережение: Тэ эськӧ мед неуна шойччыштiн! «Ты бы отдохнул немножко!»; в) приказ, приглашение к совместному действию: Вай первой корӧсь кералам, а сэсся и мыйкӧ думыштлам (И. Торопов) «Давай сначала веник наломаем, а потом что-нибудь да придумаем».

Грамматическими средствами оформления П. п. являются: 1) формы повелительного наклонения глагола: Видза ов, парма вӧр! Видза ов, дзирдалан шондi! (В. Лыткин) «Здравствуй, парма! Здравствуй, сияющее солнце!»; 2) инфинитив: Тэныд эськӧ миян бригадаӧ вуджны «Тебе бы перейти в нашу бригаду»; 3) частицы мед «пускай», вай «давай», вайӧ «давайте»: Вайӧ, вайӧ пуксялӧй пызан саяс! «Давайте, давайте присаживайтесь за стол!»; 4) побудительная интонация, выражающая: а) приказ, требование, при которых П. п. произносятся высоким тоном, с повышением голоса на слове, выражающем побуждение: Мун татысь! «Уходи отсюда!» б) совет, просьбу (более низкий тон): Отсышт меным, донаӧй! «Помоги мне, дорогой!»

П. п. могут быть утвердительными: Ломзьы жӧ, сьылӧм, паськыд да ён! (В. Лыткин) «Гори же, песня, широка и сильна!» и отрицательными Огӧ мунӧй «Не пойдем».

Главная сфера употребления П. п. — прямая речь. В сложноподчиненных предложениях, в том числе в косвенной речи, придаточное со значением побудительности вводится союзами мед, медым «чтобы»: Ме кӧсъя, медым тэ водзӧ велӧдчин «Я хочу, чтобы ты учился дальше».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Микушев Р. А. “Система побудительных средств в коми языке”. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Йошкар-Ола, 1992; 

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Г. А. Некрасова

[]

Повествовательное предложение — предложение, содержащее сообщение о каких-либо фактах, событиях, явлениях, утверждаемых или отрицаемых. 

П. п. разнообразны по содержанию, функциям и структуре. В них могут быть выражены все объективно-модальные значения: то, о чем в нем сообщается, мыслится как реальное (осуществляющееся в настоящем, прошедшем, будущем) либо как ирреальное (возможное, желательное, должное, требуемое), напр., Ваньӧ мунӧм бӧрын кык старик дыр куйлiсны чӧв. Позьӧ вӧлi чайтны, мый унмовсисны найӧ юыштӧм-сёйыштӧм бӧрын, кайяслӧн сьылӧм шы улын, сизьяслӧн кыпыда таргӧм улын. . . (И. Торопов) «После ухода Вани оба старика долго лежали молча. Можно было подумать, что они уснули после еды (-питья) под пенье птиц, под веселый стук дятла». . .

Для П. п. характерны относительно законченная мысль и повествовательная интонация — спокойная, ровная, с понижением к концу предложения и повышением на логически выделяемом слове или группе слов.

К П. п. относятся все типы невопросительных предложений, в том числе и побудительные предложения (см.). По структуре они могут быть распространенными (см.) и нераспространенными (см.), односоставными (см.) и двусоставными (см.), простыми (см.) и сложными (см.). Структура П. п. зависит от его содержания.

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Г. А. Некрасова

[]

Повторение слов — полное или частичное повторение целого слова как способ образования слов, описательных форм, фразеологических единиц. 

П. с. служит для обозначения усиления признака, степени качества, непрерывности процесса, интенсивности действия, действия, ограниченного каким-то отрезком времени, аффективности, эмоционального состояния, а также для передачи звуков, порождаемых различными природными явлениями, и криков животных. Часто П. с. используется в фольклорных произведениях.

П. с. свойственно следующим частям речи: а) именам прилагательным ыджыд-ыджыд «очень большой», мича-мича «очень красивый», посни-посни «очень мелкий», еджыд-еджыд «очень белый», ёнысь-ён «очень крепкий, очень прочный», бурысь-бур «лучший, лучший из лучших, верх совершенства», гырысьысь-гырысь «очень крупный», выльысь-выль «совсем новый, новейший», Пӧрысь-пӧрысь воронко век рӧдтӧ, кык вожыс век кольӧ (загадка) «Старый-старый вороной все бежит, а оглобли назад оставляет» (река и берега); б) глаголам: котӧртiс-котӧртiс «бежал-бежал», мунӧ-мунӧ «идет-идет», Керала-керала, а вирыс оз пет (загадка) «Рублю-рублю, а крови нет» (дерево); в) наречиям: вылӧ-вылӧ «очень высоко, высоко-высоко», ылын-ылын «очень далеко, далеко-далеко», ӧдва-ӧдва «едва-едва, кое-как», ӧдйӧ-ӧдйӧ «очень быстро, быстро-быстро», чукӧрӧн-чукӧрӧн «кучами, грудами, гурьбой, толпой, сплошной массой, группами», пырысь-пыр «сейчас, сию минуту, сразу, немедленно, тотчас», коркӧ-коркӧ «иногда», Войдӧр-войдӧр шлоп-шлоп, бӧрын-бӧрын ыджыд гор (загадка) «Сначала-сначала хлоп-хлоп, потом-потом — резкий крик» (петух); г) существительным: лун-лун «целыми днями, все дни подряд», рыт-рыт «целыми вечерами, все вечера подряд», вой-вой «целыми ночами, все ночи подряд», воысь во «из года в год, ежегодно»; д) междометиям: ой-ой «ой-ой», ок-ок-ок «ох-ох-ох», вот-вот «вот-вот», вак-вак-вак «ха-ха-ха», сярк-сярк (резкие удары грома), крав-крав (карканье вороны), китш-китш (стрекот сороки), ув-ув (лай собаки), няв-няв (мяуканье кошки), Керкаын луйк-лайк, ывлаын гунь-гонь (загадка) «В избе качко-валко, а на улице задравши голову (дым), Зурк-зэрк лэччӧ, клусти-клести кайӧ (загадка) «С грохотом опускается, шлепая поднимается» (ведро в колодце).

А. Н. Ракин

[]

Поговорка (к. кывйӧз) — краткое, устойчивое иносказательное выражение, образно определяющее какое-либо жизненное явление с точки зрения эмоционально-экспрессивной оценки. 

В отличие от пословицы (см.) П. не представляет собой самостоятельное речевое суждение, не заключает в себе прямого поучительного смысла. Лишь в контексте она получает свое окончательное оформление и конкретный смысл. Уна ветлӧ — унатор и тӧдӧ «Кто много ездит, тот много знает»; Пыстӧм ем дон оз сулав «Ломаного гроша не стоит, букв., Не стоит и иголки без ушка»; Асланьыс некод абу йӧй «Для себя каждый умен»; Донтӧм дона, да бур ёна «Дешево и сердито, букв., и дешево и очень хорошо»; Водз чеччӧ, да дыр кӧмасьӧ «Рано будто встает, но долго обувается»; Козин любитӧ воча козьналӧм «Подарок любит ответный подарок».

Лит.: см. лит. к статье Пословица. 

Н. К. Забоева

[]

Подлежащее — главный член предложения (см.), который обозначает предмет речи (предмет высказывания), производящий действие или находящийся в каком-либо состоянии. 

П. выражается: 1) существительными в именительном падеже: Асывсяньыс ӧтмоза буситӧ посни зэр. Енэжыс шылясьӧма, руд (С. Раевский) «С утра однообразно моросит мелкий дождь. Небо затянуто тучами, серое»; 2) местоимениями в именительном падеже: Ме дасьтi фотоаппарат да ньӧжйӧник мӧдӧдчи сылань, кӧнi кылiс тотшкӧдчӧмыс (С. Раевский) «Я приготовил фотоаппарат и потихоньку направился туда, где было слышно постукивание»; 3) субстантивированными числительными, прилагательными и причастиями, напр.: Ӧти сьылӧ, мӧд ворсӧ, коймӧд дзуртӧ, кык сулалӧ, кык куйлӧ (загадка) «Один поет, другой играет, третий скрипит, два стоят, два лежат» (дверь). Тошкаыс дзик пыр шыбитiс вывсьыс тулупсӧ, лоис гӧна воротника кучик пальтоа (Н. Куратова) «Бородатый сразу же скинул тулуп, остался в кожаном пальто с меховым воротником». Висьтасьысьыс вушйӧм синъяса косiник дядьӧ (Н. Куратова) «Рассказывающий в полинявшей гимнастерке и с впалыми глазами худощавый дядя»; 4) количественными наречиями, образованными от формы творительного падежа существительных, напр.: Дерт, унаӧн лэптылiсны кисӧ сӧмын на мода вылас, син вежӧм ради, но заводитчӧмсӧ лои вӧчӧма (В. Напалков) «Конечно, многие поднимали руки только для отвода глаз, но начало было положено»; 5) инфинитивом, напр.: Лыддьысьны — век мыйкӧ выльтор тӧдмавны «Читать — всегда что-то новое узнавать», Быдтысьныд абу ма чунявны (поговорка) «Растить детей — не мед хлебать». П., выраженное инфинитивом, обычно стоит перед сказуемым и отделяется от него паузой; 6) словосочетаниями, состоящими из: а) существительного в именительном падеже и существительного в соединительном падеже, напр.: Тракторъяс мунӧм бӧрын матӧ кык сутки чӧж нин Зюзев Ермолаевкӧд уджалiсны бурӧвӧйын (М. Игнатов) «После того как уехали трактора, уже почти двое суток Зюзев с Ермолаевым работали на буровой»; б) местоимения и существительного: Ми другкӧд вуграсям Ыджыд тыын (С. Раевский) «Мы с другом рыбачим на Большом озере»; в) местоимения и местоимения: Ставыс тайӧ вайӧ миянлы аслыссяма радлун (И. Коданев) «Все это приносит нам своеобразную радость»; г) существительного в именительном падеже и числительного или количественного наречия, а также числительного приблизительного счета, напр.: Ыджыдджык зорӧд дiнад нёль-ӧ-вит доддя сувтас (В. Напалков) «У стога, который побольше, четыре или пять упряжек остановятся»; д) местоимения и количественного наречия, напр.: Найӧ унаӧн школа помалӧм бӧрын кольччисны уджавны колхознӧй фермаӧ «Они многие после окончания школы остались работать на колхозной ферме»; е) числительного, местоимения, количественного наречия с существительным, местоимением, субстантивированным прилагательным или причастием с послелогами пӧвстысь, пиысь «из (кого-чего-либо)», пиын «среди кого-либо», кындзи «кроме», напр.: Челядь пӧвстысь унаӧн сiдз эз и аддзывны мӧсъяслысь рӧмидзтӧмсӧ, чипанъяслысь лыа пиын пуртiкасьӧмсӧ, сюра мегӧяслысь люкасьӧмсӧ (В. Напалков) «Из детей многие так и не видели, как жуют коровы, как купаются в песке курицы, как бодаются рогатые бараны»; ж) существительного и существительного с послелогом бӧрся «за», напр.: Колонна бӧрся колонна мунiс шӧр улича кузя «Колонна за колонной шли по центральной улице»; з) инфинитива с существительным: — Кутчысь, Домна, эн лэдзчысь. Ӧлӧмтӧ овны — абу порог вомӧн воськовтны, — водзӧ сёрнитiс Анна (В. Напалков) «— Держись, Домна, не опускайся. Жизнь прожить — не через порог шагнуть, — продолжала Анна»; и) субстантивированного причастия с зависимыми словами: Зумышӧсь ускӧттьӧ улӧ веськалысьяс, оз сёрнитны ӧта-мӧдыскӧд, думнас ёрӧны кӧинъясӧс, кок йывсьыд пӧрӧдысь турӧбсӧ (И. Коданев) «Хмурые, попавшие в беду, не разговаривают друг с другом, мысленно проклинают волков, сбивающую с ног метель».

В роли П. могут выступать составные географические наименования: Полярнӧй кытш ‘Полярный круг’, Сьӧд саридз ‘Черное море’, Ыджыд ты ‘Большое озеро’; названия учреждений: Сыктывкарскӧй государственнӧй университет ‘Сыктывкарский государственный университет’, Сыктывкарса вӧр пилитан да обрабатывайтан завод ‘Сыктывкарский лесопильно-деревообрабатывающий завод’, Печать керка ‘Дом печати’; названия книг, журналов, газет: «Шоныд войвыв» «Теплый север», «Кыа петiгӧн» «Когда наступает рассвет», «Войвыв кодзув» «Северная звезда», «Гӧрд знамя» «Красное знамя» и т. д.

П. может быть выражено фразеологизмом, устойчивым словосочетанием, рядом однородных членов, напр.: Со менам веськыд киыс быдмӧ «Вот моя правая рука растет».

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык. Синтаксис. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Э. Н. Попова

[]

Подорова Агния Ивановна (21. (08). 01. 1901, д. Кужба Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии, ныне Усть-Куломский р-он Республики Коми — 22. 03. 1972, г. Сыктывкар) — коми языковед, кандидат филологических наук. 

В 1920 г. П. окончила краткосрочные педагогические курсы в г. Великом Устюге и была направлена в с. Усть-Кулом заведовать детским садом. В 1921-1924 гг. работала инструктором, заведующей женотделом в Усть-Куломском укоме РКП(б). П. преподавала в начальных школах в сс. Оквад, Княжпогост и Турья. Осенью 1930 г. она была направлена на учебу в Москву на педагогический факультет Академии коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской, где училась до ноября 1932 г. В 1932-1936 гг. П. работала преподавателем русского и коми языков в Усть-Вымском и Сыктывкарском педагогических техникумах. В 1936-1939 гг. училась на факультете языка и литературы Коми государственного педагогического института, но окончила заочно только в 1947 г. В январе 1939 г. П. стала заведующей отделом школ Коми обкома ВКП(б), но вскоре была назначена наркомом просвещения Коми АССР. В 1943 г. П. становится директором Коми научно-исследовательского института (см.), но в связи с реорганизацией Научно-исследовательской Базы АН СССР в Коми АССР в 1944 г. ее назначают заведовать сектором языка, письменности и истории Коми филиала АН СССР. С 1947 г. до выхода на пенсию в 1956 г. П. работала в этом секторе в должности младшего научного сотрудника.

В 1954 г. П. защитила кандидатскую диссертацию на тему «Частицы в коми языке». В диссертации дается всесторонний анализ частиц коми языка, описан их состав, семантика, дана классификация, установлена связь частиц с другими грамматическими разрядами и частями речи.

Под руководством и при непосредственном участии П. составлялись нормативные словари: «Коми-русский словарь» (1948), «Коми орфографический словарь» (1953). П. принимала активное участие в разработке основ коми орфографии: «Вопросы орфографии коми языка» — Труды Коми филиала Академии наук СССР. Сыктывкар, 1953, 109-118; «Вопросы орфографии коми языка». — Научное совещание по вопросам языкознания в Сыктывкаре. М., 1952, 29-38 и др.

В учебнике для высших учебных заведений «Современный коми язык» (1955) П. принадлежат разделы «Частицы» и «Союз».

А. И. Туркин

[]

Подчинение (подчинительная связь) — наряду с сочинением (см.) — основной тип связи между членами простого предложения, а также между предикативными единицами, входящими в состав сложного предложения. П. представляет собой связь грамматически неравноправных компонентов, один из которых (подчиняющее слово в словосочетании или главное предложение в сложном) грамматически независим, а другой (подчиненное слово в словосочетании или придаточное в сложном предложении) грамматически подчинен первому. 

П. в словосочетании состоит в грамматической приспособленности подчиненного слова к подчиняющему и проявляется в виде одной их трех связей: согласования (см.), управления (см.) или примыкания (см.).

Подчинительные связи грамматически выражают смысловые отношения, которые возникают между подчиняющим и зависимым словами. Различаются следующие основные разновидности таких отношений: 1) атрибутивные (определительные) отношения: мыла сьыланкыв «мелодичная песня», шондi югӧр «солнечный луч», дзольгысь шор «журчащий ручей»; 2) объектные отношения: виччысьны тулыс «ждать весну», думайтны мӧдтор йылысь «думать о другом», сетны ёртлы «дать товарищу»; 3) обстоятельственные отношения: ветлыны вӧрӧ «сходить в лес», пукавны гортын «сидеть дома», гораа лыддьысьны «громко читать»; 4) комплетивные (восполняющие) отношения: уна сьыланкыв «много песен», кык ёрт «два друга».

В сложном предложении П. выражается преимущественно посредством подчинительных союзов. Подчинительные союзы входят в структуру придаточной предикативной части, грамматически отмечая ее зависимость от другой части — независимой. Так сложное предложение Талун, кодыр Домна бара пырис дворник ордӧ, Ткачёв тӧдсакӧд моз нин видзаасис сыкӧд (Г. Федоров) «Сегодня, когда Домна снова зашла к дворнику, Ткачев уже как со знакомой поздоровался с ней» состоит из двух предикативных частей: Талун Ткачев тӧдсакӧд моз нин видзаасис сыкӧд «Сегодня Ткачев уже как со знакомой поздоровался с ней» и Кодыр Домна бара пырис дворник ордӧ «Когда Домна снова зашла к дворнику», первая из которых является главной, а вторая — подчиненной. Зависимость второй выражается союзом кодыр «когда».

Дополнительным признаком П. в сложном предложении являются соотносительные слова главной предикативной части, напр., в предложении Лунъясыс лоисны сэтшӧм кузьӧсь, мый подӧн он суӧд сылысь помсӧ (С. Раевский) «Дни стали такими длинными, что их пешком не догонишь», соотносительным является слово сэтшӧм «такими».

Лит.: Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Э. Н. Попова

[]

Полисемия (от греч. polэsémos — многозначный; многозначность — наличие у одного и того же слова нескольких значений. Многие слова в коми языке имеют не одно, а два и больше значений, которые служат для обозначения различных предметов и явлений действительности. Каждое из этих значений выступает в определенных словосочетаниях, в определенных контекстах. Так, напр., глагол нуӧдны в сочетании с разными словами имеет разные значения: в словосочетании нуӧдны урок глагол выступает в значении «провести урок, руководить уроком», в сочетании же нуӧдны вӧлӧс имеет значение «вести лошадь, помогать идти лошади», в сочетании нуӧдны гӧститны тот же глагол выступает в значении «звать, приглашать в гости». 

Между разными значениями слова существует определенная связь, позволяющая считать их значениями одного и того же слова. Она обнаруживается в том, что значения многозначного слова имеют общий семантический элемент. Так, в слове жугӧдны в современном коми языке выделяются следующие значения: 1) «сломать, разбить» (ӧшинь жугӧдны «разбить окно»), 2) «выбить, вышибить, взломать» (томан жугӧдны «взломать замок»), 3) «разбить, поразить, сокрушить» (врагӧс жугӧдны «разбить врага»), 4) безличное значение — «ломить» (юрӧс жугӧдӧ «голову ломит»), 5) «губить, погубить» (юӧмыс жугӧдӧ «пьянство его губит»), 6) «побить» (шер жугӧдiс нянь «град побил хлеба»), 7) «разбить, разъездить» (туй жугӧдны «разбить дорогу»). Общий семантический элемент, связывающий эти значения, может быть определен как «оказать разрушительное воздействие».

У многозначных слов выделяются значения первичные (основные) и вторичные (неосновные, производные). Первичными являются значения, которые минимально зависят от контекста и первыми приходят в голову при восприятии слова. Вокруг первичного значения группируются остальные значения, называемые вторичными. Вторичные значения обычно зависят от контекста. Ср. пукавны «сидеть» (первичное, основное значение) и пукавны «стоять, застаиваться» (му шӧрас ва пукалӧ «посреди поля стоит вода» — вторичное, неосновное значение); сьӧкыд «тяжелый, имеющий большой вес» (первичное значение) и сьӧкыд «трудный» (сьӧкыд удж «трудная работа» — вторичное значение).

Различаются также значения прямые и переносные. Переносные значения отличаются от прямых тем, что в них содержится элемент образности, основывающийся на сходстве предметов и явлений, которые обозначаются данным словом. Напр., в сочетании слов чорыд морт «черствый, суровый человек» слово чорыд выступает в переносном значении, возникшем на основе прямого значения «твердый, черствый» (чорыд нянь «черствый хлеб»); сочетание слов паськыд вома имеет значение «с широким горлом» и «болтливый». Первое, прямое значение употребляется при характеристике сосудов, второе, переносное, содержащее образный смысл и возникшее на основе первого, употребляется при характеристике болтливых людей.

Отношения между первичным и вторичным, прямым и переносным значениями со временем могут меняться. У некоторых слов вторичные значения могут выступать на первый план, так как при частом употреблении слова переносное значение делается привычным, образность стирается, и оно становится одним из прямых значений (напр., значение слов пуксьыны в сочетании шондi пуксьӧ «солнце садится»).

П. развивается разными путями. Новое значение может возникнуть на основе метафорической и метонимической близости предметов и явлений в результате переноса названия: а) по сходству (лэбач борд «крыло птицы» и самолет борд «крыло самолета», веськыд син «правый глаз» и башмак син «башмачный пистон»); б) по смежности (вӧрын вотчыны «собирать грибы и ягоды в лесу» и вӧрын овны «жить в лесу, т. е. далеко от центра»); в) по функции (челядь сёйисны шыд «дети ели суп» и шондi лымсӧ сёйис «солнце съело снег»).

Лит.: Современный коми язык. Лексикология. М., 1985. 

Л. М. Безносикова

[]

Полное предложение — предложение, имеющее все члены, требуемые данной структурой. Протипопоставляется неполному предложению (см.). П. п. может быть далее распространено другими членами, при этом уточняется смысл предложения. Ср. Зонка видзӧдлiс вӧр вылӧ «Мальчик посмотрел на лес» и Ичӧтик зонка тэрыба видзӧдлiс сук козъя вӧр вылӧ «Маленький мальчик быстро посмотрел на густой еловый лес».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993. 

Г. А. Некрасова

[]

Попов Алексей Иванович (1815, с. Нёбдино Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии, ныне Усть-Куломский р-н Республики Коми — 15(03). 07. 1886, г. Вологда) — преподаватель, коми языковед. Родился в семье священника. В 1832-1838 гг. учился в Вологодской духовной семинарии, в 1838-1842 гг. — в Московской духовной академии. С 1843 по 1878 г. — преподаватель Вологодской семинарии. Вел курсы коми и латинского языков, словесности, всеобщей истории, богословия. Был помощником инспектора семинарии. 

П. — автор рукописи «Грамматики зырянского языка» (1843). Она делится на две части. Первая состоит из трех отделений. В первом отделении рассматриваются фонетика и графика коми языка. Второе отделение посвящено частям речи. П. выделяет имя (существительное, прилагательное и числительное), местоимение, глагол, наречие, предлоги, союзы и междометия. В самостоятельную часть речи выделено причастие. В «Грамматике» подробно освещены падежи. Их насчитывается 14: именительный, родительный, дательный, винительный, орудный (орудийный), владетельный, вносительный, износительный, относительный, местный, определительный, лишительный, совокупительный и последовательный.

Большое место во втором отделении отведено глаголу. П. выделяет шесть времен (будущее, будущее сложное, настоящее, прошедшее совершенное, прошедшее несовершенное, давнопрошедшее), пять наклонений (изъявительное, повелительное, сослагательное, желательное, неопределенное) и два залога (действительный и страдательный).

В третьем отделении освещается словообразование существительных, прилагательных, глаголов и наречий.

Во второй части «Грамматики» в разделе «Словосочетание» П. рассматривает согласование слов, употребление падежей, употребление глаголов, причастий и деепричастий.

Грамматика П. достаточно традиционна. Вместе с тем она представляет собой шаг вперед на пути исследования коми языка. «Грамматика» создавалась как учебник для коми семинаристов, и поэтому в определенной мере устанавливала нормы коми литературного языка.

Лит.: Вологодские епархиальные ведомости, 1886, №16, 254-255; 1870, №4, 152-153;

Костромина И. Н. А. И. да А. Е. Поповъяс. — «Войвыв кодзув», 1979, №3, 58-60; 

Туркин А. И. Грамматика зырянского языка А. И. Попова. — «Советское финно-угроведение», Таллин, 1979, №1, 47-51. 

А. И. Туркин

[]

Попов Андрей Ефимович (около 1816 г., с. Богородск Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии, ныне Корткеросский р-н Республики Коми — 1864 или 1865, г. Яренск) — языковед, переводчик. По национальности коми. В 1840 г. окончил Вологодскую духовную семинарию. Вошел в историю коми языкознания как переводчик с русского на коми язык религиозных и светских книг «Краткая священная история» (1843), «Наставление, как уберечься от оспы, и прививка предохранительной оспы» (1845), «Училище благочестия и жизнеописание Св. Стефана, епископа Пермского» (памятник не выявлен), «Сельский полицейский устав для государственных крестьян» (1850), «Сельский судебный устав для государственных крестьян» (1850), «Приложение к сельскому судебному уставу» (1852), «Извлечение из наказа государственных крестьян о предупреждении и прекращении пожаров в государственных селениях» (1852), «Наставление на зырянском языке, как спасать жизнь людям, впавшим внезапно в смертельные случаи» (1852), «Избранные места из книги Училища благочестия». КнигаI (1861),«Избранные места из книги Училища благочестия на русском и зырянском языках с назидательными нравоучениями, приспособленными к понятиям зырян» КнигаII (1863), «Краткий православный катехизис на русском и зырянском языках» (1863). Наряду с практическими, эти издания преследовали и другие цели: распространение христианской веры на родном языке, выработка норм коми литературного языка. Просветительские задачи П. решал книгой «Азбука для зырянского юношества, или легчайший способ зырянам научиться русской грамоте» (1865). Определением св. Синода П. составил «Зырянско-русский словарь». Для этого он изучал коми диалекты. В 1847 г. совершил поездку в Усть-Сысольский уезд до с. Печоры. 

Словарь П. издан не был и впоследствии утерян. Сохранилось письмо П. в Духовное Правление семинарии г. Вологда, в котором он писал: «Зырянско-русский словарь почти кончен вчерне, но автор не имеет средств переписать свое сочинение, не может представить в скором времени. . . » В статьях «Путевые заметки от Усть-Сысольского к Вишерскому селению» и «Мнение о происхождении зырян и очерк некоторых свойств их» (Вологодские губернские ведомости, 1848, №№10, 11, 12; №23). П. пропагандировал достижения коми культуры, отстаивал ее самобытность, указывая на необходимость сохранения национальных корней.

Лит.: Никольский Н. В. К истории зырянского языка. 1912. Приложние IV, Журнал министерства народного просвещения, 1846, ч. 52, 19; Вологодский государственный архив, ф. 496, оп. I, д. 12947, 355;

Рукин П. А. Злоключения одного из исследователей Зырянского края (Андрея Ефимовича Попова). — Известия Вологодского общества изучения Северного края, вып. IV, 1916, 13-26; 

70-летие Вологодского духовного училища, 1814-1889 гг. — Вологодские епархиальные ведомости, 1889, №1, 303-304;

Костромина И. Н. А. И. да А. Е. Поповъяс — «Войвыв кодзув», 1979, №3, 58-60. 

И. Н. Костромина

[]

Попов Николай Павлович (24(12). 01. 1801, г. Яренск Вологодской губернии, ныне Архангельская область — 23 (11). 07. 1873. г. Усть-Сысольск, ныне г. Сыктывкар) — коми языковед. По национальности русский. Воспитывался в Павловском кадетском корпусе. В 1834 г. в чине штабс-капитана вышел в отставку и поселился в Усть-Сысольске, работал губернским секретарем, уездным стряпчим. По совету академика А. М. Шёгрена (см.) П. составил коми азбуку из 27 букв на основе русского алфавита. 

П. более 20 лет руководил небольшим коллективом, который составлял полный русско-зырянский словарь. Работа по составлению словаря была начата усть-сысольским мещанином И. Р. Мальцевым также по рекомендации А. М. Шёгрена. После смерти в 1830 г. И. Р. Мальцева работу продолжили А. С. Суханов и Ф. Я. Попов, затем к ним присоединился А. С. Мотрин. Для П. коми язык не был родным и, кроме руководства, он систематизировал материал, приводил слова в алфавитный порядок и переписывал набело уже готовые тетради переводов. За основу был взят «Новый и полный российско-французско-немецкий словарь» И. Гейма (С. -Петербург, 1813). Коми слова переданы с помощью так называемого кастреновско-савваитовского правописания.

В 1843 г. четыре тома словаря, содержащего около 50-70 тысяч параллельных русских и коми слов и выражений были отправлены в С. -Петербургскую академию наук для издания. А. М. Шёгрен лично рецензировал словарь. Однако по неизвестным причинам словарь не был издан.

Небольшой коллектив коми лексикографов под руководством П. решил продолжить работу над словарем. За основу был взят «Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии наук» (т. 1-4, С. -Петербург, 1847). Составленный ранее словарь подвергся основательной переделке в отношении формы и более точного перевода русских слов и выражений на коми язык. Коми слова были написаны русскими буквами, мягкость согласных на письме обозначена знаком (`). В 1863 г. второй вариант словаря был завершен. Он, как и первый вариант, состоит из четырех томов. Первый, второй, четвертый тома в свою очередь состоят из трех частей, третий том — из четырех. Слова написаны четким каллиграфическим почерком и расположены по алфавиту в две колонки. Распределение слов по буквам и по томам полностью соответствует словарю церковно-славянского и русского языков. Общее количество листов равно 2426. Словарь содержит около 70 тысяч слов (в словаре-образце 114749 слов). Большой интерес представляет диалектный состав лексики словаря. В нем представлены следующие диалекты: верхневычегодский, верхнесысольский, вымский, вычегодский (вообще по реке Вычегде), ижемский, лузский, нижневычегодский, пермский (в пределах Пермской губернии), печорский и удорский.

С 1862 г. словарь по частям был отправлен в Академию наук для ознакомления и опубликования. К тому времени А. М. Шёгрен скончался (1855 г.). Для рецензирования словарь был отдан вновь избранному академику Ф. И. Видеману (см.). Он внимательно проанализировал словарь, указал на его положительные и отрицательные стороны, но не рекомендовал словарь к изданию, т. к. он нуждался в основательной доработке.

В 1863 г. был объявлен конкурс на 33-е соискание Демидовских наград. П. решил представить словарь на этот конкурс. Комиссия поручила разбор словаря Ф. И. Видеману. Так как П. почти не изменил словарь, и он целиком совпадал с представленным в Академию вариантом, Ф. И. Видеман в новом отзыве не изменил своего мнения об этом труде. Однако поскольку сочинение представлялось с иной целью, было «плодом тридцатилетних занятий» и содержало «еще неизвестный никому лингвистический клад», Ф. И. Видеман ходатайствовал о присуждении П. одной из Демидовских наград. Однако П. награду не получил, так как по существовавшему положению премия за рукописное сочинение не присуждалась. Опубликование же словаря не предполагалось. П. предложил С. -Петербургской академии наук приобрести словарь за денежное вознаграждение. Академия приобрела оба варианта рукописного «Русско-зырянского словаря» за 1400 рублей серебром, что превышало Демидовскую премию.

Когда рукопись словаря поступила в академию, Ф. И. Видеман решил воспользоваться ею. По ней он составил «Syrjдnisch-Deutsches Wӧrterbuch. . . (St. -Petersburg, 1880) (Коми-немецкий словарь) с использованием дополнительного материала из словарей П. И. Савваитова (см.) и Н. А. Рогова (см.). Позднее Академия наук решила опубликовать Русско-зырянский словарь. К подготовке и изданию приступили коми ученый Г. С. Лыткин (см.) и языковед широкого профиля академик К. Г. Залеман. Русско-зырянский словарь, составленный по рукописи П. Г. С. Лыткиным, под редакцией К. Г. Залемана был опубликован только в 1931 г.

В настоящее время полная рукопись «Русско-зырянского словаря» П. хранится в Архиве востоковедов при С. -Петербургском отделении Института востоковедения Российской Академии наук.

Завершив работу над словарем, П. продолжил свои занятия коми языком. В 1863 г. в С. -Петербурге он издал «Учебник зырянского языка», который является переводом «Учебника французского языка» Паульсона де Курье. Учебник П. включает в себя следующие разделы: 1. Правила произношения. 2. Собрание употребительнейших слов по грамматическому порядку. 3. Русские и зырянские общественные разговоры. 4. Собрание пословиц и разных изречений. Учебник предназначался для практического изучения коми языка.

Лит.: Костромина И. Н. Медводдза коми словарь — «Югыд туй», 1978 вося декабрь 22-ӧд лун. 

Костромина И. Н. Медводдза словарь лӧсьӧдысь — «Югыд туй», 1983 вося октябрь 18-ӧд лун. 

Туркин А. И. Русско-зырянский словарь Н. П. Попова. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1976, №4, 293-299; 

Туркин А. И. О втором варианте русско-зырянского словаря Н. П. Попова. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1977, №4, 293-296;

Туркин А. И. Медводдза коми словарь (Коми кыв велӧдан историясь). — «Войвыв кодзув» 1978, №9, 47-49;

А. И. Туркин

[]

Попов Фёдор Фёдорович (30. (17). 05. 1912, д. Онежье Яренского уезда, ныне Княжпогостский р-н Республики Коми — 08. 08. 1963, г. Сыктывкар) — коми языковед, отличник народного образования. Родился в семье крестьянина. Окончил начальную школу в д. Онежье и семилетнюю школу в с. Серёгово. Учился в Сыктывкарском педтехникуме (1929-1930), затем в Коми пединституте (1932-1936), где впоследствии преподавал коми язык и литературу. В сентябре 1937 г. был репрессирован по ложному доносу, до апреля 1939 г. находился в одном из лагерей на верхней Вычегде. После освобождения П. преподавал в Усть-Вымском педучилище и школе, затем работал в Наркомпросе Коми АССР. В 1942 г. был мобилизован в армию, в 1943 г. освобожден от службы по состоянию здоровья и направлен на работу в Сторожевскую среднюю школу Корткеросского района Коми АССР. С 1952 по 1963 гг. П. заведовал кабинетом коми языка и литературы Коми республиканского института усовершенствования учителей. 

П. много сил приложил для создания стабильного учебника коми языка для школ. Его учебники «Коми грамматика. Фонетика да морфология. Семилетньӧй да средньӧй школаса 5-ӧд да 6-ӧд классъяслы учебник» (Сыктывкар, 1941), «Коми кыв, ч. 1. Фонетика да морфология, 5-ӧд да 6-ӧд класъяслы учебник» (Сыктывкар, 1956) выдержали несколько переизданий вплоть до 1970 г. П. — соавтор учебников «Коми грамматика. Фонетика и морфология. Неполнӧй средньӧй да средньӧй школалы (5-6 кл.) учебник» (Сыктывкар, 1941), «Рӧднӧй литература. Хрестоматия. Неполнӧй средньӧй да средньӧй школаса VII класслы» (Сыктывкар, 1941), «Коми кыв. Синтаксис. Средньӧй да семилетньӧй школаса 6-ӧд да 7-ӧд классъяслы учебник» (Сыктывкар, 1956).

Статьи П. в республиканских газетах и журналах посвящены вопросам преподавания коми языка и его нормирования.

Лит.: Коллектив авторов. Велӧдчан небӧгъяс вылын удж некор оз кус. Чужан кыв велӧдысьяслӧн чукӧрчылӧмвывса материалъяс. Корткерос, 1995. 

В. А. Ляшев, Э. Ф. Яливчук

[]

Порядок слов — последовательность расположения компонентов при построении предложения или словосочетания. П. с. в предложении имеет грамматическое и стилистическое значение. Грамматическое значение состоит в том, что П. с. может выражать синтаксические отношения между словами в предложении и морфологические. 

П. с. как способ выражения грамматических значений в коми языке используется для различения: 1) именной части составного сказуемого, выраженного существительным в именительном падеже, от подлежащего (которое всегда стоит на первом месте), напр., Менам мам — велӧдысь «Моя мать — учительница»; 2) именной части составного сказуемого, выраженного именем прилагательным, числительным, местоимением, от определения (которое всегда занимает место перед существительным, а не после него), напр., ср. лэптiсны ыджыд керка «построили большой дом» и керкаыс — ыджыд «дом большой»; 3) обособленного определения от необособленного (см. Обособление), напр., Сiйӧ жӧ сиктас олӧма поп. Сылӧн вӧлӧма пи, омӧлик да жебиник (И. Торопов) «В том же селе жил поп. У него был один сын, худой и слабенький», ср. Сылӧн вӧлӧма омӧлик да жебиник пи «У него был худой и слабенький сын»; 4) синтаксической функции инфинитива: инфинитив-подлежащее обычно стоит на первом месте, инфинитив-сказуемое — на втором, напр., Велӧдчысьяслӧн мог — велӧдчыны бура «Задача учащихся — учиться хорошо», Велӧдчыны бура — велӧдчысьяслӧн мог «Учиться хорошо — задача учащихся».

П. с. в коми языке может быть свободным и твердым. При свободном П. с. члены предложения могут занимать разное место, при этом перестановка слов не влечет изменений в составе и значении членов предложения. Относительно свободное расположение слов допускается, напр., в глагольных словосочетаниях (мунны туйӧд и туйӧд мунны «идти по дороге»), сочетаниях подлежащего со сказуемым-глаголом (Кымӧръяс вевттисны енэжсӧ и Енэжсӧ вевттисны кымӧръяс «Небо покрыли облака»).

Твердый П. с. не допускает перестановки членов словосочетания и предложения без их грамматического и смыслового изменения. Твердый П. с. в коми языке имеет место, напр., 1) в определительных словосочетаниях, где определение всегда предшествует определяемому, напр., вӧр керка «лесная избушка» и керка вӧр «лес на строительство дома», мӧд лун «второй день» и лун мӧд «день-два»; 2) в сочетаниях количественного числительного с существительным, при перестановке которых словосочетание получает значение приблизительности, напр., кык лун «два дня» — лун кык «дня два».

Стилистическое значение П. с. заключается в том, что с перестановкой членов общий смысл предложения не меняется, однако появляются новые смысловые оттенки, напр., в предложении Керка дорын быдмӧны пуяс «Возле дома растут деревья» усиливается значение подлежащего (именно деревья, а не что-либо другое), в предложении Керка дорын пуяс быдмӧны «Возле дома деревья растут» — усилена роль сказуемого, а Пуяс быдмӧны керка дорын «Деревья растут возле дома» — обстоятельства.

Различаются прямой и обратный П. с. Обычный, прямой П. с. нейтрален в стилистическом отношении. Он не является эксперессивно-стилистическим средством, поэтому более характерен для научного и научно-публицистического стилей (см. Научный стиль). Обратный П. с., напротив, делает высказывание эмоционально насыщенным, экспрессивным, поэтому чаще используется в поэтической, художественной речи. Обратный П. с. называется инверсией.

Лит.: Сидоров А. С. Порядок слов в предложении коми языка. Сыктывкар, 1953;

Сидоров А. С. Порядок слов в коми предложении. — Советское финно-унгроведение, т. 4. Ижевск, 1949, 20-32;

Современный коми язык. ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 113-128. 

Г. В. Федюнёва

[]

Посессивность (от лат. possessivus — владение, к. асалӧм) — грамматическая категория, обозначающая принадлежность лица или предмета кому- или чему-либо. 

Выделяются следующие значения принадлежности: 1) физическая принадлежность: синмӧй, менам синмӧй «мои глаза», мамлӧн чужӧмыс «лицо матери»; 2) духовная принадлежность: нывлӧн авъялун да сюсьлун «скромность и смышленность девушки», сылӧн ылӧдчӧмыс «его ложь»; 3) принадлежность по родственным отношениям: вокӧй, менам вокӧй «мой брат», тэнад чойыд «твоя сестра», Порсьюровлӧн мамыс «мать Порсьюрова»; 4) личная собственность: миян керканым «наш дом», батьлӧн паськӧмыс «одежда отца»; 5) принадлежность по постоянной или временной связи-смежности: менам велӧдысь «мой учитель», воклӧн ёртыс «друг брата»; 6) принадлежность части целому: пызан кок «ножка стола» и др.

Отношения принадлежности устанавливаются между субъектом принадлежности (обладатель) и объектом принадлежности (обладаемое), причем они могут быть представлены одним словом или словосочетанием. В зависимости от этого в коми языке выделяются следующие способы выражения П.: 1) морфологический, представленный лично-притяжательными суффиксами (см.), обозначающими грамматическое лицо, которому принадлежит предмет: вокӧй «мой брат», вокыд «твой брат», вокыс «его брат», вокным «наш брат», вокныд «ваш брат», вокныс «их брат»; 2) морфолого-синтаксический, при котором притяжательные отношения передаются существительными, личными и усилительно-личными местоимениями в родительном и притяжательном падеже (субъект принадлежности): Налӧн керкаыс еджыд, сиктын медся гажаинас — вичко дорын, мир туй бокын (С. Тимушев) «Дом их белый, на самом красивом месте села — около церкви, возле большой дороги»; Егор велалӧма аслас зiль киӧн кынӧмпӧтсӧ перйыны (Г. Федоров) «Егор привык добывать хлеб своими трудолюбивыми руками»; Но шондiлысь лыбӧмсӧ вилаӧн он пык, лунлысь югдӧмсӧ он кусӧд (В. Юхнин) «Но восход солнца вилами не удержишь, рассвет дня не потушишь»; 3) синтаксический, при котором посессивность передается словосочетанием, состоящим из морфологически неоформленных компонентов. Субъект принадлежности выражается при этом местоимением или существительным в именительном падеже: Тэ вомысь да Ен пельӧ (поговорка) «Пусть сбудутся твои слова, букв. из твоих уст да в ухо Бога», . . . зумышлуныс ӧтпырйӧ вешйис Гриш чужӧмысь монь мелiлунысь (П. Доронин) «. . . угрюмость сразу сошла с лица Гриши от ласковости снохи».

Лит.: Некрасова Г. А. Функционально-стилистические особенности средств выражения посессивности в современном коми языке. — Грамматика и лексикология коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 58. Сыктывкар, 1995, 67-77;

Прокушева Т. И. Выражение грамматической определенности в коми языке средствами лично-притяжательной суффиксации. — Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов, т. 1. М., 1990, 153-155;

Прокушева Т. И. Структурно-семантические условия употребления лично-притяжательных суффиксов (на примере коми и удмуртского языков). — Вопросы грамматики и контактирования языков. Ижевск, 1990, 80-88;

Прокушева Т. И. К вопросу об условиях употребления лично-притяжательных суффиксов в коми языке. — Пермистика-3. Диалекты и история пермских языков. Сыктывкар, 1992, 110-115;

Сидоров А. С. Принадлежностно-указательные личные суффиксы в коми языке. Сыктывкар, 1942. Архив Коми научного центра Уральского отделения РАН, ф. 1, оп. 11, ед. хр. 52, 65; 

Сидоров А. С. Принадлежностно-указательные суффиксы 2-го и 3-го лица в коми языке (там же, ед. хр. 71);

Schlachter W. Studien zum Possessivsuffix des Syrjдnischen. Berlin, 1960. 

Г. А. Некрасова

[]

Посессивные суффиксы — то же, что Лично-притяжательные суффиксы. 

[]

Послелог (к. кывбӧр) — служебная часть речи, выражающая различные смысловые отношения. 

Функционально П. соответствует русскому предлогу, но в отличие от него ставится после знаменательного слова. П. употребляется с существительными, местоимениями, реже — с числительными, прилагательными, деепричастиями, наречиями, в сочетании с которыми образует послеложную конструкцию (см.): туй кузя «по дороге», ме вылӧ «на меня», дас гӧгӧр «около десяти», недыр мысти «через некоторое время».

По происхождению и лексико-грамматическим признакам П. делятся на: 1) П. -имена, возникшие в результате грамматикализации (см.) отдельных форм существительных, преимущественно с пространственным значением, и сохранившие некоторые грамматические свойства имени. К ним относятся П. с основами берд-, бок-, бӧр-, весьт-, водз-, выв-, водзвыв-, дiн-, дор-, йыв-, кост-, орд-, сай-, ув- и др.: му вылын «на земле», керка сайын «за домом», керкаяс костын «между домами». П. -имена сохранили некоторые формы местных падежей (см. Падеж) в застывшем виде, а также формы числа и притяжательности. Два последних признака характеризуют не П., а предшествующее самостоятельное слово: мунны керка сайясӧд «идти по задворкам», мунӧм бӧрын «после ухода», мунӧм бӧраным «после нашего ухода», мунӧм бӧраныд «после вашего ухода», мунӧм бӧраныс «после их ухода»; 2) собственно П., большинство которых произошло от наречий. Их немного: вӧсна «из-за, ради», понда «из-за, ради», кузя «по», могысь «ради», мысти «спустя», кежлӧ «к», костi «в течение, за», серти «в соответствии с» и др.

П. -имена выступают в языке как серийные, собственно П. — как изолированные. Серийными называются П., образованные от одной основы, но имеющие суффиксы разных падежей. Число членов одной серии колеблется от пяти до двенадцати. Напр., с основой берд-: бердлань «по направлению к, в направлении к»: Вӧр бердлань сетчыны «податься к лесу»; бердланьсянь: Вӧр бердланьсянь ӧвтiс сир дукӧн «С опушки леса веяло запахом смолы»; бердланьын «в месте, прилегающем, примыкающем к»: Торган шы кылӧ вӧр бердланьын «У лесной опушки слышится звон бубенцов»; бердланьысь «из места, прилегающего, примыкающего к, от»: Вӧр бердланьысь котӧртiс миянлань тӧдӧм морт «От опушки леса бежал в нашу сторону (по направлению к нам) незнакомец»; бердӧ «к, возле, за»: пу бердӧ ляскысьны «прижаться к дереву»; бердӧдз «до, к»: чеччыштны пӧтӧлӧк бердӧдз «подскочить до потолка»; бердӧд, бердтi «около, подле, возле, у, мимо»: стен бердтi мунны «идти вдоль стены»; бердысь «от»: берег бердысь йӧткыштны пыж «оттолкнуть лодку от берега»; бердсянь «от»: Потшӧс заводитчӧ бӧръя керка бердсянь и мунӧ вӧр бердӧдз «Изгородь начинается от крайней избы и тянется до леса»; бердын «у, возле, подле, около»: стен бердын сулавны «стоять у стены».

Изолированные П. — одиночны. Они не образуют серий с другими П.

По структуре различаются: 1) простые П., состоящие из корневой морфемы (см. Корень) или из корневой и суффиксальной морфем: моз, кодь «как», ног, ногӧн «по способу, по образу», бӧрын «после», улын «под», увсянь «из-под» и т. д.; 2) сложные П., состоящие из двух корневых морфем или из двух корневых и суффиксальной морфем: ӧтдор «кроме» (ӧт/ӧти «один», дор «край»), водзвылын «перед» (водз «перед», выв «верх»), увдорын «под» (ув «низ», дор «край»), бӧрвылын «за» (бӧр «зад», выв «верх»); 3) составные П., состоящие из двух самостоятельных П.: гӧгӧр чӧж «в течение»: Во гӧгӧр чӧж петiсны книгаяс Москваын «В течение всего года издавались книги в Москве».

По своему значению П. делятся на следующие разряды: 1) пространственные П. К ним относятся все серийные П., а также П. кузя, кузяла «вдоль по», вомӧн «поперек», пыр «через, сквозь», паныд «навстречу, напротив», ньылыд «вниз, по» и др.: Кӧрт морт му пыр ветлӧдлӧ (загадка) «Железный человек сквозь землю ходит» (плуг); Чукӧртi керка дорӧ пес, чуманӧн катӧдi шорысь ва (И. Торопов) «Собрал к дому дрова, в берестяном коробе принес из ручья воду»; 2) временные П.: чӧж «в течение времени», чӧжӧн «за время», дыра «в течение промежутка времени», дырйи «во время», кежлӧ «ко времени, на время». Сӧмын войтва, кыдзи и коркӧя шуда лунъяс дырйи, гажаа тюргӧ-виялӧ вевт вывсянь (И. Торопов) «Только дождевая вода, как и в прежние счастливые дни, весело течет-каплет с крыши»; 3) сравнительно-сопоставительные П.: кодь, моз «как», серти «в соответствии с». Тайӧ вӧлi мамыс кодь жӧ мугов чужӧма да ёсь синъяса, нёль-ӧ-вит арӧса инас ӧшйытӧм морт (И. Торопов) «Она была, как и ее мать, смуглолицая и зоркоглазая непоседливая девчушка лет четырех-пяти», Кортӧм гӧстьыд, шуӧны, синтӧм гут кодь жӧ (поговорка) «Незванный гость, говорят, что назойливая муха»; 4) количественные: мында «примерно», кымын «примерно», сайӧ «свыше». Ме кывтi Микол дiнтi воськов кызь кымын сайтi (И. Торопов) «Я плыл мимо Николая на расстоянии примерно двадцати шагов», Вит мында сёйӧ, а ӧти мында уджалӧ (поговорка) «Ест за пятерых, а работает за одного»; 5) причинно-целевые П.: вӧсна, понда, могысь, помысь «из-за, по причине, ради, за». Пач вӧсна да пес жалитӧмла нянь да сёян немторла тшыкӧдны (П. Доронин) «Ради печки и экономии дров не стоит портить хлеб и еду»; 6) заместительные: пыдди, туйӧ «вместо»: Аслам воӧм пыдди бара на мӧдӧда тэныд письмӧ (И. Торопов) «Вместо своего приезда опять вот посылаю тебе письмо», Йӧз пыдди эн пинясь (поговорка) «За других не спорь»; 7) П. со значением исключения: кындзи, ӧтдор, ӧприч «кроме, помимо»: Но, а сэсся ӧд и платтьӧ-туплисьыд кындзи ещӧ мыйсюрӧ мортыдлы колӧ (Н. Куратова) «Ну, а потом кроме одежды человеку еще кое-что надо».

Многие П. многозначны.

Лит.: Майтинская К. Е. Служебные слова в финно-угорских языках. М., 1982;

Некрасова Г. А. Послелоги коми языка в аспекте грамматико-лексикографического описания. — Грамматика и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 46. Сыктывкар, 1989, 50-62;

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология, ч. I. Сыктывкар, 1955;

Тираспольский Г. И. Русские, немецкие и коми послелоги в сопоставительном освещении. — Пермистика-3. Диалекты и история пермских языков. Сыктывкар, 1992, 140-149;

Rйdei K. Die Postpositionen im Syrjдnischen unter Berьcksichtigung des Wotjakischen. Budapest, 1962. 

Г. А. Некрасова

[]

Послеложная конструкция — конструкция, образованная из самостоятельного слова и послелога (см.), выступающая в качестве члена предложения и выражающая различные смысловые отношения. 

Послелоги образуют П. к. в сочетании с существительными: туй вылын «на дороге», гижысь йылысь «о писателе», ю кузя «по реке», Ар бӧрын гожӧм оз пуксьывлы (поговорка) «После осени лето не наступает»; местоимениями: ме дорын «возле меня», тэ вӧсна «из-за тебя, о тебе», Мый вылӧ лӧгасян, сы вылӧ и бурасян (поговорка) «Из-за чего обидишься, из-за того и помиришься»; числительными: дас кымын «около десяти», вит гӧгӧр «около пяти», квайт сайӧ «более шести», Куимсё сайӧ километр кывтiм ойдӧм Сыктывтi (И. Топоров) «Более трехсот километров плыли мы по разлившейся Сысоле»; наречиями: недыр мысти «через некоторое время», регыд кежлӧ «ненадолго», Но регыд мысти лои выль дивӧ: Тэрыб Коклӧн ранаясыс вочасӧн дугдiсны висьны (И. Торопов) «Но скоро случилось новое чудо: раны Тэрыб Кока постепенно перестали болеть». Употребление послелогов с прилагательными отмечается преимущественно при их субстантивации в результате эллипсиса существительного из субстантивного словосочетания с зависимым прилагательным. Примеры: Сiйӧ вом тырнас нюмдiс, петкӧдлiс еджыд пиньяссӧ, лои дзик важся кодьыс (Войвыв кодзув) «Он улыбнулся полным ртом, показал белые зубы, стал совсем как прежний».

Из глагольных форм с послелогами отмечается употребление только инфинитных форм, особенно деепричастий. Большинство послелогов, употребляющихся с деепричастиями, перешли уже в разряд суффиксов (чӧж, чӧжӧн «в течение», костi, коста «между», кежлӧ «к» и другие: йӧктiгтырйи «приплясывая», мунiгмоз «идя»). Как послелоги с деепричастиями функционируют только некоторые сравнительные послелоги, например, дорысь «по сравнению с», мында «с»: Ӧд тывтӧ кыскалiгӧн, быд ног вӧригӧн, лӧсьыдджыка на позьӧ гожйӧдчыны лыа вылын кер моз куйлiгӧн дорсьыд (И. Торопов) «Ведь когда тащишь сети, по-разному двигаясь, можно лучше позагореть, чем лежа на песке, как бревно».

В среднесысольском диалекте исследователи коми языка отмечают функционирование с послелогами инфинитива: Куканьсӧ начкисны сёйны вылӧ «Теленка разрезали для еды, букв., для съесть», Сёйны кындзи мыйкӧ мында каколь торйӧдiсны вузалны вылӧ «Кроме для еды, букв. кроме съесть, немного картошки отделили для продажи, букв. для продать».

Отмечается также употребление послелогов с субстантивированными модальными словами и частицами: «Пӧ» да «гашкӧ» вылӧ некор эн надейтчы (поговорка) «На «говорят» и «может быть» никогда не надейся».

П. к. в коми языке возникли на основе притяжательных конструкций с неоформленным притяжательным определением. Поэтому типичными являются П. к. с существительным в форме именительного падежа: пуяс костын «между деревьями», пызан сайын «за столом», челядь вӧсна «о детях, из-за детей».

Местоимения могут сочетаться с послелогами в форме именительного и родительного падежей: Ме тэнӧ ачым кӧсъя корны кольччывны ме пыдди, Варук (Г. Федоров) «Я сама хочу попросить тебя остаться вместо меня, Варук»; Сiйӧ миян пӧвстын медмича вӧлi (И. Торопов) «Она среди нас была самая красивая».

Встречаются другие виды П. к.: 1) послелоги со значением разделительности, исключения (кындзи, ӧтдор, ӧприч «кроме») употребляются со словоформами в исходном падеже, напр., Тэысь да Христофорысь кындзи ставӧн вӧлiсны (В. Огнев) «Кроме тебя и Христофора, все были»; 2) послелоги вылӧ в значении «для чего-, кого-либо» и воча, паныд «против» могут сочетаться со словоформами в дательном падеже, напр., мамлы вылӧ козинсӧ ньӧби «купил подарок для матери», Ӧткӧннад сёлыпаныд он водзсась (поговорка) «Одному с сотней людей не справиться»; 3) сравнительные послелоги кодь «как», моз «как», серти, дорысь «по сравнению с . . . », встречаются со словоформами в разных падежных формах, напр., Ӧнi ковмас виччысьны туй пуксьӧм, кодi овлӧ ёна кузьджык миянланьын дорысь (Я. Рочев) «Теперь придется ждать, когда установится санный путь, что здесь бывает намного дольше, чем у нас».

В предложении П. к. может выступать в роли обстоятельства: Удж бӧрын шойччӧг — мӧд уджлы отсӧг (поговорка) «Отдых после работы — помощь другой работе», Пожӧмъяс сулалiсны сисьяс моз веськыда, пыш моз тшӧкыда (В. Юхнин) «Сосны стояли прямые, как свечи, и густо, как конопля», Туй бокын вӧлi зэв мича кыдз (фольклор) «Возле дороги была (росла) очень красивая береза»; дополнения: Сiйӧ кутчысьлiс ӧти удж дiнӧ, мӧд удж дiнӧ (В. Юхнин) «Он брался то за одну работу, то за другую»; реже — определения: Мачта кодь пожӧм дрӧгнитiс туганнас да, ӧтарӧ ӧддзис, швачкысис-усис лым пытшкӧ ас кодьыс жӧ пожӧмъяс костӧд (В. Юхнин) «Похожая на мачту сосна вздрогнула кроной, покачнулась и, набирая скорость, со свистом рухнула на снег между такими же соснами»; именной части составного сказуемого: Вӧрын первойя лым выль книга кодь(В. Юхнин) «В лесу первый снег как новая книга», Арнад — купеч кодьӧсь, тулыснад — корысь кодьӧсь (поговорка) «Осенью — как купцы, весной — как нищие»; подлежащего: Унаӧн велӧдчысьяс пиысь кӧсйӧны лоны велӧдысьӧн «Многие из учащихся хотят стать учителями».

Лит.: см. лит. к статье Послелог. 

Г. А. Некрасова

[]

Пословица (к. шусьӧг) — краткое, устойчивое, ритмически и грамматически организованное изречение, в котором отражен опыт народа. В отличие от поговорки (см.) П. выступает в речи как самостоятельное суждение, в форме простого или сложного предложения. П. имеет назидательный смысл. 

П. отражают разные стороны действительности, характеризуют человека, общественные отношения, мировоззрение, природу. В П. отражаются: 1) природа и роль человека в ней: Гожӧм заптӧ, тӧв дзимлялӧ «Лето запасает, зима поедает»; 2) возраст и характер человека: Сюсьлы и ош йӧктӧ «Для умного и медведь пляшет»; 3) отношения людей: Ӧти кинас сетӧ, а мӧднас босьтӧ «Одной рукой дает, а другой берет»; Бӧрдӧм кагатӧ оз качайтны «Неплачущее дитя не качают»; 4) счастье и несчастье, судьба: Шуд да шог — торйӧдчывтӧм кык вок «Счастье и горе — неразлучные братья»; 5) слово, молва: Сетiн кӧ кыв, мӧд ног эн сьыв «Дал слово, по-другому не пой»; 6) родина, дом, семья, дети и их воспитание: Кагатӧ зептад он сюй «Ребенка в карман не положишь»; Мам борд улад ӧд нэмтӧ он ов «Под крылом у матери весь век не проживешь»; 7) хитрость, скупость людей: Кӧрӧс кутӧны нярталаӧн, мортӧс — кывйӧн «Оленя ловят веревкой, человека — словом»; Кань мелi, да гыжйыс чорыд «Кошка ласкова, да когти острые»; Нинӧм оз мӧрччы, кӧть кучиксӧ пӧрччы «Его ничем не пронять, хоть шкуру сдери»; 8) бедность и богатство: Абусьыд эмтӧ он вӧч «Из нужды довольства не создать»; Зептыд кӧ кушмас, и кынӧмыд рушмас «Опустеет карман, и живот будет дряблым» и т. д.

Прежде отдельные коми П. упоминались в различных словарях, фольклорных сборниках, в монографических описаниях диалектов. Впервые коми П. были собраны, систематизированы и классифицированы Ф. В. Плесовским.

Изучение коми П. продолжается. Так, пока не решен вопрос о принципах выделения коми П., поговорок и фразеологизмов (см.), не изучена лексика П., не исследованы их синтаксические конструкции, средства художественной образности и др.

Лит.: Плесовский Ф. В. Коми шусьӧгъяс да кывйӧзъяс. Сыктывкар, 1983. 

Н. К. Забоева

[]

Правописание — I. то же, что Орфография; 2. то же, что Орфография и Пунктуация. 

[]

Прапермский язык — язык, возникший в результате распада финно-угорской языковой общности и являющийся общим источником современных пермских языков — удмуртского, коми-пермяцкого (см.), коми-зырянского (см.). Некоторые ученые считают непосредственным предшественником П. я. финно-пермский праязык, просуществовавший с 3 тысячелетия до н. э. до образования на его основе двух самостоятельных языковых ветвей — прафинно-волжской и прапермской. Однако гипотеза о существовании финно-пермского праязыка в качестве промежуточного звена между П. я. и финно-угорским праязыком (см.) не получила широкого признания. 

По сравнению с предыдущими периодами (прауральским, прафинно-угорским) в фонетическом строе П. я. произошли значительные изменения. В системе вокализма утратились долгие гласные 1, 7, é, ô; возникли гласные верхне-среднего подъема â, Ù, î, Æ, и тем самым к трем ступеням подъема (верхнему, среднему, нижнему) в П. я. прибавился еще один. Появились гласные среднего ряда 8, î, û. В непервом слоге употреблялись только нелабиализованные фонемы а, e, i, лабиализованные гласные могли быть лишь в первом слоге. Важнейшими изменениями в составе прапермских согласных, преобразовавшими их систему, стали деназализация сочетаний -mp, -nt, -ht, -nè, -næ (носовые n, m, h отпали), и озвончение глухих согласных, в результате чего появились новые фонемы b, d, d’, g, z, z’, ž, W, W’, составившие пары глухим согласным. Ударение в П. я., как и раньше, было свободным.

Падежная система П. я. характеризовалась наличием первичных и вторичных суффиксов. Первичные простые форманты были унаследованы от финно-угорского праязыка, некоторые из них утратились, напр., лативный *k и аккузативный *m. Вторичные суффиксы, состоящие из двух компонентов, возникли в П. я. на базе первичных. Парадигму именного склонения составляли следующие падежи и аффиксы: именительный (без показателя), родительный (-len), разделительный(-lзs’), дательный (lзk), винительный (-es), творительный (- en), лишительный (- tek), соответственный (- ja), соединительный (-ket), достигательный (-lak), сравнительный (-s’a), местный (-in), исходный (-is’), вступительный (-ek), направительный (-lan’), отдалительный (-is’en, -s’an’), переходный (-eti, -ed), предельный(-eW’).

П. я относился к языкам агглютинативного типа (см. Типологическое исследование языка). Так же как и в современных пермских языках, категория грамматического рода в нем отсутствовала. Категория лично-притяжательности, восходящая к уральскому периоду, сохранилась. Для выражения единственного числа обладателя первоначально использовались суффиксы -mз «мой», -tз «твой», -sз «его», для выражения множественного числа обладателя — суффиксы -mik, nim «наш», -tik, -nit «ваш», -sik, -nis «их»; позднее, еще до распада прапермской общности, в единственном числе отпал конечный гласный, во множественном числе — конечный *k.

У прапермского глагола различались утвердительная и отрицательная формы спряжения. Форма настоящего времени употреблялась также для выражения действия в будущем; как и в современном коми языке, ее показателем был суффикс -а. Категория неочевидного прошедшего времени, представленная в современных пермских языках, отсутствовала. Личными суффиксами глагола в прапермский период были: для первого лица -m, для второго лица -t и -n, для третьего лица -s. Показатель второго лица -t впоследствии был унаследован удмуртским языком, показатель -n — коми языком. Личные формы множественного числа образовывались с помощью прафинно-угорского суффикса -к, который в конце слова позднее отпал: mзnamзk > mзnаmз «идем», mзnatзk > mзnatз «идите», mзnasзk > mзnasз «идут».

Категория служебных слов пополнилась послелогами p8r «через», kod’ «как», moz «как» и т. д. Союзы появились сравнительно поздно, поэтому прапермскому синтаксису были присущи те же свойства, что и финно-угорскому языку-основе, напр., отсутствие сложных конструкций с придаточными предложениями и обилие простых распространенных предложений, осложненных причастными и деепричастными оборотами.

Словарный состав П. я. состоял из двух больших пластов: исконная лексика и заимствования. В состав исконной лексики входили древние слова и новообразования прапермской эпохи. К древней лексике относились: а) слова, унаследованные из прауральского языка: *mеn «я», *tеn «ты», *kоd «кто», *ta «этот», *musk- «печень», *l8 «кость», *t8 «легкие», *va «вода, *ju «река», *t8l «огонь», *n8l «девочка, дочь», *mîn’ «сноха», *èož «дядя по матери», *ol- «жить», *vûl- «быть», *m8s’- «стирать, мыть», *p8r- «сверлить», *pu «дерево», *pul «брусника», *bad’ «ива», *n’iW‘ «соболь», *k8j «змея», *tûd «знать», *j8k- «делить», *s8- «грести», *kuz’ «длинный», *pÙmit «темный»; б) слова, унаследованные из финно-угорского праязыка: *vir «кровь», *vÙm «мозг», *ki «рука», *pi «сын», *tûl «зима», *jî «лед», *l8mã «снег», *s8l «таять», *emeW’ «малина», *tîj «вошь», *turig «журавль», *š8r «мышь», *èež «утка», *s’îm «чешуя», *ki «камень», *kwÆla «жилище, шалаш», *îs «дверь», *vîj «масло», *p8z’ «мука», *ûtik «один», *vit- «пять», *k8z’ «двадцать», *s’Æ «сто», *lîl «душа», *kul’ «злой дух», *v8l’ «новый», *s’îj «есть», *ju- «пить», *vur- «шить».

Неологизмы прапермской эпохи служили для обозначения новых явлений и предметов в области земледелия, социальных и семейных отношений, ткачества, в сфере обработки металлов, строительства жилищ, производства орудий труда, средств передвижения, изготовления одежды, продуктов питания и т. д.: *bÆr- «межа», *j8dj «ячмень», *kujed «навоз», *š8d «суп», *è’eskit «вкусный», *namer «костяника», *tÈg «хмель», *derem «рубашка», *pas’ «шуба», *kertim «аренда, оброк, выкуп», *s’ep «вдовец», *vît «сновидение», *dul’ «слюна», *k8mes «лоб», *p8riè’ «пешня», *dÆd’з «сани», *dîr- «ковать», *as- «утро, восток», *d8r «время», *gÆr- «печь», *gort «дом, жилье», *ker «бревно», *ves’ «прямой», *dîn «чистый, прозрачный», *kiz’er «жидкий», *kwÆn’er «бедный, жалкий», *bos’t- «брать», *vîr- «шевелиться», *med- «собираться».

В состав неисконной лексики П. я. входили ранние и поздние заимствования. Ранними заимствованиями были индо-иранские названия, усвоенные через скифо-сарматов: *ameW‘ «сошник», *andan «сталь», *zarn’i «золото», *kureg «курица», *mesk- «самка, телка», *pÆda «скот», *purt «нож», *tÈs’ti «миска», *tasma «ремень», *Æzir «богатый» и т. д. К поздним заимствованиям прапермской эпохи относятся древнебулгарские названия: *kÈn «хан, ханство, государство», *kis’ «бёрдо», *kîl’ta «сноп», *keè’ «заяц», *kušman «редька», *s’ar2k «репа», *sukman «армяк», *s’8l- «буря», *tus’ «зерно, семя», *è’arla «серп» и т. д.

Лит.: Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка. М., 1970;

Основы финно-угорского языкознания. М., 1976; 

Серебреников Б. А. Историческая морфология пермских языков. М., 1963. 

А. Н. Ракин

[]

Предельный падеж (терминатив, к. воан) — падеж с суффиксом -ӧдз, выражающий значения относительного предела. 

Частные значения П. п.: 1) Пространственное значение. Содержит указание на предмет, выступающий в качестве предела действия другого предмета. Напр., Со мый дыра и ветлӧма Сибир-Изйӧдзыс, няньыс на абу удитӧма кӧдзавны (фольклор) «Вот так долго и сходил до Сибири-Уральской горы, хлеб-то еще не успел остыть», Море мӧдлапӧлӧдз воськовтӧма (загадка) «До другого берега моря дед перешагнул (дужка ведра). 2) Время действия: а) время, до пределов которого протекает действие (состояние) предмета, напр., Илья Муромец олiс комын арӧсӧдз, кӧнкӧ Украинаын. . . (фольклор) «Илья Муромец жил до тридцати лет, где-то на Украине»; б) время, ранее которого началось действие предмета, напр., Тадзи пӧ йӧктылӧмаӧсь ещӧ войнаӧдз на, комынӧд воясӧ (В. Безносиков) «Так, мол, плясали еще до войны, в тридцатые годы»; в) отрезок времени, когда происходит действие или в течение которого предмет находится в определенном состоянии, напр., Миян войвылын вит суткиӧдз лымъявлӧ «У нас на Севере до пяти суток может идти снег». 3) Результат действия, напр., Дӧзьӧрит. Мед вӧлi прамӧй мӧсъясӧдз вайӧдӧма (В. Безносиков) «Ухаживай. Чтобы сделал хорошей коровой (букв. довел до хороших коров)». 4) Максимальное количество, мера, напр., Таво пувйыс вӧлi уна, куим ведраӧдз луннас ӧктывлiм «В этом году брусники было много, до трех ведер собирали».

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; 

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955. 

Г. А. Некрасова

[]

Предикат — то же, что Сказуемое. 

[]

Предикативная единица — 1) синтаксическая структура, содержащая в себе предикат (см.); 2) часть сложного предложения. 

[]

Предикативная основа — см. Предикативность. 

[]

Предикативная связь — см. Предикативность. 

[]

Предикативность (лат. praedicatum — сказанное) — главный грамматический признак предложения, выражающий соотнесенность содержания высказывания с действительностью. Именно этот признак отличает предложение от других синтаксических единиц: словоформ, словосочетаний, сочетаний слов, образованных на основе сочинительной связи. Значение П. выражается грамматическими средствами: 1) категорией времени (см. Время глагола). Всякое сообщение связано с конкретным временем; все действия, явления, события происходят в определенном временном плане, соотнесенном с моментом речи, — в настоящем, прошедшем, будущем: Лым сылӧ «Снег тает»; Лым сылiс «Снег растаял»; Лым сылас «Снег растает»; 2) категорией лица (см. Лицо глагола). Многие высказывания соотносятся с 1-ым, 2-ым или 3-им лицом: Ме лыддьыся «Я читаю», Тэ лыддьысян «Ты читаешь», Сiйӧ лыддьысьӧ «Он читает», Ю визувтӧ «Река течет», Юыс сӧстӧм «Река чистая»; 3) категорией модальности (см. Модальность), которая указывает на то, действительно ли происходит (происходило, будет происходить) то, о чем сообщается в высказывании, или же оно только мыслится как желаемое, необходимое, должное, возможное, предполагаемое, требуемое. Говорящий все события излагает как реальные или нереальные (ирреальные): Чой велӧдчӧ бура «Сестра учится хорошо». Чоюк, велӧдчы бура! «Сестричка, учись хорошо!»

Взаимодействие категории модальности, синтаксического времени и лица составляют грамматическое значение П. Носителями П. являются логический субъект и его признак (в широком смысле), между которыми устанавливаются отношения взаимозависимости.

Благодаря П. любое высказывание может утверждаться или отрицаться. Отнесение содержания сообщения к действительности называется предикацией. Предикативная связь устанавливается между главными членами предложения — подлежащим (см.) и сказуемым (см.). Они составляют предикативную основу предложения в двусоставных предложениях. В односоставных предикативную основу образует главный член предложения, чаще всего соотносимый со сказуемым.

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993. 

В. М. Лудыкова

[]

Предикация — см. Предикативность. 

[]

Предложение (к. cёрникузя) — одна из основных грамматических категорий синтаксиса, противопоставляемая слову и словосочетанию по формам, значениям и функциям. В собственно грамматическом смысле П. — синтаксическая единица сообщения, обладающая смысловой и интонационной законченностью и построенная по определенному грамматическому образцу. 

Основные признаки П.: 1) Семантическая структура. Каждое П. имеет определенный смысл, что является формой отражения действительности в языке и мышлении. Напр., в предложении Ме гижи кывбур «Я написал стихотворение» предикат (см.) выражает отношение между субъектом (производителем действия) и объектом, а в предложении Ме ньӧби пилы дӧрӧм «Я купил сыну рубашку» представлены уже субъектно-объектно-адресатные отношения. 2) Структурная схема — отвлеченный образец, по которому может быть построено минимальное самостоятельное и независимое П. Ее компонентами являются главные члены П. (см.). Структурная схема может быть образована из двух компонентов — обоих главных членов (двусоставные П. (см.) или же только из одного главного члена (односоставные П. (см.)). Напр., структурной схемой П. Гажа тулыс бара воис «Опять пришла веселая весна»; Югыд шондi азыма нюлiс пармалысь лымсӧ (И. Торопов) «Яркое солнце жадно лизало снег пармы»; Тэрыб Кок ёнакодь быдмис (И. Торопов) «Тэрыб Кок заметно подрос» является соединение формы именительного падежа существительного с личной формой глагола Тулыс воис «Весна пришла», Шондi нюлiс «Солнце лизало», Тэрыб Кок быдмис «Тэрыб Кок подрос».

Если П. создается на основе одной формы слова или определенной формы словосочетания, этот компонент формирует одновременно структурную схему П. и его главный член. Напр., структурной схемой П. Водз тулыс «Ранняя весна», Шоныд рыт «Теплый вечер» выступает форма именительного падежа существительного, которая также выполняет функцию главного члена. Большинство П. коми языка имеет в своей основе ту или иную структурную схему, но есть высказывания, не воспроизводящие структурных схем П. К числу таких относятся нечленимые П. (см.), напр., П. этикета: Чолӧм «Привет», Аттьӧ! «Спасибо!».

Структурная схема заключает в себе грамматическое значение, т. е. предикативность. 3) Предикативность — грамматическое значение П., указывающее на общую соотнесенность сообщения с действительностью. Это значение создается взаимодействием модальности и времени, т. к. отнесение содержания П. к действительности предполагает помещение его в определенный временной или модальный (реальный или ирреальный) план. Носителем предикативности в двусоставных П. является сказуемое, в односоставных — их главный член. Средствами выражения предикативности являются формы времени, наклонения, модальность, интонация, порядок слов. 4) Модальность (или объективная модальность) выражает отношение содержания П. к действительности в плане реальности (осуществимости или осуществленности) и ирреальности (неосуществимости). Модальность показывает, реально ли происходит (происходило или будет происходить) то, о чем сообщается, или же оно только мыслится как возможное, желаемое, должное или требуемое. Напр., в П. Мам мунӧ удж вылӧ «Мать идет на работу», Мам мунiс удж вылӧ «Мать ушла на работу», Мам мунас удж вылӧ «Мать пойдет на работу» представлена реальная модальность, т. е. то, о чем сообщается, реально. Ср., в П. Мед мам эськӧ мунас удж вылӧ «Хоть бы мать ушла на работу», Мам кӧ мунас удж вылӧ. . . «Если мать пойдет на работу. . . », то, о чем сообщается, мыслится как желаемое, возможное или зависящее от ряда условий.

П. может заключать в себе и отношение говорящего к сообщаемому — субъективную модальность, включающую в себя значения усиления экспрессивной оценки, уверенности — неуверенности, согласия — несогласия и т. д. Напр., в П. Сiйӧ лыддьысьӧ «Он читает» представлено только значение объективной модальности, т. к. П. содержит утверждение об определенном явлении действительности, а субъективно-модальные значения не выражены. Специальные языковые средства могут придать этому П. различные субъектно-модальные значения: акцентирование (усиление) содержания сообщения: Сiйӧ лыддьысьӧ! «Он читает!», уверенности — неуверенности: Сiйӧ, тыдалӧ, лыддьысьӧ «Он, видимо, читает», Сiйӧ, дерт жӧ, лыддьысьӧ «Он, конечно же, читает» и т. д.

Средствами выражения модальности являются формы наклонения (см.), частицы (см.), междометия (см.), интонация (см.). 5) Интонация характеризуется изменением голоса. С ее помощью различаются начало и конец П., отграничиваются одни П. от других, противопоставляются П. по цели высказывания, объединяются слова в предложения.

Для выражения различных модальных и временных значений П. обладает своей системой форм, что представляет собой совокупность видоизменений структурной схемы П. и называется его парадигмой (см.). Полная парадигма простого двусоставного коми П. состоит из 12 членов, которыми являются формы изъявительного наклонения настоящего, прошедшего и будущего времени и повелительного наклонения. Напр., полная парадигма структурной схемы «существительное в именительном падеже и личная форма глагола» представлена следующими членами: Ӧньӧ мунӧ «Андрей идет», Ӧньӧ мунас «Андрей пойдет», Ӧньӧ кутас мунны «Андрей будет идти», Ӧньӧ мунiс «Андрей ушел», Ӧньӧ мунӧма «Андрей, оказывается, ушел», Ӧньӧ вӧлi мунӧ «Андрей было идет», Ӧньӧ вӧлi мунӧма «Андрей было ушел», Ӧньӧ вӧлӧм мунӧ «Андрей, оказывается, было идет», Ӧньӧ вӧлӧм мунӧма «Андрей, оказывается, ушел», Мед мунас Ӧньӧ «Пусть пойдет Андрей», Мед эськӧ Ӧньӧ мунас «Хоть бы Андрей пошел», Ӧньӧ кӧ мунас «Если Андрей пойдет».

Существуют П. с неполными парадигмами, напр., инфинитивные П. или же не имеющие парадигмы вообще, напр., нечленимые П.

Основные типы П. коми языка: 1) по характеру выражаемого в П. отношения к действительности выделяются утвердительные (см.) и отрицательные (см.) П.; 2) по цели высказывания — повествовательные (см.), вопросительные (см.), побудительные (см.), каждое из которых, если придать ему особую интонацию и эмоциональную окраску, может стать восклицательным (см.); 3) в зависимости от количества предикативных единиц (см. Предикативность) в П. (одной или двух и более) — простые (см.) и сложные (см.); 4) по признаку наличия одного или двух главных членов (см.) П. — односоставные (см.) и двусоставные (см.); 5) в зависимости от наличия или отсутствия второстепенных членов (см.) — распространенные (см.) и нераспространенные (см.); 6) по признаку представленности в П. всех или только некоторых необходимых членов определенной структурной схемы — полные (см.) и неполные (см.).

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993. 

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Г. А. Некрасова

[]

Преподавание коми языка как неродного — теория и методика, учебная работа по преподаванию коми языка как неродного. П. к. я. к. н. имеет свою историю. В 18-19 вв. путешественники и ученые, посещавшие Коми край с разнообразными целями, изучали коми язык. Многие из них затем издали научные грамматики и словари. В начале 20 в. финский ученый Ю. Й. Вихман (см.) и венгр Д. Р. Фокош-Фукс (см.) после нескольких экспедиций к коми основали традицию преподавания коми языка для студентов университетов в Финляндии и Венгрии, подготовили учеников. Однако лишь в 1938 г. была издана первая учебная хрестоматия по коми языку учеником Ю. Вихмана Т. Э. Уотилой (см.). В 1978г. появилась «Коми хрестоматия» на венгерском и немецком языках, составленная К. Редеи (см.). В канун Шестого Международного конгресса финно-угроведов (см.) в Сыктывкаре финская исследовательница коми языка П. Р. Х. Кокконен (см.) издала учебную грамматику коми языка с текстами для студентов финских университетов. В Эстонии в 1987г. было издано учебное пособие по коми языку для студентов-филологов эстонских вузов Г. Федюнёвой и П. Алвре. В настоящее время практическая методика преподавания коми языка неплохо разработана за рубежом, где изданы и подготавливаются учебники и учебные пособия. 

В 1921г. после создания Коми автономной области стала проводится целенаправленная работа по повышению общественной значимости коми языка, который с 1924г. стал одним из официальных языков области (см. Общественный статус коми языка). В связи с этим возникла потребность организовать мероприятия по П. к. я. к. н. для лиц некоми национальностей. Руководство области проводило политику коренизации, или зырянизации, аппарата управления, для чего было необходимо создать учебно-методический комплекс для реализации П. к. я. к. н. В 1925г. был издан первый самоучитель коми языка на русском языке М. А. Молодцовой. С дополнениями эта книга была переиздана в 1932г. на латинском шрифте. В последующие годы П. к. я. к. н. не придавалось значения и в 60-х годах оно практически прекратилось. В условиях невнимания к национальным языкам в 60-70-хгг. вопрос о П. к. я. к. н. в школах городов и поселков вообще не ставился, методика и теория П. к. я. к. н. в Коми республике не разрабатывалась, если не считать годового курса коми языка для филологов русского отделения Сыктывкарского государственного университета. Учебное пособие к этому курсу было составлено А. Н. Кармановой.

В конце 80-х г. после изменений в общественно-политической жизни бывшего СССР, внедрение П. к. я. к. н. стало настоятельной необходимостью в Коми республике. Это потребовало разработки специальных программ, учебников, учебных пособий, словарей и самоучителей. Научно-педагогическое обеспечение П. к. я. к. н. оказалось, однако, крайне недостаточным. В последнее время развернулась подготовка комплекса учебно-методических материалов. Л. А. Тарабукина составляет учебники коми языка для начальных классов русскоязычных школ. В 1992г. вышел самоучитель коми языка Е. А. Цыпанова, в 1994г. опубликован учебник коми языка для вузов Н. Д. Мановой. Для средних школ и средне-специальных учебных заведений В. М. Лудыковой разработана программа и рекомендации по преподаванию коми языка по 3-х-часовой программе. Издан “Русско-коми разговорник” Е. А. Игушева и А. Н. Кармановой. В 1991г. издано также пособие В. А. Ляшева для проведения факультативных занятий в общеобразовательных школах и профессионально-технических училищах.

В 1992г. Верховный Совет Республики Коми принял закон «О государственных языках Республики Коми», благодаря которому коми язык приобрел статус государственного языка наряду с русским. В соответствии с этим законом, государственное управление и общественная жизнь должны вестись на двух государственных языках. Как и в 20-ые-30-ые гг. для осуществления этой задачи необходимо обучить коми языку государственных служащих, работников предприятий и организаций, по долгу службы общающихся с частными лицами. В перспективе П. к. я. к. н. должно расшириться и охватить большое количество обучающихся.

Лит.: Игушев Е. А., Толстова Г. Г., Чернышова В. Я. Русско-коми-венгерско-финско-немецко-английский разговорник. М., 1985;

Карманова А. Н. Современный коми язык. Учебное пособие. Сыктывкар, 1986;

Карманова А. Н., Игушев Е. А. Русско-коми разговорник. Сыктывкар, 1989;

Лудыкова В. М. V-VП-ӧд классъясын мукӧд сёрниа челядьӧс коми кывйӧ велӧдан программа да методическӧй индӧдъяс. Сыктывкар, 1991;

Ляшев В. А. Коми язык. Материалы к факультативу по коми языку для общеобразовательных школ и профессионально-технических училищ. Сыктывкар, 1991;

Манова Н. Д. Учимся говорить по-коми. Сыктывкар, 1994;

Манова Н. Д., Добо А. Коми кыв велӧдӧм рубеж сайын. — Festschrift fьr Kаroly Rйdei zum 60. Geburtstag. Wien-Budapest, 1992, 334-335;

Молодцова М. А. Краткий самоучитель зырянского языка. Усть-Сысольск, 1925;

Молодцова М. А. Самоучитель языка коми (зырянского). Сыктывкар, 1932;

Тарабукина Л. А. Сёрнитам комиӧн. Сыктывкар, 1988;

Цыпанов Е. А. Коми кыв. Самоучитель коми языка. Сыктывкар, 1992;

Alvre P., Fedjunjova G. Komi ja eesti keele kхrvutavaid tekste ning vдljendeid (koos harjutusьlesannetega). Tartu, 1987; 

Kokkonen P. Komisyrjддnin kielioppia ja tekstejд. Helsinki, 1984;

Rйdei K. Chrestomathia Syrjaenica. Budapest, 1978;

Rйdei K. Syrjдnische Chrestomathie. Mit Grammatik und Glossar. Wien, 1978;

Uotila T. Syrjдnische Chrestomathie mit grammatikalischem Abriss und etymologischem Wӧrterverzeichnis. Helsinki, 1938. 

Е. А Цыпанов

[]

Префикс — то же, что Приставка. 

[]

Приблизительно-местные падежи — падежи, имеющие сложные суффиксы с первым компонентом -лань(-) и выражающие различные приблизительно-местные отношения. 

П. п. включают в себя шесть грамматических форм:

приблизительно-местный -ланьын

приблизительно-исходный -ланьысь

приблизительно-отдалительный -ланьсянь

приблизительно-переходный -ланьӧд, -ланьтi

приблизительно-предельный -ланьӧдз

направительный — ланьö

В традиционной коми грамматике П. п. не выделяются. Однако необходимость выделения таких падежей существует и обосновывается следующими грамматическими признаками: 1) наличие у каждого из сложных суффиксов на -лань(-) определенного грамматического значения; 2) в П. п. могут употребляться слова всех лексико-грамматических разрядов существительных и личные местоимения, напр., пӧрысьланьӧдз «почти до старости», Визинланьысь «со стороны Визинги», миланьӧ «в нашу сторону»; 3) П. п. входят в состав как основного, так и определенно-притяжательного склонения (см. Склонение), т. е. могут употребляться с притяжательными суффиксами и без них, напр., керкаланьысь «со стороны дома», керкаланьсьыс «со стороны его дома».

Большинство П. п. ограничено выражением пространственных или пространственно-временных отношений.

Приблизительно-местный падеж содержит указание на предмет, возле которого находится другой предмет или происходит действие с участием другого предмета. Напр., А понйыслӧн увтӧмыс пыр ылысмис и ылысмис: Ыджыд вадланьын нин кылiс (Г. Юшков) «А лай собаки все отдалялся: в стороне (возле) Большего озера уже слышался»; Коми муын, Пермакланьын Олiс вӧрын. . . ён морт Пера (фольклор) «В земле Коми, в стороне Перми, жил в лесу. . . сильный человек Пера».

Приблизительно-исходный падеж содержит указание на предмет, от которого осуществляется движение другого предмета. Напр., Тайӧ туйӧдыс татчӧ коркӧ кутшӧмкӧ важ йӧз волӧма Важкуръяланьысь (фольклор) «По этой дороге сюда когда-то какой-то древний народ со стороны Важкурьи приходил»; — Ок, кутшӧм тай сiйӧ! — Надя век на эз вермы вештыны синсӧ сыланьысь (йӧраланьысь) (П. Шахов) «Ох, какой же он! — Надя все еще не могла отвести взгляда от него [лося]».

Приблизительно-отдалительный падеж указывает на предмет, со стороны которого происходит движение другого предмета. Напр., Сэк жӧ Дiнъёль устьеланьсянь лэччысь туй дорысь повзьӧмӧн лэбзис сьӧд дозмӧр. . . (В. Юхнин) «Тогда же с обочины дороги, ведущей со стороны устья р. Дiнъёль, испуганно взлетел глухарь-самец. . . » Сӧмын кык пон сиктланьсяньыс уськӧдчылiсны кыр йылас. . . (И. Торопов) «Только две собаки со стороны села бросились было на вершину обрыва. . . ».

Приблизительно-переходный падеж указывает на предмет, возле которого происходит движение, действие другого предмета. Напр., Сэн туйыс мунӧма вӧрланьтi (Г. Нечаев) «Там дорога проходила возле леса», Сэн туйланьӧдыс тэ курт (Г. Нечаев) «Там, по пространству, что находится вблизи дороги, ты греби».

Приблизительно-предельный падеж содержит указание на предмет, являющийся относительным пределом места действия. Напр., Сiйӧ ветлiс карланьӧдз (Г. Нечаев) «Он ходил до места, близкого к городу». Реже выражается значение относительного временного предела. Напр., Степан олiс пӧрысьланьӧдз, олiс честнӧя (В. Юхнин) «Степан жил до старости, жил честно».

Направительный падеж по семантике близок к приблизительному падежу и выражает следующие значения: 1) Пространственное: а) предмет, в сторону которого направлено движение, действие, напр., Ва дор кыддзын пукалысь ракаяс лэбзисны Кырув вичколаньӧ (Г. Федоров) «Сидевшие на прибрежной березе вороны полетели в направлении к Кырувской церкви»; б) предмет, по направлению к которому расположен другой предмет, напр., Паслӧтчӧмыс Висерсяньыс дас кык кымын километр, сiйӧ водзын, Одыбланьӧ (фольклор) «Пасвомын находится на расстоянии около двенадцати километров от Богородска». 2) Время действия, напр., Август помланьӧ куимӧн лӧсьӧдчисны мунны Печора вылӧ. . . (И. Торопов) «Ближе к концу августа втроем собрались ехать на Печору». 3) Объект сходства, соответствия, напр., Нылыс мамысланьӧ мунӧ «Дочь похожа на мать».

П. п. в современном коми языке в употреблении ограничены. П. п. встречаются также в коми-пермяцком языке.

Лит.: Некрасова Г. А. О падежах на -лань(-) в коми языке. — Fenno-ugristica. Труды по финно-угроведению. Ученые записки Тартуского гос. ун-та, вып. 12. Тарту, 1985, 147-154;

Некрасова Г. А. К проблеме возникновения вторичных падежных суффиксов в современном коми языке. — Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов, т. 2. М., 1990, 138-140;

Baker R. The Development of the Komi Case System. A Dialectological Investigation. Helsinki, 1985. 

Г. А. Некрасова

[]

Приблизительный падеж (аппроксиматив, к. матыстчан) — падеж с суффиксом -лань, выражающий приблизительно-местные отношения. 

Частные значения П. п.: 1) Пространственное значение: а) предмет, в сторону которого направлено движение, действие, напр., Сэсся чеччыштiс сiйӧ вӧв вылӧ и гӧнитiс пӧжарлань (В. Юхнин) «Потом вскочил он на коня и поскакал в сторону пожара»; б) предмет, по направлению к которому расположен другой предмет, напр., Мича ичмонь да век стенлань банӧн куйлӧ (загадка) «Красавица-молодица да все лицом к стене лежит» (топор); Панев, мелань чужӧма нин, посньыдика сыркъялiс жӧ (Г. Юшков) «Панев, уже лицом ко мне (в сторону меня), тоже немного дрожал»; в) предмет, вблизи которого находится другой предмет или осуществляется действие, напр., . . . меддзоля воксӧ, Ионасӧ, тайӧ племяыс кутӧмаӧсь да и виӧмаӧсь. Больнича горулас, Эжваланьыс (фольклор) «. . . а самого младшего брата, Иону, это племя поймало и убило. Внизу от больницы, около Эжвы». 2) Время действия: а) указание на границу относительного времени, в направлении которого протекает действие, напр., Арыс матыстчис тӧвлань (В. Юхнин) «Осень приближалась к зиме»; б) указание на относительный промежуток времени, более или менее близкий к внешней границе времени—ориентира, напр., Рытланьыс кӧдздӧдiс «Под вечер похолодало». 3) Объект относительного соответствия, сходства, напр., Нылыс мамыслань мунӧ «Дочь похожа на мать». 4) Объект заинтересованного лица выражается лишь в формах усилительно-личных местоимений, напр., А сiйӧ ӧд абу жӧ асланьыс йӧй. Асланьыс сiйӧ дас пӧв на миянысь мудер (Г. Юшков) «А он ведь тоже не глуп в своих интересах. Он в своих интересах в десять раз умнее нас».

Лит.: Некрасова Г. А. Модификации пространственного значения аппроксиматива в современном коми языке. — Noored filoloogias. Tallinn, 1986, 24-25;

Некрасова Г. А. Семантическая структура аппроксиматива в пермских языках. — Грамматика и лексикология коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 58. Сыктывкар, 1995, 36-37;

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955. 

Г. А. Некрасова

[]

Придаточная предикативная часть — синтаксически зависимый компонент сложноподчиненного предложения (см.). В П. п. ч. находятся подчинительные средства связи: подчинительные слова, союзные слова, союзные частицы. Напр., Зонов эз дзик пыр унмовсь, ун йывсьыс кывзiс, кыдзи кӧнкӧ сиктын ливкйӧдлӧны-сьылӧны нывъяс (Г. Федоров) «Зонов не сразу уснул, сквозь сон он слушал, как где-то в селе распевают-поют девушки»; Сьӧд пемыд кадын тэ олiн, шувгис кор лэчыд вой тӧв (В. Лыткин) «Жил ты в темное, мрачное время, когда шумел пронизывающий северный ветер»; Сьӧлӧм тiпкӧмӧн Сандра сулалiс, видзӧдс да виччысис, оз-ӧ уськӧдчы сылы паныд Буско понныс (Г. Федоров) «С замирающим сердцем Сандра стояла, смотрела и ждала, не бросится ли ей навстречу их собака Буско». П. п. ч. служит для пояснения какого-либо члена главной части или всей главной части (см. Главная предикативная часть). Она может быть связана: 1) с ее отдельным словом или словосочетанием: Видзӧда, садьмӧ кыдз кыа. . . (С. Попов) «Смотрю, как просыпается заря. . . » Он и казяв, кыдз кольӧ олӧм. . . (И. Торопов) «И не замечаешь, как жизнь проходит. . . » 2) со всей главной частью: Тэ кӧ радейтан ас чужан му, Дзоридз вылысь тэ лысва он уськӧд И он керав тшук вежӧдысь пу. . . (Ф. Щербаков) «Если ты любишь родную землю, ты не сбросишь росинку с цветка и не срубишь дерево, только покрывающееся зеленью». 

П. п. ч. может относиться к двум или более главным частям: Кор мыжман, и сёрниыд чирӧ, и синтӧ он куньлы кузь вой (В. Тимин) «Когда провинишься, и разговора не получается, и глаз не сомкнешь всю ночь».

Между главной и придаточной частями могут быть различные смысловые отношения, поэтому значения П. п. ч. также разнообразны: изъяснительные, определительные, обстоятельственные, присоединительные и т. п.

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйысь синтаксис видлалӧм. Методическӧй индӧдъяс. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Коми кывйын сложнӧй серникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1995;

Манова Н. Д. Сложноподчиненные предложения с союзами кор, кодыр в коми языке. — Коми филология, Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, №18. Сыктывкар, 1975, 50-60;

Манова Н. Д. Сложноподчиненные предложения с союзами неместоименного происхождения. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1975, № 2, 90-95;

Манова Н. Д. Сложноподчиненные предложения с союзом l’oka в коми языке. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1976, №2, 104-106;

Манова Н. Д. Из истории развития сложноподчиненных предложений с союзом кӧ в коми языке. — Пермистика-2: Вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987, 124-128;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

В. М. Лудыкова

[]

Придаточное предложение сложноподчиненного предложения — то же, что Придаточная предикативная часть. 

[]

Прилагательное (к. кывберд) — знаменательная часть речи, которая обозначает признак предмета и выступает в предложении в роли определения или именной части составного сказуемого. 

В зависимости от выражения признака непосредственно или через его отношение к другому предмету П. делятся на качественные (сьӧд «черный», выль «новый», кузь длинный») и относительные (изъя «каменистый», шондiа «солнечный», карса «городской). Эти разряды П. различаются своими грамматическими и словообразовательными свойствами (см. Лексико-грамматические разряды прилагательных). Качественные П., а также часть относительных П. имеют грамматические категории степеней сравнения (см.): мича «красивый» — мичаджык «красивее» — медся (мед-) мича «самый красивый» и степеней качества (см.): чӧскыд — «вкусный — чӧскыдов, чӧскыдоват «вкусноватый» — чӧскыдик, чӧскыдiник, чӧскыдiндзи, чӧскыдiндзик «вкусненький».

В предложении П. выступает в роли определения и именной части составного сказуемого. В функции необособленного определения перед существительным П. не изменяются: Сьӧд кӧйдысӧн еджыд му вылӧ кӧдзӧма (загадка) «Черными семенами белое поле засеяно» (письмо, книга). В положении обособленного определения при подлежащем П. согласуются с ним в числе (см. Согласование): Сьӧкыд нопъяӧсь, мудзӧмаӧсь, но кыпыдӧсь и шудаӧсь, челядь локтiсны вӧрысь «С тяжелыми котомками, усталые, но радостные и счастливые, дети пришли из леса» и Сьӧкыд нопъя, мудзӧма, но кыпыд и шуда, бать локтiс вӧрысь «С тяжелой котомкой, усталый, но радостный и счастливый, отец пришел из леса». При прямом дополнении П. принимают суффикс -ӧс: Лыяс байдӧгӧс, тэкодь еджыдӧс, сiйӧс мыччас тэд сӧстӧм тасьтiад (И. Куратов) «Подстрелит куропатку, белую как ты, тебе подаст ее в чистой чашке». В функции именной части составного сказуемого П. согласуется с подлежащим в числе: Пыра кӧ ме сэтчӧ, суа Ас удж тӧдысь войтырӧс, кодъяс бурӧсь, авъяӧсь (И. Куратов) «Если я зайду туда, застану знающих свою работу людей, хороших, толковых». При глаголах-связках овлыны «бывать», вӧвны «быть», лоны «становиться», кажитчыны «казаться», лыддьыны «считать», шуны, шусьыны «именоваться» П. выступает в форме творительного падежа: Ачым аслым быттьӧ пондi кажитчыны ёна ичӧтджыкӧн, жебджыкӧн, а шувгысь вӧрыс — ыджыдджыкӧн, зумыдджыкӧн (И. Торопов) «Сам себе я как будто начал казаться намного меньше, слабее, а шумевший лес — больше, мрачнее».

По словообразовательным особенностям различаются П. непроизводные и производные. Непроизводными являются многие качественные П. (виж «желтый», руд «серый», ичӧт «маленький», кузь «длинный, высокий: Кузь-кузь мужик, а вӧльнӧй светсӧ эз аддзыв (загадка) «Длинный-длинный мужик, а вольного света не видывал» (сердцевина дерева)). Производные П. образованы различными способами: 1) морфологическим: а) с помощью суффиксации. Относительные П. образуются от существительных, глаголов и наречий с помощью продуктивных суффиксов (-а: кодзула «звездный», чӧдъя «черничный»; -ӧсь: нюрӧсь «болотистый», вутшкӧсь «кочковатый»; -тӧм: тӧлысьтӧм «безлунный»; -са: вӧрса «лесной», январса «январский», восьса «открытый»; -ся: сэкся «тогдашний»; -я: тӧрытъя «вчерашний», Нёль сюра, кык рушкуа, абу ловъя (загадка) «С четырьмя рогами, двумя животами, а не живая» (подушка)) и непродуктивных (-и: вылi «верхний», улi «нижний»; -ӧс: пытшкӧс «внутренний», татчӧс «здешний»; -ыс: вылыс «верхний») суффиксов. Качественные П. образованы с помощью непродуктивных суффиксов -ыд: еджыд «белый»; -ӧс: кузьмӧс «продолговатый»; -ӧд: васӧд «влажный, сырой»; -ов: тувсов «весенний»; -и: кокни «легкий; -ач: уджач «работящий»; -ыб: тэрыб «быстрый, расторопный»; -ысь: гырысь «крупный» и др.; б) с помощью словосложения подчинительных словосочетаний (турунвиж «зеленый», пемыдгӧрд «темно-красный») и сочинительных (лӧза-гӧрда «сине-красный», гырыся-посниа «большие и маленькие»); 2) морфолого-синтаксическим, путем адъективации (см.) причастий и существительных: абу шыбитана зон «неплохой, дельный парень», колана сёрни «нужный, важный разговор», пу пань «деревянная ложка», Пу кар, пу кар пытшкын сёй кар, сёй кар пытшкын эзысь да зарни (загадка) «Деревянный городок, внутри деревянного городка глиняный городок, внутри глиняного городка серебро да золото» (угли в печи).

П. могут субстантивироваться полностью (пиня «борона», вӧрса «леший») или частично (Сӧмын тэ миянлы карсьыс гӧснеч вай — оз падъяв тшӧтш и Шурик. — Вая, дерт! Медбурсӧ! — дзикӧдз долыдми ме (И. Торопов) «Только ты нам из города подарок привези, — не растерялся и Шурик. — Конечно, привезу. Самый хороший! — совсем обрадовался я»). (см. Субстантивация).

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Сахарова М. А. “Имя прилагательное в коми языке”. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Сыктывкар, 1953;

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955. 

Г. А. Некрасова

[]

Примыкание — подчинительная связь слов, при которой грамматически зависимое слово, являясь неизменяемым, подчиняется главному слову не с помощью падежных суффиксов или послелогов, а по смыслу (иногда и при помощи порядка слов). 

При П. подчиняющими словами являются глаголы и отглагольные слова, прилагательные, безлично-предикативные слова, наречия, существительные. Примыкающими словами являются наречия, деепричастия, инфинитив, прилагательные, причастия, числительные, местоимения, существительные.

К глаголам и отглагольным словам чаще примыкают: а) наречия: водз югдыны «рано светать», мичаа сёрнитны «красиво говорить», сьӧкыда висьысь «тяжелобольной»; б) деепричастия: шойччигмоз гожйӧдчыны «загорать отдыхая», пемдытӧдз вотчыны «собирать ягоды до сумерек», тырмымӧн вайны «принести достаточно»; в) инфинитив: пывсьыны мунны «идти мыться в баню».

К прилагательным и безлично-предикативным словам могут примыкать: а) наречия: сап пемыд «совсем темно», вывтi ён «слишком сильный», зэв шог «очень печально»; б) деепричастия: бӧрдмӧн жаль «жалко до слез», висигад сьӧкыд «во время болезни тяжело»; в) инфинитив: велӧдчыны сюсь «учиться способный», вотчыны зiль «собирать ягоды усердный».

К прилагательным могут примыкать также существительные: из сьӧлӧма «с каменным сердцем», са сьӧд «черное, как сажа».

К наречиям могут примыкать наречия: зэв ӧдйӧ «очень быстро», вывтi ёна «очень сильно» и т. д.

К существительным могут препозитивно примыкать: а) существительные: пу пань «деревянная ложка», кӧрт пач «железная печь», кӧч сьӧлӧм «заячье сердце»; б) прилагательные и причастия: зэра гожӧм «дождливое лето», воӧм нянь «созревший хлеб», йӧктысь нывка «танцующая девочка» и т. д.; в) числительные: кызь морт «двадцать человек», квайтӧд лун «шестой день» и т. д.; г) местоимения: быд морт «каждый человек», татшӧм юалӧм «такой вопрос», тайӧ сиктыс «это село».

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык. Синтаксис. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Э. Н. Попова

[]

Приставка (префикс, от лат. praefixus — прикрепленный впереди) — аффикс (см.), находящийся в составе словоформ перед корнем. Выражение грамматических и словообразовательных значений с помощью П. для коми языка не характерно. Число коми П. ограничено — их всего три: П. мед-, образующая форму превосходной степени прилагательных и наречий (медыджыд «самый большой», медӧдйӧ «быстрее всего»); указательная П. э-, используемая исключительно в составе указательных местоимений (тайӧ «этот» — этайӧ «вот этот», сiйӧ «тот — эсiйӧ «вот этот») и заимствованная из русского языка П. не- (ылын «далеко» — неылын «недалеко»). 

Г. В. Федюнёва

[]

Присыктывкарский диалект — один из десяти диалектов коми языка, лежащий в основе коми-зырянского литературного языка. Распространен в г. Сыктывкаре и прилегающих к нему населенных пунктах — по р. Сысола до с. Шошка и по р. Вычегда до д. Парчег и Красная включительно. Занимая центральное положение, он имеет много общих свойств с окружающими его тремя крупными диалектами — среднесысольским (см.), нижневычегодским (см.) и верхневычегодским (см.). 

Достоверные сведения о заселении указанной территории отсутствуют. Могильник 10 в., раскопанный в Усть-Сысольске в прошлом столетии, не дает оснований считать, что на месте современного Сыктывкара тысячелетие назад был постоянный населенный пункт. По мнению ученых, там тогда могла быть лишь долговременная стоянка предков коми, двигавшихся по Сысоле и Вычегде с Прикамья на север. Постоянное население появилось здесь в более позднее время.

Первые данные о селениях Присыктывкарья содержатся в писцовой книге 1585-1586 гг., в которой упоминается два погоста — в устье Сысолы и населенный пункт Шошка; в первом из них насчитывалось 53 двора, во втором — 32.

К началу 18 в. на месте современного Присыктывкарья возникли в основном все поселения — из погоста Шошка выделился Выльгорт с деревней Читовская; вблизи Усть-Сысольского погоста появились деревни Слобода и Пономаревская (Кочпон); около погоста Зеленец — деревни Котыбож (современный Койтыбож), Парчег, Кряж. В 1780 г. Усть-Сысольск получил статус города.

Рост населения Усть-Сысольска и прилегающих местностей происходил благодаря естественному приросту, а также за счет незначительного числа переселенцев из других мест — прежде всего из средней Сысолы, верхней и нижней Вычегды. Об этом свидетельствуют исторические и языковые факты. В 17 в. церкви Усть-Сысольска и Шошки владели угодьями по Локчиму совместно с ибскими и пажгинскими церквями. Сравнивая фамилии носителей присыктывкарского диалекта с фамилиями жителей средней Сысолы, можно заметить родственные связи между ними. В 18 в. на территории обоих диалектов бытовали такие фамилии, как Старцев, Ермолин, Мальцев и др.

Расширение связей Присыктвыкарья с верхней Вычегдой способствовало тому, что ряд фонетических явлений, свойственных верхневычегодскому диалекту, сохранился и в некоторых говорах П. д. Это употребление в непервом слоге э, и (версте «взрослый», туйед «по дороге», вильшасись «шаловливый»); стяжение гласных (кӧдзыд дырйид «в морозы», коръяс потӧмась «листья распустились») и т. д.

Тесные контакты жителей рассматриваемого диалекта с нижней Вычегдой наблюдались в 18 в. и раньше. Это подтверждается также рядом фактов, напр.: фонетический закон перехода древнего л в в охватил не только нижневычегодский диалект, но и территорию распространения П. д.; чередование древнего ть с новым -йт наблюдается в обоих диалектах (няйт «грязь» вместо древнего нять; квайт «шесть» вместо квать) и др.

Первые попытки в изучении П. д. были предприняты в начале 20 в. Его лексика представлена в диалектологических словарях Ю. Й. Вихмана (см.), Н. А. Шахова, В. И. Лыткина (см.). Системное исследование диалекта велось в 60-х гг. Т. И. Жилиной (см.) и Г. Г. Бараксановым (см.).

Лит.: Жилина Т. И., Бараксанов Г. Г. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык. М., 1971;

Лыткин В. И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам. М., 1955;

Лыткин В. И. Образцы коми-зырянской речи. Сыктывкар, 1971. 

Л. М. Безносикова

[]

Притяжательный падеж (аблатив, к. босьтан) — падеж с суффиксом -лысь, выражающий посессивные отношения. 

Частные значения П. п.: 1) Значение обладателя отчуждаемого предмета при глаголах отчуждения, изъятия, просьбы, вопроса, напр., Горш мортыд и корысьлысь коран мешӧксӧ гусялас (поговорка) «Жадный человек и у нищего сумку украдет»; 2) Принадлежностное значение при переходных глаголах перед прямым дополнением, напр., Асныровлысь мудерлунсӧ Борис эз жӧ гӧгӧрво (В. Юхнин) «Хитрость Аснырова Борис тоже не понимал», Йӧзлысь шогтӧ мунiгмоз шогалан (поговорка) «Чужое горе походя переживаешь».

В памятниках древнекоми письменности 14-17 вв. (см.) зафиксированы также формы П. п. со следующими значениями: а) пространственное значение. Содержит указание на предмет, являющийся исходным пунктом движения, напр., ЛÙтч’ас вÙллыс’ «Спустился с небес» (Лепехинский текст, 17 век); б) отделение от объекта, напр., мынты мийанды варкӧслыс’ «избавь нас от лукавого» (Лепехинский текст, 17 век); в) объект сопоставления, напр., йугыдлыс’ йугыд «светлее светлого» (Лепехинский текст, 17 век).

Указанные значения в современном коми языке выражаются формой исходного падежа (см.).

Лит.: Гуляев Е. С. Происхождение падежей с элементом сь в коми языке. — Историко-филологический сборник, вып. 5. Сыктывкар, 1960, 131-160;

Некрасова Г. А. К типологии функций пермского аблатива. — Вопросы грамматики и контактирования языков. Ижевск, 1990, 70-79; 

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955. 

Г. А. Некрасова

[]

Причастие (к. шӧркыв) — неспрягаемая форма глагола, обозначающая действие как признак существительного, напр., бузган шор «журчащий ручей», баксысь мӧс «мычащая корова». П. соединяет в себе свойства глагола и прилагательного. Среди языковедов нет единого мнения относительно природы П. и его отношения к определенным разрядам слов. П. вместе с инфинитивом (см.) и деепричастием (см.) относится к инфинитным глагольным формам (см.). П. коми языка исторически развились на основе древнеуральских/финно-угорских отглагольных имен и сформировались в различных языковых ветвях относительно поздно. В коми и удмуртском языках П. имеют много общего, так как они имелись уже в прапермском языке (см.). 

Глагольность коми П. заключается: 1) в выражении конкретного действия с временным значением относительного настоящего или прошедшего времени; 2) в употреблении залоговых суффиксов; 3) в употреблении суффиксов способов глагольного действия; 4) в сохранении глагольного управления; 5) в образовании разнообразных причастных конструкций. Грамматические свойства прилагательных обнаруживаются у П. в их способности употребляться в функциях определения и сказуемого, в их неизменяемости перед определяемым словом, в способности адъективироваться, т. е. приобретать постоянный качественный признак, напр., Ветлан пӧткалӧн кок пыдӧсыс куш, а кынӧмыс пӧт (поговорка) «У птицы, которая много ходит, ступня голая, да желудок полный».

П. коми языка формально совпадают с отглагольными именами существительными, напр., кулӧм «умерший», и кулӧм «смерть», мынтытӧм «неуплаченный» и мынтытӧм «неплатёж». В этом явлении отражается история развития П. из древних финно-угорских отглагольных имен. Даже в настоящее время порой трудно разграничить омонимичные П. и отглагольные существительные. Нередко П. настоящего времени на -ысь и имя деятеля с омонимичным суффиксом употребляются в одном значении, напр., Котӧртысь зонкаыс саялiс пуяс сайӧ = Котӧртысьыс саялiс пуяс сайӧ «Бегущий (мальчик) скрылся за деревьями». Часто сочетания типа вӧралан керка «охотничья избушка» характеризуются как П., хотя на самом деле это сочетание отглагольного имени на -ан с существительным. Все это свидетельствует о близости П. коми языка не только к прилагательным, но и к отглагольным существительным.

Как правило, П. коми языка употребляется перед определяемым словом. Но иногда, обычно в поэтических произведениях, П. ставится после определяемого слова, напр., Мӧдлапӧлын кыркӧтш дорын Нёра кыдз пу быдмӧ, Коръяс вижӧдӧма сылӧн, Эжва вылӧ киссьӧ (В. Савин) «На том берегу на обрыве, свесившись над водой, растет береза. Листья пожелтевшие ее падают в реку Эжву». Обычно словопорядок должен бы быть иным — вижӧдӧма коръяс сылӧн «пожелтевшие листья ее». В индивидуально-авторском употреблении подобные конструкции имеют большую выразительность, напр., Унанад да, венiсны и янӧдiсны на Пекла ичиньсӧ, лӧсьыд пӧ тэныд, кага бӧрдысьтӧ ни пӧрысь лӧвтысьтӧ оз ков пуксьӧдны пызан саяд (Г. Юшков) «Большим числом они одолели и устыдили тетку Пеклу, мол хорошо тебе, не надо за стол сажать ни ребенка плачущего, ни старика ноющего».

В художественных текстах часто употребляются обособленные П. и обороты (см. Причастный оборот). В речи П. подвергаются адъективации (см.) и субстантивации (см.). Статистические подсчеты показывают, что употребление П. в письменной речи с течением времени постоянно увеличивается, что связано с усложнением структуры предложений в художественной прозе.

Система П. в коми языке отличается своими особенностями, прежде всего в грамматических значениях основных лексико-грамматических разрядов П. (см.).

Разряды П. коми языка имеют архаичную черту — возможность основных форм выражать действие и как активное, когда определяемое слово выражает субъект действия (усьӧм кор «упавший лист», и как пассивное, когда определяемое слово выражает объект, подвергаемый действию (чӧжӧм йӧв «процеженное молоко»).

Лит.: Рятсеп Х. К. “Инфинитные глагольные формы в финно-угорских языках”. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тарту, 1954;

Современный коми язык. ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955;

Суханова В. С. Причастия как грамматическая категория в пермских языках. — Лингвистический сборник. Ученые записки Петрозаводского гос. ун-та, т. 14, вып. 7. Петрозаводск, 1967, 94-98;

Цыпанов Е. А. “Морфология причастий в коми языке”. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тарту, 1987;

Цыпанов Е. А. Протопермская система причастий и линии ее развития. — “Советское финно-угроведение”. Таллин, 1989, №1, 27-43; 

Цыпанов Е. А., Кинева Н. В. Коми причастиеяс шӧр школаын велӧдӧм. — Коми кыв да литература велӧдысьлы. Сыктывкар, 1989, 91-100;

Stipa G. Funktionen der Nominalformen des Verbs in den permischen Sprachen. Helsinki, 1960. 

Е. А. Цыпанов

[]

Причастный оборот — причастие (см.) с зависимыми от него словами-распространителями, напр., Ардальон кутiс сесся пыдӧсӧдыс быгыльтчысь сьӧмгасӧ (Г. Юшков) «Затем Ардальон поймал семгу, катящуюся по дну». Как правило, причастия и зависимые от него распространители стоят перед определяемым словом. Однако в художественных текстах, газетной, журнальной публицистике авторы иногда употребляют П. о. после определяемого слова, обособляя П. о., напр., Дзолюк ӧтнас, морт киын быдтӧмаыс, кыдзи пастукъяс шуӧны, авко пӧрӧдаыс, чӧсмасис нуръясянторйӧн (Е. Рочев) «Один лишь Дзолюк, воспитанный человеком, как говорят пастухи, авко, лакомился кормом». Обычно в составе П. о., имеющего два или три зависимых распространителя, удалены от определяемого слова словоформы с падежными суффиксами, послеложно-именные словосочетания, а рядом с причастием ставятся наречия, напр., Биа ӧшиньяссянь муртса югдӧдыштӧм сикт кузя Илья мӧдӧдчис вичко дорлань (В. Юхнин) «Илья отправился по направлению к церкви по селу, чуть-чуть освещенному светом окон». Глагольное управление причастий не отличается от управления личных форм глагола. 

Все разряды причастий коми языка образуют П. о., однако чаще всего их формируют причастия прошедшего времени с суффиксом -ӧм и действительные причастия настоящего времени на -ысь. П. о. с другими разрядами причастий употребляются реже. В коми языке распространены так называемые абсолютные П. о, т. е. такие конструкции, в которых формально выражен и субъект причастного действия, напр., Тайӧ ӧбраз улас эм Степан Пермскийӧн лӧсьӧдлӧм коми алфавит вылын гижӧд (В. Юхнин) «Под этой иконой есть надпись на коми алфавите, составленном Стефаном Пермским». Чаще всего употребляются однокомпонентные П. о., имеющие одно зависимое слово, реже — двухкомпонентные. Трехкомпонентные П. о. — явление очень редкое, так как причастная конструкция (зависимые слова, причастие и определяемое слово) в этом случае чрезмерно громоздка, напр., Недыр мысти сiйӧ сибӧдчис кывтын улӧс вылын ӧткӧн печкысь нывдорӧ (Н. Куратова) «Спустя некоторое время он приблизился к девушке, прядущей шерсть в одиночестве на стуле в части избы перед печью».

Употребление П. о. очень характерно для коми языка благодаря их способности сжато выражать мысль. В художественных произведениях П. о. служит ярким образно-поэтическим средством выразительности, напр., в стихотворении И. А. Куратова “Закар ордын” — Локны кӧсйис Ошпи Макар, Комын ошкӧс чергӧдысь, А — кань куын ветлӧдлысь «Хотел придти Ошпи Макар, добывший тридцать медведей, но ходящий в одежде из кошачьей шкуры».

В древнекоми языке (см.) П. о. употреблялись вместо употребительных ныне придаточных определительных предложений. В устной речи П. о. до сих пор более употребительны, чем такие предложения.

Лит.: Сидоров А. С. Порядок слов в предложении коми языка. Сыктывкар, 1953;

Цыпанов Е. А. Морфология причастий в коми языке. . Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тарту, 1987. 

Е. А. Цыпанов

[]

«Проблемы функционирования коми языка в современных условиях» — научно-практическая конференция, проходившая в г. Сыктывкаре с 28 по 30 марта 1989г. 

Организаторами конференции были ученые Коми научного центра Уральского отделения Российской Академии наук. В работе конференции приняли участие ученые, работники культуры и искусства, коми писатели, учителя коми языка, краеведы республики, гости из Коми-Пермяцкого национального округа, Таллина, Москвы.

Выступившие с докладами говорили о национально-языковой политике в республике, о роли коми языка в общественно-политической жизни, о путях развития коми литературного языка, об использовании коми языка в народном образовании, в печати, телевидении, радио и др.

Материалы конференции вышли отдельным сборником на коми и русском языках.

Участники конференции выработали ряд рекомендаций по восстановлению статуса коми языка и культуры в общественной жизни республики (см. Общественный статус коми языка).

Были приняты рекомендации:

— ученым изучить этнолингвистическую ситуацию, разработать программу по расширению и укреплению социальных функций коми языка;

— Министерству народного образования разработать концепцию развития национальной школы;

— создать терминологическую комиссию и приступить к подготовке отраслевых терминологических словарей; разработать и подготовить к изданию самоучители, разговорники; расширить издание художественной и научно-популярной литературы на коми языке, увеличить количество часов радио- и телепередач и т. д.

С принятием этих рекомендаций началась работа по их претворению в жизнь.

Лит.: Коми кыв ӧнiя олӧмын. Проблемы функционирования коми языка в современных условиях. Сыктывкар, 1990. 

Н. К. Забоева

[]

Прономинализация (лат. pronominalis — местоименный) — один из видов транспозиции — перехода одних частей речи в другие (см.), заключающийся в переходе слов различных частей речи в местоимения (см.). П. в коми языке — явление достаточно редкое, в образовании местоимений — малопродуктивное. Имеются лишь отдельные случаи П., показывающие разные ступени переосмысления неместоименных слов в местоимения. 

Различается полная, или морфологическая, и неполная, или синтаксическая, П. Полная П., как правило, предстваляет собой результат исторического развития коми языка: первоначальное значение местоимения восстанавливается с помощью этимологического анализа (см.). Напр., установлено, что усилительно-личное местоимение ачым «я сам», ачыд «ты сам», ачыс «он сам» и т. д. первоначально было существительным со значением «душа, дух». Отрицательное местоимение нинӧм «ничто», очевидно, также имело какое-то самостоятельное лексическое значение (ср. вым. уд. нымӧн «чуть не, едва не», иж. ныма «нарочно» (КЭСК 34, 196).

Примером неполной П. может служить довольно часто встречающееся в разных языках, в том числе и коми, использование числительного ӧти(к) «один» в значении неопределенного местоимения кодкӧ, кутшӧмкӧ «кто-то, какой-то (человек)», напр., Öти морт висьталic вместо Кутшӧмкӧ (тӧдса) морт висьталiс «Один человек сказал» вместо «Какой-то (известный) человек сказал». Неполной П. в коми языке могут подвергаться также послелоги, которые довольно часто берут на себя функции личных местоимений, указывая на лицо с помощью лично-притяжательной суффиксации (бердам «около меня», бердад «около тебя», бердас «около него, нее», берданым «около нас», берданыд «около вас», берданыс «около них»). Функциональное использование послелогов с лично-притяжательными суффиксами в значении послеложных конструкций с главным членом местоимением, вроде Вылам (вместо Ме вылам) вӧлi лекиндзик пальто «На мне было плохонькое пальтишко»; Ордас (вместо Ас ордас) эз и корлы «К себе так и не пригласил» и др., позволило некоторым ученым выделить в коми языке лексико-грамматический разряд послеложно-личных местоимений. Однако это явление можно рассматривать только как факт контекстуальной, неполной П., поскольку эти образования не имеют собственно местоименной семантики, а лишь ситуативно выполняют роль личных местоимений.

Процесс П. в коми языке не получил достаточного теоретического осмысления и не описан в научной литературе.

Г. В. Федюнёва. 

[]

Простое предложение (к. прӧстӧй сёрникузя) — предложение, имеющее одну предикативную основу: подлежащее со сказуемым либо один главный предикативный член. 

П. п. обладает всеми характерными признаками предложения (см.). По числу предикативных основ П. п. противопоставляется сложному предложению (см.).

П. п. может быть утвердительным (см.): Ӧти сиктын олiсны-вылiсны куим вок (И. Торопов) «В одном селе жили-были три брата» и отрицательным (см.): Но вокъяслы тайӧ думыс оз на во юраныс (И. Торопов) «Но братьям такая мысль и в голову еще не приходила»; повествовательным (см.): Дзикӧдз ме долыдми (И. Торопов) «Я очень обрадовался»; вопросительным (см.): И кыдз тэд вермис татшӧмыс воны юрад? (И. Торопов) «И как тебе такое в голову могло прийти?»; побудительным (см.): Сын! Ёнджыка сын! — горза ме Шырлы (И. Торопов) «Греби! Сильнее греби! — кричу я Шыру»; восклицательным (см.): Унмӧй зэв ёна пондiс локны! (И. Торопов) «Очень захотелось спать!»; односоставным (см.): Лӧсьыд миянлы! (И. Торопов) «Хорошо нам!» и двусоставным (см.): Котӧртлi ме тьӧтка ордӧ йӧв корыштны (И. Торопов) «Сбегал я к тетке за молоком»; нераспространенным (см.): Воис тӧв «Пришла зима» и распространенным (см.): Воис еджыд пася тӧв «Пришла белоснежная зима»; полным (см.): А ӧнi сiйӧ абу нин лэбач (И. Торопов) «А теперь он уже не птица» и неполным (см.): Ӧнi нин сiйӧ сёян. Шуриклы шыд (И. Торопов) «Теперь он уже еда. Суп для Шурика».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Г. А. Некрасова

[]

Прошедшие времена (к. колян кадъяс) — система форм спрягаемых глаголов, обозначающих действие, которое произошло или происходило до момента речи, напр., Коркӧ помасис и нывбаба гожӧм. Дыр кежлӧ дзебсис кӧдзалӧм шондi (В. Юхнин) «Когда-то закончилось и бабье лето. Надолго спряталось остывшее солнце». Коми язык отличается большим разнообразием форм П. в., выражающих различные оттенки действия в прошлом. П. в. в коми языке образуются двумя способами: 1) с помощью суффиксов -и(i) и -ӧм и 2) с помощью сочетания спрягаемого основного глагола и вспомогательных глаголов волi и вӧлӧм (см. Синтетические времена глагола. Аналитические времена глагола). 

Среди П. в. различают П. в. первое (претерит) и второе (модальный перфект). Первое П. в. — претерит — образуется при помощи суффикса -и(i) в положительном спряжении и с помощью корневой огласовки на э-у отрицательных глаголов, напр., Ваня гижис висьт «Ваня написал рассказ» — Ваня эз гиж висьт «Ваня не написал рассказа». П. в. первое имеет разнообразные грамматические значения и широко употребляется в речи. Претерит выражает: 1) незаконченное действие в прошлом, напр., Анна тьӧт скӧрсьыс пинясис: «Педӧр Педӧрович! Мыйла тi. . . (Н. Попов) «Тетка Анна сердито ругалась: — Федор Федорович! Почему вы. . . » Здесь действие не закончено и имеет еще место в настоящем; 2) действие, которое завершилось в прошлом, напр., Бать козьналiс Митруклы кӧрпиӧс (Е. Рочев) «Отец подарил Митруку олененка»; 3) завершенное в прошлом действие, результат которого сохраняется в настоящее время, напр., Медводдза коми шыпаскуд 14 нэмын на лӧсьӧдлiс Перымса Степан «Первый коми алфавит еще в 14 веке составил Срефан Пермский»; 4) неосуществленное ранее действие, напр., Водзӧ вылӧ ӧд, велӧдчыштiн да, ачыд начальникӧн вермин лоны. Ыджыд мортӧн (И. Торопов) «Затем ведь выучился бы, сам мог стать начальником. Большим человеком».

Второе П. в. (модальный перфект) выражается при помощи суффикса -ӧм, напр., Паськыд вома нывъяс век жӧ вӧлӧмаӧсь лунпуканiнын: налӧн пируйтӧм да «свадьбуйтӧм» йылысь Марпа тӧдмалiс регыд (В. Юхнин) «Болтливые девушки все же, оказывается, тоже были на дневных посиделках: об их пире и «свадьбе» Марпа узнала вскоре».

Второе П. в. употребляется в речи очень широко, кроме форм 1-ого лица обоих чисел, которые встречаются редко, напр., Ме кольӧма ай сьӧрысь нёль арӧса «Я остался с отцом в четыре года».

По своему общему грамматическому значению спрягаемые глаголы во втором П. в. отличаются от глаголов в первом П. в. тем, что, как правило, выражают законченное, результативное действие, напр., кань . . . сюркнялӧма улас бӧжсӧ, копыртӧма юр. Зумыштчӧма, вомгорулас мыйкӧ мойдӧ. Курр! (В. Лыткин) «Кошка поджала хвост, опустила голову. Насупилась и что-то мурлычет-сказывает. Мурр!» Второе П. в. часто употребляется при описаниях, характеристике предметов, ввиду чего это время можно назвать и прошедшим повествовательным, напр., И мича чужӧмъяс, ловзьӧм чужӧмъяс омӧльтчӧмаӧсь, но мичаӧсь, быттьӧ весалӧмаӧсь ас вывсьыныс кузь война чӧжӧн чукӧрмӧм сасӧ (И. Торопов) «И красивые лица, ожившие лица исхудали, но красивы, как будто они смыли с себя сажу, накопившуюся за всю долгую войну».

Кроме значения завершенного действия второе П. в. имеет модальное значение неочевидности, которое чаще всего выступает в диалогах, когда говорящий характеризует что-либо, связанное с собеседником, третьим лицом, или же информацию, полученную из вторых рук, напр., Ок, ок, ок! Коньӧрушкоӧй, збыль тай ёна висьмӧмыд. Чӧвлы ветла больничаӧ (Г. Федоров) «Ох, ох, ох! Бедняжка, ведь, действительно, ты заболел. Подожди, я схожу в больницу». Во всех случаях употребления глаголов в форме второго П. в. говорящий отделяет себя от описываемого действия, даже когда подлежащее выражает субъект действия в формах 1-ого лица единственного и множественного чисел, напр., А мийӧ таладор берегас изъя муӧ сизьдӧм окопъясӧ пырӧмаӧсь (И. Торопов) «А мы на этом берегу окопались, в каменистой земле». В этом предложении субъект сам совершил действие, для него очевидное, однако говорит о нем как о чужом. Отрицательное спряжение второго П. в. в коми языке образуется с помощью отрицательной частицы абу «не», которая всегда ставится перед спрягаемым глаголом, напр., Асьсӧ шахтасӧ стрӧитны абу на заводитлӧмны, но том посёлокыс гызис лун и вой (Н. Куратова) «Саму шахту строить еще не начали, но молодой поселок шумел день и ночь».

Четыре П. в. в коми языке выражают действие, которое происходило ранее другого действия в прошлом.

Третье П. в. или прошедшее незавершенное (длительное) образуется посредством сочетания вспомогательного глагола волi «был, было» со спрягаемыми формами настоящего времени основного глагола, напр., Рӧман пыр шулывлӧвӧлi: «Некодӧс кӧ он скӧрмӧд, тэнӧ оз скӧрмӧдны» (И. Пыстин) «Роман всегда, бывало, говорит: «Если никого не рассердишь, тебя не рассердят». Вспомогательный глагол вӧлi может употребляться и после спрягаемого глагола, и перед ним. Третье П. в. выражает такое длительное действие, которое было, продолжалось и не завершилось до определенного момента в прошлом, напр., Ме вӧлi ворса ывлаын, восьса ӧшинь улын, аканьӧн. А Ивук гортын (Е. Козлова) «Я играла тогда как раз на улице, под окном. А Ивук был дома».

Четвертое П. в., или прошедшее завершенное (плюсквамперфект) образуется из сочетания вспомогательного глагола вӧлi «был, было» и спрягаемых форм лексического глагола в форме второго П. в., напр., Кор садьмим, биыс вӧлi кусӧма нин (Я. Рочев) «Когда мы проснулись, огонь уже погас». Глаголы в форме четвертого П. в. обозначают действие, которое завершилось в определенный момент в прошлом. Четвертое П. в. в коми языке употребляется в сложноподчиненных предложениях, напр., Но мед кӧть и помӧдзыс ыззьӧма да доналӧма вӧлi Виталий, асъядорса медся чӧскыд унмыс бара на личкис сiйӧс (И. Торопов) «Хоть и до крайности был возбужден и накален Виталий, сладкий предутренний сон снова сморил его». Здесь в первом предложении действие завершилось до совершения действия во втором предложении.

Глаголы в четвертом П. в. часто употребляются при пересказе событий в устной речи и в художественных произведениях.

Пятое П. в., или прошедшее незавершенное неочевидное время, образуется из сочетания вспомогательного глагола вӧлӧм, стоящего в форме 3-го лица единственного числа второго П. в., и основного глагола в форме настоящего времени, напр., Матрен кывзӧ вӧлӧм сёрни визьсӧ, гӧгӧрвоӧ (П. Шахов) «Матрен, оказывается, слушала тогда суть разговора и понимала». Пятое П. в. выражает действие, которое было, но не завершилось в определенный момент в прошлом, действие, которое говорящим не наблюдалось или не осознавалось, напр., Кӧзяйкаыс вӧлӧм ноксьӧ пач дорын «Хозяйка, оказывается, тогда возилась у печи».

Шестое П. в., или прошедшее завершенное неочевидное время образуется в коми языке из сочетания вспомогательного глагола вӧлӧм и основного глагола в форме второго П. в., напр., Пожӧмлӧн паськыд туган йылас увъясныс пашкырӧсь да кызӧсь. Сэтчӧ и дзебсьӧма вӧлӧм шышкыд (А. Попов) «На верхушке сосны ветви раскидистые и толстые. Там, оказывается, и спрятался беглец». Шестое П. в. обозначает действие, которое завершилось в определенный момент в прошлом и было для говорящего или повествователя неочевидным, напр., Кор гӧсьт пырис керкаӧ, кӧзяйкаыс вӧлӧм петӧма вала «Когда гость зашел в дом, хозяйка, оказывается, вышла за водой».

Лит.: Игушев Е. А. Сопоставительная грамматика русского и коми языков. Учебное пособие. Сыктывкар, 1988; 

Серебренников Б. А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп. М., 1960; 

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955;

Федюнёва Г. В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1992;

Цыпанов Е. А. Дополнения к парадигме II прошедшего времени в коме языке. — “Linguistica Uralica”. Tallinn, 1992, №1, 24-31;

Baker R. Komi Zyryan’s second past tense. — Finnisch-Ugrische Forschungen, B. 45. Helsinki, 1983, 69-81. 

Е. А. Цыпанов

[]

Прямая речь (к. веськыд сёрни) — дословное воспроизведение чужого высказывания, сопровождаемое словами автора. Напр.: Мамыс, дерт, скӧрмытӧг эз ов таысь сы вылӧ. «Лок, — шуис, — ёна и някырта пельӧдыд!» (Г. Юшков) «Мать, конечно, рассердилась за это на него. «Иди, — сказала она, — я надеру тебе уши». 

П. р. может воспроизводить не только чужую речь, но и высказывание самого говорящего:

— Ме нинӧм эг содтав, — зумыша шуи ме, кор Глотов косталiс сёрнинас (И. Торопов) «— Я ничего не приписал», — мрачно сказал я, когда возникла пауза в речи Глотова».

При помощи П. р. могут передаваться также невысказанные мысли: «Босьт да вот кут аслыд вылӧ [нывсӧ], сэсся пышйӧд кытчӧкӧ»! — мӧвпыштсис быдӧн Латкинлӧн (Г. Юшков) «Возьми вот и поймай [девушку] для себя, затем уведи куда-нибудь!» — подумалось даже Латкину».

В письменных текстах П. р. не только фиксирует предметное содержание чужой речи, но сохраняет все ее грамматические, лексические, интонационные и стилистические особенности.

— А корсьны кӧ ковмас? — чирӧстiс Елиса. — Да сюран ли он на?! (Г. Юшков) «— А если искать придется? — взвизгнула Елиса. — Да и найдут ли тебя еще?!»

Необходимым условием П. р. является наличие авторских слов, которые занимают различное положение по отношению к П. р.: они могут предшествовать ей, вклиниваться в нее или следовать за ней: Виччысис, мед Яков водзджык мыйкӧ шуас, а сiйӧ чӧв олiс. Аслыс Ревеккалы ковмис шыасьны: — Эн дивит (Г. Юшков) «Ждала, пусть Яков раньше что-нибудь скажет, а он молчал. Ревекке самой пришлось заговорить: — Не обессудь”. —Эй, писар, — шуис сiйӧ ме вылӧ наяна видзӧдiг, — пызйы гортад, — тэла, баринла моз, чӧлӧй вӧла воӧма (И. Торопов) —Эй, писарь — сказал он, лукаво глядя на меня, — дуй домой, за тобой, как за барином, специально на лошади приехали». —Но мед нин ӧтлаын миян луныс кольӧ, — нюмдылiс батьыс (Г. Юшков)” —Ну пусть уж вместе у нас с тобой день пройдет, — улыбнулся отец”.

Связь авторских слов с П. р. выражается с помощью глаголов речи шуны «говорить», висьтавны «сказать», шыасьны «заговорить», нурбыльтны «пробормотать», кыв кӧртавны «заключить», вочавидзны «ответить», юавны «спросить» и др.

—Меным аслым колӧ, — висьталiс Васька. — Вӧв бӧж си, зэв ичӧтика (Г. Юшков)” —Мне самому нужно, — сказал Васька. — Волос с конского хвоста, немножечко». —Вӧсни кучика на, сiдзкӧ абу на мекӧд пывсьысь, — кыв кӧрталiс батьыс (Г. Юшков)” —С тонкой кожей еще, значит, не со мной еще тебе в бане париться, — заключил отец”.

Если в авторской конструкции присутствуют слова чуймыны «удивиться», шӧйӧвошны «растеряться», нюмдыны «улыбнуться», ышловзьыны «вздохнуть», ыззьыны «возбудиться», падмыны «прийти в замешательство», повзьыны «испугаться», скӧравны «сердиться, злиться» и т. д., выражающие обусловленное речевой ситуацией состояние субъекта высказывания или соответствующую реакцию на нее, то глаголы речи могут быть опущены: —Почта вылӧ пӧ ӧд петала! Мунiс да абу и абу! — скӧралiс Самаринлӧн гӧтырыс (Г. Юшков)” —На почту, говорит ведь, схожу. Ушел, и нет его и нет! — сердилась жена Самарина». —Олӧ на жӧ танi пӧткаыс? — чуймис Васька (Г. Юшков)”. —Разве тут еще водится дичь? — удивился Васька”.

Не всегда обязательно употребление глаголов речи и при наличии в авторских словах глаголов движения: —Дядя Павел, а тэ повзин? — котӧртiс паныд Шабановлӧн пиыс (Г. Юшков)” —Дядя Павел, а ты испугался? — бросился навстречу сын Шабанова”.

Лит.: Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

А. Н. Ракин

[]

Прямой порядок слов — см. Порядок слов. 

[]

Публицистический стиль — одна из стилевых разновидностей литературного языка, используемая в газетах, общественно-политических и литературно-художественных журналах, в агитационно-пропагандистских выступлениях, в средствах массовой коммуникации. 

Особенности П. с. наиболее полно отражает его газетный подстиль. Газетная речь отличается жанровым многообразием (статья, корреспонденция, заметка, интервью, рецензия, очерк, фельетон) и такими специфическими качествами, как открытая оценочность, выражение позиции автора, особая экспрессивность и выразительность, лозунгово-декларативный характер, документализм, сдержанность и официальность, простота и доступность, наличие речевых штампов и т. д. Многие черты газетно-публичистического стиля обусловлены принадлежностью его к книжно-письменным стилям. В этом отношении прежде всего следует отметить литературность и нормативность языка газеты, которые пронизывают все уровни языка. Именно это свойство П. с. определяет его словарный состав, соотношение между нейтральным и книжным лексическим фондом, степень использования узкоспециальных слов и выражений, диалектизмов, разговорных и просторечных элементов. Жар дырйи морт уна юӧ. Мукӧд дырйи весиг оз думыштлы, мый ванас вуджӧны кынӧм висьӧмьяс. Позьӧ юны сӧмын пузьӧдӧм ва, пуигас дизентерийнӧй микробъяс кулӧны. «В жаркую погоду человек много пьет. Иногда он не задумывается, что вода может быть причиной желудочных заболеваний. Можно пить только кипяченую воду, во время кипячения дизентерийные микробы погибают».

К речевым особенностям П. с., усиливающим экспрессивность выражения, следует отнести также средства словесной образности. По степени употребительности метафор, метонимий, сравнений и синекдохи публицистика значительно превосходит научную речь и уступает лишь художественному стилю: На лыдын медводз колӧ индыны экономикалысь чотӧмсӧ, кодi лоис висьӧмӧн. Унатор вӧчисны сiйӧс бурдӧдӧм могысь, но нинӧм эз артмы. Водзӧ содӧ инфляция, бюджетын дефицит, омӧльтчӧ олӧм «Среди них в первую очередь надо отметить хромание экономики, которое стало болезнью. Много сделано для ее излечения, но ничего не получилось. Дальше растет инфляция, дефицит бюджета, ухудшается жизнь». Высокий уровень изобразительно-выразительных средств публицистической речи находится в прямой зависимости от умелого использования парафраз, пословиц и поговорок. Последние не только характеризуются высокой частотностью в газете, но и нередко подвергаются обновлению, авторско-индивидуальным изменениям. Многие образные выражения в газете постепенно теряют свою экспрессивную окраску и переходят в разряд штампов, речевых стандартов. Тенденция к стандартности, однотипности поддерживается здесь самими условиями газеты — кратчайшими, недостаточными для доведения до совершенства языкового материала сроками, вынуждающими к использованию стереотипных выражений, и повторяемостью тематики публикаций, причем последняя может иметь наряду с каждодневным и сезонный характер (ср., напр., темы по сельскому хозяйству, спортивная тематика и т. д.). Стандартные выражения (олӧмыс петкӧдлӧ «жизнь показывает», шыӧдчыны отсӧгла «обратиться за помощью», сетӧ позянлун «дает возможность», вайис уна радлун «принес много радостей») являются составной частью публицистической лексики, их использование не только ускоряет процесс оформления газетных материалов, но и способствует быстрому восприятию и усвоению информации читателями.

В области синтаксиса для П. с. характерно употребление конструкций с различными видами инверсии, с повторами слов и синтагм, риторических вопросов и восклицаний.

Лит.: Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89;

Современный коми язык. Лексикология. М., 1985. 

А. Н. Ракин

[]

Пунктуация (от лат. punctum — точка) — 1) собрание правил постановки знаков препинания; 2) расстановка знаков препинания; 3) то же, что Знаки препинания (см.). 

В основе коми П. лежит П. русского языка.

[]

Пуризм — см. «Ва коми» язык. 

[]

Р, р

двадцатая буква коми алфавита. Ее название [рӧ] употребляется как существительное: ыджыд р «прописное р», ичӧт р «строчное р». Буква Р, р обозначает твердую согласную [р]: рыт [рыт] «вечер», рой [рой] «древесный мох». В современном произношении буква р может обозначать мягкую фонему [р'] в заимствованных словах: букварь, январь, Варя. Употребляется в заимствованных сокращениях: РФ — Российская Федерация, РК — районный комитет. 

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название «рэй».

Г. Г. Бараксанов

[]

Разговорно-бытовой стиль — стилевая разновидность литературного языка, обслуживающая сферу бытовых отношений. Р. -б. с. отличается неофициальностью и непринужденностью речевого акта, первичностью устной формы реализации и вторичностью возможного письменного выражения (частные письма, записки, дневники), тематической неограниченностью, т. е. обращением к самым разнообразным темам — бытовой, семейной, производственной, общественно-политической, учебной, научной, культурной, спортивной и т. д. Употребление языковых средств зависит также от чувственно-конкретизированного характера разговорно-бытовой речи, ее прерывистости и непоследовательности с логической точки зрения, эмоционально-оценочной информативности и аффективности. Большую роль здесь играют жесты, мимика, темп речи, интонация, характер взаимоотношения собеседников и ряд других экстралингвистических факторов. К Р. -б. с. относится диалогическая речь персонажей художественной прозы и драматургии. 

Лексика Р. -б. с. обладает высокой степенью эмоционально-экспрессивной окрашенности. В этой сфере общения многие слова содержат элемент оценки в самой семантике. Как правило, такие лексические единицы однозначны, их устойчивая эмоционально-экспрессивная оценка не позволяет употреблять в других значениях, ср. шӧйтны «шататься, слоняться» (нейтр. ветлӧдлыны «ходить»), няргыны «хныкать, ныть» (нейтр. элясьны «жаловаться»), гегдыны «окоченеть, закоченеть» (нейтр. кынмыны «замерзнуть»), куткырвидзны «сидеть прислонившись» (нейтр. пукавны «сидеть»), черъявны «лежать развалившись, бездельничать» (нейтр. куйлыны «лежать»), сутшкысьны «ткнуться, подохнуть» (нейтр. усьны «упасть»), виньгыртны «голодать» (нейтр. тшыгъявны «голодать») и т. д.

Образность Р. -б. с. создается теми же способами, что и в других стилях, т. е. с помощью определений, сравнений, метафор и т. д. В качестве элемента образности, усиливающего выразительные свойства речи, выступают различные группы изобразительных слов: ономатопоэтические, дескриптивные (дзожкнитны кӧвдум «сварганить колобки», шлёчкыны пу «шмякнуть дерево», някыртны кер коляссӧ «дерануть остаток залома»). Использование различных устойчивых сочетаний, пословиц и поговорок придает Р. -б. с. идиоматический характер.

Р. -б. с. характеризует также активность незнаменательной лексики. Незнаменательная лексика составляет значительную часть словоупотреблений в каждом разговоре. Но в речи одного человека она довольно однообразна, так как привлекается обычно небольшой, излюбленный круг вводных слов, частиц и т. д. —Но, калябеч! Асланым лекарь вӧлӧма (В. Леканов). «—Вот ёлки-палки! У нас, оказывается, свой лекарь имеется». В разговорной речи находит широкое применение и междометная лексика, которая служит для выражения различных чувств и волеизъявлений.

Специфику синтаксиса Р. -б. с. определяют большая доля вопросительных и побудительных предложений, преобладание диалога, различные типы эллиптических и неполных предложений, разрыв предложений вставочными конструкциями, повторы слов, ослабление и нарушение синтаксической связи между частями высказывания, присоединительные конструкции и т. д. По сравнению с другими функциональными стилями порядок слов здесь более свободный.

Лит.: Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89;

Современный коми язык. Лексикология. М., 1985. 

А. Н. Ракин

[]

Разманов Иван Иванович (1902, д. Мыръером Усть-Вымского р-на Республики Коми — 29. 05. 1932, г. Сыктывкар) — языковед, общественный деятель. По национальности коми. Учился в Усть-Выми, Яренске, а затем — в Тотемской учительской семинарии, по окончании которой работал учителем в сельских школах. В 1927 году Р. был уполномоченным по проведению комизации в Ижемском районе. В 1927-1928 гг. с целью совершенствования подготовки специалистов из лиц коми национальности Р. составил «Учебник коми языка для домашней проработки» (остался в рукописи). В 1928-1931 гг. Р. учился в Ленинградском педагогическом институте им. А. И. Герцена, а затем работал заведующим методкабинетом Областного отдела народного образования в г. Сыктывкаре. Составлял программы для школ, рецензировал учебники по коми языку, участвовал в переподготовке учителей Коми АССР. Писал статьи о закономерностях коми языка, орфографии, комизации («О комизации» (к 10-летию Коми области) — «Коми му», 1928 г., № 8-9; «К вопросу об установлении единой коми орфографии» — «Коми му», 1929 г., март-апрель, №№ 8-9, 1-15; 16-13; «Главнаукалӧн коми кыв культура кыпӧдан конференциялӧн шуӧмъяс» — «Ордым», август 1929 г., № 8-9, 9-16; «Результаты работы коми лингвистической конференции Главнауки» — «Коми му», 1929 г., №№ 16-17, 38-45; «Современное состояние коми языка и спорные вопросы в правописании» (рукопись); «Кыдзи ловзьӧдны котыра овмӧс» (рукопись); «О концентрации дисциплин по семестрам» (рукопись); «Тексты успешности» (рукопись); «К вопросу о методологии планирования просветительской работы» и др. 

Во время учебы в пединституте Р. составил учебник для школ повышенного типа «Коми кыв» (Сыктывкар, 1930), «Коми орфографияа кывӧктӧд» (Справочник по коми орфографии». Сыктывкар, 1930), «Коми синтаксис» (М., 1931). Особенно плодотворной была его работа над выработкой коми научной терминологии для школ повышенного типа.

Лит.: Костромина И. Н. «Изучение коми языка для меня лучше небесной музыки». — «Родники пармы», № 5. Сыктывкар, 1995;

Костромина И. Н. «Коми кыв велӧдӧм меным — енэжса музыка». — «Коми му», 1992-ӧд вося июль 14-ӧд, 16-ӧд лунъяс;

Костромина И. Н. «. . . Лучше небесной музыки». — «Парма». М., 1992 г., апрель-июнь, 88-89; 

Попов А. А. «Зырянизация». — «Югыд туй», 1989-ӧд вося август 29-ӧд лун;

Разманов И. Письма о коми филологии и не только о ней (предисловие Н. Митюшевой). — «Ухта». 1990 г., 9 августа. 

И. Н. Костромина

[]

Распространенное предложение (к. паськӧдӧм сёрникузя) — простое предложение, в состав которого входят второстепенные члены, поясняющие и уточняющие подлежащее, сказуемое или предложение в целом. 

Р. п. противопоставляются нераспространенному предложению (см.). Распространение предложения может происходить посредством введения в его состав словоформ, относящихся ко всему предложению в целом: Ӧти сиктын олiсны-вылiсны куим вок (И. Торопов) «В одном селе жили-были два брата» или же относящихся к одному из главных членов: Театрысь ни киноысь ме эг на аддзыв татшӧм мича зонсӧ (И. Торопов) «Ни в театре, ни в кино я не видел такого красивого парня» (словоформы театрысь, киноысь, зонсӧ являются распространителями сказуемого).

Расширение состава предложения зависит от синтаксических возможностей слов.

Предложение может распространяться также при введении в его состав синтаксически независимых словоформ — обращений, вставных конструкций: Дедуш, а дозмӧрыд лэбзис. . . — синъяссӧ дзебигтыр шуӧ том вӧралысь (И. Торопов) «Дедушка, а глухарь-то улетел. . . — пряча глаза говорит молодой охотник».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1991;

Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993;

Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967. 

Г. А. Некрасова

[]

Редеи Карой (Rеdei Kаroly, до 1964 г. — Radanovics Kаroly) (11. 04. 1932, г. Надьканижа, Венгрия) — австрийско-венгерский языковед. В 1951 г. поступил на философский факультет Будапештского университета, где изучал венгерский и другие финно-угорские языки, специализируясь по пермским языкам. В 1955 г. закончил университет и продолжил учебу в аспирантуре под руководством Д. Лако (см.) при Институте языкознания Венгерской Академии наук. В 1959 г. Р. стал научным сотрудником сектора финно-угорских языков этого института. В 1960 г. защитил кандидатскую диссертацию «Nеvutus hatаrozоk a komi nyelvben» (Послелоги в коми языке), изданную позже в виде монографии «Die Postpositionen im Syrjдnischen unter Berьcksichtigung des Wotjakischen» (Budapest, 1962). В 1964 г. Редеи совершил научную поездку по территории Республики Коми, за три летних месяца посетив бассейн Выми, верхней и нижней Вычегды, окрестности Сыктывкара. Собранные во время этой экспедиции материалы были опубликованы в книге «Zyrian Folklore Texts» (Budapest, 1978) (Коми фольклорные тексты). Сборник содержит 251 текст, в том числе сказки, песни, частушки, причитания, описания свадебных обрядов, игрищ, хозяйственных занятий, охотничьи рассказы, большое количество загадок, пословиц и поговорок. Кроме коми-зырянского фольклора в сборник включены 67 текстов, представляющих образцы коми-пермяцкого устного народного творчества. Это было первое издание коми фольклора на английском языке. 

В 1966 г. Р. был избран старшим научным сотрудником, а через год, в апреле 1967 г., защитил докторскую диссертацию «A vogul nyelv zьrjеn jӧvevеnyszavai» (Коми заимствования в мансийском языке). Позднее диссертация была издана отдельной книгой «Die syrjдnischen Lehnwӧrter im Wogulischen» (Budapest, 1970). Автор оперирует 346 коми заимствованиями, встречающимися в мансийском языке, подробно рассматривает их с фонологической, морфологической и семантической точек зрения.

В 1967 г. Р. стал заведующим сектором финно-угорских языков Института языкознания Венгерской АН, в 1971 г. ему было присвоено звание профессора. В 1974 г. Р. был приглашен в Венский университет (Австрия) для организации кафедры финно-угорского языкознания (Institut fьr Finno-Ugristik). В настоящее время Р. продолжает руководить кафедрой, читает лекции по многим теоретическим и практическим дисциплинам, в том числе по коми языку. За период своего существования кафедра финно-угорского языкознания Венского университета стала важным научным центром финно-угроведения. Р. исследовал почти все финно-угорские языки, но центральной темой его научной деятельности являются коми языки. Многие его статьи посвящены фонетике, морфологии, лексикологии и диалектологии коми-зырянского и коми-пермяцкого языков. В работе «Permjakisches Wӧrterverzeichnis aus dem Jahre 1833 auf Grund der Aufzeichnungen F. A. Wolegows» (Budapest, 1968) (Коми-пермяцкий словарь 1833 г. в записи Ф. А. Волегова) Р. рассматривает рукописный памятник коми-пермяцкого языка «Словарь русско-пермяцкий». На основе материалов этого словаря он составил коми-пермяцко-русский словарь. В качестве заглавного в нем дается коми-пермяцкое слово с русским переводом в том виде, как оно написано в оригинале, затем транскрибируется с переводом на немецкий язык и снабжается комментариями с привлечением дополнительного материала из существующих словарей коми языка Н. А. Рогова (см.), Ф. И. Видемана (см.), Ю. Й. Вихмана (см.), Т. Э. Уотилы (см.) и Д. Р. Фокоша-Фукса (см.).

Р. подготовил и издал учебное пособие по коми языку «Chrestomathia Syrjaenica» (Budapest, 1978), «Syrjдnische Chrestomathie» (Wien, 1978) (Коми хрестоматия), которое в качестве учебника используется в финно-угроведческих центрах Венгрии, Англии, Германии и США, в первую очередь финно-угорскими семинарами университетов.

Одним из главных направлений лингвистической деятельности Р. является этимологическое исследование лексики уральских языков. Под его руководством и редакцией составлен трехтомный фундаментальный труд «Uralisches etymologisches Wӧrterbuch» (Budapest, 1986-1991) (Уральский этимологический словарь). В этом словаре рассматривается происхождение 1452 коми слов. Об этимологии отдельных слов Р. опубликовал несколько десятков статей в различных журналах. Р. является также переводчиком произведений коми писателей на венгерский язык. Он перевел рассказы Тима Веня, Якова Рочева, Ивана Изъюрова, Ивана Торопова, Валериана Баталова и коми-пермяцкие народные сказания о Пере-богатыре. Все они были опубликованы в малой антологии восточных финно-угорских литератур «Medveеnek» (Budapest, 1975) (Медвежьи песни).

С 1961 по 1973 г. Р. был техническим редактором старейшего журнала «Nyelvtudоmаnyi Kӧzlemеnyek» (Вестник языкознания), в 1974-1984 гг. вместе с академиком Петером Хайду был соредактором этого журнала. В 1987-1988 гг. Р. исполнял обязанности председателя Венского лингвистического общества.

Р. является членом многих научных обществ — Венгерского лингвистического общества (Будапешт, 1955), Финно-угорского общества (Хельсинки, 1961), Общества Кёрёши Чома (Коложвар, Румыния, 1970), Венского лингвистического общества (Вена, 1974), Урало-Алтайского общества (Гёттинген, 1976), Финского литературного общества (Хельсинки, 1977), Международного общества венгерской филологии (Будапешт, 1977). В 1990 г. Р. стал зарубежным членом Венгерской Академии наук, в 1995 г. — зарубежным членом Финской Академии Наук. В 1985 г. президент Финляндской республики наградил его орденом Льва.

Лит.: Санин В. Венгрияса ученӧй — миян гӧсть. — «Югыд туй», 1972 вося декабрь 2 лун;

Туркин А. И. Карой Редеи — коми кыв велӧдысь. — «Коми му», 1992 вося апрель 2 лун;

Туркин А. И. Юбилей Кароя Редеи. — «Linguistica Uralica». Tallinn, 1992, № 3, 217-219. 

А. И. Туркин

[]

Рогов Николай Абрамович (1825, с. Средняя Егва Пермской губернии, ныне Кудымкарский р-н Пермской области — 1905) — коми-пермяцкий языковед и этнограф. По национальности русский. Родом из строгановских крепостных крестьян. Образование получил в Строгановской четырехгодичной школе сельского хозяйства и горнозаводских наук в С. -Петербурге. В 1846 г. Р. был назначен таксатором, а затем лесничим Пермского имения Строгановых на Урале. Живя среди коми-пермяков, Р. изучил их язык. После отмены крепостного права работал учителем. В свободное от работы время с 1851 по 1860 гг. Р. составил «Опыт грамматики пермяцкого языка» (СПб., 1860), за которую автору была присуждена половина Демидовской премии. Представил работу на премию академик Ф. И. Видеман (см.): «Автор не обладает основательностью школьного образования, а именно знакомством с разными языками; это лишило его возможности составить труд, вполне соответствующий требованиям науки. Но и то, что им исполнено, заслуживает полной признательности» (28-е присуждение учрежденных П. Н. Демидовым наград. СПб., 1859, с. 32). 

В своем «Опыте грамматики пермяцкого языка» Р. рассматривает в трех разделах такие вопросы: 1) О буквах (т. е. фонетику) 2) О словах, в их различных видах и изменениях (т. е. морфологию) 3) О речи (т. е. синтаксис). За основу написания коми-пермяцких слов принята русская азбука с добавлением нескольких новых букв.

К грамматике Р. приложил произведения устного народного творчества (загадки, пословицы, поговорки, песни, сказки с переводом на русский язык), разговорник, этнографический материал из быта коми-пермяков, перевод пяти глав из Евангелия от Матфея.

В 1869 г. в С. -Петербурге Р. издал «Пермяцко-русский и русско-пермяцкий словарь», за который он получил премию Академии наук. В Словаре представлены южные диалекты современного Коми-пермяцкого автономного округа Пермской области. Словарь содержит около 13000 слов, собранных автором в 1849-1868 гг.

Перу Р. принадлежат несколько статей по истории, этнографии, лесному и горнозаводскому делу. Наиболее известными являются «Материалы для описания быта пермяков» (1859-1860).

Труды Р. положили начало систематическому изучению основ грамматического строя коми-пермяцкого языка. Словарь Р. является самым полным дореволюционным коми-пермяцко-русским словарем.

Лит.: Костромина И. Н. Крепостной лингвист — «Красное знамя», 1988, 23 июля. 

А. И. Туркин

[]

Родительный падеж (генитив, к. асалан) — падеж с суффиксом — лӧн, выражающий принадлежностные отношения. 

Частные значения Р. п.: 1. Принадлежностное значение, выступающее а) в конструкциях с глаголами бытия (эм «есть», вӧлi «было»), напр., Дедушлӧн эм кык пыж «У дедушки есть две лодки», Кодлӧн эмлуныд эм, найӧ и пурсьӧны (пословица) «У кого богатство есть, они и грызутся»; б) в составе именного составного сказуемого, напр., Тайӧ керкаыс Кӧсьта Мишкалӧн «Этот дом Михаила Константиновича»; в) приименной позиции, выступая в роли определения, напр., Сэсся Педӧрлӧн гӧтыр воис. Воис Светлана — Иванлӧн гӧтыр (фольклор) «Потом пришла жена Федора. Пришла Светлана — жена Ивана», Вошлӧм черлӧн пуыс сюрис (поговорка) «Нашлось топорище потерянного топора», Мӧскыдлӧн йӧлыс кыв йылас (поговорка) «Молоко у коровы на языке». 2. Субъектное значение Р. п. имеет две разновидности: 1) значение активного субъекта, действие или состояние которого исходит от самого субъекта. Значение выявляется а) при деепричастиях с суффиксами -тӧдз, -иг, -игӧн: . . . и звӧз вылын пукалысьяс уна пӧв удитiсны кывны тайӧ выльторсӧ детинкалӧн на дiнӧ вотӧдз (В. Юхнин) «. . . и сидевшие на помосте (для въезда на сеновал) успели услышать несколько раз эту новость до прихода к ним мальчика»; б) при атрибутивных причастиях: Оз нин ёна пазӧдны енмыслӧн сетӧм мича да сӧстӧм вӧр-васӧ (И. Торопов) «Уже не сильно разоряют данную богом красивую и чистую природу»; 2) значение лица, состояние или действие которого вызвано внешними обстоятельствами без его личной воли, непроизвольно (синонимично дательному падежу): а) субъект действия при модальных глаголах со значением необходимости: Колӧма Сашалӧн сэки мыйкӧ на шуны Генялы, медым нин кутшӧмкӧ помӧ воны «Надо было Саше тогда еще что-то сказать Гене, чтоб прийти к какому-то концу»; б) субъект непроизвольного состояния, действия при пассивно-возвратных глаголах с суффиксом -сь, напр., Стариклӧн сёйсис жӧ нин (И. Торопов) «Старик тоже уже поел», при глаголах пассивной характеристики типа вунны «забыть, забыться», бырны «закончиться, иссякнуть» и т. п., напр., Ваньӧлӧн регыд вунi кӧсйысьӧмыс «У Вани быстро забылось обещанное».

Лит.: Некрасова Г. А. Функциональное развитие присубстантивного генитива в финно-пермсикх языках. Серия препринтов “Научные доклады” Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 363. Сыктывкар, 1995;

Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955. 

Г. А. Некрасова

[]

Родство финно-угорских языков — наличие определенного комплекса родственных черт в фонетике, морфологии, лексике, синтаксисе финно-угорских языков, обусловленных их принадлежностью к одному источнику — общему праязыку. Совокупность родственных языков, восходящих к менее древнему праязыку, называют группой, или ветвью, напр., пермская, прибалтийско-финская, угорская ветви. Совокупность ветвей, восходящих к более древнему праязыку, называют языковой семьей, напр., уральская, финно-угорская языковая семья. Языки одной группы, или ветви, являются близкородственными, напр., хантыйский и мансийский, эстонский и финский, коми и удмуртский. Близкородственные языки обладают большим объемом исконной материальной общности и менее крупной совокупностью, чем языковая семья. Языки разных ветвей являются дальнеродственными, напр., коми и финский. Они обладают, соответственно, меньшим объемом исконной материальной общности. Количество языков внутри групп может быть различным: от одного (напр., в саамской ветви) до семи (напр., в прибалтийско-финской ветви). Разные языки обладают разной степенью родства как в пределах языковой семьи, так и внутри одной группы. Так, напр., большая близость связывает эстонский и водский, карельский и вепсский, чем другие прибалтийско-финские языки; ближе друг к другу коми-пермяцкий (см.) и коми-зырянский (см.), чем удмуртский и коми-пермяцкий, удмуртский и коми-зырянский.

Важнейшим инструментом установления родства языков является сравнительно-исторический метод (см. Историческое (сравнительно-историческое, компаративное) исследование языка). Представление о родстве финно-угорских языков имеет давнюю традицию. Мысль о языковом родстве венгров и обских угров была впервые высказана в 15 веке Энео Сильвио Пикколомини в его сочинении «Космография». В 17 веке на финно-венгерские родственные связи указывают Б. Шютте, М. Фогелиус, Г. Стьерньельм. В дальнейшем были получены лингвистические материалы, свидетельствующие о родстве прибалтийско-финских языков между собой и с саамским языком, а также об их близости к мордовским, марийским, коми, удмуртскому, мансийскому, хантыйскому языкам. В 18 веке теория о Р. ф. -у. я. получает научное обоснование. В трудах основоположников финно-угорского сравнительного языкознания Я. Шайновича и Ш. Дьярмати она обосновывается не только лексическими, но и морфологическими и структурными параллелями между конкретными языками. В результате знакомства исследователей с самодийскими языками и выявления общих черт между ними и финно-угорскими языками возникает идея об уральском языковом родстве.

Ярким признаком Р. ф. -у. я., отличающим их от других языковых семей, напр., индоевропейской, является агглютинативный тип языкового строя (см. Типологическое исследование языка).

Общефинно-угорской чертой в фонетике является наличие большого количества взрывных, разнообразие фрикативных звуков, отсутствие сочетаний согласных в начале слова. Стечение двух согласных типично для середины слова, обычным является сочетание сонорных р, л, н, м со взрывными или аффрикатами. Количество грамматических категорий в финно-угорских языках почти одинаково. Имена существительные обычно изменяются по двум рядам склонения: по основному и по лично-притяжательному. Число падежей колеблется от трех (в хантыйском) до двадцати двух (в венгерском). Основную массу падежей в многопадежных языках составляют пространственные. Характерным для многих полипадежных систем является также наличие транслатива (превратительного падежа) и абессива (лишительного падежа). Форманты падежей в единственном и множественном числах в основном одинаковы. Как правило, прилагательные изменяются лишь тогда, когда они выступают в роли существительного (см. Субстантивация) или в качестве постпозитивных определений. Для образования сравнительной степени применяется специальный показатель, форма превосходной степени образуется с помощью суффиксов или префиксов. Отличительной особенностью системы числительных в большинстве финно-угорских языков является наличие разряда собирательных числительных. Порядковые числительные образуются от количественных при помощи суффикса, исключение составляют числительные со значением «первый» и «второй», которые восходят к другим словам (напр., к. ӧти «один» и медводдза «первый», кык «два» и мӧд «второй»). При числительном, выступающем в роли определения, определяемое слово всегда употребляется в единственном числе (к. ӧти керка «один дом», кык керка «два дома, букв. два дом», вит керка «пять домов, букв. пять дом», дас керка «десять домов, букв. десять дом»). Наряду с основными разрядами личных местоимений почти во всех финно-угорских языках имеются усилительно-личные. Качественные наречия образуются от прилагательных с помощью специальных суффиксов, наречия других разрядов обычно являются застывшими падежными формами существительных, прилагательных или местоимений. У глагола в большинстве финно-угорских языков имеются две основные простые временные формы: настоящего времени и прошедшего времени. Действие в будущем, как правило, выражается формой настоящего времени. В финно-угорских языках противопоставляются формы утвердительного и отрицательного спряжений. В системе отрицательного спряжения используется специальный вспомогательный глагол, который изменяется по лицам, основной же глагол употребляется в неизменяемой форме. Большинство послелогов в финно-угорских языках состоит из двух или более слогов и восходит к застывшим падежным формам существительных.

Финно-угорские языки характеризуются развитым словообразованием и формообразованием. Особенно характерно для них обилие глагольных суффиксов видового и залогового значений. Суффиксы видового значения выражают, в основном, действие не по принципу совершенности и несовершенности, а по количественному признаку: по выражению мгновенности (начинательности), кратковременности, с одной стороны, и по выражению повторности, продолжительности, рассредоточенности — с другой. Суффиксы залогового значения обычно противопоставляются по выражению средневозвратного, страдательного и взаимного значения, с одной стороны, и по выражению переходности и побудительности — с другой. Словообразование осуществляется в основном путем суффиксации, словосложения и категориального перехода. Различаются два основных типа сложных слов: с подчинением первого компонента другому и с сочинением компонентов. Наиболее распространенным способом словосложения по типу подчинения является соположение основ без всякого морфологического изменения. Сложные существительные, образованные по типу сочинения, в отличие от их компонентов, каждый из которых выражает единичное понятие, обозначают собирательное или обобщающее понятие (к. ныв-зон «молодежь», ай-мам «родители»). В финно-угорских языках нередки случаи, когда последний полнозначный компонент сложного слова переходит в словообразующий формант (к. бурлун «доброта», ср. бур «добро, добрый» и лун «день», йӧвтор «молочко», ср. йӧв «молоко» и тор «кусок»).

Генетическая общность финно-угорских языков на лексическом уровне ярче всего проявляется в области терминологии родства, названий животных и растений, анатомических обозначений. Эти лексико-семантические группы относятся к наиболее архаическим и устойчивым к изменению компонентам основного словарного фонда. Родство языков графически изображается в виде родословного дерева. В основе этого дерева находится самый древний праязык языковой семьи, напр., прауральский. Основу ветвей дерева составляют последующие праязыки, напр., прафинно-угорский, прасамодийский, прапермский, праугорский и т. д. Вершины ветвей родословного дерева образуют современные языки, напр., финский, венгерский, эстонский, коми, марийский, ненецкий, энецкий и т. д.

Существуют теории, доказывающие более отдаленное родство уральской языковой семьи с другими семьями, напр., с тюркской, монгольской, индоевропейской и т. д. Представители теории, называемой ностратической, предполагают былое родство между всеми языками Евразийского субконтинента.

Лит.: Лыткин В. И. Родство финно-угорских языков. — Историческая грамматика коми языка, ч. I. Введение, фонетика. Сыктывкар, 1957, 11-13;

Основы финно-угорского языкознания, т. 1. М., 1974; 

Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985;

Языки народов СССР, т. 3. Финно-угорские и самодийские языки. М., 1966. 

А. Н. Ракин

[]

Русско-коми словари — двуязычные словари, в которых сопоставляется лексика русского и коми языков. Из словарей этого типа дооктябрьского периода наиболее полными являются русско-зырянская часть словаря П. И. Савваитова, содержащая около 7500 слов, и «Русско-зырянский словарь» Г. С. Лыткина (1931), отразивший лексику коми языка (около 11500 словарных статей) до начала 20 в. Ценный письменный памятник лексики 19 в. представляют собой два варианта рукописного «Полного русско-зырянского словаря» Н. П. Попова (1843, 1864), хранящиеся в архиве Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР. Содержащийся в них лексический материал послужил источником для многих последующих словарей коми языка. Практическую ценность имел «Русско-зырянский словарь» А. А. Цембера (1910 г., около 4000 слов). Составленный в алфавитном порядке на основе русской графики, он способствовал изучению и усвоению русского языка коми учащимися. В учебных целях был создан «Русско-коми словарь» С. Н. Коновалова (1940). Несмотря на небольшой объем (около 7000 наиболее употребительных в школьной практике слов), словарь в свое время был ценным учебным пособием для начальных и неполных средних школ. Самым объемным словарем современного коми языка является «Русско-коми словарь» (1966 г., около 50000 слов). Его словник составлен на основе словарей современного русского литературного языка. В переводной части использована преимущественно лексика литературного коми языка, привлечен также диалектный материал. В качестве иллюстративных примеров приведены свободные сочетания слов, фразеологизмы (см.) и идиоматические выражения (см. Идиома). 1693 фразеологизма русского языка включено в «Краткий русско-коми фразеологический словарь» (1961) И. И. Тарабукина. В словарных статьях дается толкование фразеологизмов, перевод сделан с помощью аналогичных фразеологических сочетаний коми языка или описательным путем, поясняющие примеры приводятся из художественной литературы и разговорной речи. Первым опытом создания двуязычного терминологического словаря стал «Русско-коми терминологический словарь» (1953) М. А. Сахаровой. Словарь ограничен лексикой, употребляющейся в школьных учебниках. Из 5000 терминологических обозначений, приведенных в переводной части, исконными являются 950, остальные представляют собой заимствования. 

Лит.: Современный коми язык. Лексикология. М., 1985. 

А. Н. Ракин

[]

С, с двадцать первая буква коми алфавита. Ее название [сӧ] употребляется как существительное: ыджыд с «прописное с», ичӧт с «строчное с». Буква С, с обозначает мягкую (перед буквами е, ё, и, ю, я, ь) и твердую согласные фонемы [с’] и [c]: сер [с’эр] «узор», сёй [с’ой] «глина», син [c’ин] «глаз», сюр [c’ур] «рог», сям [c’ам] «умение», сьӧм [c’ӧм] «деньги, чешуя», сӧп [cӧп] «жёлчный пузырь», сын [сын] «язь», пельӧс [пэл’ӧc] «угол». Буква с при регрессивной ассимиляӧии (см.) обозначает фонему [з], [ж], [ш]: мӧс бӧж [мӧз бӧж] «коровий хвост», кос жар [кож жар] «сухой жар», кос тшак [кош тшак] «сухие грибы».

Буква С, с употребляется в заимствованных сокращениях: СНГ, СГУ, а также в сокращениях типа: с.в. — сiдзи водзӧ «так далее», с. — сикт «село», сс. — сиктсӧвет «сельсовет».

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название «сий».

Г. Г. Бараксанов

[]

Савваитов Павел Иванович (27.(15.).02 1815, г. Вологда — 24. (12).07 1895, г. Санкт-Петербург) — русский этнограф, языковед. Родился в семье священника. Окончил Вологодскую духовную семинарию (1833) и Санкт-Петербургскую духовную академию (1837). Работал преподавателем сначала в Вологодской, затем Санкт-Петербургской духовной семинарии. Преподавательскую работу сочетал с научной. Известен как автор трудов в различных областях науки (краеведения, археологии, истории), особенно трудов по коми-зырянскому языку. Лингвистический материал для своих работ собирал во время двух путешествий в Коми край (1841, 1846). Опубликовал древнейшие памятники коми письменности, в том числе первую азбуку, созданную Стефаном Пермским (см.). Составил «Грамматику зырянского языка» (СПб., 1850) и «Зырянско-русский и русско-зырянский словарь» (СПб., 1850); за эти работы удостоен половинной Демидовской премии Академии наук. Труды С. внесли большой вклад в развитие коми языкознания 19 в.

Лит.: Костромина И. Н. Колис бур киподтуй. — «Войвыв кодзув», 1975, №6, 60; Костромина И. Н. П. И. Савваитов. — Этнография и фольклор коми. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 17. Сыктывкар, 1976, 124-130; Костромина И. Н. П. И. Савваитов да коми кыв — Коми кыв да литература велӧдысьлы. Сыктывкар, 1985, 100-111.

Л. М. Безносикова

[]

Сахарова Марфа Александровна (урож. Кузнецова) (06.08.(24.07).1913, с. Визинга Сысольский р-н Республики Коми) — коми языковед, кандидат филологических наук. Заслуженный работник науки и культуры Коми АССР. Окончила Коми государственный педагогический институт (1936), преподавала коми язык и литературу в сельских школах республики. С 1941 г. работала в Коми Научно-исследовательском институте (см.). Защитила кандидатскую диссертацию «Категория имени прилагательного в коми языке» (1954). Имеет труды по коми лексикологии, морфологии и синтаксису простого предложения. Участвовала в составлении «Коми орфографического словаря» (Сыктывкар,1942, 1959, 1976 и 1985), «Коми-русского словаря» (Сыктывкар, 1948), учебника для вузов «Современный коми язык», (ч.1. Фонетика, лексика и морфология. Сыктывкар, 1955; ч.2 Синтаксис. Сыктывкар, 1967), соавтор учебников по синтаксису коми языка (Сыктывкар, 1942, 1972), сборника упражнений по синтаксису для 6-7 классов (Сыктывкар, 1944), учебника по коми языку для педучилищ (Сыктывкар, 1952).

С. — автор «Русско-коми терминологического словаря» (Сыктывкар, 1953), один из авторов монографий по диалектам: «Верхневычегодский диалект коми языка» (Сыктывкар, 1968), «Печорский диалект коми языка» (Сыктывкар, 1976), «Ижемский диалект коми языка» (Сыктывкар, 1976), один из составителей «Сравнительного словаря коми-зырянских диалектов» (Сыктывкар, 1961).

Лит.: Прокушева Т. И. Юбилей М. А. Сахаровой. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1984, №1, 57-58.

Л. М. Безносикова

[]

Сельков Николай Никитич (28. (15).08.1911, с. Савинобор (Саваяг) Троицко-Печорского, ныне Вуктыльского р-на Республики Коми — 11.11.1992 г., г. Сыктывкар) — коми языковед. В 1928 г. С. по окончании средней школы поступил в Ленинградский педагогический институт им. А. И. Герцена в Коми секцию лингвистического факультета, который окончил в 1931 году. С 1931 по 1941 годы С. работал преподавателем в строительном техникуме, в Коми педагогическом институте в должности заведующего кафедрой коми языка. В 1941-1945 гг. служил в Красной армии, участвовал в Великой Отечественной войне. С 1945 по 1948 гг. С. работал младшим научным сотрудником сектора языка, письменности и истории в Научно-исследовательской Базе АН СССР в Коми АССР. Затем был преподавателем школьного педагогического училища, методистом республиканского института усовершенствования учителей, некоторое время работал на договорных началах, составляя учебники, методические разработки и программы по коми языку. С декабря 1956 г. и до выхода на пенсию в декабре 1975 года С. был младшим научным сотрудником Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР. В этот период он продолжал работу по составлению учебников, программ и методических разработок по коми языку, которые несколько раз переиздавались.

Научная деятельность С. была многогранной. Он является одним из авторов «Коми орфографического словаря» (Сыктывкар, 1959, 1976, 1985), им составлены правила коми орфоэпии «Русско-коми словаря» (Сыктывкар, 1966). Большой вклад С. внес в изучение коми-зырянских диалектов. Материалы, собранные им во время диалектологических экспедиций, были использованы при составлении «Сравнительного словаря коми-зырянских диалектов» (Сыктывкар, 1961). С. — один из авторов монографий «Ижемский диалект коми языка» (Сыктывкар, 1976) и «Печорский диалект коми языка» (Сыктывкар, 1976). С 1961 года С. работал в качестве составителя и редактора крупного коллективного труда «Современный коми язык, ч. 2. Синтаксис» (Сыктывкар, 1967). Им написаны разделы «Обособленные второстепенные члены предложения», «Слова и группы слов, грамматически не связанные с предложением», «Отглагольные словосочетания», «Порядок слов в простом предложении». Этот труд до сих пор является единственным учебным пособием для вузов по синтаксису коми языка.

А. И. Туркин

[]

Семантика (от греч. sémantikós — обозначающий, sÉma — знак) — 1) значение отдельных языковых единиц: морфем, слов, словосочетаний, грамматических форм, фразеологизмов, словосочетаний, предложений; 2) раздел языкознания, изучающий смысловую сторону языка.

[]

Серебренников Борис Александрович (06.03.(21.02). 1915, г. Холмогоры Архангельской губернии, (ныне Архангельская область) — 28.02.1989, г. Москва) — русский языковед, доктор филологических наук, академик АН СССР.

В 1931-1936 гг. С. учился в Московском институте новых языков по специальности переводчика немецкого языка. В 1940 г. окончил филологический факультет Московского института истории, философии и литературы, получив специальность преподавателя классических языков и литературы. В 1940-1945 гг. С. находился в рядах Советской Армии, участвовал в Великой Отечественной войне. В 1945-1948 гг. С. учился в аспирантуре при кафедре сравнительной грамматики индоевропейских языков Московского государственного университета. В 1949 г. С. защитил кандидатскую диссертацию по древнегреческому языку. В 1948-1950 гг. работал старшим преподавателем филологического факультета Московского государственного университета. С 1950 г. до конца своих дней С. работал в Институте языкознания Академии наук СССР, сначала научным сотрудником, затем заместителем директора, а в 1960-1964 гг. директором института; позднее стал заведовать секторами общего языкознания и финно-угорских языков. В 1953 г. С. избирают членом-корреспондентом Академии наук СССР. В 1956 г. С. защитил докторскую диссертацию «Категория времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп» (М., 1960). В 1969 г. ему было присуждено звание профессора. В 1984 г. С. был избран академиком Академии наук СССР.

За сорок лет научной деятельности С. опубликовал более 350 статей, издал 11 монографий по различным проблемам языкознания. Однако финно-угроведение было излюбленной областью его творчества. С. с детства владел коми языком, а позднее он выучил многие финно-угорские языки. Наиболее известные труды С. по финно-угроведению: монографии «Историческая морфология пермских языков» (М., 1963), «Основные линии развития падежной и глагольной системы уральских языков» (М., 1964), «Историческая морфология мордовских языков» (М., 1967), «Финно-волжская языковая общность» (М., 1989, в соавторстве). Всего о финно-угорских языках С. написал более 100 статей, из которых 20 посвящены коми языку: «Коми кыв изучайтӧм кузя могъяс». — «Войвыв кодзув», № 3, 1952, 54-62, «Из истории образования глагольных времен в коми языке». — Историко-филологический сборник Коми филиала АН СССР, вып. 3. Сыктывкар, 1956, 57-69, «Заметки по истории коми языка». — Историко-филологический сборник Коми филиала АН СССР, вып. 4. Сыктывкар, 1958, 189-196, «О некоторых вопросах исторической грамматики коми языка». — Историко-филологический сборник Коми филиала АН СССР, вып. 5. Сыктывкар, 1959, 119-130, «Из истории образования форм отрицательного глагола в языке коми». — Историко-филологический сборник Коми филиала АН СССР, вып. 6. Сыктывкар, 1960, 179-183, «Об окраинных говорах и диалектах языка коми». — «Советское финно-угроведение», № 2. Таллин, 1965, 99-104, «О некоторых характерных особенностях древнего синтаксиса языка коми». — «Советское финно-угроведение», № 2. Таллин, 1967, 101-106 и др.

С. на материале топонимии исследовал происхождение населения бассейнов Вычегды и Печоры: «К проблеме этнической принадлежности древнего населения Вычегды (по данным гидронимии)». — «Вопросы финно-угорского языкознания, вып. 3. М., 1965, 24-28, «Некоторые вопросы этногенеза коми в свете археологических и лингвистических данных». — Acta Linguistica Academiae Scientiarum Hungaricae, т. 17. Budapest, 1967, 301-320, в соавторстве с Г.М. Буровым и др. С. объяснил происхождение более 60 коми слов.

С. известен и как исследователь тюркских языков, а также руководитель и ведущий автор коллективного трехтомного труда «Общее языкознание» (М. 1970-1973).

С. был президентом VI Международного конгресса финно-угроведов (см.) в Сыктывкаре, был избран иностранным членом Венгерской и Финской Академий наук, почетным доктором университетов г. Турку (Финляндия) и г. Сегеда (Венгрия), почетным членом Урало-Алтайского общества (Гёттинген), Финно-угорского общества (Хельсинки), зарубежным членом Общества «Калевала» (Хельсинки), членом редакционных коллегий многих журналов.

Лит.: Туркин А. И. Юбилей Б. А. Серебренникова. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1985, №1, 61-63; Туркин А. И. Нималана лингвист (Б. А. Серебренников чужан лунсянь 70 во). — «Войвыв кодзув», 1985, №3, 54-55; Туркин А. И. Борис Александрович Серебренников. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1989, №3, 234-236.

А. И. Туркин

[]

Сидоров Алексей Семёнович (10.10.(28.09) 1892, с. Палевицы Яренского уезда Вологодской губернии, ныне Сыктывдинский р-н Республики Коми — 21.03.1953, г. Москва) — коми языковед, литературовед, археолог, этнограф. В 1907-1911 гг. учился в Тотемской учительской семинарии, затем работал в земской школе. По окончании в 1918 г. Вологодского учительского института преподавал в Усть-Вымской учительской семинарии. В 1920 г. С. работает в комиссии по организации Коми практического института народного образования. В 1921-1922 гг. С. был в научной командировке в Ленинграде при Археологическом институте. По возвращении преподавал этнографию в Коми практическом институте народного образования, будучи одновременно ректором института. В 1926-1929 гг. С. учился в аспирантуре при Институте языка и мышления АН СССР в Ленинграде, был доцентом Ленинградского пединститута им. А. И. Герцена. В 1933-1934 гг. С. — заведующий кафедрой коми языка и литературы Коми пединститута. В 1934 г. С. вернулся в Ленинград для разработки вопросов коми языка и культуры, где работал до 1937 г. Там С. подготовил следующие работы: «Учебник синтаксиса коми языка» (для средних школ), «Полное собрание сочинений И. А. Куратова» (к 100-летию со дня рождения), «Коми литературный язык эпохи раннего феодализма по памятникам письменности», «Археологическая карта Коми области (с приложением описательного текста)» и др.

В 1937 г. С. был арестован по необоснованному обвинению в коми национализме и находился в заключении до осени 1940 г. После освобождения постоянной работы не имел. В январе 1942 г. принят младшим научным сотрудником в Коми научно-исследовательский институт истории, языка и культуры.

В 1945 г. С. в Карело-Финском университете защитил кандидатскую диссертаӧию «Принадлежностно-указательные личные суффиксы в коми языке». В 1947 г. на заседании ученого Совета Института языка и мышления им. Н. Я. Марра АН СССР и Ленинградского отделения Института русского языка АН СССР С. защитил докторскую диссертацию «Порядок слов в предложении коми языка», изданную в 1953 г. в Сыктывкаре. С. разработал программу диалектологического изучения Коми края, совершил несколько поездок в отдаленные районы, обследовал удорские и ижемские говоры. Результаты этих исследований отражены в работах: «Характеристика удорского (вашского) говора». — Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка, вып. I. Сыктывкар, 1930, «Некоторые особенности синтаксического строя северного (ижемского) диалекта коми языка». — Лингвистический сборник, вып. 2. Сыктывкар, 1952. С. работал также над составлением схематических карт коми диалектов. Он открыл и впервые описал памятник древнепермского языка — гамский вариант рукописной обедни (перевод конца 14 в.): «Коми письменность эпохи раннего феодализма». — Советское финно-угроведение, т. 1. Л., 1948. С. принимал активное участие в составлении нормативного «Коми-русского словаря» (Сыктывкар, 1948), работа над которым началась под руководством Д. В. Бубриха в 1942 г. и была закончена в 1945 г. Все свои усилия, начиная с 1945 г., С. отдавал главному своему делу — исследованию синтаксиса коми языка. Итогом почти десятилетней работы С. стал фундаментальный труд в трех частях (Синтаксис коми языка, ч. I-III. Архив Коми научного центра Уральского отделения РАН, ф.1, оп. 11, д. 133, 135, 136). С. был крупным исследователем творчества коми поэта, основоположника коми литературы И. А. Куратова. В 1923 г. С. обнаружил в архиве тестя (племянника поэта) забытые к тому времени рукописи И. А. Куратова. В том же году С. сделал краткий обзор рукописного наследства поэта и опубликовал два его стихотворения в статье «Тӧдлытӧм коми гижысь И. А. Куратов». — Парма ёль, 1923,№ № 1-2. Это было первое сообщение об И. А. Куратове и первая публикация его в советской печати. В последующие годы С. работал над подготовкой полного собрания сочинений И. А. Куратова. Оно было издано в 1939 г. к 100-летию со дня рождения поэта без упоминания имени С., который в то время был в заключении (И. А. Куратов, Художественнӧй произведениеяс, т. I; Лингвистические работы, т. II. Сыктывкар, 1939).

С. положил начало археологическим исследованиям в Коми крае в советское время. С 1919 г. С. регулярно производил археологические раскопки в бассейнах Выми, нижней Вычегды, Вашки и Мезени, уделяя особое внимание средневековым памятникам. В конце 1930-х годов С. была подготовлена работа «Археологическая карта Коми области (с приложением описательного текста)», которая осталась неопубликованной.

Большое значение имеют также этнографические работы С., особенно его книга «Знахарство, колдовство и порча у народа коми» (Л., 1928, Спб. 1997). В ней впервые систематизированы многочисленные материалы по быту и народной культуре коми, которые в дальнейшем исчезли.

Лит.: Жеребцов И. Л., Цыпанов Е. А. Ыджыд учёнӧйлӧн туй. — «Войвыв кодзув», 1991, №5, 67-72; Жеребцов И. Л., Цыпанов Е. А. Алексей Семенович Сидоров. Серия «Люди науки» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 9. Сыктывкар, 1994; 

Они любили край родной. Сыктывкар, 1993; Плесовский Ф. В. Ыджыд ученӧй А. С. Сидоров чужӧмсянь 80 во тыригкежлӧ. — «Войвыв кодзув», 1972, №9, 63-64; Сидорова Л. А. Менам батьӧй. — «Югыд туй», 1989 вося сентябрь 2 лун; 

Туркин А. И. К столетию со дня рождения А. С. Сидорова. — «Linguistica Uralica». Тallinn, 1992, №4, 294-298; Туркин А. И. Ыджыд мывкыда ученӧй. — «Войвыв кодзув», 1982, №10, 52-54; Федюнёва Г. В. А. С. Сидоров — лингвист. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 6-12; Федюнёва Г. В. Алексей Семенович Сидоров. — А. С. Сидоров. Избранные статьи по коми языку, Сыктывкар, 1992, 5-22; IV симпозиум по пермской филологии, посвященный 100-летию А. С. Сидорова. Тезисы докладов. Сыктывкар, 1992.

А. И. Туркин

[]

Синонимический ряд — синонимы, расположенные в определенном порядке: напр., больгыны — бызгыны — варгыны — быльчиктыны — изны — сӧрны — нинӧм абусӧ висьтавны «болтать, пустословить»; сӧрмӧд — нӧтыс — диал. кӧрзьӧг «поперечина на носу и на корме лодки»; ва — васӧд — уль — нюдз — лапыд — улис «мокрый, влажный». С. р. начинается опорным, или основным, словом (доминантой), наиболее отчетливо выражающим то понятие, которое обозначают слова, составляющие С. р. В большинстве случаев опорным является слово, представляющее в современном коми литературном языке наиболее общее и прямое значение, без дополнительных (экспрессивно-эмоциональных, стилистических) оттенков. За ним располагаются, как правило, нейтральные, наиболее употребительные слова литературного языка, затем следуют слова, ограниченные в своем употреблении (в переносном значении, стилистически окрашенные, диалектные слова) и завершают ряд фразеологизмы. Напр., С. р. прилагательных ньӧжмыд — надз — дыгыд — жуним — вӧрзястӧм «медлительный, нерасторопный». В нем слова отличаются друг от друга смысловыми оттенками. Слово ньӧжмыд имеет наиболее общее значение, объединяющее все члены этого С. р., поэтому оно является опорным. Слово надз по сравнению с предыдущим более ограничено в употреблении. Слово дыгыд имеет дополнительный смысловой оттенок «ленивый»; слово жуним употребляется в современном литературном языке в переносном значении; слово вӧрзястӧм используется главным образом при характеристике лошади. Эта разница оттенков раскрывается в сочетании с другими словами. В С. р. кувны — джагавны — чергӧдчыны — ньӧмдыны — кыс нюжӧдны — кок нюжӧдны — кык ки морӧс вылӧ пуктыны — зуд дзебны «умереть» члены также неоднородны по значению и стилистической окраске. Глагол кувны наиболее простой по значению и нейтральный стилистически, является носителем главного значения; глаголам джагавны и чергӧдчыны присущ презрительный оттенок, глагол ньӧмдыны является диалектным, остальные члены ряда — фразеологизмы.

Лит.: см. лит. к статье Синонимы.

Л. М. Безносикова

[]

Синонимия (от греч. synônymнa — одноименность) — полное или частичное совпадение значений языковых единиц. С. свойственна словам, суффиксам, фразеологизмам, синтаксическим конструкциям. С. слов — наиболее значительное и разнообразное явление в коми языке (см. Синонимы). Грамматическая С. чаще всего проявляется среди суффиксов слово- и формообразования, иногда — среди словоизменительных суффиксов, напр., суффиксы глаголов 3-го лица множественного числа -ӧмны и -ӧмаӧсь (найӧ мунӧмны и найӧ мунӧмаӧсь «они уже ушли») являются синонимами. В коми языке С. суффиксов — распространенное явление: сьӧдов — сьӧдоват «черноватый», лӧзов — лӧзоват «синеватый», дыркодь — дыриник «довольно долго», кызкодь «довольно толстый» — кызiник — «толстоватый». С. фразеологическая — наличие общего значения у фразеологических единиц: бӧжтӧм руч «бесхвостая лиса» — кык кока руч «двуногая лиса» (о хитром человеке); кык бана шаньга «двусторонняя шаньга» — кык дора коса «двусторонняя коса» (о двуличном человеке); кын корӧг чужъявны «пинать мерзлые комья земли» — тӧв чужъявны «ветер пинать» (бездельничать). С. синтаксическая — наличие общего значения у различных синтаксических построений: тӧв пуксьӧм бӧрын «после наступления зимы» — кор пуксис тӧв «когда наступила зима» (синонимичны между собой отглагольное существительное с послелогом и придаточное предложение времени), мудзтӧдз уджавны «работать до устали» — уджавны, кытчӧдз он мудз «работать, пока не устанешь» (синонимичны наречие-обстоятельство и придаточное предложение времени), кага эз вермы узьны, номъяс курччалӧны да — кага эз вермы узьны, сы вӧсна мый курччалӧны номъяс «ребенок не мог спать, потому что комары кусают» (синонимичны между собой придаточные предложения причины), школа помалысь велӧдчысьяс «ученики, окончившие школу» — велӧдчысьяс, кодъяс помалiсны школа «ученики, которые окончили школу» (синонимичны между собой причастный оборот и придаточное предложение определительное).

Основные функции синонимов (в частности, лексических) — замещение, уточнение и оӧенка обозначаемых предметов и явлений действительности. Функция замещения заключается в том, что одинаковые или близкие по своему значению два (или более) слова могут заменять друг друга в определенных контекстах, не меняя смысла высказывания: Тайӧ зонкаыс ичӧт Õ Тайӧ зонкаыс дзоля «Этот мальчик маленький». Ветлiс дзонь тӧлысь Ветлiс быдса тӧлысь «Ездил ӧелый месяц». Такое замещение наблюдается обычно в следующих друг за другом предложениях или в пределах одного предложения: Бырӧ и ӧвад. Весиг номъяс да гебъяс вошӧны (Г. Федоров) «Исчезают и оводы. Пропадают даже комары и мошкара». Эг ставсӧ вермы, эг ме быдтор куж, Но тӧдi, кутшӧм муӧ лэдзны вуж (А. Ванеев) «Не все я мог, не все умел, но знал, куда пустить корни». Это позволяет разнообразить текст и избежать повторения одних и тех же слов.

При уточнении детализируются, дополняются значения синонимичных слов, уточняются различные свойства и признаки обозначаемых предметов и действий. Это вызвано тем, что иногда одним словом невозможно полностью выразить различные свойства, признаки, качества и т. п. обозначаемых предметов и явлений. Поэтому возникает необходимость употребления сразу двух (или более) синонимов, которые, дополняя друг друга, раскрывают весь объем содержания высказывания. Такое уточнение обычно наблюдается в одном предложении: И со нин кутшӧм гажтӧм. Абу весиг гажтӧм, а шуштӧм (Г. Юшков) «И вот уже как страшно. Даже не страшно, а жутко». Ciйӧ тувсов рытнас талунъя моз же зэрис, сӧмын эз слӧтит, а кунва кодь шоныд зэрӧн (В. Безносиков) «В тот весенний вечер, как и сегодня, шел дождь, только не со снегом, а теплый, как щёлок».

Функция оценки состоит в характеристике обозначаемого предмета или действия, в выражении отношения говорящего к высказыванию. Это может быть ласка, шутка, неодобрение, пренебрежение, ирония и т. д. Ср. ... кутic лыддьӧдлӧмӧн бӧрдны кӧзяйка, синсӧ руд водздӧранас чышкавны. — Да ланьт нин тэ, эн лимзав, Грапӧ (Г. Федоров) «... начала с причитаниями плакать хозяйка, вытирать слезы серым фартуком. — Да замолчи уже ты, не голоси, Глафира». — Мый нӧ сiдз шлонзьӧдан, лок ӧдйӧджык! — чукӧстӧ менӧ Елен (Н. Куратова) «Почему еле плетешься, иди быстрее! — окликает меня Елена». Глаголы лимзавны, шлонзьӧдны характеризуют действия, выраженные нейтральными словами бӧрдны и локны, представляя собой оценочные слова с оттенком неодобрения или укоризны.

Лит.: см. лит. к статье Синонимы.

Л. М. Безносикова

[]

Синонимия грамматическая — см. Синонимия.

[]

Синонимия лексическая — то же, что Синонимы.

[]

Синонимия синтаксическая — см. Синонимия.

[]

Синонимия фразеологическая — см. Синонимия.

[]

Синонимов словарь — словарь, содержащий синонимы, в котором по алфавиту расположены слова, являющиеся опорными в синонимическом ряду. В коми языкознании нет пока полного научного С. с. Имеется лишь краткий школьный «Коми синонимъяслӧн словарь» (автор Т. Н. Габова. Сыктывкар, 1994), который содержит 1429 словарных статей. В синонимический ряд включены слова одной части речи с переводами на русский язык. Представлена, в основном, лексика литературного коми языка.

Лит.: Туркин А. И. Габова Т.Н. Коми синонимъяслӧн словарь, Сыктывкар, Коми книжнӧй издательство, 1994 — “Linguistica Uralica”. Tallinn, 1994 №3, 227

Г. В. Федюнева

[]

Синонимы (от греч. synÔnymos — одноименный) — слова одной и той же части речи, имеющие полностью либо частично совпадающие значения. С. выражают одно и то же понятие, но различаются оттенками значения или стилистической окраской. Так, прилагательные гажтӧм «невеселый, тоскливый» — шуштӧм «невеселый, грустный» — шог «грустный, тоскливый» — нор «грустный» — жугыль «грустный, печальный» близки по значению, в определенных контекстах могут замещать друг друга, однако различаются оттенками значения.

По степени близости значения, взаимозаменяемости С. делятся на абсолютные (или полные) и относительные (или частичные). Абсолютные С. — слова, полностью совпадающие по значению и употреблению: вӧртас — енэжтас «горизонт», блёнъявны — веньявны «болтаться», вель — доза «довольно, достаточно», веньгыны — няргыны «ныть, хныкать». Относительные С. — слова, различающиеся оттенками значения: бӧб «глупый, придурковатый» — йӧй «глупый, бестолковый; безумный»; кось «порог» — борган «журчащий водопад, порог».

По выполняемым функциям различаются С. семантические (идеографические) и стилистические. Семантические С. выделяют разные стороны обозначаемого предмета или явления действительности и указывают на разную степень проявления признака, действия: бур «хороший, вежливый, добрый» — шань «хороший, приветливый» — авъя «вежливый, приветливый»; жугӧдны «разбить» — пасьвартны «разбить вдребезги». Стилистические С. дают различную характеристику обозначаемых предметов, качеств и т. д. Среди них выделяются С., различающиеся степенью употребительности (сёрнитны — баитны «говорить, толковать»; первое слово общеупотребительное, второе — диалектное; сизь — жак «дятел»; второе слово диалектное) и экспрессивной окраской (кувны «умереть» — ньӧмдыны «сдохнуть»; второе слово имеет оттенок презрения, грубости; пыскыльтны — шашкыны — дзӧбыльтны «шепелявить»; третье слово употребляется с оттенком неодобрения).

Многозначное слово может вступать в синонимические отношения одновременно с несколькими словами. Так, слово омӧль в разных своих значениях входит в несколько синонимических рядов (см.): в значении «плохой» оно синонимично слову лёк, в значении «худой, тощий» синонимично словам вӧсни, кос, в значении «слабый, хилый» — словам жеб, нэр, слаб; слово пельк в значении «проворный» является синонимом слов тэрыб, шурыд; в значении «небольшой» — слов неыджыж, ичӧт, дзоля.

С. могут быть также слово и словосочетание весь овны — немуйтны «жить праздно, бездельничать»; казьтыштны — тӧд вылӧ уськӧдны «вспомнить, напомнить», ышӧдны — сьӧлӧм сетны «воодушевить, вдохновить».

Лит.: Габова Т. Н. Лексические синонимы коми языка. Сыктывкар, 1990; Габова Т. Н. Коми синонимъяслӧн словарь. Сыктывкар, 1994; 

Современный коми язык. Лексикология. М., 1985.

Л. М. Безносикова

[]

Синтаксис (от греч. sэntaxis — построение, сочетание, порядок) — 1) один из уровней грамматического строя языка (см.), представляющий собой систему языковых средств для организации связной речи; 2) раздел грамматики (см.), изучающий способы соединения словоформ в словосочетания и предложения, а также типы, значения и функции этих речевых единиц, правила их создания и употребления.

Элементарной единицей С., как и морфологии (см.), является слово и словоформа, однако С. рассматривает их с точки зрения образования словосочетания (см.) и предложения (см.). Соответственно С. включает в себя две основные части — учение о словосочетании и учение о предложении. Словосочетание и предложение — относительно независимые единицы. Словосочетание образуется путем соединения двух или более полнозначных слов на основе грамматического подчинения (см.) или сочинения (см.). Основными видами подчинительной связи в коми языке является управление (см.), примыкание (см.), согласование (см.). В отличие от словосочетания предложение образуется: 1) посредством одного полнозначного слова, напр., Асыв «Утро»; Кынтӧ «Морозит»; Вӧлi тӧла «Было ветренно» (см. Односоставное предложение); 2) путем соединения двух словоформ, напр., Шондi петӧ «Солнце всходит»; Бать вӧрын «Отец в лесу» (см. Двусоставное предложение). Предложение отличается от словосочетания наличием особого вида связи — предикации, которая соотносит высказывание с действительностью. Предикативность (см.) предложения образуется с помощью категорий времени (см. Время глагола), наклонения (см.), модальности (см.). Предложение имеет коммуникативную функцию, т.е. является единицей сообщения, слово и словосочетание — номинативными, т.е. являются единицами наименования.

Среди языковых уровней С. занимает ведущее положение, поскольку его единицы, прежде всего предложения, непосредственно связаны с главной функцией языка — коммуникативной, т.е. функцией формирования и выражения мысли в процессе общения. Теоретические основы коми С. были заложены в трудах А. С. Сидорова (см.), который выполнил ряд крупных научных исследований в этой области (рукописи хранятся в архиве Коми научного центра Уральского отделения РАН), а также издал книгу «Порядок слов в предложении коми языка» (Сыктывкар, 1953). Большим вкладом в изучение коми С. явилось издание учебника для вузов «Современный коми язык, ч. II, Синтаксис» (Сыктывкар, 1967), в составлении которого принимали участие Т. И. Жилина (см.), А. И. Кипрушева (см.), Н. А. Колегова (см.), М. А. Сахарова (см.), В. А. Сорвачева (см.), Н. Н. Сельков (см.). В настоящее время научное исследование С. коми языка осуществляется В. М. Лудыковой, Т. М. Иевлевой и др.

Лит.: Современный коми язык, ч.II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Г. В. Федюнёва

[]

Синтаксический анализ — то же, что Синтаксический разбор

[]

Синтаксический разбор — 1) разбор по структуре и типу предложения; 2) разбор по членам предложения.

При С. р. простого предложения (см.) указывается его тип: повествовательное, вопросительное, восклицательное; личное или безличное; одно- или двусоставное; полное или неполное, распространенное или нераспространенное; с однородными членами или нет; с обособленными членами или нет (см. соответствующие статьи). С.р. по членам предложения предполагает указание на их морфологическое выражение: тип сказуемого (простое глагольное, составное глагольное, составное именное), на какой вопрос отвечают второстепенные члены, к какому слову относятся, какой связью с ним связаны (согласование, примыкание, управление); дополнение — прямое или косвенное, обстоятельство — вид по значению (см. соответствующие статьи).

При С. р. сложного предложения (см.) указывается его тип (сложносочиненное, сложноподчиненное, бессоюзное) (см. соответствующие статьи), тип связи предикативных частей; виды союзов; в сложноподчиненном — указывается главная и придаточная часть, тип связи между ними (союз, союзное слово), к какому слову в главной относится придаточная часть; при наличии нескольких придаточных — определяется тип подчинения (соподчинение или последовательное подчинение); в бессоюзном предложении выясняются смысловые отношения между его частями. Соответственно в каждой из частей сложного предложения осуществляется С.р. по членам предложения.

Г. В. Федюнева

[]

Синтетические времена глагола — времена, выражаемые суффиксами, присоединяющимися к основе глагола, напр., мун-ӧ «он (она) идет», мун-ас «он (она) пойдет», мун-i-с «он (она) ушел (ушла)», мун-ӧм-а «тж». Суффиксальнооформленные времена являются более древними, чем аналитические времена глагола (см.). С. в. г. в коми языке восходят к финно-угорскому праязыку (см.), где времена глагола выражались еще только синтетически.

К С. в. г. коми языка относятся настоящее время с показателями -а и -ӧ, простое будущее время с показателем 3-го лица -ас, I прошедшее время с суффиксом -i(и) и II прошедшее время с суффиксом -ӧма.

Из С. в. г. наиболее поздним по времени возникновения является II прошедшее время, которое образовалось на основе причастного суффикса -ӧм, напр., усьӧмпу «упавшее дерево» пу усьӧма «дерево упало». Характерно, что переосмыслению подверглись причастия в активном значении, выполнявшие в предложении функцию именного сказуемого. В коми языке II прошедшее время имеет значение завершенности действия с выражением результата действия, напр., Зон омӧльтчӧма, бан бокъясыс топалӧмаӧсь, лӧз синъясыс вӧйӧмаӧсь пыдӧдз (И. Изъюров) «Парень похудел, щеки впали, голубые глаза глубоко запали».

Из суффиксов С. в. г. прафинно-угорским является лишь показатель I прошедшего времени -i(и); суффиксы настоящего и простого будущего времен возникли путем превращения конечного гласного основы и лично-числового суффикса в показатель времени.

Более подробно о значениях и образовании С. в. г. см. статьи Будущее время, Настоящее время, Прошедшие времена глагола.

Лит.: Лыткин В. И. Историческая морфология коми языка. Учебное пособие. Пермь—Сыктывкар, 1977; Серебренников Б. А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп. М., 1960; Серебренников Б. А. Историческая морфология пермских языков. М., 1963; Современный коми язык, ч.I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Цыпанов Е. А. Роль причастий в истории коми языка. — Fenno-ugristica. Труды по финно-угроведению. Ученые записки Тартуского гос. ун-та, вып. 15. Тарту, 1989, 147-154.

Е. А. Цыпанов

[]

Сказуемое (предикат, от позднелат. praedicatum — сказанное) — главный член предложения (см.), выражающий предикативный признак (действие, процесс, состояние, свойство, качество) предмета или лица, названного в подлежащем, и обозначающий все объективно-модальные и временные значения предложения. По структуре С. бывает простое и составное. Как простому, так и составному С. свойственны осложненные формы. По морфологическому выражению различаются С. глагольные, именные, наречные. Именное С. — С., выраженное существительным, прилагательным, местоимением, числительным или причастием, обозначающим признак предмета. Различается С. именное простое (см.) и С. именное составное (см.). Глагольное С. — С., выраженное спрягаемым глаголом любого лексического значения, инфинитивом, деепричастием, а также причастием с суффиксами -ысь, -тӧм, обозначающим активное действие, процесс. Делится на С. глагольное простое (см.) и С. глагольное составное (см.). Наречное С. — С., выраженное наречием (см. Сказуемое наречное). Система С. в коми языке может быть представлена следующей схемой:

сказуемое

глагольное

именное

наречное

простое

составное

простое

составное

простое

составное

простое осложненное

составное осложненное

простое осложненное

составное 

осложненное

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык (Синтаксис). Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Лудыкова В. М. Сказуемое в коми языке. Учебное пособие. Сыктывкар, 1986; Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1991; Лудыкова В. М. Существительное в коми именном сказуемом. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1985, №3, 32-37; 

Лудыкова В. М. Сказуемое с м-овым инфинитивом в коми языке. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1984, №3, 173-177; Лудыкова В. М. Составное глагольное сказуемое в коми языке. — Вопросы финно-угорской филологии, вып. 5. Л., 1990, 59-72; 

Лудыкова В. М. Осложненные типы простого глагольного сказуемого. — Вопросы финно-угорской филологии, вып. 4. Л., 1984, 44-60; Лудыкова В. М. Изобразительные конструкции в коми языке. — Пермистика-3: Диалекты и история пермских языков. Сыктывкар, 1992, 92-100; Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993; Лудыкова В. М. Кык состава сёрникузяын — сказуемӧй. Учебное пособие. Сыктывкар, 1996; Лудыкова В. М. Предикативная функция прилагательного в коми языке. — Вестник Сыктывкарского университета. Вып. 1. Серия 8. История, филология, философия. Сыктывкар, 1995, 78-82; Современный коми язык, ч. II. Синтаксис, Сыктывкар, 1967.

В. М. Лудыкова

[]

Сказуемое глагольное простое — сказуемое (см.), выраженное знаменательным глаголом любого лексического значения в любой личной форме, а также причастием с суффиксами -ысь, -тӧм, выражающими активное действие, процесс. С.г.п. состоит из одного слова: Мельнича дорсянь котӧртiсны кутшӧмкӧ йӧз (Г. Федоров) «Со стороны мельницы бежали какие-то люди». Рытнас ме бӧр мунысь, мамӧ. Менӧ удж вылӧ корӧны... (Г. Юшков) «Вечером я уезжаю обратно (букв. уезжающий), мама. Меня на работу вызывают...» Ме ачым пажнайттӧм (Г. Юшков) «Я сам не обедал (букв. не обедавший)».

С. г. п. выражается также глагольными фразеологическими сочетаниями, значение которых соответствует одному глаголу: — Но немтор, Мелёхин, шогӧ эн усь... (И. Торопов) «— Но ничего, Мелехин, не падай духом, букв. в горе не падай...»

С. г. п. бывает осложненным. С. г. п. осложненное, сообщая о действии, дает ему качественную характеристику, отмечает интенсивность, длительность действия и т. п. С. г. п. осложненное может состоять из: 1) повторяющихся глаголов одной и той же формы: А лымйыс сапкис и сапкис... (Г. Юшков) «А снег шел и шел (хлопьями)». «Лок жӧ, лок, бур гӧсь! (И. Куратов) «Проходи же, проходи, добрый гость!» Илья век мунiс, мунiс (В. Юхнин) «Илья шел, шел». Оно выражает длительное, интенсивное действие; 2) сочетания изобразительного, звукоподражательного глагола в личной форме и спрягаемого основного глагола в той же форме. Изобразительный глагол дает более полное, образное представление о протекании действия, указывает на способ совершения действия, названного в основном глаголе: Пыр водзӧ довгис-мунiс (И. Торопов) «(Он) все дальше плелся-шел»; 3) сочетания двух полнозначных спрягаемых глаголов, один из которых выражает основное действие, а другой — добавочное, сопутствующее действие, совершающееся одновременно с главным: Югъялiсны-ӧшалiсны сэтӧр розъяс (И. Торопов) «Блестели-висели гроздья смородины». ... посни челядь горзiсны-ислалiсны... (И. Торопов) «... маленькие дети кричали-катались...»; 4) сочетания двух полнозначных спрягаемых глаголов, один из которых выражает основное действие, а другой — степень, интенсивность этого действия: Павел донӧдiс-гӧрдӧдiс (П. Шахов) «Павел вспыхнул (букв. раскалился)-покраснел». А мышкыс сылӧн изӧймитӧма-кынмӧма (И. Торопов) «А спина его сильно (букв. оледенела) замерзла»; 5) сочетания двух спрягаемых глаголов-синонимов или близких по лексическому значению глаголов. Такое сказуемое выделяет, подчеркивает действие, выражает интенсивное действие: Вӧртас сайӧ водiс-узьмӧдчис шондi (И. Торопов) «За горизонт легло-устроилось на ночлег солнце»; 6) сочетания полнозначных личных глаголов, выражающих последовательное действие: Чужи-быдми Коми муын, Вирӧн кыски сылысь мичсӧ... (В. Лыткин) «Родился-вырос (я) на Коми земле, Кровью впитал в себя ее красоту...» ...дзикӧдз висьмис-водiс (И. Торопов) «... (она) совсем заболела-слегла»; 7) сочетания личного глагола с однокоренным прилагательным в форме именительного падежа единственного числа. Такое сказуемое обозначает интенсивное действие: Ме кос-косьми ... «(Я) очень похудела (букв. сухая-высохла)». Чужӧмыс гӧрд-гӧрдӧдӧма (В. Безносиков) «Лицо (его) очень покраснело (букв. красное покраснело)»; 8) сочетания, состоящего из личного глагола и предшествующего ему однокоренного инфинитива. Оно имеет уступительное значение: Кӧсйысьны-кӧсйысьӧны, а вот делӧ вылас нинӧм (И. Изъюров) «Обещать обещают, а вот на деле ничего». Бӧрддзыны эг бӧрддзы, но ойӧстi жӧ (Г. Юшков) «Заплакать я не заплакала, но ахнула»; 9) сочетания личного спрягаемого и предшествующего однокоренного деепричастия. Такое сказуемое выражает усиленное, интенсивное действие: Лӧглуныс пуӧмӧн пуис сы пытшкын (Г. Федоров) «Ненависть кипела (букв. кипением кипела) в нем».

Лит.: См. лит. к статье Сказуемое.

В. М. Лудыкова

[]

Сказуемое глагольное составное — сказуемое (см.), состоящее из двух частей: вспомогательного глагола (см.) в спрягаемой форме, который имеет ослабленное лексическое значение, и примыкающего субъектного инфинитива знаменательного глагола или деепричастия. Инфинитив (деепричастие) выражает основное лексическое значение сказуемого, вспомогательный глагол — грамматические значения. В качестве вспомогательного глагола употребляются только непереходные глаголы с определенными лексическими значениями. К таким глаголам относятся: 1) фазисные глаголы, обозначающие начало или окончание действия: Пон дугдiс увтны (Я. Рочев) «Собака перестала лаять»; 2) модальные глаголы, обозначающие возможность-невозможность, намерение, желание — нежелание, умение — неумение, способность — неспособность, согласие — несогласие совершить действие, субъективно-эмоциональную оценку, внутренние переживания и т.п.: Кодзувкотъясыд тай ... кужӧны бӧрйыны аслыныс местасӧ (И. Торопов) «Муравьи вот ... умеют же выбирать себе место».

С. г. с. в коми языке может быть выражено сочетанием деепричастия на -тӧг со вспомогательными глаголами кольны «оставаться», овны «жить». Такое сказуемое обозначает действие, которое в силу каких-то причин, обстоятельств, независящих от субъекта, остается невыполненным: Уна верӧс тайӧ асылӧ коли сёйтӧг (Г. Федоров) «Много мужей в это утро осталось без еды (букв. не евши)».

С. г. с. бывает осложненным. С. г. с. осложненное — сказуемое, образованное: 1) двумя вспомогательными глаголами (фазисным и модальным) и инфинитивом основного глагола: Но бӧръя лунъясӧ сiйӧ кутiс вермыны нин чеччывлыны (Г. Федоров) «Но в последние дни она могла уже вставать (букв. начала мочь вставать)». Глафира нинӧм эз шу, заводитiс лӧсьӧдчыны мунны (Я. Рочев) «Глафира ничего не сказала, начала собираться уходить»; 2) повторением вспомогательного спрягаемого глагола: Сэсся и мӧдӧдчисны, мӧдӧдчисны сяркӧдны! (И. Торопов) «Потом и начали, начали петь (букв. грохотать)!». Дугды, дугды горзыны! (Г. Федоров) «Перестань, перестань кричать!»; 3) повторением инфинитива: И эня-пиа пондiсны виччысьны-виччысьны... (Н. Куратова) «И мать с сыном стали ждать, ждать...» И пондiм котӧртны, котӧртны, кодi кыдзи вермӧ... (И. Торопов) «И начали бежать, бежать, кто как может...»; 4) инфинитивом изобразительного глагола, инфинитивом основного глагола и вспомогательного глагола: ... ловзяс вӧр-ва, дзользьыны-сьывны мӧдасны лэбачьяс (Я Рочев) «... оживет природа, щебетать-петь будут птиӧы...»; 5) спрягаемым фазисным или модальным глаголом, инфинитивом глагола движения и инфинитивом основного глагола: Мишка шуис мунны корсьны Ильяӧс (В. Юхнин) «Мишка решил идти искать Илью».

Лит.: см. лит. к статье Сказуемое.

В. М. Лудыкова

[]

Сказуемое именное простое — сказуемое (см.), в отличие от именного составного сказуемого, состоящее только из предикативной (именной) части. Связка в форме настоящего времени не употребляется: А ӧнi сiйӧ медбур буритчысьыс Ухтаас (Г. Юшков) «А сейчас он лучший бурильщик в Ухте».

Глагол-связка не используется и в том случае, если именная часть указывает на постоянный, устойчивый признак, качество, свойство предмета или лица, а также если признак называется безотносительно к определенному промежутку времени: Том кадыс — тулыс, пӧрысьлун — ар (В. Чисталев) «Молодость — весна, старость — осень». Но, а Варук сiдзсӧ ӧд абу омӧль морт (Г. Федоров) «Ну, а Варенька так-то ведь неплохой человек».

С. и. п. может осложняться. Осложнение происходит за счет: 1) повторения предикативной части: А Педӧр дядь гӧрд-гӧрд (Г. Федоров) «А дядя Федор красный-красный». Сiйӧ со радысь-рад выльӧн воӧм мортлы (В. Безносиков) «Он вот очень рад (букв. из радостного рад) вновь пришедшему человеку»; 2) использования близких по значению прилагательных: Лун-мӧд куйлыштас, дзонь-здоров лоӧ... (И. Торопов) «Полежит пару дней, будет здоровым (букв. будет целый-здоровый)»; 3) употребления примыкающего к существительному или прилагательному инфинитива: Медся мелi арся шондi вынтӧм ловзьӧдны воймӧм турунӧс (В. Юхнин) «Самое ласковое осеннее солнце бессильно оживить поблекшую траву».

Лит.: см. лит. к статье Сказуемое.

В. М. Лудыкова

[]

Сказуемое именное составное — сказуемое (см.), состоящее из предикативной (именной) части и глагола-связки. Глагол-связка С. и. с. — это непереходный глагол, полностью или частично лишенный вещественного значения (поэтому он не может быть самостоятельным сказуемым) и выражающий грамматические значения лица, числа, времени, наклонения. Выделяются отвлеченные, полуотвлеченные и знаменательные связки. Отвлеченная связка — это глагол вӧвны «быть», полностью лишенный вещественного значения и имеющий только грамматические значения: Вель сьӧкыд положениеын вӧлi и ачыс Ӧндрей (В. Юхнин) «В довольно трудном положении был и сам Андрей».

Полуотвлеченными являются глаголы с неполным лексическим значением. Они не могут самостоятельно выступать в функции сказуемого и требуют обязательного употребления другого полнозначного слова, которое и выражает основное лексическое значение сказуемого. К таким связкам относятся лоны «стать, становиться», кольны «оставаться», овлыны «бывать», висьтасьны «называться», шусьыны «называться», кажитчыны «казаться» и т.п. глаголы: Анушлӧн синъясыс бӧр лоины вильышӧсь (Я. Рочев) «Глаза Аннушки опять стали озорными». Знаменательные связки — это глаголы, сохраняющие свое лексическое значение. Для полного выражения семантики сказуемого в сочетании с такими глаголами используются также имена, которые в данном конкретном предложении несут основную смысловую нагрузку. К ним относятся глаголы мунны «идти, уходить», локны «приходить», сувтны «встать», пукавны «сидеть», пуксьыны «сесть», уджавны «работать», воӧдчыны «доходить», быдмыны «расти», кыпӧдчыны «подниматься» и т.п.: Лунъясыс пукалiсны дӧза нин кузьӧсь... (В. Юхнин) «Дни стояли (букв. сидели) довольно длинные...» А дзик дедыс вылӧ и мунӧ (Г. Юшков) «А очень похож (он) на дедушку (букв. идет на дедушку)».

В отличие от С. и. с. сказуемое именное простое (см.) не имеет глагола-связки.

Предикативная часть С. и. с. — это знаменательное слово, имеющее конкретное лексическое содержание и являющееся носителем вещественного значения сказуемого. Она выражает признак предмета или лица. В функции предикативного члена могут выступать имена существительные, прилагательные, местоимения, числительные, а также причастия, выражающие признак предмета, и именные словосочетания. В функции предикативной части существительное употребляется: 1) в номинативе: А ме сержант вӧлi... (И. Торопов) «А я сержантом был...» Максим вӧлi ён, паськыд пельпома зон (Г. Федоров) «Максим был сильный, широкоплечий юноша»; 2) в косвенных падежах: в творительном ( в сочетании с отвлеченными, полуотвлеченными, знаменательными связками); такое сказуемое выражает различные значения, напр., профессию, род деятельности, занятий, родственные отношения и т. п.: ... друг найӧ семьяын гоз-мӧд воӧн ставыс путкыльтчис мӧдар путкыль, и сiйӧ коли овмӧсын кӧзяинӧн (Я. Рочев) «... вдруг в их семье через пару лет все перевернулось, и он остался в доме хозяином»; лишительном (в сочетании со связками кольны «оставаться», овны «жить»); указывает на отсутствие у субъекта какого-либо необходимого предмета, лиӧа, а также на то, что субъект лишается чего-то нужного, важного в силу независящих от него причин: Ачыс сiйӧ куим арӧсӧн коли батьтӧг... (Г. Федоров) «Сама она с трех лет осталась без отӧа...»; местном (в сочетании с отвлеченной, полуотвлеченными, знаменательными связками); обозначает нахождение субъекта в определенном состоянии, а также род деятельности, занятий: Ме ӧд ачым сы дырйи кык во олi сельскӧй писарын... (В. Савин) «Я ведь сам при нем два года был (букв. жил) сельским писарем (букв. в писаре)»; исходного (в сочетании с отвлеченной и полуотвлеченными связками); характеризует субъект по месту происхождения, указывает на материал, из которого сделан предмет: Ачыссӧ вӧлӧма кыськӧ Питерысь (Я. Рочев) «Сам (он) был откуда-то из Питера»; вступительного (в сочетании с полузнаменательными и знаменательными связками); обозначает, что лицо или предмет приобретает какие-либо свойства, начинает находиться в каком-либо состоянии: Ардальон ачыс нин воис кӧзяинӧ (Г. Юшков) «Ардальон сам уже стал хозяином (букв. пришел в хозяина)»; приблизительного (со связками мунны «идти, уходить», сетчыны «подаваться», восьлавны «шагать» и т.п.); выражает подобие, сходство по каким-либо внешним или внутренним признакам: Чужӧм сертиыс мунiс Варуклань (В. Юхнин) «Лиӧом (он) был похож на Варю (букв. шел к Варе)»; предельного (со связками воны «прийти, дойти», кыпӧдчыны «подниматься», быдмыны «расти» и т.п.); обозначает переход из одного состояния в другое, приобретение субъектом какой-нибудь профессии, предел в пространстве и т. п.: Прӧстӧй сьӧд уджалысьсянь кыптiс ыджыд начальникӧдз! (В. Безносиков) «Из простого чернорабочего он вырос (букв. поднялся) в большого начальника!»

В функции предикативной части широко употребляется имя прилагательное в номинативе и в форме творительного падежа (с отвлеченной, полуотвлеченными, знаменательными связками), обозначающее качественную характеристику подлежащего: Рытыс вӧлi лӧнь, югыд (Г. Федоров) «Вечер был тихий, светлый». Первойсӧ вӧрыс кажитчӧ тыртӧмӧн, кушӧн (Г. Федоров) «Сначала лес кажется пустым, голым». Предикативная часть С. и. с. может выражаться числительными и неопределенно-количественными словами: А часӧвӧйыс вӧлi кык... (И. Торопов) «А часовых (букв. часовой) было два...»; местоимением: Тайӧ книгаыс менам «Эта книга моя», а также причастием, обозначающим признак предмета с различными связками: Ламбейлӧн чужӧмыс лои тӧждысяна... (В. Юхнин) «Лицо Ламбея стало обеспокоенным».

Лит.: см. лит. к статье Сказуемое.

В. М. Лудыкова

[]

Сказуемое наречное — сказуемое (см.), выраженное наречием с разными лексическими значениями. По структуре С. н. может быть а) простым: Мед ме тэ дорсянь ӧнi зэв ылын, Ассьым мӧвпъясӧс тэсянь ог дзеб (А. Размыслов) «Пусть я от тебя сейчас очень далеко, Мысли свои от тебя прятать не буду» и б) составным: Ставыс тайӧ кольӧма ылӧ бӧрӧ (Г. Федоров) «Все это осталось далеко позади». Бӧрӧ колины ичӧтик посёлоклӧн посни керкаяс (В. Юхнин) «Позади остались маленькие дома небольшого поселка».

Лит.: см. лит. к статье Сказуемое.

В. М. Лудыкова

[]

Склонение местоимений — изменение по падежам (см. Падеж) некоторых групп местоимений, имеющее особенности по сравнению со склонением существительных (см.). В коми языке по падежам изменяются только местоимения-существительные, причем в зависимости от их лексико-грамматических разрядов (см.) С. м. имеет свои особенности. 

Собственно-личные местоимения ме «я», тэ «ты», сiйӧ «он, она», ми «мы», тi «вы», найӧ «они» имеют только основное склонение. С. м. этой группы отличается от склонения существительных тем, что: 1) при их изменении обнаруживается два типа основ: ме-/мен, тэ-/тэн-, сiйӧ/сы-, ми-/миян, тi-/тiян, найӧ/на-; 2) при С. м. 1-го и 2-го лица единственного числа изменяется основа именительного падежа (ме-, тэ-) и только в родительном, притяжательном, дательном и винительном падежах выступает более полный вариант основы (мен-, тэн-); 3) местоимения 1-го, 2-го, 3-го лица множественного числа и 3-го лица единственного числа образуют парадигму склонения от основы родительного падежа (миян-, тiян-, на-, сы-) за исключением форм 3-го лица единственного числа винительного падежа, которые образованы от основы именительного падежа (сiйӧ — сiйӧс, найӧ — найӧс); 4) во многих падежах при С. м. употребляются суффиксы, отличные от суффиксов существительных, напр., в родительном падеже менам «у меня (есть)», ср. батьлӧн «у отца», в притяжательном менсьым «у меня (взять)», ср. батьлысь «у отца (взять)», в винительном менӧ «меня», ср. батьӧс «отца» и т. д.; 5) формы местного, вступительного и переходного падежей личных местоимений в коми языке неупотребительны, вместо них обычно применяются послеложные конструкции (ме пытшкӧ «в меня», сы вывтi «по нему», тэ пытшкын «в тебе»). Усилительно-личные местоимения ачым «я сам», ачыд «ты сам», ачыс «он (она) сам(а)» имеют только формы определенно-притяжательного склонения. При С. м. ачым 1) выступают три основы ач-/ась-/ас-; 2) употребляются суффиксы, возникшие в результате слияния падежных и определенно-притяжательных суффиксов, напр., в притяжательном падеже аслам «мой, свой» < *ас-лӧн-ам и др.; 3) использование усилительно-личных местоимений в местных падежах также ограничено. Счетно-личные местоимения ӧтнам «я один», ӧтнад «ты один», ӧтнас «он (она) один (одна)» склоняются по типу существительного в притяжательном склонении, однако употребительны формы только шести первых падежей, использование других падежей (особенно местных) ограниченно. Обобщенно-определительные местоимения ставным «мы все», ставныд «вы все», ставныс «они все» имеют формы только множественного числа, причем ряд форм, особенно местных падежей, употребляются ограниченно или не употребляются совсем. Обобщенно-определительные ставнам «я весь», ставнад «ты весь», ставнас «он весь» не изменяется по падежам. С. м. неличных также имеет особенности. Обобщенно-определительные став «весь, всё», ставӧн «все», ставыс «все», быдӧн «каждый, всякий» имеют неполные парадигмы С. м. Указательные местоимения тайӧ, этайӧ «этот», сiйӧ, эсiйӧ «тот» склоняются по полной парадигме, при этом происходит чередование основ тайӧ-/та-, сiйӧ/сы-, этайӧ/эта-, эсiйӧ/эсы-. Указательные местоимения то «это», со «то, вот это» не изменяются. Вопросительные местоимения кодi «кто», мый «что» изменяются только по основному склонению, однако иногда встречаются формы определенно-притяжательного склонения, напр., Ой, мыйсӧ ме эськӧ эг сет, мед бӧр бергӧдны том кадсӧ (Г. Федоров) «Ой, что бы только я не отдал, чтобы вернуть молодые годы». Отрицательные местоимения некод «никто», нинӧм, немтор, нинӧмтор «ничто» склоняются по основному С. м., причем полную парадигму имеет только местоимение некод. Неопределенные местоимения кодкӧ «кто-то», кодсюрӧ «кое-кто», мыйкӧ «что-то», мыйсюрӧ «кое-что», коднымкӧ «кто-то из нас» и т. д. также имеют только парадигму основного склонения. Местоимения кодкӧ и мыйкӧ включают падежный суффикс в свой состав: Гортӧ колӧ мунны мыйӧнкӧ (И. Торопов) «На чем-то надо ехать домой». Ас пыдди кодӧскӧ кольлы (Г. Федоров) «Оставь кого-нибудь вместо себя», остальные могут иметь падежные суффиксы как в середине, так и в конце местоименной формы: «Господин начальник, меным татшӧм пищальсӧ оз-ӧ позь тшӧтш сетны? — Кодӧссюрӧ кокыштны?» — шуӧ купеч Ёгор (Г. Федоров) «Нельзя ли, господин начальник, и мне такое ружье дать? — Кое-кого кокнуть? — говорит купец Егор». Кодсюрӧӧс сиктын прамӧя пыркӧдiсны, а Матвейӧс эз (Г. Федоров) «Кое-кого на селе хорошо потрясли, а Матвея — нет».

Другие разряды местоимений приобретают свойство изменяться по падежам только в результате их субстантивации (см.).

Лит.: см. лит. к статье Местоимение.

Г. В. Федюнёва

[]

Склонение существительных — изменение существительных по падежам (см. Падеж). В коми языке имеется две разновидности С. с.: основная и определенно-притяжательная (посессивная). Главное различие между ними заключается в том, что первые формы употребляются без лично-притяжательных суффиксов, а формы второй разновидности — с лично-притяжательными суффиксами. Обе разновидности С. с. образуются от одной основы.

Основное С. с. содержит одну парадигму (совокупность однотипных форм), в составе которой существительные всех лексико-грамматических разрядов оформляются одними и теми же падежными суффиксами в единственном и во множественном числах. Исключение составляет винительный падеж (см.), имеющий две формы (с нулевой морфемой и с суффиксом -ӧс). Их употребление зависит от значений одушевленности/неодушевленности и определенности/неопределенности существительных. Значение множественности выражается суффиксом -яс, который вставляется между основой и падежным суффиксом, напр., чойяс «сестры», чойяслӧн «у сестер (имеется)», чойяслысь «у сестер (берется)», чойяслы «сестрам» и т. д.

Определенно-притяжательное С. с. содержит шесть падежно-лично-числовых парадигм. Существительные в определенно-притяжательном склонении, кроме падежного значения, обозначают также принадлежность предмета, его определенность, число обладателей. В именительном, родительном, дательном, соединительном, лишительном, достигательном, приблизительном, отдалительном, переходном, предельном падежах этого С. с. падежный и лично-притяжательный суффиксы легко вычленяются, причем падежные суффиксы здесь те же, что и в основном склонении. Посессивный суффикс стоит: 1) перед падежным суффиксом в именительном, родительном, притяжательном, дательном, соединительном, достигательном падежах, в формах 1-го лица единственного числа лишительного, приблизительного, отдалительного, 2-го и 3-го лица множественного числа приблизительного падежа; 2) после падежного суффикса в переходном, предельном, приблизительно-переходном, приблизительно-предельном, во всех формах, кроме 1-го лиӧа единственного числа, лишительного, отдалительного, приблизительно-отдалительного, в формах 2-го и 3-го лиц единственного числа, 1-го лица множественного числа приблизительного падежа. Винительный, творительный, местный, исходный, вступительный, приблизительно-местный, приблизительно-исходный, направительный падежи в каждой из парадигм имеют особые формы, которые образовались в результате слияния посессивного и падежного суффиксов. Показатели местного и вступительного падежей, а также приблизительно-местного и направительного падежей омонимичны. Для выражения множественности предметов, как и в основном склонении, употребляется суффикс -яс, который вставляется между основой и падежно-посессивным суффиксом, напр., пи-яс-ӧй-лы «моим сыновьям», пи-яс-ыд-лы «твоим сыновьям», пи-яс-ыс-лы «своим (его) сыновьям».

Склонение существительных коми языка.

Падеж Основное склонение

Определенно-притяжательное склонение

единственное число множественное число

1 лицо 2 лицо 3 лицо 1 лицо 2 лицо 3 лицо Именительный Родительный Притяжательный Дательный Винительный Творительный Соединительный Лишительный Достигательный Местный Исходный Вступительный Приблизительный Отдалительный Переходный Предельный Приблизительно-местный Приблизительно-исходный Приблизительно-отдалительный Приблизительно-переходный Приблизительно-предельный Направительный Æ -лӧн -лысь -лы -ӧс, Æ -ӧн -кӧд -тӧг -ла -ын -ысь -ц -лань -сянь -ӧд, -тi -ӧдз -ланьын

-ланьысь

-ланьсянь -ланьӧд,

-ланьтi

-ланьӧдз -ланьц -ӧй -цйлцн -цйлысь -цйлы -цс -нам -цйкцд -цйтцг -цйла -ам -сьым -ам -цйлань -цйсянь -цдым -цдзым -ланям

-ланьсьым

-ӧйланьсянь

-ланьӧдым

-ланьӧдзым -ланям -ыд -ыдлӧн -ыдлысь -ыдлы -тц -над -ыдкӧд -тӧгыд -ыдла -ад -сьыд -ад -ланьыд -сяньыд -ӧдыд (-тiыд) -ӧдзыд -ланяд

-ланьсьыд

-ланьсяньыд -ланьӧдыд (-ланьтiыд)

-ланьӧдзыд -ланяд -ыс -ыслӧн -ыслысь -ыслы -сц -нас -ныскӧд -тӧгыс -ысла -ас -сьыс -ас -ланяс -сяньыс -ӧдыс (-тiыс) -ӧдзыс -ланяс

-ланьсьыс

-ланьсяньыс -ланьӧдыс (-ланьтiыс)

-ланьӧдзыс -ланяс -ным -нымлӧн -нымлысь -нымлы -нымӧс -наным -нымкӧд -тӧгным -нымла -аным -сьыным -аным -ланьным -сяньным -ӧдным (-тiным) -ӧдзным -ланяным

-ланьсьыным

-ланьсяньным -ланьӧдным (-ланьтiным)

-ланьӧдзным -ланяным -ныд -ныдлӧн -ныдлысь -ныдлы -ныдтц -наныд -ныдкӧд -тӧгныд -ныдла -аныд -сьыныд -аныд -ныдлань -сяньныд -цдныд (-тiныд) -ӧдзныд -ланяныд

-ланьсьыныд

-ланьсяньныд -ланьӧдныд (-ланьтiныд)

-ланьӧдзныд -ланяныд -ныс -ныслӧн -ныслысь -ныслы -нысц -наныс -ныскӧд -тӧгныс -нысла -аныс -сьыныс -аныс -ныслань -сяньныс -ӧдныс (-тiныс) -ӧдзныс -ланяныс - -ланьсьыныс

-ланьсяньныс -ланьӧдныс (-ланьтiныс)

-ланьӧдзныс -ланяныс

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Федюнёва Г.В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1992.

Г. А. Некрасова

[]

Скобки () — выделяющий парный знак препинания, употребляющийся для выделения слов, словосочетаний или предложений, которые являются дополнительными замечаниями или пояснениями к основной части текста. С. могут быть трех видов: круглые, квадратные и фигурные.

В коми письменной речи круглые С. ставятся: 1) для выделения слов и предложений, вставляемых с тем, чтобы пояснить или дополнить высказанную мысль (см. Вставная конструкӧия): Войпук керкаын (во дас нин том йӧз чукӧртчӧны тӧвся рытъясӧ грезд помас салдатскӧй дӧва Ӧкся керкаӧ) ныв сизим чукӧрмӧма (Н. Куратова) «В доме для посиделок (уже в течение 10 лет молодые люди собираются в зимние вечера в конӧе деревни в доме у солдатской вдовы Аксиньи) собралось около 7 девушек»; 2) при указании на источник цитаты (С. выделяется фамилия автора или другой источник информации): Идраси, ставсӧ кери и пукси кильчӧ помӧ бабӧс виччысьны (Н. Куратова) «Прибралась, всё сделала и села на крыльцо ждать бабушку» (Н. Куратова); Кӧч йӧктӧ Мича табъя кокнас, Сьӧд сэтӧр синнас, шӧвк тупыль бӧжнас. (челядь фольклор). «Зайчик пляшет — пляшет, с красиво изогнутыми ногами, с черносмородиновыми глазами, с хвостом, как моток шелковых ниток...» (детский фольклор); 3) для выделения слов, указывающих на отношение слушателей к излагаемой речи: (аплодисментъяс) (аплодисменты). (серам). (смех); 4) для выделения ремарок в драматическом произведении: ÖКСИНЬ (кухнясянь). Танцсь, танцсь, регыд локтам (П. Шахов) «АКСИНЬЯ (из кухни). Здесь, здесь, скоро придем».

Квадратные и фигурные С. употребляются в научных текстах, в учебниках по математике и в других специальных изданиях.

Лит.: см. лит. к статье Знаки препинания.

Н. К. Забоева

[]

Словари коми языка — справочники, которые дают объяснение значений слов, содержат сведения об их происхождении, употреблении, написании и т. д. По принципу передачи значений слов С. к. я. являются либо одноязычными (орфографические словари), либо двуязычными.

Первым печатным С. к. я. был «Зырянско-русский и русско-зырянский словарь» П. И. Савваитова (СПб., 1849, 1850), содержащий 14500 слов. Ценными собраниями лексики коми языка 19 в. являются также рукописный «Полный русско-зырянский словарь» Н.П. Попова (1843, 1864), печатные «Syrjдnisch-deutsches Wӧrterbuch nebst einem Wotjakisch-deutschen im Anhange und einem deutschen Register» (Коми-немецкий словарь с приложением удмуртско-немецкого и немецкого регистра) Ф. И. Видемана (СПб., 1880), «Зырянско-русский словарь», «Русско-вотско-зырянский словарь», «Зырянско-вотско-русский словарь» Г. С. Лыткина (В кн.: «Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык». СПб., 1889) и его же «Русско-зырянский словарь» (Л., 1931). С. к. я. дооктябрьского периода представляют собой преимущественно двуязычные переводные словари общеупотребительной лексики.

После Октябрьской революции 1917 года создаются С. к. я. всех основных типов: нормативные, орфографические (см.), фразеологические (см.), терминологические (см.), учебные и т. д. По многим направлениям коми лексикография (см.) занимает в современном финно-угроведении передовые позиции. Одним из первых в финно-угроведении были изданы «Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов» (Сыктывкар, 1961), «Краткий этимологический словарь коми языка» (М., 1970), «Краткий коми-русский, русско-коми ботанический словарь» (Сыктывкар, 1989), «Коми анатомический словарь» (Сыктывкар, 1991), «Словарь антонимов коми языка» (Сыктывкар, 1992), «Краткий коми-русский, русско-коми зоонимический словарь» (Сыктывкар, 1993), «Словарь омонимов коми языка» (Сыктывкар, 1993), «Словарь эпитетов коми языка» (Сыктывкар, 1994).

Наиболее полными С. к. я. являются «Коми-русский словарь» (М., 1961, около 25000 слов), «Русско-коми словарь» (Сыктывкар, 1966, около 50000 слов), а также двухтомный «Syrjдnisches Wӧrterbuch» (Зырянский словарь, около 20000 слов) венгерского ученого Д. Р. Фокоша-Фукса, вышедший в 1959 г. в Будапеште. К настоящему времени издано более 40 словарей и лексикографических справочников по коми языку.

Лит.: Современный коми язык. Лексикология. М., 1985, 174-205.

А. Н. Ракин

[]

Словари отраслевой лексики — лексикографические справочники, содержащие ботаническую, анатомическую, зоонимическую и другую специальную лексику. По коми языку имеется 3 С. о. л. «Краткий коми-русский, русско-коми ботанический словарь» издан в 1989 г. В него включены как общеупотребительные, так и диалектные названия растений. Территориально-ограниченная лексика представлена названиями из всех десяти диалектов коми языка. Основную часть словника составляют наименования дикорастущих и культурных растений. Кроме них в словарь включены также: наименования частей и органов растений (кор «лист, ботва, кожура», корень «вуж»), обозначения процессов, связанных с жизнедеятельностью растений (дзоридз пызь лэбзьӧм «опыление», зарава виялӧм «сокодвижение березы»), наименования свойств растений (посньыд вотӧса «мелкоягодный, мелкоплодный», курчавость листьев «коръяслӧн читкыльтчӧм»), обозначения ботанико-ландшафтных объектов (вӧчтӧм видз «естественный луг», ботаническӧй сад «ботанический сад»). Наряду с собственно ботанической лексикой содержатся слова и обозначения, относящиеся к земледелию (му, мусин «почва»). Словарь состоит из двух частей, содержащих 3127 словарных статей. 

Следующий С. о. л. — «Коми анатомическӧй словарь» — вышел в 1991 г. Он состоит из подробного введения, словарной части и указателя русских, коми-пермяцких и удмуртских анатомических наименований. Подавляющее большинство содержащихся в словаре названий относится к исконной лексике, сформировавшейся в прауральскую, прафинно-угорскую, прафинно-пермскую и прапермскую эпохи. Иноязычная лексика, составляющая незначительную часть анатомической лексики, представлена преимущественно русскими заимствованиями. В словаре 760 словарных статей, богато иллюстрированных цитатами из коми художественной прозы. В конце многих статей помещены имеющиеся родственные коми-пермяцкие и удмуртские анатомические названия.

«Краткий коми-русский, русско-коми зоонимический словарь» вышел в 1993 г. Основную часть словника составляют названия диких и домашних животных. Собственно зоонимическая лексика в словаре охватывает все классы фауны: названия млекопитающих (йӧра «лось»), орнитонимию (дозмӧр «глухарь»), ихтионимию (выйчери «сёмга»), названия рептилий и земноводных (лёкгаг «ящерица», ва дзодзув «тритон»), названия беспозвоночных (ва пытш «дафния», сиргаг «(жук) дровосек»). Кроме собственно зоонимической лексики, в словаре широко представлены: зоотомические названия (ныр вылыс «надклювье»), названия, отражающие половозрастные особенности животных (ай утка «селезень», кӧндозмӧр «глухарка», баля «ягненок»), названия, отражающие повадки и образ жизни животных (рам лэбач «тихая птица», суналысь утка «нырковая утка»), названия, отражающие особенности гнездования и место обитания (ва лёльӧ «водный моллюск», позъялысь лэбач «гнездящаяся птица»), названия, связанные с сезонными изменениями и миграӧией (вуджан ур «мигрирующая белка», гӧрд ур «летняя белка», гӧн вежӧм «линька»), названия, характеризующие животных в зависимости от вида пищи (турун ош «травоядный медведь»). Значительное место в словаре занимает животноводческая, рыбоводческая, охотоводческая и ветеринарная лексика. Словарь является двуязычным и состоит из двух частей. В книге 6235 словарных статей. В качестве заглавных наименований, расположенных в алфавитном порядке, даются как отдельные слова, так и названия, состоящие из нескольких слов (анча «норка», бадькор «уклейка», мӧс сiт ув гаг «навозник обыкновенный»). В целях однозначного понимания значения зоонимов видовые и родовые русские термины в обеих частях словаря снабжены латинскими соответствиями.

Лит.: Ракин А. Н. Краткий коми-русский, русско-коми зоонимический словарь. Сыктывкар, 1989; Ракин А. Н. Коми анатомическӧй словарь. Сыктывкар, 1991; 

Ракин А. Н. Краткий коми-русский, русско-коми зоонимический словарь. Сыктывкар, 1993.

А. Н. Ракин

[]

Словарный состав коми языка — то же, что Лексика

[]

Словарь — 1) то же, что Лексика: активный С. (см.), пассивный С. (см.); 2) сборник слов, расположенных в алфавитном порядке, с пояснениями, толкованиями, переводом на другой язык и т.д. (см. С. коми языка, Коми-русские С., Русско-коми С., Орфографические С. коми языка, Терминологические С. коми языка, Топонимические С. коми языка, С. отраслевой лексики коми языка, Этимологические С. коми языка, Фразеологические С. коми языка, Диалектные С. коми языка, Антонимов С., Омонимов С., Эпитетов С., Синонимов С).

[]

Слово (к. торъякыв) — основная структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов, процессов, свойств, обладающая совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков.

Характерными признаками С. являются цельность, выделительность и свободная воспроизводимость в речи. В С. различаются следующие структуры: фонетическая (совокупность звуков, образующих звуковую оболочку С.), грамматическая (совокупность морфем (см.)), семантическая (совокупность значений). На основе своего лексического и грамматического значения С. относится к определенной части речи. Совокупность грамматических значений и способов их выражения образует грамматическую форму С. — словоформу (см.). В С. выделяются основная (напр., у существительных она совпадает с формой именительного падежа) и производные формы (напр., формы косвенных падежей), основное и производные (вторичные) значения. В значениях С. закрепляются результаты познавательной деятельности людей.

Лит.: Современный коми язык. Лексикология. М., 1985, 6-46.

Г. А. Некрасова

[] Словоизменение (к. кыв вежлалӧм) — образование грамматических форм одного и того же слова, выражающих его отношение к другим словам.

С. противостоит словообразованию (см.) и формообразованию (см.). При С. не нарушается тождество слова (см.), а происходит лишь его изменение по определенной грамматической категории с помощью специальных грамматических показателей — словоизменительных суффиксов. Напр., для существительных С. состоит в изменении по падежам, числам и лично-притяжательности: керка «дом» — керкаысь «из дома» — керкаяс «дома» — керканым «наш дом». С. глагола состоит в изменении по лицам, числам, временам: муна «иду» — мунiм «ушли».

Г. А. Некрасова

[]

Словообразование (к. кыв артмӧдӧм) — 1) образование новых слов по существующим в языке образцам и моделям (словопроизводство); 2) раздел (уровень, ярус) языка, включающий в себя способы образования новых слов и средства, используемые при этом (см. Грамматический строй коми языка); 3) научная дисциплина, изучающая строение и способы образования производных слов.

С. в 1-м значении обеспечивает развитие языка, т. к. является одним из основных средств пополнения словарного состава. Словообразовательная структура (строение) слов исторически изменчива. В связи с этим различают С. диахронное и синхронное. Диахронное С. изучает исторические изменения производных слов, восстанавливает их первоначальную структуру. Синхронное С. изучает процессы образования слов на определенном этапе развития языка, устанавливает связи данного слова с однокоренными словами. Синхронная структура слова может совпадать с его первоначальным строением или не совпадать с ним, напр., слова пасьта «ширина», ыджда «величина», сьӧкта «тяжесть» первоначально были образованы из производных прилагательных с суффиксом -ыд (паськыд «широкий», ыджыд «большой», сьӧкыд «тяжелый») с помощью суффикса -а, а затем конечный согласный этих прилагательных был переосмыслен как часть суффикса -та, -да и перенесен по аналогии на другие производные (кузьта «длина» < кузь «длинный», кызта «толщина» < кыз «толстый»). Таким образом, диахронное С. в словах типа ыджда выделяет производящую основу ыджд- (< ыджыд) и суффикс -а, синхронное — основу ыдж- и суффикс -да. Диахронное и синхронное С. существуют в тесной взаимосвязи.

С. как научная дисциплина тесно связано с лексикологией (см.) и лексикографией (см.), а также с грамматикой (см.), прежде всего с морфологией (см.). В коми грамматиках С. традиционно рассматривается в рамках морфологии как система образования слов различных частей речи. Основными понятиями теории С. являются понятия словообразовательной производности и мотивированности. Под словообразовательной производностью понимается формальная выводимость нового (производного) слова из структуры исходного (производящего), напр., идзас «солома» произведено из слова идз «стебель» с помощью суффикса -ас. При этом между ними устанавливаются отношения словообразовательной мотивированности, т. е. выводимости значения производного слова из значения производящего слова, напр., сiйӧ лэбалӧ «он, она, оно летает» > лэбач «птиӧа». Производное (мотивированное) слово обычно сложнее по структуре, чем производящее; как правило, оно состоит из двух компонентов: производящей основы и словообразовательного форманта (или двух производящих основ, если речь идет о сложных словах, см.). Ряд однокоренных слов, объединенных последовательной мотивацией, может составить словообразовательную ӧепочку, где одно и то же слово может выступать и как производное по отношению к одному однокоренному слову, и как производящее — к другому. Для коми языка не характерно наличие длинных словообразовательных цепочек. Обычно в них входят два-три однокоренных слова, напр., няйт «грязь» > няйтӧсь «грязный» > няйтӧсьтны «запачкать». Гораздо чаще встречается мотивация ряда слов одной производящей основой (гнездо): кыш «скорлупа, оболочка, кожура» > кышӧд «покрывало, одежда», кышавны «накинуть, облачиться», кыша «покрытый» и т. д.

Отношения производности и мотивированности, а также связь всех ступеней производности устанавливается в процессе словообразовательного анализа (см.).

Главной единицей классификации словообразовательных единиц является словообразовательный тип — структурно-семантическая схема образования новых слов, имеющая три признака: а) часть речи мотивирующих слов, б) словообразовательный формант, в) словообразовательное значение. Напр., к одному словообразовательному типу относятся существительные с суффиксом -ӧм, образованные от глагольных основ и обозначающие абстрактные понятия: олӧм «жизнь», висьӧм «болезнь», чужӧм «рождение», эскӧм «вера», вермӧм «победа» и т. д. Прилагательные, образованные от существительных с помощью суффикса -ӧсь и имеющие значение «переполненный или испачканный тем, что обозначено производящей основой», также составляют один словообразовательный тип, напр., беринӧсь «веснушчатый» от берин «веснушка», номйӧсь «переполненный комарами» от ном «комар», саӧсь «покрытый сажей» от са «сажа». Словообразовательные типы бывают продуктивными, т. е. способными служить образцом для производства новых слов, и непродуктивными.

Содержательной стороной словообразовательного типа является словообразовательное значение, которое устанавливается из соотношения значений производного и производящего слова, напр., из соотношения значения слов пурт «нож» и пуртӧс «ножны» устанавливается значение «предназначенный для предмета, обозначенного основой», которое выражается в данном случае суффиксом -ӧс. Словообразовательные значения очень разнообразны, специфичны для С. различных частей речи.

Более крупную классификационную систему С., объединяющую несколько словообразовательных типов, представляет собой способ С. Для коми языка характерны следующие способы С.:

1. Морфологический способ С. служит главным средством обогащения словарного состава коми языка. Заключается он в создании новых слов на базе прежних с помощью сложения основ и специальных морфем — словообразовательных аффиксов (см. Суффикс). В рамках этого способа различаются: а) аффиксация, б) словосложение, в) сложно-суффиксальный способ С., г) безаффиксный способ С.

Аффиксация заключается в образовании новых слов с помощью специальных словообразовательных морфем — суффиксов и приставок (префиксов). Поскольку для коми языка префиксальный способ С. не характерен (с его помощью образовано лишь несколько местоимений и наречий, см. Приставка), этот способ точнее назвать суффиксацией. В коми языке с помощью суффиксов образуются слова всех частей речи: ломтас «топливо» от ломтыны «топить», индӧд «указание» от индыны «указывать», выя «масляный» от вый «масло», кӧмавны «надеть обувь» от кӧм «обувь», кыза «толсто» от кыз «толстый» и т. д.

Словосложение заключается в создании сложных слов (см.) из двух или нескольких основ. В коми языке словосложение — продуктивный (особенно словосложение существительных) способ С., который характеризуется образованием новых слов на базе устойчивых словосочетаний без каких-либо дополнительных морфологических средств, напр., паськӧм «одежда» от пась «шуба», кӧм «обувь»; лысва «роса» от лыс «хвоя», ва «вода»; лунтыр «весь день» от лун «день», тыр «полный»; мӧдпӧв «вторично, повторно» от мӧд «другой», пӧв «раз» и т. д.

Сложно-суффиксальный способ словопроизводства характерен преимущественно для С. глаголов и прилагательных. Он заключается в одновременном применении суффиксации и словосложения, когда словообразовательный суффикс объединяет в одно слово устойчивое словосочетание (две и более основы), напр.: войтӧвтны «подуть северному ветру» от вой тӧв «северный ветер», кыкпӧвставны «сложить в два раза» от кык пӧвста «сложенный в два раза, двуслойный», асногавны «делать по-своему» от ас ног «по-своему», лэчтуясьны «расставлять силки» от лэч туй «охотничья тропа с силками», ваддорса «прибрежный» от вад дор «берег, край озера, болота», керкашӧрса «находящийся в центре избы» от керка шӧр «середина избы».

Бессуфиксальный способ С. распространен меньше, чем предыдущие. Этим способом было образовано несколько слов. Он заключается в усечении производящей основы: мӧвп «мысль» из мӧвпавны «думать, мыслить», ӧд «скорость, темп» из ӧдйӧн «быстро».

2. Морфолого-синтаксический способ С. заключается в образовании новых слов посредством перехода лексических единиц из одной части речи в другую (см. Переход одних частей речи в другие). Это очень распространенный способ С. коми языка, особенно субстантивация (см.): гижысь «писатель» < гижысь «пишущий», вӧла-доддя «подвода» < вӧла-доддя «с конем и санями»; адъективация (см.): ошкана «хвалебный» < ошкана «восхваляемый», шыбитана «негодный» < шыбитана «выбрасываемый»; адвербиализация (см.): выльысь «снова» < выльысь «из нового», пырмунiгмоз «мимоходом» < пыр мунiгмоз «проходя сквозь» и др.

3. Лексико-семантический способ С. заключается в появлении на базе одного слова лексических омонимов, т. е. в приобретении этим словом разошедшихся значений, напр., пӧрны «упасть» — пӧрны «превратиться»; ёрны «слепить» — ёрны «клясть, проклинать»; горш «горло, глотка» — горш «жадный».

Словообразовательная система коми языка находится в постоянном развитии. Так, многие древние суффиксы существительных (-ӧг, -ым, -ыд и т. д.) уже почти не образуют новых слов, зато продуктивными стали недавно появившиеся суффиксы -лун, -тор, -пу и т.д. В разное время неодинаково использовались и разные способы С.

Лит.: Карманова А. Н. Кыв тэчасног, кыв артмӧм (грамматическӧй разбор). Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991; Федюнёва Г. В. Словообразовательные суффиксы существительных в коми языке. М., 1985; Черных В. А. Глагольное словообразование в коми языке. . Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Сыктывкар, 1981; Kneisl M. Die Verbalbildung im Syrjдnischen. Verӧffentlichungen des Finnisch-Ugrischen Seminars an der Universitдt Mьnchen, 1978; Kӧvesi M. A permi nyelvek ősi kйpzői. Budapest, 1965.

Г. В. Федюнёва

[]

Словообразовательное значение — см. Словообразование

[]

Словообразовательный анализ — один из видов разбора слова наряду с анализом морфемным (см.). С. а. направлен на выяснение словообразовательной структуры слова. Минимальный С. а. предполагает выделение мотивирующей основы и форманта (см. Словообразование), напр., вӧр-са «лесной», бур-тор «добро», мыж-ды-ны «обвинить» и т. д., максимальный — восстановление всех звеньев словообразовательной цепочки: турун «трава» > туруна «травянистый» > турунаин «травянистое место»; гаж «веселье» > гажтӧм «невеселый» > гажтӧмавны «скучать, грустить». В отличие от морфемного С. а. начинается с выделения корня слова путем подбора однокоренных слов. Затем определяется способ образования, формальное средство, с помощью которого образовано слово, и наконец, словообразовательное значение. Напр., слово няйтӧсьсьыны «испачкаться» образовано от слова няйтӧсь «грязный» с помощью суффикса -сь- со значением «стать таким, как указано производящей основой», а слово няйтӧсь в свою очередь образовано от слова няйт «грязь» с помощью суффикса -ӧсь со значением «запачканный тем, что указано в значении производящей основы».

Г. В. Федюнёва

[]

Словообразовательный тип — см. Словообразование

[]

Словосложение — см. Словообразование

[]

Словосочетание — соединение двух или более знаменательных слов на основе сочинительной или подчинительной связи.

Сочинительная связь в предложении существует между однородными членами предложения, т. е. синтаксически равноправными словами, выполняющими в предложении одинаковые функции. Напр., в предложении Луныс шондiа, югыд, мича «День солнечный, светлый, красивый» существует сочинительная связь. Подчинительная связь выражается в синтаксической неравноправности составляющих С. компонентов, один из которых выступает как главный, другой — как зависимый. Подчинительная связь может выражаться в форме согласования (см.), управления (см.) или примыкания (см.).

С. — наименьшее звено грамматической связи слов в предложении. Напр., в предложении Букыш енэжыс вочасӧн мездысис кымӧръясысь (С. Раевский) «Хмурое небо постепенно освободилось от облаков» слова связаны следующим образом:

енэжыс

мездысис букыш вочасӧн кымӧръясысь

В этом предложении можно выделить следующие С.: букыш енэжыс «хмурое небо», мездысис вочасӧн «освободилось постепенно», мездысис кымӧръясысь «освободилось от облаков».

С. имеет сходные черты со словом: а) подобно слову, С. не является самостоятельной единицей, а выступает только в составе предложения; б) подобно слову, С. не имеет предикативности (см.) и лишено интонации сообщения; в) подобно слову, С. выступает как номинативное средство языка, то есть называет предметы, их признаки, действия и т. д.

В отличие от слов С. дают развернутое название предметов и явлений действительности, ограничивая при этом их круг указанием на те или иные отличительные свойства: Ср.: тӧвся вой «зимняя ночь», кузь вой «длинная ночь», пемыд вой «темная ночь» и т. д. В этом примере зависимые слова, называя признаки ночи, уточняют выражаемое понятие, сужают его объем, дают ему более точное название.

С. отличается от предложения тем, что предложение — это единица сообщения, содержащая относительно законченную мысль, тогда как С. — единица номинативная.

Различаются С. синтаксические и фразеологические.

Синтаксические С. образуются в процессе речи каждый раз по требованию мысли. Значение синтаксического С. образуется путем сложения значений его компонентов. По степени семантической спаянности различаются синтаксически свободные и синтаксически несвободные (цельные) С. В синтаксически свободных С. каждый компонент выполняет в предложении роль отдельного члена предложения. Синтаксически несвободные (нечленимые, неделимые, цельные) С. выполняют роль одного члена предложения. Напр., в предложении Час шойччыштӧм бӧрын разведчикъяс мӧдӧдчисны водзӧ «После часового отдыха разведчики отправились дальше» содержится цельное С. час шойччыштӧм бӧрын и свободное С. мӧдӧдчисны водзӧ.

Фразеологические С. отличаются от синтаксических тем, что они употребляются в речи как готовые, созданные в речи прежних поколений. Фразеологические С. по смыслу неделимы. Это образные выражения, имеющие переносные значения. По значению они часто равны слову. Напр., в предложении Вӧрысь локтiгӧн суликӧдз кӧтаси «Возвращаясь из леса, я промок до нитки» фразеологическое сочетание суликӧдз кӧтаси имеет значение «очень сильно промок, сухой ниточки не осталось». Тайӧ нылыс визув ва кодь збой «Эта девушка шустрая (бойкая), как быстрый ручей». Фразеологическое сочетание визув ва кодь збой имеет значение «очень бойкая».

По количеству компонентов С. делятся на простые (двучленные) и сложные (многочленные). Простые С. состоят из двух знаменательных слов, напр., Менам ныв «моя дочь», паськыд ю «широкая река», вӧрса пӧтка «лесная дичь», дыр мунны «долго идти». Простыми являются также С., в состав которых, кроме двух полнозначных компонентов, входят служебные слова, напр., куим мында уджавны «работать за троих», кага моз бӧрдны «плакать подобно ребенку». Сложные С. состоят из трех и более знаменательных слов. Выделяются следующие сложные С.: 1) С., включающие ӧельные С., напр., Водз тулысын найӧ [енкайяс] локтӧны чужан муӧ (С. Раевский) «Ранней весной они [полевые жаворонки] прилетают в родные края». Здесь сложным является С. локтӧны чужан муӧ «прилетают в родные края», включающее в себя цельное С. чужан муӧ; 2) С., содержащие неоднородные определения, напр., в предложении Ме муна важ тӧдса трӧпаӧд (С. Раевский) «Я иду по старой знакомой тропинке» можно выделить сложное С. важ тӧдса трӧпаӧд «по старой знакомой тропинке», состоящее из определяемого слова трӧпаӧд и неоднородных определений важ тӧдса; 3) С., содержащие сочиненный ряд словоформ (сочинительное сочетание), который может быть часто зависимым либо, реже, стержневым, напр., Сэсся бӧр пуксис ясыд, но ыркыд поводдя (С. Раевский) «Потом снова установилась ясная, но прохладная погода», где употребляется сложное С. с сочинительным сочетанием ясыд, но ыркыд поводдя «ясная, но прохладная погода».

Наличие фразеологизмов в составе С. не делает его сложным, так как фразеологизм по смыслу тождественен знаменательному слову.

Не являются С.: а) сочетания существительных и субстантивированных слов с послелогами: керка бокын «возле дома», керка дорсянь «от дома», велӧдчысьяс пӧвстын «среди учащихся» и т.д. (это словоформы); б) сложные (аналитические) формы слов, так как они не представляют собой соединения двух знаменательных слов, напр., кута гижны «буду писать» (форма будущего времени), медся мича «самый красивый» (форма превосходной степени прилагательного).

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык. Синтаксис. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993; Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Э. Н. Попова

[]

Словоформа — слово в одной из своих возможных форм, напр., слово морт «человек» может выступать в следующих С.: мортлӧн «у человека (есть)», мортлысь «у человека (взять)», мортлы «человеку», мортӧс «человека», мортыд «человек-то», морттӧ «человека-то», мортным «наш человек» и т. д. С. выделяется из состава предложения, и любое предложение состоит из одной или нескольких С. Совокупность всех С. данного слова образует его парадигму (см.).

Г. В. Федюнёва

[]

Слог — фонетико-фонологическая единица языка, занимающая промежуточное положение между звуком и речевым тактом. Обычно сущность С. раскрывают в физиологическом и акустическом отношениях. С точки зрения физиологической под С. понимают звук или несколько звуков, произносимых одним толчком выдыхаемого воздуха, напр., зон-ка / ко-тӧр-тӧ «мальчик бежит». С точки зрения акустической С. именуют отрезок речи, в котором один звук выделяется наибольшей звучностью по отношению к соседним С. Звучные С. являются ударными, остальные безударными, напр., ку-кань / йир-сьӧ «теленок пасется». С. делятся на открытые и закрытые. Открытым называется С., который оканчивается гласным звуком, напр., в слове ра-дей-та-на «любимый» 1-й, 3-й и 4-й С. открытые. Закрытым называется С., оканчивающийся согласным звуком, напр., таковы слоги в слове кӧб-рег «погреб». На стыке двух С. обычно происходит уменьшение звучности, поскольку в пределах С. звуки обычно располагаются от наименее звучного к наиболее звучному. Слогораздел чаще всего происходит в месте наибольшего спада звучности, напр., ӧш-ка-мӧш-ка «радуга». Слогораздел в коми языке тесно связан и с морфологическим членением слова, с порядком присоединения суффиксов, которые в своем большинстве также составляют С., напр., пон-йас-ныд-лӧн «у ваших собак». В коми языке, в отличие от многих финно-угорских языков, в результате исторических изменений образовалось множество односложных слов, напр., би «огонь», ва «вода», ю «река», ар «осень», ур «белка», пань «ложка», тӧв «ветер» и т. д. Однако односложных слов в речи встречается довольно мало в силу развитого словообразования и словоизменения, а также из-за агглютинативного характера грамматики языка (см. Агглютинативность коми языка). Односложные в именительном падеже слова в речи чаще всего принимают различные суффиксы и выступают как многосложные, напр., пань-яс-на-ныс «своими ложками».

Е. А. Цыпанов

[]

Сложная синтаксическая конструкция — объединение предикативных частей сложного предложения (см.) с разнотипной синтаксической связью, комбинация нескольких предикативных единиц. С. с. к. не характерны для устной речи, представляя собой результат развития письменного языка. С. с. к. широко употребляются в художественных произведениях последних десятилетий, довольно редко встречаясь в языке писателей 20-30-х годов.

В зависимости от различных комбинаций типов связи между предикативными частями различаются С. с. к. 1) с сочинительной и подчинительной связью: Тайӧ думъяснас Саша вугыртiс, и думъясыс кыдзкӧ тӧдлытӧг вуджисны вӧтӧ, кодi вӧлi вемӧссьыс сьӧкыдджык (Я. Рочев) «С этими мыслями Саша задремала, и мысли как-то незаметно перешли в сон, который был еще тяжелее, чем действительность». Дзурс пемыд вӧлi ывлаыс, и нинӧм на син улас эз усь Васькалы кымынкӧ ӧгырысь ӧтдор, кодъяс кольӧмаӧсь ӧнтая бипурсьыс (Г. Юшков) «На улице было совершенно темно, и ничего не бросилось в глаза Ваське, кроме нескольких угольков, которые остались от недавнего костра»; 2) с сочинительной и бессоюзной связью: Ыргис-ыргис да ланьтiс жӧ сэсся вой тӧлыс, дзирыд сынӧда лун пуксис, и сэки энь сюзьлӧн чужис буссялӧм гӧна да синтӧм пи (Г. Юшков) «Выл-выл и утих в конӧе конӧов северный ветер, наступил морозный (букв. с прозрачным, холодным воздухом) день, и тогда у совы-самки родился покрытый серым пухом, слепой дитеныш»; 3) с подчинительной и бессоюзной связью: Марпа ветлӧдлiс кок чунь йылын, Степан пукалiс чӧв, мед не садьмӧдны гӧстьясӧс да пиянсӧ (В. Юхнин) «Марфа ходила на ӧыпочках, Степан сидел молча, чтоб не разбудить гостей и сыновей»; 4) с сочинительной, подчинительной и бессоюзной связью: Наысь кындзи некод сэсся эз чеччы татчӧ, и йӧжгылясьысь Райдалы кыдзкӧ весиг шог лоис, кор сiйӧ медбӧръяысь чӧвтлiс синъяссӧ югыд биясӧн ылыстчысь теплоход вылӧ: кажитчис, мый мирсьыс став шоныдсӧ сiйӧ нуис сьӧрсьыс (И. Торопов) «Кроме них никто больше не сошел (на берег), и зябнущей Райде даже как-то тоскливо стало, когда она в последний раз посмотрела на светящийся огнями и отдаляющийся теплоход: казалось, что тепло всего мира он унес с собой». С. с. к. с данной синтаксической связью наименее развиты в коми языке и в языке художественных произведений встречаются редко. С.с.к. с первыми тремя типами связи для современного коми языка вполне обычны. Они широко представлены в прозаических и поэтических произведениях последних лет.

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын сложнӧй сёрникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1995.

В. М. Лудыкова

[]

Сложное предложение — предложение, состоящее из двух или нескольких предикативных частей, которые образуют тесное смысловое, структурное и интонационное единство: Кыпӧдчас тӧв, и пуяс заводитасны варовитны ӧта-мӧднысӧ вежмӧн. Зэрыштас, и коръясыс кутасны лӧставны, кытчӧдз шондi югӧръяс оз нюлыштны на вылысь васӧ (И. Коданев) «Поднимется ветер, и деревья начнут шептаться, перебивая друг друга. Пройдет небольшой дождик, и листья будут блестеть до тех пор, пока солнечные лучи не слижут с них воду». В С.п. находят отражение две или несколько ситуаций, сложные связи явлений действительности: временные, условно-следственные, причинно-следственные, пространственные, изъяснительно-объектные, перечислительные и др.: Рытладор пызйыштiс зэр, и бара мыччысис шондi (Я. Рочев) «Вечером прошел дождик, и опять выглянуло солнце». Предикативные части С. п. строятся по структурной схеме простого предложения. Они, как и простые предложения, имеют свою грамматическую основу, могут быть двусоставными и односоставными, нераспространенными и распространенными, осложненными и неосложненными. Предикативные части С. п. отличаются от самостоятельных простых предложений тем, что у них нет интонационной законченности, смысловой и структурной завершенности — важнейших признаков предложения. Кроме того, предикативные части С. п. часто бывают неполными синтаксическими структурами; в одной из частей могут быть слова с неполным лексическим значением, которое раскрывается в других частях; в одной из частей могут содержаться второстепенные члены, общие для нескольких или всех частей, вводные конструкции и т. п. Интонация завершенности присуща только сложному предложению в целом. Интонация объединяет все его части в единое целое. Единство С. п. создают также порядок расположения частей (в некоторых типах С. п. может быть только определенный порядок следования частей); лексический состав (в одной из частей может быть слово с неполным значением, которое раскрывается в последующих частях), синтаксическая структура частей (одна из них может быть неполной) и т. п.

Предикативные части С. п. могут соединяться: 1) с помощью союзов, союзных слов и союзных частиц; 2) без союзов и союзных слов, только интонацией и соотношением форм сказуемых. В связи с этим все С. п. подразделяются на союзные сложные и бессоюзные сложные предложения (см.): Ме йӧзсянь сӧмын кӧсъя, мед шаньджык быдӧн лоас (А. Мишарина) «Я от людей хочу только того, чтобы каждый стал добрее». Гожӧм заптӧ, тӧв дзимлялӧ (пословица) «Лето запасает, зима поедает». Союзные предложения в свою очередь делятся на сложноподчиненные (см.) и сложносочиненные (см.).

Типы С. п. могут быть представлены следующей схемой:

сложное предложение

союзное

бессоюзное

сложносочиненное

сложноподчиненное

Для коми языка типичными являются бессоюзные С. П. Они широко употребляются в языке художественных произведений, в фольклорных текстах и устной речи. Бессоюзные С. п. представляют собой наиболее древние сложные синтаксические конструкции. Союзные С.п. являются более поздними образованиями, их формирование и развитие связано с влиянием русского языка. Союзные С. п. развиваются преимущественно в письменном коми языке.

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйысь синтаксис видлалӧм. Методическӧй индӧдъяс. Сыктывкар, 1991; Лудыкова В. М., Карманова А. Н. Грамматический разбор по коми языку, ч. II. Методические указания. Сыктывкар, 1987; Лудыкова В. М. Коми кывйын сложнӧй сёрникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1995; Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

В. М. Лудыкова

[]

Сложноподчиненное предложение — сложное предложение (см.), состоящее из двух или нескольких грамматически неравноправных предикативных частей, которые соединяются между собой подчинительной связью. В С. п. имеются две соотнесенные части — главная (см. Главная предикативная часть) и придаточная (см. Придаточная предикативная часть). Придаточная часть грамматически подчиняется главной. Это подчинение чаще всего бывает структурным, а не смысловым, т. к. придаточная часть может выражать основное значение всего сложного предложения. Основным средством связи частей С. п. являются подчинительные (семантические и синтаксические) союзы (см.) лёка «потому что», кӧть «хотя», быттьӧ «будто», ыштӧкӧ «что», мыетшкӧ «что», сы вӧсна мый, сы понда мый «потому что», мед, медым «чтобы» и др. Подчинительные союзы находятся в придаточной части, указывают на то, что эта часть семантически и синтаксически подчиняется главной: А эз вӧв сылы шутӧм, Мый ме шудтӧм, шудтӧм (И. Куратов) «А ему было сказано (букв. не было ему несказанным), что я несчастен, несчастен». Кроме союзов части С. п. соединяются а) союзными словами (кысянь «откуда», кытчӧ «куда», кӧнi «где», кор «когда» и др.): Пожӧма ягӧ кор вола, вунӧдла медыджыд шог (С. Попов) «Когда я прихожу в сосновый бор, я забываю даже самое большое горе»; б) союзными частицами (ӧ, а, да): Ог помнит, личкылiс-ӧ менӧ ун. Кызь нёль час чӧж мен сэки вӧлi лун (А. Мишарина) «Не помню, одолевал ли меня сон. День для меня длился тогда двадцать четыре часа». Миян видз вылӧ вуджим ытшкыны, эштiсны мукӧдыс да (Г. Юшков) «На наши луга перешли косить, когда закончили другие».

В главной части могут находиться указательные, соотносительные слова (сiйӧ «тот», «этот», сэтшӧм «такой», сэк «тогда» и т. п.), которые соотносятся с союзными словами придаточной части и вместе с ними образуют соотносительные пары: Кутшӧм лэбач, сэтшӧм и сьыланкыв (поговорка) «Какая птица, такая и песня»; Кыдзи пуктан, сiдзи и босьтан (поговорка) «Как положишь, так и возьмешь».

Части С. п. находятся в тесной семантической и структурной связи. Эта связь бывает различной. В одних предложениях она очень тесная. В таких С. п. придаточная часть относится к такому слову или словосочетанию главной части, которое требует обязательного распространения, конкретизации своего значения, причем это слово требует придаточное определенной семантики: Менам олӧмын вӧлi морт, кодi пыр отсавлiс сьӧкыд здукъясӧ, юксьывлiс быдторйӧн (Г. Федоров) «В моей жизни был человек, который всегда помогал мне в трудную минуту, делился всем».

В других С. п. между главной и придаточной частями связь менее тесная. В них главная часть грамматически и семантически закончена и не требует обязательного распространения: Войыс кӧть ещӧ кузь, асывводз воас (пословица) «Хотя ночь еще длинная, утро наступит», Кузь туйӧ гортысь кор петi, бать-мамлысь нинӧм эг кор... (С. Попов) «Когда (я) отправился в долгий путь, у отца с матерью ничего не попросил».

В С. п. придаточная часть может находиться: 1) после главной части: Кодкӧ коркӧ шулӧма, мый море вылӧ да би вылӧ видзӧдӧмысь некор оз мудз синмыд (И. Топоров) «Кто-то когда-то говорил, что глаза никогда не устают смотреть на море и на огонь»; 2) перед главной частью: Дыша кӧ он ов, лоас нянь и сов (пословица) «Если не будешь лениться, будет хлеб и соль»; 3) внутри главной части: Найӧ, кодъясӧс корсисны Юсай сиктысь да матiгӧгӧрса вӧръясысь, удитiсны нин вуджны ыджыд нюр сайӧ (Я. Рочев) «Те, кого искали в селе Юсай и близлежащих селах, уже успели уйти за большое болото».

В С. п. между главной и придаточными частями могут существовать разнообразные смысловые отношения. В соответствии с ними выделяют различные структурно-семантические типы С. п.: с определительной, изъяснительной, обстоятельственной, присоединительной придаточной частями, с сопоставительными отношениями между ними. Для современного коми языка наиболее характерными являются С. п. с подчинительными союзами кӧ «если», лёка «потому что», мый «что», мед «чтобы», а также с союзными частицами ӧ «ли», а «а», да «да». Они широко употребляются в разговорной речи, представлены в языке художественных произведений. С.п. с составными союзами сы вӧсна мый, сы понда мый «потому что» и т. п. типичны для книжного стиля и почти не встречаются в устной речи. Большинство разновидностей С. п. представляют собой поздние образования, возникшие в письменной речи под влиянием русского языка.

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйысь синтаксис видлалӧм. Методическӧй индӧдъяс. Сыктывкар, 1991; Лудыкова В. М., Карманова А. Н. Грамматический разбор по коми языку, ч.II. Методические указания. Сыктывкар, 1986; 

Лудыкова В. М. Коми кывйын сложнӧй сёрникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1993; Манова Н. Д. Сложноподчиненные предложения с союзами кор, кодыр в коми языке. — Коми филология, Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, №18. Сыктывкар, 1975, 50-60; Манова Н. Д. Сложноподчиненные предложения в коми языке с союзами неместоименного происхождения. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1975, № 2, 90-95; Манова Н.Д. Сложноподчиненные предложения с союзом l’ока в коми языке. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1976, №2, 104-106; Манова Н.Д. Из истории развития сложноподчиненных предложений с союзом кӧ в коми языке. — Пермистика: Вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987, 124-128; Манова Н. Д. К происхождению подчинительных союзов в коми языке. Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов, т. 2. Сыктывкар, 1990, 123-125; Манова Н. Д. Об истории развития коми подчинительного союза да. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1978, №3, 200-203; Современный коми язык, ч.II. Синтаксис, Сыктывкар, 1967.

В. М. Лудыкова

[]

Сложносочиненное предложение — сложное предложение (см.), состоящее из двух или нескольких синтаксически равноправных предикативных частей, которые соединяются сочинительной связью. В смысловом отношении они могут быть: 1) относительно самостоятельными и 2) взаимообусловленными. Части С. п. более самостоятельны по сравнению с предикативными частями сложноподчиненного предложения (см.). Основным синтаксическим средством связи частей С. п. являются союзы а, и, но, то ... то. Сочинительные союзы находятся между предикативными частями, не входят ни в одну из них, при перестановке частей союзы остаются на том же месте (лишь повторяющиеся союзы располагаются перед каждой частью). Кроме союзов части С.п. в одно целое объединяют также интонация, общие члены предложения, отдельные местоимения, соотношение форм сказуемого, расположение частей. Порядок следования предикативных частей может быть 1) свободным и 2) фиксированным, когда одна часть следует за другой, и без изменения или искажения смысла их нельзя поменять местами, напр., Вӧлi дзик лӧнь, и водз асывсянь пӧжис шондi (В. Юхнин) «Было совершенно тихо, и с раннего утра припекало солнце», Ывлаыс ӧвтiс нин тулыс кӧрӧн, но друг кӧдздӧдiс (С. Раевский) «На улице пахло (букв. улица пахла) уже весной, но вдруг похолодало». С. п. могут быть открытой и закрытой структуры: И вой тӧв куснявлӧ, И кӧдзыд кынтывлӧ, И мӧд пу дзескӧдӧ, А быдмӧ веськыда (Г. Юшков) «И северный ветер гнет (иногда), И мороз морозит (иногда), И другое дерево теснит, А растет прямо (ель)». Кодi мӧс видзӧ, а кодi нӧк чунялӧ (пословица) «Кто корову держит, а кто сметану ест».

По характеру смысловых отношений, складывающихся между предикативными частями, различаются С. п., 1) выражающие соединительные отношения, 2) выражающие разделительные отношения, 3) выражающие противительные отношения.

В С. п., выражающих соединительные отношения, предикативные части соединяются с помощью союзов и «и», да «да», дай «да и», ни «ни». Такие предложения могут указывать на: 1) одновременность двух или нескольких действий, явлений: Блед кыа бӧрся кайӧ югыд шондi, И кӧнкӧ кылӧ вӧвлӧн гӧрдлӧм шы (В. Власов) «Вслед за бледной зарей поднимается солнӧе, И где-то слышно ржание лошади»; 2) последовательность действий, состояний: Колис мыйкӧ дыра кад, и льӧм пуяс ӧти шоныд войӧ едждiсны, пасьталiсны венеч ув еджыд платтьӧяс (С. Раевский) «Прошло какое-то время, и кусты черемухи в одну теплую ночь побелели, надели подвенечные платья». С. п. с союзами и «и», да «да» могут выражать причинно-следственные отношения: Тэ сӧмын ӧтчыд Ылӧдлыны кужин, И ыджыд эскытӧмлун менам чужис (А. Мишарина) «Ты только однажды сумел меня обмануть, и у меня родилось большое недоверие к тебе».

В С. п., выражающих разделительные отношения, указывается на действия, которые не могут совершаться одновременно: одно действие, явление сменяется другим, или они чередуются, или одно исключает другое. Части такого С. п. соединяются с помощью союзов либӧ, али. Да мый сэн бурыс?... Лымъялӧ ли зэрӧ. Зэв регыд кежлӧ гожӧмыс и волӧ... (Г. Юшков) «Да что там хорошего?.. То снег идет, то дождь. Совсем ненадолго лето приходит...» Чередование действий, явлений, признаков, предметов, передает союз то...то: Вӧлi октябрь пом. То зэрӧ, то усьлӧ слӧт, то лым (А. Лыюров) «Был конец октября. То дождь, то слякоть, то снег».

В С. п., выражающих противительные отношения, одно действие, признак противопоставляется другому, сопоставляется с другим. Их части соединяются союзами а «а», но «но», зато «зато», да «да». С. п. с союзом а чаще всего имеют значение сопоставления, несоответствия: Луныд — синма, а войыд — пеля (поговорка) «День с глазами, а ночь с ушами». Со вой шӧр кад нин, а век на югыд (С. Раевский) «Вот уже полночь, а все еще светло».

Значение противопоставления, ограничения, несоответствия выражает союз но: Небесаын дзирдалiс син ёрысь шондi, но сынӧдыс вӧлi ыркыд (В. Ширяев) «В небе сияло яркое солнце, но воздух был прохладный». Союз да имеет те же значения, что и союз но: Нимыс мича, да сямыс мисьтӧм (поговорка) «Имя красивое, но (да) уменье никудышное». Ошкыдлӧн пасьыс небыд, да гыжйыс лэчыд (поговорка) «Шуба у медведя мягкая, да когти острые».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйысь синтаксис видлалӧм. Методическӧй индӧдъяс. Сыктывкар, 1991; Лудыкова В. М. Коми кывйын сложнӧй сёрникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1995; Лудыкова В. М., Карманова А. Н. Грамматический разбор по коми языку, ч. II. Методические указания, Сыктывкар, 1987; Современный коми язык, ч.II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Лудыкова В. М.

[]

Сложные слова — слова, имеющие более чем одну мотивирующую основу (см.) и образованные способом словосложения (см. Словообразование). Напр., слово серпас «рисунок» мотивировано двумя словами сер «узор» и пас «знак». С. с. в коми языке образуются без каких-либо дополнительных преобразований, путем простого сложения. Существенным при этом является: а) твердый порядок следования компонентов, б) наличие главного ударения на первом слове, в) общее значение, отличное от значений составляющих основ. С. с. особенно часто встречаются среди существительных (водздӧра «передник»), реже — прилагательных (сьӧда-еджыда «черно-белый»), местоимений (кутшӧмсюрӧ «какой-то»), глаголов (весьӧпӧрны «обомлеть», кывкутны «отвечать за что-л.», наречий мырдӧн сорӧн «через силу, насильно», весьшӧрӧ «напрасно»).

По характеру синтаксических отношений между компонентами различают два типа С. с.: 1) сочинительные, т. е. образованные соединением равноправных компонентов (паськӧм «одежда» из пась «шуба», кӧм «обувь»; тасьтi-пань «посуда» из тасьтi «тарелка», пань «ложка»; чоя-вока «брат с сестрой» и т. д.) и 2) подчинительные, т. е. образованные соединением компонентов на основе подчинения главному члену определения или дополнения (кокгум «голень» из кок «нога» и гум «стебель»; лысва из лыс «хвоя» и ва «вода»; йисыр «сосулька» из йи «лед» и сыр «бахрома, кисть» и т. д.)

В коми языке С. с. по структуре не отличаются от свободных словосочетаний, поэтому иногда их трудно различить (ср. бӧждор «подол платья» и бӧж дор «место сзади, около хвоста», из бӧж «хвост, задняя часть», дор «край»). Единственным признаком С. с. является его семантическое единство, цельнооформленность. В составе С. с. производящие основы так или иначе изменяют свое значение: значение С. с., как правило, не равно значению составляющих его компонентов, напр., вӧр-ва «природа» из вӧр «лес», ва «вода», мампас «родинка» из мам «мать», пас «знак» и т. д. В составе С. с. компоненты не могут подвергаться перестановке, первый компонент утрачивает способность к словоизменению, устанавливается, как правило, одно общее ударение.

Лит.: Зимин В. С. Цельнооформленность как один из критериев разграничения сложных слов и словосочетаний в коми языке. — Вопросы финно-угроведения. Тезисы докладов на XVI Всесоюзной конференции финнов-угроведов. Сыктывкар, 1979; Карманова А. Н. Кыв тэчасног, кыв артмӧм (грамматический разбор). Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991; 

Bбtori I. Wortzusammensetzung und Stammformverbindung im Syrjдnischen mit Berьcksichtigung des Wotjakischen. Wiesbaden, 1969.

Г. В. Федюнёва

[]

Служебные части речи — см. Части речи

[]

Согласные звуки коми языка (консонантизм, от лат. consonans — согласный звук) — звуки речи, состоящие из шума или шума и голоса. Они образуются в полости рта струей воздуха, встречающей на пути различные преграды (см. Органы речи). Различаются 26 С.з.к.я.: б, в, г, д’, дж, дз’, ж, з, з’, й, к, л, л’, м, н, н’, п, р, с, с’, т, т’, тш, ч’, ш.

Основанием их классификации служат четыре артикуляционных признака: 1) работа голосовых связок; 2) способ артикуляции; 3) активный орган; 4) место артикуляции (пассивный орган). По первому признаку согласные делятся на шумные, при образовании которых шум преобладает над голосом. С этой точки зрения шумные делятся на звонкие и глухие. Последние образуются только при помощи шума: голосовые связки расслаблены, не колеблются, ср.: [б] — [п], [д] — [т], [г] — [к], [з] — [с], [з’] — [с’], [д’] — [т’], [ж] — [ш], [дж] — [тш], [дз’] — [ч’]. Им противопоставлены сонорные (от лат. sonorus — звонкий, звучный), при образовании которых участвуют голос и незначительный шум: голосовые связки напряжены и колеблются под воздействием выдыхаемого воздуха. К ним относятся: [л] — [л’], [м], [н] — [н’], [й], [в], [р]. По второму признаку С. з. к. я. делятся на смычные (взрывные) и щелевые. Первые образуются полным смыканием органов речи. Воздушная струя с силой разрывает эту преграду, в результате чего возникает характерный для этих С. з. к. я. шум. Смычными (взрывными) являются: [б], [г], [д], [д’], [к], [п], [т], [т’]. Щелевые (фрикативные) С. з. к. я. образуются при неполном сближении активного и пассивного органов речи, вследствие чего воздушная струя с трением проходит мимо стенок щели. Щелевые согласные поэтому называют также фрикативными (от лат. fricatio — трение). В коми языке к ним относятся: [ж], [з], [з’], [с], [с’], [ш], существуют также аффрикаты, артикуляция которых начинается со смычки, за которой следует не взрыв, а щелевое преодоление препятствия. К ним относятся: [дз’], [дж], [тш], [ч’]. Сонорные по этому признаку делятся на 1) носовые: [н], [н’], [м]; 2) боковые: [л], [л’]; 3) дрожащий: [р]; 4) щелевые: [в], [й]. При артикуляции [в] в коми языке нижняя губа прижимается к верхним зубам слабее, чем при произношении рус. [в], поэтому коми [в] более звучный. По третьему и четвертому признакам С. з. к. я. делятся на губные (губно-губные): [б], [п], [м] и губно-зубной [в]; на язычные: 1) переднеязычные а) дорсально-зубные: [т], [д], [с], [з], [н]. При их произношении препятствие образуется передней частью спинки языка (дорсума от лат. dorsum — спинка) и верхними зубами с десной; б) какуминально-альвеолярные [ш], [ж], [тш], [дж], [р]. Препятствие образуется кончиком языка (какуменом от лат. cacumen — верхушка) и альвеолой (десной от лат. alveolus — желобок, выемка); в) апикально-альвеолярный [л] артикулируется самым кончиком языка (апексом от лат. apex — кончик, верхушка) и альвеолами; 2) среднеязычно-палатальные (палатум от лат. palatum — нёбо). Происходит сильный подъем средней части спинки языка к твердому нёбу: [т’], [д’], [н], [н’], [с’], [з’], [л’], [й], [ч’], [дз’]. Все среднеязычно-палательные С.з.к.я. кроме [й] противопоставляются по мягкости-твердости соответствующим переднеязычным, образуя пары: д — д’, т — т’, з — з’, с — с’, н — н’, л — л’, тш — ч’, дж — дз’; 3) заднеязычные, при произношении которых преграда образуется сближением задней части языка с мягким нёбом. К ним относятся: [к], [г].

Согласные звуки коми языка

Участие голоса (сонорность) Участие шума Активный

орган

Губные Переднеязычные Среднеязычные Заднеязычные

ш у м

место арти-куляции

способ артикуляции

губы

зубы

зубы

альвеолы твердое нёбо мягкое небо н Глухой смычные п

т

т’ к ы Звонкий (взрывные) б

д

д’ г е Глухой Звонкий щелевые (фрикативные)

с з ш ж с’ з’

Глухой Звонкий аффрикаты

тш дж ч’ дз’

с о н

Смычно-проходные (носовые)

м

н

н’

о

щелевые

в

й

р

боковые

л

н ы е

дрожащий

р

Лит.: см. лит. к статье Фонетика

А. Н. Карманова

[]

Согласование — подчинительная связь, при которой зависимое слово стоит в той же грамматической форме, в какой выступает главное. Изменение формы господствующего слова сопровождается изменением формы зависимого слова. При С. отношения между словами выражены одинаковыми грамматическими категориями в обеих частях словосочетания. Такими категориями в коми языке являются категории лица, числа, иногда падежа. Напр., ми кыкнанным «мы оба», миянӧс кыкнаннымӧс «нас обоих»; тэ ачыд «ты сам(а)», тэнсьыд ассьыд «у тебя у самого(ой)»; тiянкӧд аскӧдныд «с вами самими» и т. д. С. является чисто грамматической связью: достаточно знать только грамматическую форму главного слова, чтобы назвать форму зависимого, ничего не зная об их лексическом значении. 

С. как тип подчинительной связи нехарактерно для коми языка, типичными являются примыкание (см.) и управление (см.).

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык. Синтаксис. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Современный коми язык, ч.II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Э. Н. Попова.

[]

Соединительный падеж (комитатив, к. ӧтвывтан) — падеж с суффиксом -кӧд, выражающий значения совместности.

Частные значения С. п.: 1) Значение объекта как одного из участников совместного действия. При глаголах взаимно-возвратного значения действия сопряженных предметов направлены в противоположные стороны, напр., Коньӧр номъяс вермасьӧны тшынкӧд (И. Торопов) «Бедные комары борются с дымом»; Мудеркӧд эн тӧдмась, ас кодь ёртӧс корсь (поговорка) «С хитрым не знакомься, ищи товарища подобного себе», при других глаголах действия — параллельны, напр., А батьныскӧд пӧ ми важӧн нин ӧтлаын уджалам... (И. Торопов) «А с их отӧом, мол, мы уже давно вместе работаем»; Кӧинъяскӧд овны, кӧин моз омлявны (пословиӧа) «С волками жить, по волчьи выть». 2) Значение предмета, с которым связан, соединен другой предмет, напр., А важся фермаыскӧд Макар семьялӧн зэв нин важсяӧсь да топыдӧсь йитӧдъясыс (В. Безносиков) «А со старой фермой у семьи Макара уже очень давние и крепкие связи»; Сюмӧд ыргӧнкӧд оз спояйтчы (поговорка) «Бересту с медью не запаять». 3) Объект сравнения, сходства, напр., Пӧтап пикӧд асьтӧ ӧткодялан! — век на бырзис Тикӧн (В. Безносиков) «С сыном Потапа себя сравниваешь! — все еще брюзжал Тихон». 4) Значение события, действия, явления, с наступлением которых совершается другое действие, напр., Ми Ульянакӧд асъя кыаыскӧд тшӧтш чеччам... (П. Шахов) «Мы с Ульяной вместе с утренней зарей встаем...»; Кодi кыакӧд чеччӧ, сылӧн олӧмыс судзсьӧ (пословица) «Кто с зарей встает, у того жизнь в достатке».

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955.

Г. А. Некрасова.

[]

Сорвачева Валентина Александровна (23.02.1923, д. Тентюково (ныне г. Сыктывкар) Республики Коми — 12.06.1977, г. Сыктывкар) — коми языковед, кандидат филологических наук.

В 1939-1942 гг. С. училась в Коми государственном педагогическом институте по специальности «русский язык и литература», по окончании которого до августа 1945 г. преподавала в школах Усть-Усинского района. В 1945 г. С. поступила на работу в Коми филиал АН СССР. В 1946-1950 гг. училась в аспирантуре Коми филиала АН СССР и под научным руководством А. С. Сидорова (см.) написала кандидатскую диссертацию «Морфологические особенности верхне-вашского говора», которую защитила в марте 1951 г. в Институте языкознания АН СССР. После окончания аспирантуры С. работает в секторе языка Коми филиала АН СССР сначала младшим сотрудником, а затем старшим научным сотрудником, продолжая заниматься коми диалектологией в рамках большой комплексной темы «Диалекты коми языка». Ею была составлена подробная программа по изучению коми-зырянских диалектов. Результатом многолетних изысканий в области диалектологии стал «Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов» (Сыктывкар, 1961, составители В. А. Сорвачева, М. А. Сахарова и Т. И. Жилина. Под общей редакцией В. А. Сорвачевой). В конце словаря дается краткий, но очень емкий по материалу грамматический справочник по диалектам, составленный С. Крупным вкладом в развитие коми диалектологии явилось также издание С. в соавторстве с Т. И. Жилиной (см.) книги «Образцы коми-зырянской речи» (Сыктывкар, 1971), в которой представлены образцы фольклора на всех диалектах коми языка с переводом на русский язык. С. является одним из основных авторов серии монографий по диалектам коми языка. Ею изучены, описаны и изданы монографии «Верхневычегодский диалект коми языка» (Сыктывкар, 1966, соавторы М. А. Сахарова, Е. С. Гуляев), «Нижневычегодский диалект коми языка» (М., 1978), «Удорский диалект коми языка» (М., 1990, соавтор Л. М. Безносикова). Перу С. принадлежит также раздел «Имя числительное» в учебнике для высших учебных заведений «Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология» (Сыктывкар, 1955), ряд статей и докладов по проблемам коми языка.

А. И. Туркин

[]

Состав слова — морфемная и словообразовательная структура слова. Морфемный С.с. образуют все вычленяемые в данном слове морфемы (см.). Разобрать по С. с. — значит установить, из каких морфем оно состоит, т. е. провести морфемный анализ (см.), напр., мун/ӧма/ӧсь «они ушли уже» состоит из трех морфем, пӧръй/ась/ысь/ӧс «обманщика» — из четырех морфем, а слова аски «завтра», вой «ночь», брут «бух» — из одной.

Словообразовательная структура слова отличается от морфемного С. с. Разбор слова с точки зрения словообразования, или словообразовательный анализ (см.), проводится с целью установления отношения производности между словами, т. е. определения, какое слово от какого произошло и с помощью каких языковых средств, напр., слово госа «жирный» произведено от слова гос «жир» с помощью суффикса относительных прилагательных -а; слово вӧрлэдзысь «лесоруб» произведено сложно-суффиксальным способом на базе глагольного словосочетания вӧр лэдзны «заготовлять лес». Морфемный и словообразовательный С. с. иногда совпадают, напр., в слове кок/тӧм «безногий» при морфемном анализе выделяются две морфемы, как и при анализе словообразовательном (слово коктӧм образовано от слова кок «нога» с помощью каритивного суффикса -тӧм). Однако так бывает не всегда, напр., в слове ветлӧдлӧм «хождение» выделяются четыре морфемы ветл/ӧд/л/ӧм, но всего два словообразовательных элемента: производящая основа ветлӧдл-(ыны) «ходить» и словообразовательный суффикс -ӧм. С точки зрения словообразования слово имеет ступенчатую структуру (напр., вынтӧмлун «бессилие» образовано от слова вынтӧм «бессильный», которое в свою очередь образовано от слова вын «сила».), морфемный С. с. вычленяется линейно: вын/тӧм/лун. Морфемный С. с. имеют все слова, словообразовательный — только производные, т. е. находящиеся в словообразовательных связях с другими словами языка. Разбор по С. с. относится к одному из видов анализа языковых единиц, применяемых в учебных целях.

Г. В. Федюнёва

[]

Сочинение (сочинительная связь) — один из двух основных типов связи между членами простого предложения, а также между предложениями (предикативными единицами), входящими в состав сложного предложения. В отличие от подчинения (см.), обеспечивающего связь грамматически неравноправных компонентов, при помощи С. связываются грамматически равноценные компоненты: Ывлаыс ставыс едждic, тупкысис лымйӧн (С. Раевский) «На улице все побелело, покрылось снегом»; ...Кадыс коли вежон-мӧд, а Генялы ӧнi унатор кажитчис сьӧкыд вӧтӧн (Я. Рочев) «...Времени прошло недели-две, а Геннадию сейчас многое казалось тяжелом сном». С. осуществляется при помощи одних и тех же грамматических средств — сочинительных союзов (соединительных, противительных и разделительных; см. Союзы) и перечислительной интонации. При С. формы слов в простом предложении и части сложного предложения при их соединении не претерпевают никаких грамматических изменений. Это видно при сопоставлении сочинительных (1) и подчинительных (2) конструкций: 1) Коля и Миша водз асывнас мунiсны вуграсьны «Коля и Миша рано утром пошли на рыбалку»; 2) Коля Мишакӧд водз асывнас мунiсны вуграсьны «Коля с Мишей рано утром пошли на рыбалку»; 1) Коля да Миша водз асывнас мунiсны вуграсьны, а гортын ставныс на узисны «Коля и Миша рано утром пошли на рыбалку, а дома все еще спали»; Гортын ставныс на узисны, кор Коля и Миша водз асывнас мунiсны вуграсьны «Дома все еще спали, когда Коля и Миша рано утром пошли на рыбалку».

С. в простом предложении представлено однородными членами (см.). Сочиненные члены однородного ряда чаще всего бывают однооформленными, напр., выступают в форме одного и того же падежа: Ягыс чӧсмӧдӧ найӧс ознад и сьӧлаознад, чӧдлачнад и чӧднад, пувнад и намырнад... (С. Раевский) «Лес угощает их земляникой и поленикой, голубикой и черникой, брусникой и костяникой...», но могут быть и морфологически разнородными: Ставныс сӧстӧмӧсь, шырсьӧмны-шыльӧдчӧмны, выль костюмаӧсь «Все опрятные, пострижены-расчесаны, в новых костюмах».

С. в сложном предложении представлено сложносочиненным предложением, состоящим из двух или нескольких грамматически равноценных частей: Быттьӧ дзик на неважӧн воисны войвылӧ ыджыд да мича лэбачьяс — турияс, а со найӧ бӧр нин шлывгӧны-лэбӧны шоныд муӧ (И. Коданев) «Будто совсем еще недавно прилетели на север большие и красивые птицы — журавли, а вот опять уже они парят-летят в теплые края».

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык (Синтаксис). Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Лудыкова В. М. Коми кывйын сложнӧй сёрникузя. Учебное пособие. Сыктывкар, 1995; Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Э. Н. Попова

[]

Союз (к. кывйитӧд) — служебная часть речи, служащая для соединения синтаксических единиц (членов предложения и частей сложного предложения), а также для выражения смысловых отношений между ними. В зависимости от характера синтаксической связи, устанавливаемой между синтаксическими единицами, С. делятся на сочинительные и подчинительные.

Сочинительные С. соединяют однородные члены предложения и независимые друг от друга равноправные предложения, указывая при этом на относительную их автономность. По характеру отношений, устанавливаемых между связываемыми единиӧами, сочинительные С. подразделяются на: 1) соединительные, выражающие отношение перечисления: да «да, и», дай «да и», и «и»: Кодi озыр, сiйӧ и ён да бур (поговорка) «Кто богат, тот и силен и хорош», Ад горш да поп горш пӧтлытӧмӧсь (поговорка) «Пасть ада и горло попа ненасытны»); 2) противительные, выражающие отношения противопоставления, несоответствия, различия: а «а», да «но», жӧ «же», но «но»: Öти уджалӧ, а сизимӧн нянь куд видзӧны (поговорка) «Один с сошкой, а семеро с ложкой»; 3) разделительные, выражающие отношения взаимоисключения, чередования действий, явлений признаков: али «или», либӧ-либӧ «либо-либо», не то — не то « не то — не то», ни — ни «ни — ни», нисьӧ — нисьӧ «не то — не то»: Сiйӧ олӧ нисьӧ узьӧ (фразеологизм) «Он очень медлительный, букв. то ли бодрствует, то ли спит».

Подчинительные С. служат для связи придаточных предложений с главным в сложноподчиненных предложениях, указывая при этом на зависимость одной синтаксической единицы от другой. Подчинительные С. делятся на: 1) изъяснительные: мый «что», мед, медым «чтобы»: Ме йӧзсянь сӧмын кӧсъя, Мед шаньджык быдӧн лоас. На бурлунысь ме ӧзъя. И туй визь вылас воа (А. Мишарина) «Я от людей хочу только, чтоб каждый стал добрее. И от их доброты я оживу и найду правильную дорогу»; 2) временные: муртса «едва, лишь только», пока «пока», ӧдва «едва», сӧмын «только, только что»: Муртса удитiс лӧз тӧдчыны, кутiсны воссьыны карса магазинъяс да лавкаяс... (Г. Федоров) «Как только начало светать, стали открываться городские магазины и ларьки»...; 3) причинные (сы вӧсна мый «потому что», сы понда мый «ввиду того что», лёка «так как», да «так как»: Ме тэ сайӧ ог мун, ог мун... Лёка тэнад синмыд кӧсӧй... Лёка тэнад гӧрбыд ыджыд... Лёка тэнад кокыд чукля (коми эпос) «Я не пойду, не пойду за тебя, Потому что у тебя глаза косые... Потому что у тебя горб большой... Потому что у тебя ноги кривые...; 4) целевые: мед, медым «чтобы»: Шондiбанӧй, зарниӧй, Югӧръястӧ кой, Эз во медым пармаӧ Помасьлытӧм вой (В. Тимин) «Солнышко, золотце, излучай свои лучи, чтобы в парме не наступила нескончаемая ночь»; 5) условный: кӧ «если»: Ачыд кӧ бур, и тэ дiнӧ бурӧсь (поговорка) «Если сам хорош, и к тебе хороши»; 6) уступительные: кӧть «хотя, несмотря на то, что», а «между тем как, в то время как»: Абу быд пон пурсьысь, кӧть гораа увтӧ (пословица) «Не всякая собака кусается, хоть и громко лает»; 7) сравнительные: быттьӧ, быттьӧкӧ, быттьӧкӧнӧсь «будто», кыдзи «как», кыдз быттьӧ «как будто, будто бы»: Небесасянь дышпырысь лэччӧ бус кодь зэр, быттьӧ кодкӧ лэдзӧ му вылӧ васӧ пож пыр (И. Торопов) «Слегка моросит, букв., с неба неохотно идет дождь, подобно пыли; как будто кто-то льет воду на землю через решето». По своей морфологической структуре С. делятся на: 1) непроизводные — С. морфологически нечленимые и несоотносимые в современном коми языке со знаменательными частями речи: кӧ «если», мед «чтобы», и, а «а», да «да, и, но», жӧ «же», но «но» и др.; 2) производные — С., по происхождению связанные со знаменательными словами: а) простые С.: мый «что», мыйӧн «лишь только, как только», лёка «так как», б) составные С.: сiйӧн мый, сы вӧсна мый, сы понда мый «потому что», кыдз быттьӧ «как будто».

По употреблению С. разделяются на: 1) одиночные, напр., а «а», жӧ «же» и др.: Кодi мӧс видзӧ, а кодi нӧк чунялӧ (поговорка) «Кто-то коров пасет, а кто-то сметану ест»; 2) повторяющиеся, напр., либӧ-либӧ «либо-либо», не то — не то «не то — не то», ни — ни «ни — ни» и др.: Вӧлi октябрь пом. Кор няйт, кор кынмылас, то зэрӧ, то усьлӧ слӧт, то лым (А. Лыюров) «Был конеӧ октября. Когда грязь, когда подморозит, то дождь идет, то слякоть, то снег»; 3) сопоставительные: не сы мында — мыйта «не столько — сколько», не сӧмын — но и «не только — но и», кыдзи — сiдзи и «так как и» и др.

По происхождению С. разделяются на: 1) С. исконного происхождения, 2) С. заимствованные. С. исконного происхождения восходят к а) местоименным основам, напр., кӧ «если», мыйӧн «как только, лишь только», сы вӧсна мый «потому что», б) неместоименным основам, напр., сӧмын «только», лёка «так как», мед, медым «чтобы». Заимствованные коми языком С. восходят к русскому языку, напр., но «но», а «а», ли «или», либӧ «либо», быттьӧ «будто, как будто» и т. п.

Лит.: Манова Н. Д. Сложноподчиненные предложения в коми языке с союзами неместоименного происхождения. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1975, №2, 90-95; Современный коми язык, ч.I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955.

Г. А. Некрасова

[]

Союзные слова — разряд местоименных слов, служащих для соединения частей сложноподчиненного предложения, а также для выражения грамматических отношений между ними. В отличие от союзов С. с. входят в состав придаточного предложения в качестве одного из его членов. В роли С. с. употребляются относительные местоимения (кодi, код «кто, который», мый «что», кутшӧм «какой», кымын «сколько», кымынӧд «который», мыйта, мый мында «сколько») и местоимения-наречия (кор «когда», кӧнi «где», кытчӧ «куда», кытысь, кысь «откуда», кыдзи, кыдз, кыдзикӧн «как», кытi «где, откуда»).

По морфологическим признакам С. с. делятся на изменяемые и неизменяемые. К неизменяемым относятся С. с. наречного происхождения, к изменяемым — местоименные С. с. Напр., С. с. кодi, код «кто, который», мый «что», кутшӧм «какой» могут иметь форму числа, падежа, выражать принадлежность. Числовая форма С. с. кодi, код «кто, который», мый «что» зависит от того члена главного предложения, который определяется придаточным. Падежная форма устанавливается в зависимости от того, каким членом придаточного предложения они являются. С. с. кутшӧм «какой» может иметь форму числа и падежа опущенного при нем существительного. С. с. кодi, код «кто, который», мый «что» могут употребляться с послелогами: Вася Иевлев вӧлi сiйӧ том йӧз лыдысь, кодъяс вылӧ унаысь видзӧдлывлӧны нывъяс (И. Изъюров). «Вася Иевлев был из числа тех молодых людей, на которых часто посматривают девушки», Сы бӧрын пуксисны жар лунъяс, кутшӧмъяс танi шоча овлӧны гожӧм помын «После этого настали жаркие дни, какие здесь редко бывают в конце лета».

В придаточном предложении С. с. может выступать в роли подлежащего: Видзӧдлы Кальӧ керка сигӧр вылас, кодi сэн пукалӧ (Г. Юшков) «Посмотри на крышу дома Каллистрата, кто там сидит»; дополнения: Сёйыштic cэсся Васька, мый сюрис пачсьыс, да кайис гӧбӧч вылас... (Г. Юшков) «Потом поел Васька, что нашел в печи, и полез на голбец»; обстоятельства: Куим лун мысти, мыйӧн сӧмын эштас пос, ми заводитам вольсавны туй ыджыд нюр вомӧн «Через три дня, как только будет готов мост, мы начнем настилать гать через широкое болото».

В придаточном предложении возможно одновременное употребление двух С. с., напр., Сылы дзик веськодь, кытчӧ и мыйла сiйӧс нуӧдӧны (А. Рекемчук) «Ему совершенно безразлично, куда и зачем его везут».

Лит.: Современный коми язык, ч.II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Г. А. Некрасова

[]

Способ словообразования — см. Словообразование

[]

Способы глагольного дейcтвия (к. керӧм мунанног петкӧдлӧм) — грамматическая категория, выражающая характер протекания действия глагола. Как правило, С. г. д. выражаются специальными суффиксами, присоединяющимися к корню глагола или же к показателям залога (см.), Напр., сулавны «стоять»  сулалыштны «постоять немного, недолго». В традиционной коми грамматике С. г. д. обозначаются термином вид, категория вида. Однако более удачен термин — С. г. д., поскольку в коми языке нет противопоставления глаголов совершенного и несовершенного видов, как в русском. Вместе с тем многие суффиксальнооформленные глаголы в коми языке имеют значение законченного действия, напр., глагол койыштны «выплеснуть, высыпать», оформленный суффиксом уменьшительного С. г. д., имеет значение, соответствующее глаголу совершенного вида русского языка. Большинство же глаголов в коми языке может выражать значения незаконченного и законченного действий одной формой, напр., гижны «писать» и «написать».

В коми языке выделяется 4 основных С. г. д.: 1) Уменьшительный С. г. д. образуется с помощью суффикса -ышт, выражающего малую меру или недолгое проявление действия, напр., Пастук чӧсмасьыштiс тувсовъя сынӧднас, чегъялыштiс пыктыштӧм керч йывъяс, ниртыштiс найӧс кык ки костас — веж турун дукӧн ӧвтӧ (Е. Рочев) «Пастух недолго наслаждался весенним воздухом, немного помял разбухшие верхушки багульника, легонько потер их между руками — пахнет свежей травой». Как правило, суффикс -ышт при переходных глаголах (см.) имеет значение действия малой меры (сёйыштны «немного поесть»), а при непереходных глаголах (см.) — значение действия малой продолжительности (пукалыштны «немного посидеть»). Уменьшительный С. г. д. встречается в современном литературном языке очень часто. 2) Регулярно-многократный С. г. д. выражается при помощи суффиксов -лывл, -ывл, напр., отсасьлывлыны «помогать многократно». Основное значение этого С. г. д. — выражение регулярно совершающегося действия, напр., Войяс пукны ветлывла, Ныв-зон костын ворслывла, йӧктывла да сьывлывла, Вой шӧр бӧрӧдз овлывла (В. Савин) «Хаживаю на вечеринки, часто играю в кругу молодежи, танӧую и пою, бываю там часто за полночь». В большинстве случаев глаголы с этими суффиксами выражают не только многократность действия, но и значение регулярности, закономерности действия. Не случайно глаголы с суффиксом -лывл, -ывл часто сочетаются с подлежащим, обозначающим лицо, напр., Кор на ме дзоля вӧлi, мамӧ дорын узьлывлi (фольклор) «Когда я еще был маленький, то спал возле мамы». 3) Одноактно-кратный С. г. д. употребляется очень часто и образуется при помощи суффиксов -л, -ыв, -ыл, -лы, напр., — Ме та йылысь думайтлi нин, — пыр жӧ вочавидзис Мирон (В. Юхнин) «Я об этом уже думал», — сразу же ответил Мирон». Этот С. г. д. обозначает и однократное действие, и многократное, регулярное действие. Эти значения тесно связаны и проявляются в зависимости от того, в форме настоящего или прошедшего времени употребляется глагол, а также определяются формами причастий, деепричастий, наречиями или же контекстом. Напр., суффикс -л, -лы, -ыв в глаголах настоящего времени обычно имеет семантику кратного, многоразового действия: Вӧрӧд-ягӧд ветлывла, Рыжик, ельдӧг вотлывла, Тшак вотыськӧд аддзысьла, Гусьӧникӧн кутчысьла, Вотчигтырйи вочасьла, Зэв топыда окасьла (В. Савин) «Хожу-хаживаю по лесам-борам, собираю рыжики, грузди, бывает увижусь с собирающей грибы, тайком обнимаюсь с ней, собирая грибы, встречаюсь, очень крепко целуюсь». В таком случае глагол синонимичен регулярно многократному С. г. д. С другой стороны, в глаголах в формах прошедших и будущих времен суффикс -л выражает значение однократного, или законченного, или моментативного действия, напр., — Владик, — бара шыасис Лиля, — ме клубса сӧвет чукӧртлi. Гожӧм кежлӧ уджалан план лӧсьӧдiм (В. Безносиков) «— Владик, — опять обратилась к нему Лиля, — я совет клуба собирала. Составили план работы на лето». 4) Многокомпонентный С. г. д. образуется с помощью суффикса -ав, -ал и имеет очень широкое грамматическое значение, включающее указание на продолжительное во времени действие, на множественность субъектов и объектов, на разнообразные пути распределения или направленности процесса, напр., Вай жугӧдам ӧдзӧссӧ да мырддялам бӧр став дӧрӧм-гачсӧ (В. Лыткин) «Давай выбьем дверь и отнимем, букв., поотнимаем, обратно всю его одежду» (указание на множественность объектов и продолжительность действия). Суффикс -ав, -ал в ряде случаев может обозначать и однократность действия, напр., Ичмонь пӧ, бур ичмонь, Петав сӧмын час кежлӧ (фольклор) «Молодуха, мол, хорошая молодка, Выйди только лишь на час». Суффикс многокомпонентного С. г. д. принимает активное участие в отглагольном и отыменном глагольном словообразовании, сохраняя основные значения, напр., удж «работа» Õ уджавны «работать», висьт «рассказ» висьтавны «рассказывать» и т. д.

В отдельный С. г. д. в коми языке включены и моментативные глаголы, образующиеся с помощью непродуктивных суффиксов -овт (-ёвт), - ӧст, -ӧбт (-ӧпт), -ӧкт, -нит. Как правило, они выражают моментативное законченное действие от изобразительных, дескриптивных основ, напр., рукӧстны «хрюкнуть», шут	ёвтны «свистнуть», гымӧбтыны «ударить грому», ыпнитны «вспыхнуть (об огне) » и т. д. Этот С. г. д. охватывает небольшое количество глаголов определенной семантики.

В коми языке суффиксы различных С. г. д. могут присоединяться друг к другу и образовывать разнообразные сочетания, выражающие сложные аспектуальные значения, напр., Васька ордйӧдiс батьсӧ, котӧртышталiс мый вермӧмсьыс да весиг ылӧкодь на колис сiйӧс (Г. Юшков) «Васька обогнал отца, частенько делал небольшие пробежки что было сил и даже далеко позади оставил его».

Различные С. г. д. получили разную трактовку в научных трудах и учебниках коми языка, что объясняется сложностью языкового материала.

Лит.: Бубрих Д. В. Грамматика литературного коми языка. Л., 1949; Серебренников Б. А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп. М., 1960; 

Сидоров А. С. Синтаксические и лексико-семантические формы выражения глагольного вида в коми языке. — А.С.Сидоров Избранные статьи по коми языку. Сыктывкар, 1992, 79-102; Современный коми язык, ч.I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Федюнёва Г. В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1992; Kangasmaa-Minn E. Tense, aspect and Aktionsarten in Finno-Ugrian. — Aspect Bound. A voyage into the realm of Germanic, Slavonic and Finno-Ugrian aspectology. Dordrecht, 1984, 77-93.

Е. А. Цыпанов

[]

Спряжение — изменение глагола по лицам, числам, временам и наклонениям, образующее систему его словоизменения, напр., (ме) тӧда «я знаю», (тэ) тӧдан «ты знаешь», (сiйӧ) тӧдӧ «он знает» и т. д. С. охватывает лишь личные формы глагола (см.), не распространяясь на инфинитив, причастия и деепричастия.

В коми языке различаются два типа С. — положительное, или основное, и отрицательное. Положительное С. образуется присоединением к глагольной основе лично-числовых суффиксов, напр., Сыктывкарын кылӧ звӧн, уськӧдчис гӧль пась ни кӧм (В. Савин) «В Сыктывкаре слышен звон, бросилась туда голытьба-беднота».

Отрицательное С. в коми языке, как и в родственных финно-угорских языках, образуется аналитически, сочетанием двух глаголов: отрицательного вспомогательного и основного глагола, напр., Синваысь эз виччысь бурсӧ, эз эльтчы весьшӧрӧ ань (И. Куратов) «Не ждала от слез ничего хорошего, понапрасну не плакалась хозяйка». Спеӧифический отрицательный глагол (см.) изменяется по лицам и числам. Основа на о имеет значение настоящего времени, на э — значение прошедшего времени, напр., Ӧльӧ оз мун «Александр не идет», Ӧльӧ эз мун«Александр не пошел».

Лит.: Бубрих Д. В. Грамматика литературного коми языка. Л., 1949; Жилина Т. И., Бараксанов Г. Г. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык. М., 1971; Современный коми язык, ч .I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Федюнева Г. В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1992.

Е. А. Цыпанов.

[]

Сравнительный падеж (компаратив, к. ӧткодялан) — падеж с суффиксом -ся, выражающий отношения сравнения. Имеется в лузско-летском (см.), верхнесысольском (см.), среднесысольском (см.) диалектах коми-зырянского языка (см.), а также во всех диалектах коми-пермяцкого языка, напр., вс. сс. [Ош кӧинс’а йонжык] «Медведь сильнее волка», лет. [Мэ тэс’с’а пӧрыс’жык] «Я старше тебя». В других коми-зырянских диалектах функции С. п. выполняет исходный падеж (см.). В верхнесысольском диалекте С. п. употребляется также вместо послелога кындзи «кроме», напр., [н’эн’с’а н’эмтор абу] ср. скр. [н’ан’ыс’ кындзи н’инӧм абу] «кроме хлеба ничего нет».

Лит.: Баталова Р. М. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам. М., 1982; Жилина Т. И. Верхнесысольский диалект коми языка. М., 1975; Жилина Т. И. Лузско-летский диалект коми языка. М., 1985; Колегова Н. А., Бараксанов Г. Г. Среднесысольский диалект коми языка. М., 1980.

Г. А. Некрасова

[]

Среднесысольский диалект — один из десяти диалектов коми языка, входящий в южную группу диалектов. Он распространен в среднем течении р. Сысола от с. Пажга до с. Палауз включительно. На юге граничит с верхнесысольским (см.) и лузско-летским диалектами (см.), на севере — с нижневычегодским (см.), на востоке — с верхневычегодским диалектом (см.), на западе — с говорами русского языка.

Формирование диалекта на средней Сысоле происходило в течение нескольких веков, основные его черты сложились к концу 18 в. Точные данные о времени появления первых коми в бассейне Сысолы отсутствуют. По мнению ученых, заселение Сысолы происходило в ходе переселения пермских племен с Камы на север. По данным грамоты 1485 г., сысольская земля находилась на обширной территории, на которой впоследствии сформировалось три диалекта: верхнесысольский, среднесысольский и присыктывкарский (см.). В этой грамоте дается описание сысольской земли, но без упоминаний о населенных пунктах — названы лишь монастыри в Вотче и Пыёлдино. В писцовой книге 16 в. уже перечисляются поселения Вотча, Визинга, Кибра, Межадор, Пыелдино, Гарья, Иб, Пажга с мелкими деревнями и починками.

Последующие рукописи 17-18 вв. указывают на появление новых деревень — Куниб, Гагшор, Вадыб, Чукаиб, Пустошь и др. Эти исторические документы свидетельствуют также о росте населения Сысолы. Так, в Пыелдино в середине 17 в. было 218 человек мужского пола, к концу — 232 человека, а в начале 18 в. насчитывалось уже 356 человек.

Сс.д. имеет много общего с другими диалектами коми языка; в то же время ему свойственны отличительные следующие черты: 1) в определенно-притяжательном склонении из суффикса -яс во 2-ом и 3-ем лице выпадает звук -с: батьяыс (вместо батьясыс) «их отӧы», видзьяыд (вместо видзьясыд) «луга»; 2) перед согласными д, к, н, т вместо аффрикат дж, тш произносятся ж и ш: ыжда (вместо ыджда) «величина», джуждӧдны (вместо джудждӧдны) «сделать глубже», нешкыны (вместо нетшкыны) «рвать»; 3) перед личным суффиксом -ис 3-го лиӧа первого прошедшего времени выпадает л основы глагола: юаис (вместо юалiс) «он спросил», висьтаис (вместо висьталiс) «он сказал»; 4) личные местоимения 1-го и 2-го лиӧа множественного числа в именительном падеже имеют суффикс -ӧ: мийӧ, миӧ (вместо ми) «мы», тiйӧ, тiӧ (вместо тi) «вы» и т. д.

В лексике диалекта из специфических слов можно отметить следующие: джек «стул», выйвидзны «сидеть сложа руки, бездельничать», грайба «шум, ругань», жольс «вдруг, неожиданно», кӧззьӧг «непоседа», соч «сестра», паръя «росомаха» и т. д.

Первые сведения о Сс.д. встречаются в научной литературе середины 19 — начала 20 вв. Его отдельные лексические единицы отмечены в словарях П. И. Савваитова (см.), Ф. И. Видемана (см.), Ю. Й. Вихмана (см.), Д. Р. Фокоша-Фукса (см.), Г. С. Лыткина (см.). Всесторонне и обстоятельно диалект был исследован в 60-х гг. 20 в. Н. А. Колеговой (см.) и Г. Г. Бараксановым (см.). По результатам исследования издана монография с подробным описанием диалекта.

Лит.: Колегова Н. А., Бараксанов Г. Г. Среднесысольский диалект коми языка. М., 1980; Лыткин В. И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам. М., 1955; Образцы коми-зырянской речи. Сыктывкар, 1967.

Л. М. Безносикова

[]

Степени качества (к. качество петкӧдлысь тшупӧдъяс) — грамматическая категория коми прилагательного, выражающая различия в степени проявления качества вне сравнительного оборота. С. к. имеют качественные прилагательные. В коми языке различаются следующие С. к.: 1) степень полноты качества; 2) степень неполноты качества; 3) степень уменьшения качества; 4) степень увеличения (усиления) качества. Степень полноты качества выражается исходной формой прилагательного и указывает на качество, присущее предмету в полной мере: гӧрд «красный», ён «сильный», том «молодой», мича «красивый»: Дыш киын некутшӧм удж оз ӧшйы (поговорка) «Из рук лентяя любая работа валится», Мича Рӧманлы мича гӧтырыс шуис: «Висьталӧй жӧ, челядьяс, Мича Рӧманлы Мича гӧтырыс пӧ локтiс вадорӧ» (коми эпос) «Красивая жена прекрасного Романа сказала: «Расскажите же, дети, Прекрасному Роману, что его красивая жена пришла к берегу». Степень неполноты качества выражается суффиксами -ов, -оват, -кодь и указывает на качество, присущее предмету в неполной мере: гӧрдов, гӧрдоват «красноватый», гӧгрӧсов, гӧгрӧсоват, гӧгрӧскодь «кругловатый», пемыдкодь «темноватый», ёнкодь «как будто сильный»: Сӧстӧм сынӧдыс, сиктдорса гӧрдоват пучеръяса пожӧма яглӧн мичлуныс вӧрзьӧдiсны Педьӧлысь сьӧлӧмсӧ... (Б. Шахов) «Чистый воздух, красота с красноватоствольными соснами бора, находящегося около села, затронули сердце Феди...», Юрсиыс Гришалӧн мамысланьӧ мунӧ, нярмыны кутӧм лыс кодь гӧрдов, да банбокъясыс беринӧсь нӧшта (Г. Юшков) «Волосы Гриши похожи на волосы матери, подобно увядающей хвое красноватые, да еще щеки в веснушках», Дыр сулалiс зэракодь поводдя «Долго стояла немного дождливая погода». Степень уменьшения качества выражается суффиксами -иник (-ник, -ик), -индзи (-ндзи), -индзик (-ндзик). Суффиксы -иник, -индзи, -индзик употребляются с прилагательными, оканчивающимися на согласный: лӧсьыдiник, лӧсьыдiндзи, лӧсьыдiндзик «хорошенький, аккуратненький», кузиник, кузиндзи, кузиндзик «длинненький», суффиксы -ник, -ндзи, -ндзик — с прилагательными, оканчивающимися на гласный: мичаник, мичандзи, мичандзик «красивенький»: Узьӧ джуджыд гӧра. Вӧт вӧталӧ му. Сӧмын муртса вӧрӧ Еджыдiник ру (В. Лыткин) «Спит высокая гора. Сон видит земля. Только немного движется беловатый туман». Суффикс -ик употребляется только после двусложных прилагательных, оканчивающихся на мягкий согласный в слове омӧлик «плохонький», на суффикс -ыд: кокньыдик «легонький», лӧсьыдик «хорошенький, аккуратный», небыдик «мягонький», -ӧт: ичӧтик «маленький», причем в двух последних случаях гласный и смягчает предыдущий согласный: Ичӧтик зонка потшӧс косялӧ, а потшны оз куж (загадка) «Маленький мальчик забор ломает, а сам ставить не умеет» (расщепление лучин ножом), Дзоляник-дзоляник залавка да тырыс еджыд чипан (загадка) «Малюсенький поставец полон белых цыплят» (рот). Суффиксы уменьшения качества содержат также субъективную оценку говорящего, придавая значению оттенок уменьшительности, ласкательности. Степень увеличения (усиления) признака указывает на большую меру, усиление признака и выражается аналитически — повторением исходной формы прилагательного: сьӧд-сьӧд «черный-черный», ён-ён «сильный-сильный», а также сочетанием наречий степеней действия и качества с исходной формой прилагательного: зэв том «очень молодой», сад пемыд «совсем темный», ёна мича «очень красивый»: Тшӧкыд-тшӧкыд вӧр сулалӧ, а вӧлыдлы ньӧртӧ он босьт (загадка) «Густой-прегустой лес стоит, а лошади прута негде взять» (волосы), Кузь-кузь поп да лун и вой юрбитӧ (загадка) «Длинный-предлинный поп день и ночь кланяется» (Колыбельный оцеп), Пӧрысь-пӧрысь воронко век рӧдтӧ, кык вожыс век кольӧ (загадка) «Старый-престарый воронко все бежит, оглобли на месте стоят» (река и берега).

Некоторые суффиксы С. к. встречаются в составе качественных наречий, образованных от соответствующих прилагательных, напр., ньӧжйӧника «легонько», лӧсьыдика «хорошенько». Суффикс -кодь может образовывать степень близости к качеству: ӧдйӧкодь воим «мы вроде быстро пришли», унакодь чукӧртiм «много вроде собрали»; Тайӧ кывлысь мичсӧ сьӧлӧмӧн ме кылi — И ме медводз сыӧн Ньӧжйӧника сьылi... (И. Куратов) «Красоту этого языка я сердӧем почувствовал — И я первый на нем потихоньку пел...», Чӧвлы, велӧдчӧм и тӧдӧм Паськаласны регыдик Ачыс Тимаизӧдз дзик (И. Куратов) «Погоди, учение и знание скоро сами распространятся прямо до Тимана», Муса нылӧ, мыйла бӧрдан, Нора горзан гусьӧник? Чышъян вылӧ мыйла кисьтан Югыд синва ньӧжйӧник (Народная песня) «Милая девушка, почему ты плачешь, Печально тихонько рыдаешь? Почему льешь тихонько свои слезы», Тэ ӧд важӧнкодь нин мунлiн миянысь? (Г. Федоров) «Ты ведь уже давненько ушел с наших мест?»

Категория С. к. нерегулярна.

Лит.: см. лит. к статье Прилагательное.

Г. А. Некрасова

[]

Степени проявления глагольного действия (к. кадакыв вежӧртаслӧн тшупӧдъяс) — самобытная грамматическая категория глагола в коми языке, выражающая степень осуществления действия, проявления его в действительности. Выделяются три С. п. г. д., которые выражаются при помощи особых показателей, присоединяющихся к лично-числовым суффиксам спрягаемого глагола или к суффиксам инфинитива, причастия, деепричастия, напр., Ӧнiтӧ ме, дерт, гӧгӧрвоныджык пондi, но сёр... (И. Топоров) «Теперь-то уж я, конечно, стал лучше понимать, но поздно...»

Глаголы, подобно прилагательным, имеют три С. п. г. д.: 1) нейтральное действие, 2) недостаточное действие, 3) усиленное действие. Если степень нейтрального действия у личных форм распространена в глаголах всех времен, то степени недостаточного и усиленного действия, как правило, имеют глаголы в формах настоящего и прошедших времен, т. к. говорящий/повествователь для выражения С. п. г. д. должен быть, по крайней мере, свидетелем действия. Степень нейтрального действия не имеет специального показателя и выражает нейтральную позицию говорящего/повествователя к процессу, напр., Пеша дорын мамӧ печкӧ, Батьӧ тюни гындӧ (В. Савин) «Возле святца мать прядет, отец валяет валенки». Степень недостаточного действия выражается суффиксом -кодь, который представляет собой результат грамматикализации (см.) послелога кодь со сравнительным значением. Глаголы с этим суффиксом выражают преимущественно действие в недостаточном или малом его проявлении, напр., Борис Борисович дӧзмискодь (Н. Куратова) «Борис Борисович как будто немного рассердился». В отличие от уменьшительного способа глагольного действия (см.) с суффиксом -ышт (сёйыштны «немного поесть») глаголы в степени недостаточного действия, как правило, содержит модальные значения неуверенности, предположения, уступки, субъективного преуменьшения действия, напр., Первойсӧ быттьӧ майшасискодь, но регыд мысти, буракӧ, ставыс вунi (С. Раевский) «Сперва Алевтина как будто немного нервничала, но вскоре, видимо, все забылось». В иных случаях повествователь спеӧифической формой глагола выражает нарочитость, показной характер действия героя, напр., — Кутшӧм нӧ тэ мужик, он кӧ сёй да ю, — дӧзмӧкодь пызан сайын Нина (А. Ульянов) «Какой же ты мужчина, если не ешь и не пьешь, — как бы сердится за столом Нина». Степень усиленного действия образуется присоединением суффикса -джык к лично-числовым показателям финитных форм и показателям инфинитных глагольных форм, напр., Ӧти лунӧн механикӧс ог чужты, тэ тӧданджык, ас местаад корсь мортсӧ (И. Торопов) «Я не рожу за день механика, ты лучше знаешь, ищи на свое место человека». Основное значение степени усиленного действия — действие с большим проявлением, лучшим осуществлением, более результативное, продуктивное, напр., Микулай ньӧжйӧникӧн вермыныджык кутiс, уджас кутчысьӧмыс отсалic тшӧтш бурдыштнысӧ (Г. Юшков) «Микулай потихоньку стал более способен что-то делать, работа также помогла немного поправиться». Суффикс -джык может присоединяться и к отрицательному глаголу (см.), напр., Олӧмаджык нин Рыжко, озджык сэтшӧма мелiась (И. Торопов) «Рыжко уже более старый конь, уже не так охотно ласкается».

Категория С. п. г. д. в коми языке возникла относительно недавно и является яркой специфической чертой его грамматики. Эта грамматическая категория в грамматиках не описана и мало изучена в теоретическом плане.

Лит.: Федюнёва Г. В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1982; Цыпанов Е. А. «Степени действия» глагола в коми языке. — «Linguistica Uralica». Tallinn, 1996, №2, 105-115.

Е. А. Цыпанов

[]

Степени сравнения (к. ӧткодялан тшупӧдъяс) — грамматическая категория прилагательного и наречия, выражающая различия в степени проявления качества.

Различаются три С. с.: положительная, сравнительная и превосходная.Положительная степень обозначает качество предмета или действия вне сопоставления с проявлением качества другого предмета или действия: мича дзоридз «красивый ӧветок», сьылic мичаа «он(она) пел(-а) красиво»: Сьӧд мӧс пышйӧ, гӧрд мӧс вӧтчӧ (загадка) «Черная корова бежит, красная корова догоняет» (огонь и дым), Сьӧд вӧр шӧрын юртӧм керка (загадка) «Посреди темного леса домик без крыши» (гнездо), Кузь бӧжа, сьӧд юра, еджыд морӧса (загадка) «С длинным хвостом, с черной головой, с белой грудкой» (сорока), Пуас, пуас да регыд и пакталас (поговорка) «Кипит, кипит и вскоре выкипит». Морфологически положительная степень не выражается особым суффиксом. Сравнительная степень указывает на наличие у объекта или действия какого-либо качества в большей степени, чем у другого. Формой выражения сравнительной степени является суффикс -джык: мичаджык дзоридз «более красивый ӧветок», сьылiс ӧдйӧджык «пел(-а) быстрее»: Ог мун, ог мун тэ сайӧ — Менам аслам милӧй эм. Мед тэ озыр, бур жӧник, Менам милӧй мичаджык, Тэ дорысь ӧд мусаджык (народная песня) «Не пойду, не пойду за тебя — У меня у самой есть милый. Пусть ты богат, хороший жених, Мой милый красивее, милее ведь тебя», Этшаджык сёрнит да унджык вӧч (поговорка) «Меньше болтай да больше делай», Пу кӧ вужъяссӧ оз лэдз пыдӧджык, юрнас оз лэптысь вылӧджык (поговорка) «Если дерево не пустит глубже свои корни, вершиной выше не поднимется». Превосходная степень указывает на качество, присущее предмету или действию в высшей мере, т. е. больше, чем всем остальным. Форма превосходной степени образуется с помощью приставки мед-, присоединяющейся к форме положительной степени, или частиӧы медся «самый», которая ставится перед формой положительной степени: медъён «самый сильный», медся ён «самый сильный», медулын, медся улын «на самом низу»: Ӧльӧксей Чумаков Кырув грездса зонъяс пӧвстын медсюсь кыйсьысьыс (В.Безносиков) «Алексей Чумаков среди парней д. Кырув самый умелый охотник», Медся улыс ув вылас эн пуксьы (поговорка) «Не садись на самый нижний сук (не принижай себя)», Медбӧръя кывсӧ медводз шуас (фразеологизм) «Последнее слово скажет первым (о нетактичном человеке)», Но медся ёна мем кажитчылiс рӧштво... (Н. Куратова) «Но больше всего мне нравилось рождество».

Формы С. с. имеют все качественные прилагательные, относительные прилагательные, обозначающие отношение к веществу (госа «жирный», госаджык «жирнее», медгоса «самый жирный»), к отвлеченному понятию (сёрниа «разговорчивый», сёрниаджык «разговорчивее», медсёрниа «самый разговорчивый»), к совокупности предметов (туруна «травянистый», турунаджык «более травянистый», медсятуруна (видз) «самый травянистый (луг)»), к месту (ылi «дальний», ылiджык «более дальний», медся ылi «самый дальний»), к природным состояниям (тӧла «ветреный», тӧладжык «более ветреный», медся тӧла (лун) «самый ветреный (день)»), наречия образа действия (ӧдйӧ «быстро», ӧдйӧджык «быстрее», медся ӧдйӧ «быстрее всех»), места (улын «внизу», улынджык «ниже», медся улын «на самом низу»), приблизительного количества (этша «мало», этшаджык «меньше», медся этша «меньше всех»), времени (одиночные) (водз «рано», водзджык «раньше», медся водз «раньше всех»).

Суффикс сравнительной степени в коми языке может употребляться также с существительными (порсьтӧ картупельӧнджык вердӧны «свинью кормят больше (преимущественно) картофелем», Сёй солӧнджык — кулан да он сiсьмы (поговорка) «Ешь больше с солью — умрешь да не сгниешь»), с местоимениями (пестӧ меджык кыскала «дрова большей частью (чаще) я подвожу», Мыйджык да кыдзиджык колӧ керны-вӧчны сылы, тшӧтш кӧ нин чужис сiйӧ мортӧн (И. Торопов) «Что и как больше ему делать, если уж он тоже родился человеком»), с глаголами, выражая большую интенсивность действия или более ярко выраженную степень состояния (гӧрд платтьӧыд сылы мунӧджык «красное платье ей больше идет»), с отрицательными глаголами, выражая неполноту отрицания (талун юрӧй озджык вись «сегодня голова меньше болит (не так болит, как обычно)» (см. Степени проявления глагольного действия), с отрицательными частицами, указывая на меньшую степень качества (абуджыкмича «менее красивый», «не такой красивый»), с послелогами (И ме тэнӧ радейта... Гашкӧ, сӧмын мам мозджык... (И. Торопов) «И я тебя люблю... Видимо, только больше как мать»... Ӧнi ми ёнджыкасӧ узьмӧдчылiм вӧр дiяс дорӧджык... (И. Топоров) «Теперь мы чаще останавливались на ночлег ближе к лесным озерам».

Значения С. с. могут быть выражены другими способами: 1) с помощью местоимений став, быдӧн «все» в исходном падеже и основной формы прилагательного (ставсьыс мича «красивее всех», быдӧнысь бур «лучше всех», 2) с помощью словоформы в исходном падеже и основной формы прилагательного или наречия (ошкысь ён «сильнее медведя», меысь бура уджалiс «лучше меня он работал»).

Лит.: Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Coates J.G. The -джык Comparative Suffix in Contemporary Komi Usage. Transactions of the Philological Society. Oxford, 1982. 

Г. А. Некрасова

[]

Стефан Пермский (Стефан Храп) (между 1340-42 гг., г. Устюг — 26.04.1396, г. Москва) — церковный деятель, первокреститель пермян (древних коми), создатель первой коми азбуки и письменности. Родился в семье русского причетника церкви Святой Богородицы Симеона, уроженца г.Ростова, «отменного родителя, христолюбца, верного христианина», и его супруги Марии, «также христианки». (Житие святого Стефана, епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым). Согласно легенде, Мария была дочерью крещенного зырянина Дзебаса.

Около 1366 г. постригся в монахи монастыря Святого Григория Богослова в г. Ростове Великом и там провел несколько лет, «изрядно потрудился в иноческом житии ..., более же всего внимая Божественному писанию, много и часто читая святые книги и оттуда всяческую добродетель приобретая».

Около 1372 г. С. П. составляет древнекоми (древнепермскую) азбуку (см.), имея целью обратить в христианство пермян. Письменность нужна была для того, чтобы перевести на коми язык богослужебные книги и отправиться с миссией в пермские земли.

В 1379 г. С. П. направляется в Москву к епископу Коломенскому Герасиму, наместнику митрополита, «дабы получить от него благословение на ... доброе проповедничество» в пермских землях. Получив благословение Герасима, С. П. заручается также поддержкой великого князя Дмитрия (Донского) и в том же 1379 г. отправляется к устью р. Вычегды. Вначале он крестил пермян на Пыросе (ныне г. Котлас), затем поднялся вверх по Вычегде, до р. Вилядь, а в 1380 г. достиг устья Выми, где основал церковь Благовещения Богородицы (ныне с. Усть-Вымь) и развернул активную миссионерскую деятельность на родном языке пермян. Многие пермяне тогда были крещены.

В 1383 г. С. П. отправляется в Москву к великому князю Дмитрию Донскому и митрополиту Пимену с просьбой о создании Пермской епархии. Став первым епископом Пермской земли, в 1384 г. С. П. возвращается в Коми край и продолжает начатое дело: учит пермян стефановской грамоте, церковно-славянскому и древнерусскому языкам, переводит на коми язык богослужебные книги.

Миссионерская деятельность С. П. не ограничивалась проповедью христианства среди пермян. Часто ему приходилось выступать в роли государственного деятеля, миротворца, улаживать конфликты между Новгородом и Московским княжеством, отражать нападения пермян-язычников и вогулов, добиваться от московского князя снижения налогового обложения местных жителей, помогать в голодные годы продовольствием. В 1396 г. С.П. направляется в Москву для решения важных вопросов на церковных совещаниях, где, заболев, умирает.

Впоследствии С. П. был причислен к лику святых.

Современник, собеседник и первый биограф С. П., Епифаний Премудрый сообщал, что С. П. происходил «от народа славянского» и «сам обучился языку пермскому».

По свидетельству Епифания, С. П. «изучил и греческую грамоту, и книги греческие изучил хорошо». В круг знаний средневековых монахов-книгочеев, особенно миссионеров, входили также древнееврейский и латинский языки. Вероятно, С. П. в какой-то степени был осведомлен и в них.

С. П. обучал вверенных ему священников письму и чтению на древнекоми языке, переводил на древнекоми язык с русского и греческого религиозные тексты, переписывал с целью размножения богослужебные книги. При С. П. и некоторое время после его смерти церковные службы в Пермской земле велись на древнекоми языке. Благодаря усилиям С. П. коми язык уже в середине 14в. века получил письменную форму и первичную литературную обработку, ввиду чего он относится к старописьменным языкам.

Как создатель древнекоми азбуки, первый переводчик на древнекоми язык и его нормализатор С. П. является зачинателем коми языкознания и коми литературного языка.

Лит.: Епифаний Премудрый. Житие Стефана Пермского. Перевод с древнерусского языка, предисловие, примечания, справочный материал и комментарии Г.И. Тираспольского. Сыктывкар, 1993; Жеребцов И. Л., Савельева Э. А., Сметанин А. Ф. История Республики Коми. Научно-популярные очерки. Сыктывкар, 1996, 60-66; 

Житие святого Стефана, епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым. Издание Археографической Комиссии. СПб., 1897; Лыткин В. И. Шестьсот лет коми письменности. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1972, №4, 291-295; Лыткин Г. С. Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык. СПб., 1889; Попов В. (Висер Вась). Стефан Пермскӧйлӧн олан визь. — «Войвыв кодзув», 1992, №4, 47-57; №5, 3-6; Сказание о Стефане Пермском. Сыктывкар, 1992; Смоленцев Л. Н. Великий зырянин. — “Родники пармы”. Сыктывкар, 1993; Филарет. Русские святые, чтимые всею церковию или местно. Опыт описания жизни их. Январь, февраль, март, апрель. СПб., 1882, 533-552.

Г. И. Тираспольский

[]

Стилистика — раздел языкознания, предметом которого является функционально-стилевая система языка, ее эволюция и современное состояние. С. понимают в узком и широком смысле слова. В узком смысле это функциональная С. и С. языковых единиц, т. е. употребление языковых единиц применительно к разным условиям общения. В широком смысле слова к С. относят также С. текста и С. художественной или поэтической речи, т. е. язык художественной литературы.

В рамках функциональной С. изучаются функциональные стили: научный (см.), официально-деловой (см.), публицистический (см.), художественный (см.), разговорно-бытовой (см.), соответствующие конкретным сферам общения — научной, правовой, политической, эстетической, бытовой. В составе этих стилей различают их разновидности — подстили. В официально-деловом стиле, напр., выделяют собственно законодательный, канцелярский, судебно-юридический и дипломатический подстили. Из них в коми письменной речи существует только первая разновидность. Публицистический стиль коми языка опирается на публицистический и газетный подстили. Научно-техническая литература на коми языке не издается, поэтому коми научный стиль объединяет научно-учебный и научно-популярный, а также собственно научный подстили, для последнего опорными являются работы по языкознанию и литературоведению. Разновидности художественного стиля — стихотворная, прозаическая, драматургическая — выделяются в соответствии с тремя родами литературы: лирикой, эпосом, драмой.

Важным при исследовании функциональных стилей является определение внеязыковых стилеобразующих факторов. Главными стилеобразующими факторами, обусловливающими системность функциональных стилей, считаются форма общественного сознания и соответствующий ей вид деятельности (наука, искусство, право и т. д.), присущий для каждой формы сознания тип мышления — отвлеченно-обобщенный или конкретный, а также форма отражения — научное понятие, художественный образ, правовая норма и т.д. К объективным стилеобразующим факторам более низкого порядка, определяющим принципы организации языковых средств в рамках стилевых разновидностей, относятся формы проявления языка (устная, письменная), вид речи (монологическая, диалогическая), способ коммуникации (массовая, личная), жанр (очерк, рассказ, повесть, монография, учебник, статья, доклад), способ изложения (описательный, повествовательный, полемический) и т. д. В основе функциональной С. лежит также понятие о том, что речевой акт предстает как результат выбора говорящим языковых форм из заранее данных языком возможностей — фонетических, грамматических, лексических, синтаксических, и как их комбинация в процессе общения в зависимости от цели высказывания. Исследование стилистических свойств языковых единиц сопровождается разграничением и выявлением нейтральных стилистических средств (см.), экспрессивно-стилистических средств (см.) и функционально-стилистических средств (см.).

В коми языкознании имеются теоретические работы по грамматической и лексической С. В последнее время разрабатываются вопросы практической С., целью которой является обучение стилистическим нормам родного языка.

Лит.: Игушев Е. А. Разговорная лексика коми языка. Сыктывкар, 1982; Игушев Е. А. Практическая стилистика коми языка. Сыктывкар, 1986; Игушев Е. А. “Стилистика морфологических категорий коми языка”. Автореферат диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Тарту, 1990; Ракин А. Н. Функционально-стилистическая характеристика лексики коми языка. — Современный коми язык. Лексикология. М., 1985, 114-195; Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89.

А. Н. Ракин

[]

Стилистические средства языка — средства (фонетические, морфологические, лексические, синтаксические), обладающие определенной стилистической окраской, которая наслаивается на основное, предметно-логическое значение слова. В этом отношении С.с.я. противостоят нейтральным средствам языка. В составе стилистически окрашенной лексики выделяют три типа средств. 1. Экспрессивно-стилистические языковые средства (см.) не только обозначают определенные явления действительности, но и дают им соответствующую оценку, выражают эмоциональное состояние говорящего. Они придают высказыванию характер торжественности, ласкательности, шутливости, фамильярности, грубоватости и т. п. 2. Функционально-стилистические языковые средства (см.) также содержат сверх смыслового содержания дополнительную стилистическую информацию, однако это достигается не за счет реализации в речи эмоциональных и экспрессивных возможностей, а лишь преимущественным употреблением языковой единицы в той или иной сфере общения, напр., разговорной лексики — в бытовой, канцелярской и юридической лексики — в официально-деловой, общественно-политической лексики — в публицистике, терминологии соответствующих отраслей знаний — в науке. 3. Социально окрашенные языковые средства, характеризующие самого говорящего. К лексике, имеющей социальную стилистическую окраску, относится, например, просторечие.

Лит.: Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89; Современный коми язык. Лексикология. М., 1985.

А. Н. Ракин

[]

Стиль (языковый стиль, от лат. stilus — палочка для письма) — функциональная разновидность языка, характеризующаяся особенностями в отборе, сочетании и организации языковых средств в связи с задачами общения. Изучением стилей языка занимается стилистика (см.).

[]

Стипа Гюнтер Йоханнес (Stipa Gьnter Johannes) (27.10.1907, Кенингсхютте, Верхняя Силезия — 26.01.1993, г. Хельсинки, Финляндия) — финский и немецкий языковед. Учился в классическом гуманитарном лицее, затем до 1932 г. изучал философию в высшей католической школе г. Валкенбурга в Голландии. В 1932-1940 гг. С. работал в Таллине преподавателем закрытого учебного заведения. В 1940-1941 гг. изучал богословие в Венском университете. В послевоенные годы был католическим священником в Берлине.

С финно-угроведением С. основательно ознакомился в Гёттингенском университете. В 1949 г. защитил там докторскую диссертацию о взаимодействии русского и мокша-мордовского языков. В 1950 г. был приглашен в Хельсинкский университет преподавать немеӧкий язык, где работал до выхода на пенсию в 1973 г. Несмотря на большую загруженность преподавательской работой С. не оставил занятия финно-угроведением. Он начал углубленно изучать пермские языки и стал одним из признанных специалистов в этой области. В 1960 г. в Хельсинки С. опубликовал монографию «Funktionen der Nominalformen des Verbs in den permischen Sprachen» — Mйmoires de la Sociйtй Finno-ougrienne, 121. Helsinki, 1960 (Функции именных форм глагола в пермских языках).

В конце 1961 г. С. побывал в Республике Коми. Поездка имела для него большое значение. Непосредственное общение с коми языковедами, археологами и этнографами, посещение краеведческих музеев, мест археологических раскопок побудили С. более основательно заняться исследованием языка, культуры и истории коми народа. Он пишет несколько работ, в которых ранее рассмотренные проблемы освещаются заново, с использованием обширного сравнительного материала из разных областей науки. Это прежде всего касается его статей о древнепермской письменности, о древнем охотничьем календаре народа коми, о пермском зверином стиле: «Der Ursprung der permischen Schrift» — Congressus Internationalis fenno-ugristarum Budapestini habitus 20-24.IX.1960. Budapest, 1963 (Происхождение пермской письменности); «Zum Kulturbereich der Syrjдnischen Kerbkalender» — Finnisch-Ugrische Forschungen, Bd. 36. Helsinki, 1966 (Культурная сфера зырянского резного календаря); «Probleme des permischen Tierstils» — Studia Orientalia, Bd. 47, 1977 (Проблемы пермского звериного стиля).

С 1961 по 1966 г. С. читал лекции по финно-угроведению в Гёттингенском университете сначала как доцент, затем как профессор. В 1967-1977 гг. он был доцентом финно-угорского языкознания в Хельсинкском университете. В 1990 г. в Хельсинки С. издает фундаментальное исследование «Finnisch-Ugrische Sprachforschung von der Renaissance bis zum Neupositivismus» (Финно-угорское языкознание от Ренессанса до Неопозитивизма). В этой книге рассматривается 500-летняя история изучения языков и культур уральских народов. Исследование охватывает период от раннего Ренессанса до начала первой мировой войны, освещая историю финно-угроведения в России, Венгрии, Финляндии и в Эстонии. По архивным данным С. проверил, исправил и уточнил многие даты и факты, обнаружил ранее неизвестные материалы, систематизировал обширную библиографию.

Лит.: Туркин А. И. In memoriam Gьnter Johannes Stipa — «Linguistica Uralica». Tallinn, 1993, №3, 234-235.

А. И. Туркин

[]

Страленберг Филипп Иоганн (Tabbert-Strahlenberg Philipp Johann) (1676, г. Стральзунде, Швеция — 1747, провинция Халланд, Швеция) — шведский историк, исследователь языков. В 1694 г. С. добровольцем поступил на службу в шведскую армию, с 1701 г. участвовал в боях против саксонско-польской армии, в 1707 г. за храбрость получил дворянское звание и фамилию Страленберг (вместо прежней «Табберт»). В 1709 г. был взят в плен в битве под Полтавой, 13 лет находился в Сибири, в г. Тобольске. Там занимался изучением страны, составил историко-географическое описание и карту Сибири. После подписания Ништадского мира, в 1723г. С. вернулся в Швецию. В 1740 г. был назначен комендантом крепости Карлсгам, прослужив в этой должности до конца жизни.

В 1730г. в Лейпӧиге опубликовал книгу «Das Nord und ӧstliche Theil von Europa und Asia» (Северная и восточная часть Европы и Азии), которая в том же году была издана также в Стокгольме. В 1755г. она снова вышла в Лейпӧиге под названием «Historie der Reisen in Russland, Sibirien und der groen Tartarey» (История путешествия в Россию, Сибирь и великую Татарию). Этот труд был издан также в английском (Лондон, 1736), французском (Амстердам, 1757) и русском (СПб., 1797, 1986) переводах. Русское издание озаглавлено «Записки капитана Филиппа Иоганна Страленберга об истории и географии Российской империи Петра Великого». В имеющейся в этой книге таблице «Gentium Boreo-Orientalium Harmonia Linguarum» С. сопоставил слова 32 языков, разбив их на шесть групп: I) языки финно-угорские; 2) языки северных тюркских народностей; 3) языки самодийские; 4) языки калмыцкий, маньчжурский и тангутский; 5) языки южносамодийские, тунгусские, палеоазиатские; 6) языки кавказские. Для сопоставления С. берет 60 слов: несколько числительных (счет от 1 до 10 или от 1 до 20) и разные существительные. В книге содержится также список из 28 коми слов: Ottik (ӧтик) «один», Kek (кык) «два», Kuim (куим) «три», Niall (нёль) «четыре», Witt (вит) «пять», Kuatt (квайт) «шесть», Zzisim (сизим) «семь», Kakiems (кӧкъямыс) «восемь», Ocekmas (ӧкмыс) «девять», Das (дас) «десять», scho (сё) «сто», Jahn (ен) «бог», Mort (морт) «человек», Nian (нянь) «хлеб», Jay (яй) «мясо», Kдrr (кар) «город», Ma (му) «земля», Kizillas (кодзувъяс) «звезды», Schonde (шондi) «солнӧе», Schin (син) «глаз», Kill (кыв) «язык», Tosch (тош) «борода», Ky (ки) «рука», Lapa (лапа) «нога», Tolich (тӧлысь) «месяц», Pӧnn (пон) «собака», By (би) «огонь», Wow (вӧв) «лошадь». В этой книге впервые встречается современное название народа коми (Сomi). По-видимому, коми словарный материал С. почерпнул непосредственно у коми, с которыми он общался в Сибири.

Лит.: Новлянская М. Г. Филипп Иоганн Страленберг. Его работы по исследованию Сибири. М.-Л., 1966; Ф.И. Страленберг — спутник исследователя Сибири Д. Г. Мессершмидта. — Известия Сибирского отделения АН СССР. Серия общественных наук. 1968, №1, вып. I.

А. И. Туркин

[]

Субстантивация (от лат. substantivum «существительное») — процесс перехода слов разных частей речи в существительные, один из видов морфолого-синтаксического способа словообразования (см. Переход одних частей речи в другие).

Явление С. основано на изменении функции исходных слов (причастий, прилагательных и др.), когда слово-определение заменяет определяемое слово, которое опускается. Напр., существительное верзьӧма «всадник, верховой» образовалось на основе определительного сочетания верзьӧма морт «верховой человек» путем исключения второго компонента, в результате чего причастие-определение приобрело новое категориальное значение и перешло в разряд существительных. Субстантивированные слова имеют следующие характеристики: 1) содержат предметное значение, обозначая лица, предметы, явления; 2) утрачивают грамматические свойства исходных категорий; 3) приобретают грамматические и синтаксические признаки существительных; 4) с исходными словами находятся, как правило, в отношениях лексической омонимии.

Для коми языка характерно то, что процесс С. обычно приводит к образованию существительных со значением «предмет, явление», реже — «лиӧо». Последних слов немного. напр., кулӧм, кулӧма «мертвец», вӧйӧм «утопленник», еджыд «белогвардеец», вежӧм «оборотень». Чаще всего в разряд существительных переходят причастия с суффиксами -ан, -ана, причем у таких существительных семантическая, мотивирующая связь с исходным причастием обычно отсутствует, напр., бертан «палка, которой подпирается навой с основой, подтужальник», дзузган «коптилка (лампа)», жыннян «колокол, колокольчик», тёпкан «ухаб», истан «кулик-прибрежник», чилскан «брызгалка». От причастий прошедшего времени с суффиксами -ӧм, -ӧма образовались такие существительные, как выйдӧм «толченое конопляное (или льняное) семя», кырӧм «промоина, протока, обрыв», пӧрӧм «ветролом», сотчӧм «гарь», ытшкӧм «скошенная трава, кошенина». Путем лексико-грамматического калькирования (см. Калька) возникли существительные воштӧм «потеря, утрата», ыстӧм «ссыльный», усьӧм «жертва, павший на войне», судитӧм «судимый, преступник», арестуйтӧм «арестованный».

С. прилагательных в коми языке привела к образованию новой лексики, в составе которой выделяется группа слов, обозначающих лицо, персонаж, одушевлённое существо, напр., бӧжа «горностай», еджыд «белогвардеец, белый», гӧрд «красноармеец, красный», васа «водяной», вӧрса «леший», гортса «домовой» и т. д. Часть качественных прилагательных, перейдя в разряд существительных, стала обозначать отвлеченное наименование качества, напр., Асъя ыркыд вӧтлiс унзiль (Г. Федоров) «Утренняя прохлада развеяла сонливость». Некодлы кӧ лёк он вӧч, тэд оз вӧчны (поговорка) «Если никому зла не сделаешь, тебе не сделают», а также кӧдзыд «холод, мороз», югыд «свет», лӧз «синева», бур «добро», лӧнь «тишина», чӧв-лӧнь «тишина, безмолвие», пемыд «темнота», дыш «леность, лень» и т. д. Иногда в литературе этот разряд слов рассматривается как категориально-недифференцированные слова (см.).

С. является продуктивным процессом образования новых слов в коми языке, который активизируется под влиянием русского языка.

Лит.: Сахарова М. А. К вопросу о субстантивации имен прилагательных и адъективации имен существительных. — Историко-филологический сборник, вып. 3. Сыктывкар, 1956, 70-78; Цыпанов Е. А. О лексикографировании отпричастных образований в коми языке. — Грамматика и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 46. Сыктывкар, 1989, 92-107.

Е. А. Цыпанов

[]

Супплетивизм (от лат. supplere — дополнять) — образование форм одного и того же слова от разных корней или основ. Корни в подобных словоформах по количеству и качеству фонем не совпадают. В коми языке С. — явление очень редкое, благодаря высокой продуктивности аффиксов и четкого выделения корневых морфем в слове. Примером С. является слово йӧз «люди», являющееся формой множественного числа слова морт «человек». В коми языке С. наблюдается при образовании порядковых числительных ӧти «один» — медводдза, первой «первый», кык «два» — мӧд «второй». С. объясняется преимущественно историческими изменениями языка.

Е. А.Цыпанов

[]

Суффикс (от лат. suffixus — прикрепленный) — выделяющаяся в составе словоформы послекорневая аффиксальная морфема (см. Морфема, Аффикс). В коми языке выделяется несколько видов С. Суффиксальные морфемы, изменяющие слова и словоформы для их связи в предложении, являются словоизменительными. К таковым в коми языке относятся падежные С. (вок-кӧд «с братом»), С. числа (вокъ-яс «братья», бур-ӧсь «хорошие»), лично-притяжательные С. (вок-ыд «твой брат»), С. лица, числа, времени, наклонения (мун-i-с-ны «(они) ушли»), С. отрицательных глаголов (эг-ӧ(й) «мы не...», эн-ӧ(й) «вы не...»). Формообразовательные С., образуя новые формы слов, изменяют их грамматическое и отчасти словообразовательное значения. Если словоизменительные С. используются для связи слов в предложении, то образование форм слова не зависит от синтаксических условий. К С. формообразования относятся С. инфинитных форм глагола (мун-ны «идти»), степени сравнения (выль-джык «более новый»), способов глагольного действия (ю-ышт «попей немного»), залогов (пук-сь-ӧд «посади»), уменьшительные С. существительных и прилагательных (йӧй-ук «дурачок», ва-кодь «влажный»). Словообразовательные С. отличаются от формообразовательных и словоизменительных тем, что имеют специфическое словообразовательное значение, ср. в слове пурт-тӧг «без ножа» падежный С. -тӧг несет грамматическое значение «отсутствие того предмета, который выражен основой», тогда как в слове пурт-ӧс с помощью С. -ӧс образовано новое слово со значением «предмет, предназначенный для другого предмета» — «ножны».

В коми языке С. словоизменения, слово- и формообразования взаимосвязаны. Между ними нет непроходимых границ. Некоторые группы С. целиком находятся в пограничных областях, напр., большинство глаголообразующих С. коми языка одновременно является и С. залогов, способов грамматического действия, т.е. являются формообразовательными (кӧм «обувь», кӧм-ӧд-ны «заставить одеть обувь»; чеччыны «встать», чечч-ышт-ны «подпрыгнуть, подскочить» и др.). Определенный оттенок словообразовательного значения содержат формообразовательные С. деминутивных существительных и С. степеней качества прилагательных (ныл-ан-ӧй «девонька (моя)», йӧв-тор «молочко», кос-iник, кос-iндзи «сухонький, худенький»).

В коми слове может быть от одного до нескольких С. (см. Модели коми слова). Отличительной особенностью коми языка является отсутствие грамматических окончаний, роль которых выполняют словоизменительные С. В целом для коми языка характерна развитая система грамматических и словообразовательных С.

Лит.: Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Федюнёва Г. В. Словообразовательные суффиксы существительных в коми языке. М., 1985; Kӧvesi M. A. A permi nyelvek ˜si kepz˜i. Budapest, 1965.

Г. В. Федюнёва

[]

Суффиксация — см. Словообразование

[]

Суффиксы субъективной оценки (уменьшительные, уменьшительно-ласкательные, уничижительные суффиксы, к. донъялана, ичӧтмӧдан-мелiӧдан суффиксъяс) — группа формообразовательных суффиксов (см. Суффикс), служащих для образования форм существительных, качественных прилагательных и наречий со значением эмоционального отношения говорящего к предмету речи. Наиболее многообразны С. с. о. существительных, особенно в диалектах коми языка, напр., -анӧй (зонманӧй «паренек»), -иль (кӧчиль «зайчик»), -ка (нывка «девочка»), -тор (питор «сыночек») и др. Подавляющее большинство С.с.о. имеет уменьшительно-ласкательное значение, но имеются и суффиксы со значением пренебрежения, уничижения, иронии, напр., -шой (паськӧмшой «одежонка», керкашой «домишко»), -кодь (мужиккодь «мужичонка»). Ряд С. с. о. заимствован из русского языка, напр., -уш­ка (коньӧрушка «бедняжечка»), -чик (понольчик «молодая елочка»), -ӧчка (пыстӧчка «синичка») и др.

С. с. о. прилагательных малочисленны: -ик, -ник, -иник, -индзи, -ндзи (ичӧтик «маленький», омӧлик «плохонький», мичаник «красивенький», томиник «молоденький», косiндзи «сухонький» и т. д.). В составе категории степеней качества прилагательных (см.) они выражают неполную степень качества. С. с. о. в составе наречий нечасты и те же, что и в составе прилагательных: гусьӧникӧн «тихонечко», этшаника «немножечко», лёкиника «плохонько».

Все С. с. о. используются преимущественно в разговорно-бытовом стиле речи, а также в произведениях художественной литературы для характеристики речи героев.

Лит.: Федюнёва Г. В. Словообразовательные суффиксы существительных в коми языке. — Вопросы лексикологии коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 22. Сыктывкар, 1979, 79-87.

Г. В. Федюнёва

[]

Существительное (к. эмакыв) — знаменательная часть речи, обозначающая предмет и выражающая это значение в категориях числа, падежа и притяжательности.

В зависимости от лексического значения и связанных с ним грамматических категорий С. делятся на следующие лексико-грамматические разряды (см.): 1) нарицательные (тулыс «весна», дзоридз «цветок», вӧв «лошадь») и собственные (Сыктывкар, Иван Торопов); 2) конкретные (керка «дом», зонка «мальчик», пипу «осина») и абстрактные (кыпыдлун «бодрость», морттуй «умение, поведение, характер», гаж «веселье»); 3) собирательные (томулов «молодежь», йӧз «народ», дӧрӧм-гач «одежда»); 4) вещественные (пызь «мука», шыдӧс «крупа», сёй «глина»); 5) одушевленные (кӧч «заяӧ», чой «сестра», ёрт «товарищ») и неодушевленные (ӧшинь «окно», лым «снег», бедь «палка»).

С. в коми языке имеет грамматические категории числа (см.), падежа (см.) и притяжательности (см.). Категорию числа образуют формы единственного и множественного числа: керка «дом» — керкаяс «дома», ныв «девушка» — нывъяс «девушки».

В систему склонения коми С. входят следующие падежи: именительный (см.), родительный (см.), притяжательный (см.), дательный (см.), винительный (см.), творительный (см.), соединительный (см.), лишительный (см.), достигательный (см.), местный (см.), исходный (см.), вступительный (см.), приблизительный (см.), отдалительный (см.), переходный (см.), предельный (см.) и приблизительно-местные падежи (см.). Каждый падеж имеет определенную форму и систему значений. Категорию притяжательности образуют лично-притяжательные суффиксы (см.), составляющие систему из 6 форм -ӧй: керкаӧй «мой дом», -ыд: керкаыд «твой дом», -ыс: керкаыс «его дом», -ным: керканым «наш дом», -ныд: керканыд «ваш дом», -ныс: керканыс «их дом». Коми С. имеет развитую систему словообразования и образуется следующими основными способами: 1) Морфологическим а) при помощи суффиксов, почти от всех частей речи. Продуктивными являются отглагольные суффиксы: -ӧм: олӧм «жизнь», эскӧм «вера», -ысь: велӧдысь «учитель», гижысь «писатель, писец», -ан: пывсян «баня», восьтан «ключ» и вторичные суффиксы (см. Суффиксоид) -лун: бурлун «доброта», долыдлун «радость», -тор: вузалантор «товар», вӧвлытӧмтор «небылица», -пу: дӧрӧмпу «материал на рубашку», моньпу «будущая невестка». Другие суффиксы малопродуктивны или непродуктивны: -а: гӧра-кӧдза «сельскохозяйственные работы», даса «десятирублевая купюра», -ас: вӧрас «подвижность», ломтас «топливо», -ач: лэбач «птица», кокач «оспа», -ӧб: тiрӧб «дрожь», кучкӧб «удар», -ӧг: шойччӧг «отдых», -ӧд: пыкӧд «подпорка», гижӧд «письмо», -ӧс: пуртӧс «ножны», овмӧс «хозяйство», -ыс: вурыс «шов», -ун: няргун «плакса», бызгун «болтун, пустомеля» и др. Среди суффиксов субъективной оӧенки (см.) самыми продуктивными являются: -ӧ: кокӧ «ножка», льӧльӧ «молочко», -тор: йӧвтор «молочко», няньтор «хлебушек», -шой: пасьшой «шубенка», керкашой «избенка», менее продуктивны суффиксы -ук: пиук «сынок», нылук «дочка», -иль: кӧчиль «заинька»; б) словосложением из подчинительных сочетаний: водздӧра «передник» (водз «перед», дӧра «ткань»), балябӧж «затылок» (баля «ягненок» и бӧж «хвост»), из сочинительных сочетаний: бать-мам «родители» (бать «отеӧ», мам «мать»), ныв-зон «молодежь» (ныв «девушка», зон «парень»), гӧра-кӧдза «сев» (гӧра «пахота», кӧдза «посев») (см. Сложные слова). 2) Морфолого-синтаксическим, путем субстантивации (см.): пиня «борона», вӧрса «леший». 3) Лексико-семантическим, в результате распада многозначного слова: горт «дом», горт «гроб», йӧр «загон, огороженный участок», йӧр «ящик, напр., стола».

В предложении С. является одним из основных его компонентов. В односоставных номинативных предложениях (см.) С. выступает как единственный главный член, напр., Тулыс «Весна», Шондiа лун «Солнечный день». В двусоставных предложениях (см.) С. может выступать в функции подлежащего: Лунвылысь воисны лэбачьяс «С юга прилетели птицы», именной части составного сказуемого: Том кадыд — тулыс, пӧрысьлун — ар(В.Юхнин) «Молодость — весна, старость — осень», определения: Иван челядь дорын гартчис ыджыд пон «Рядом с детьми Ивана крутилась большая собака», дополнения: Выль во кежлӧ ичӧт челядьлы вӧлi дасьтӧмаӧсь козинъяс «К новому году маленьким детям были приготовлены подарки», обстоятельства: Вӧрын быдмис зэв мича пожӧм... «В лесу выросла очень красивая сосна», Керкаысь кылic чӧскыд пӧжас дук «Из дома вкусно пахло выпечкой».

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Современный коми язык, ч.I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Федюнёва Г. В. Словообразовательные суффиксы существительных в коми языке. М., 1985.

Г. А. Некрасова

[]

Т, т

двадцать вторая буква коми алфавита. Ее название [тӧ] употребляется как существительное: ыджыд т «прописное т», ичӧт т «строчное т». Буква Т, т обозначает мягкую (перед е, ё, и, ю, я, ь) и твердую согласные фонемы [т], [т’]: телега [т’эл’эга], тёпкан [т’опкан] «ухаб», Типӧсикт [Т’ипӧс’икт] — название деревни, тюни [т’ун’и] «валенки», верӧтя [вэрӧт’а] «сухая гряда на заболоченном лугу», тьӧтка [т’ӧтка] «тётка», тэ [тэ] «ты», ты [ты] «озеро; легкие», петны [пэтны] «выйти». Буква т при регрессивной ассимиляции может обозначать звуки [д], [ч’]: ӧтдортны [ӧддортны] «недолюбливать», кутчысьны [куч’ч’ыс’ны] «держаться за что-л.; сдерживаться» (см. Ассимиляция).

Буква Т, т употребляется в буквосочетании тш для обозначения аффрикаты тш: тшак «гриб», тшын «дым».

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название «тай».

Г. Г. Бараксанов

[]

Тарабукин Иван Иванович (14(01).08. 1902, д. Ситты Яренского уезда Вологодской губернии, ныне д. Парма Сыктывдинского р-на Республики Коми — 20. 06. 1980, г. Сыктывкар) — коми языковед и педагог.

С 1918 г. Т. работал уездным организатором среди деревенской молодежи. В 1920 г. Т. отправляют на учебу в только что открывшийся Северо-Двинский университет в г. Великий Устюг. В 1922-1925 гг. Т. учится в Усть-Сысольском институте народного образования, впоследствии преобразованном в Педагогический техникум повышенного типа. После окончания техникума Т. несколько лет работал директором и преподавателем в сельских школах Пажги, Краснобора и Ижмы. В 1929-1933 гг. Т. учится в Ленинградском педагогическом институте им. А. И. Герӧена. После возвращения в Сыктывкар Т. назначается преподавателем языка и литературы в педагогическом техникуме, преподает коми язык и руководит педагогической практикой студентов вновь открывшегося Коми государственного педагогического института, затем работает младшим научным сотрудником сектора языка и литературы в Коми научно-исследовательском институте. В этот период Т. написал и издал несколько учебников по коми языку для начальных школ и учебник русского языка для коми школ, составил программы и методические записки по преподаванию коми и русского языков. В 1934 г. Т. в соавторстве с К. И. Туркиным (см.) издает «Коми терминология словарь (делӧвӧй гижӧд кузя). Проект», который содержит около 2000 слов.

В 1937 г. Т. был безвинно репрессирован и осужден к лишению свободы сроком на десять лет. После отбытия срока Т. работал в Кэччойягском лесопункте, но в 1948 г. вновь был арестован по политическим мотивам и выслан на вечное поселение в Новосибирскую область. В 1954 г. Т. был реабилитирован, с него сняли судимость и разрешили проживание на родине в г. Сыктывкаре.

В последующие годы до выхода на пенсию в 1962 г. Т. работал редактором учебной литературы в Коми книжном издательстве.

Т. является автором двух словарей: «Краткий коми-русский фразеологический словарь» (Сыктывкар, 1959) и «Краткий русско-коми фразеологический словарь» (Сыктывкар, 1961). Эти словари являются первым опытом систематизации наиболее употребительных фразеологизмов коми языка. В них сосредоточены устойчивые сочетания слов, которые представляют художественную ценность и используются в языке как средство образного выражения.

Лит.: И. И. Тарабукинлы 70 арӧс. — «Войвыв кодзув», №8, 1972, 44.

А. И. Туркин

[]

Творительный падеж (инструменталь, к. керанторъя) — падеж с суффиксом -ӧн, выражающий значение орудия или средства, при помощи которого производится действие.

Частные значения Т. п.: 1) Орудие действия, напр., Майбырӧй, черӧн кӧть вилаӧн лун и вой уджав (В. Безносиков) «Благодать, топором хоть вилами день и ночь работай», Кодi турун сёйӧ куим пиньӧн? (загадка) «Кто ест траву тремя зубами?» (вилы), Ӧти киӧн гӧрӧд он гӧрддзав (поговорка) «Одной рукой узел не завяжешь». 2) Средство и способ осуществления действия, напр., Стакей ая-пиа пӧ пемдандорыс кык сьӧкыд пыжӧн Горваӧд катӧмаӧсь (Г. Юшков) «Стакей с сыном, говорят, под вечер на двух тяжелых лодках по Горве поднимались», Туй кузя ме муна кӧлӧкӧла вӧлӧн (М. Лебедев) «Еду я по дороге на лошади с колокольчиком». 3) Субъект действия, напр., Лунин да Мамедов кык лун гӧгралiсны Педьӧцн индӧм места гӧгӧр ... (П. Шахов) «Лунин и Мамедов два дня обходили указанные Федей места...», Керкаӧ пыран — синмӧн аддзӧм, ывлаӧ петан — синмӧн аддзытӧм (загадка) «В избу войдешь — невидим, букв. глазами невидимый, на улицу выйдешь — невидим» (воздух, тепло). 4) Значение вспомогательного предмета, сопряженного с действием субъекта и направленного им на наделение объекта (или самого субъекта) чем-л., напр., Дедуш шуис, рытнас пӧ чай юны бур лоӧ, сакар пызьӧн юммӧдышӧм бӧрын позяс на панявны и ... (И. Торопов) «Дедушка сказал, вечером, мол, чай пить хорошо будет, посластив сахарным песком, можно будет и похлебать еще...», Дыш мортӧс сира гезйӧн он кыскы (поговорка) «Ленивого человека просмоленной веревкой не утащишь». 5) Значение места, пространства, частично или полностью совпадающего с движением субъекта, напр., Гортӧ ме мунi вӧрӧн «Домой я шла лесом». 6) Время действия: а) отрезок времени, частично совпадающий с осуществлением действия, напр., Чужан сиктас том гозъя локтiсны асъя биясцн (В. Юхнин) «В родное село молодые приехали рано утром, букв. с утренними огнями»; б) срок, в течение которого осуществляется действие, напр., Лунӧн найӧ керкатӧ и стрӧитiсны (фольклор) «За день дом-то они и построили»; в) неограниченно повторяющиеся моменты времени, напр., Миян вежонъясӧн вермас лымъявны «У нас неделями может идти снег». 7) Значение сопроводительного предмета, напр., Тырмас портпельӧн котравны, ӧнi сiйӧ пӧшти нин верстьӧ морт ... (В. Безносиков) «Хватит с портфелем бегать, теперь он уже почти взрослый человек...», Вӧралысь пищальӧн мöдочис вӧpӧ... (И. Куратов) «Охотник с ружьем отправился в лес...». 8) Значение цели, напр., А бара вот ме дiнӧ. Колӧкӧ, и няньламогӧн? (Г.Юшков) «А вот и снова ко мне. Может быть с просьбой о хлебе?». 9) Т.п. предикативный при знаменательных и полузнаменательных глаголах содержит указание на предмет, в качестве которого выступает другой предмет, напр., Вот тэ и лоан стрӧитчысьяслӧн десятникӧн: медыджыд стрӧитчысьӧн, велӧдысьӧн и стрӧитчӧмнас веськӧдлысьӧн, сiдзкӧ (П. Шахов) «Вот ты и будешь десятником у строителей: главным строителем, учителем и руководителем стройки, так-то». 10) Значение образа действия, напр., Лыдтӧм во чӧж сулалiс да шувгис небыд шыӧн пӧрысь коми вӧр (М. Лебедев) «В течение многих лет стояла и шумела нежным шумом древняя коми тайга», Гӧра паныд шор визувтӧ, Увлань юрӧн пу быдмӧ (загадка) «Ручей в гору течет, а дерево вниз головой растет» (корова воду пьет).

Лит.: Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Некрасова Г. А. Инструменталь (творительный падеж) в пермских языках. — Серия препринтов “Научные доклады” Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 388. Сыктывкар, 1997; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955.

Г. А. Некрасова

[]

Теонимика — см. Ономастика

[]

Термин (лат. terminus — граница, предел) — слово или словосочетание, обозначающее понятие какой-либо области знания или деятельности. Т. составляют специфический пласт лексики (см.) коми языка. От других слов Т. отличается тем, что: 1) выступает в качестве такового только в терминологической системе, за пределами которой превращается в обычное слово, переходит в разряд общеупотребительной лексики, напр., лингвинистический Т. шы «звук, фонема»: гора шы «гласный звук», гортӧм шы «согласный звук» и шы «звук, отклик, глас»: кок шы «звук шагов», лов шы «вздох» и т.д. или канцелярский Т. выньсьӧдӧм «утверждение, санкционирование, ратификация»: оланпас вынсьӧдӧм «принятие закона»; тшӧктӧм вынсьӧдӧм «издание приказа» и вынсьӧдӧм «укрепление, усиление»: ёрта йитӧдъяс вынсьӧдӧм «укрепление дружеских связей»; 2) как правило (но не всегда), Т. имеет дефиницию, т. е. определение границ содержания Т. и его толкование, напр., Сёрникузя — тайӧ грамматическӧй законъяс серти лӧсьӧдӧм синтаксическӧй тэчас, кодi кутӧ ӧтувъя вежӧртас да шуанног серти помасьӧм мӧвп (В. Лудыкова) «Предложение — грамматически организованная синтаксическая конструкция, обладающая известной смысловой и интонационной законченностью»; 3) имеет тенденцию к моносемантичности (см. Однозначность) в пределах терминологической системы данной отрасли науки или другого вида общественной деятельности; 4) Т. полностью свободен от экспрессивно-стилистической окрашенности (см. Экспрессивно-стилистические средства коми языка). Совокупность Т. в языке называется терминологией (см.), которая находит отражение в специальных терминологических словарях (см.).

Терминологическая система коми языка находится в стадии становления. Из-за ограниченного функционирования коми языка в различных сферах общественной жизни, науки, образования, государственной деятельности (см. Функӧии коми языка) собственно коми терминология не получила достаточного развития. Наиболее полно представлена коми лингвистическая терминология, основы которой были заложены учеными в 19 в. (шы «фонема», шыпас «буква», шыпаскуд «азбука», кыв, торъя кыв «слово», кыввуж «корень слова», кывдiн «основа слова», кывйыв «конеӧ слова, окончание», кывсикас «часть речи», морт «лицо», лыд «число», эмакыв «существительное», кадакыв «глагол», лыдакыв «числительное», шуанног «произношение», гижанног «правописание» и т. д.). Этот разряд коми Т. постоянно пополняется. Из новообразований последних лет можно назвать следующие: вежлӧг «падеж», кывберд «прилагательное», шӧркыв «причастие», ногакыв «деепричастие», уначута «многоточие», кыкчута «двоеточие» и др. Имеется большой пласт литературоведческих Т., напр., гижысь «писатель», гижӧд «рукопись, произведение», гижӧд сюрӧс «сюжет произведения»; висьталысь «автор, повествователь», кывбур «стихотворение», висьт «рассказ», бӧрдӧдчанкыв «плач» и др. Понятия традиционной культуры и быта, народной медицины, сельскохозяйственной и промысловой деятельности, географии и традиционной среды обитания также имеют соответствующие Т. на коми языке, напр., му вӧдитӧм «земледелие», скӧт видзӧм «скотоводство», вӧр лэдзӧм «лесозаготовка», уджтӧмалӧм «безработица», бурдӧдчӧм «оздоровление», веськӧдчысь «костоправ», кисьтӧм «литье», коськӧм (му) «пар, паровое поле», ыб «возвышенность», вӧртас «горизонт», (ю) вом «устье (реки)» и т. д.

Т., отражающие понятия современной жизни, особенно в общественно-политической и научной (кроме гуманитарных наук) сферах, в основном заимствованы из русского языка или представляют собой интернационализмы (атом, авансӧвӧй отчет, азот, биология, белок, буржуазия, делимое, динамометр, жанр, завязь, интонация, микроорганизм и т. д.). В последние годы учеными-языковедами и государственными деятелями республики Коми предпринимаются меры по систематизации коми Т., обогащению терминологической системы коми языка путем 1) активизации устаревших слов (напр., кӧртым «аренда», юр кышӧд «головной убор», ӧксай «господин», ӧксань «госпожа»); 2) выработки новых значений или использования общеупотребительного слова в значении Т., напр., юралысь «руководитель, руководящий, председательствующий, главный», «Глава»; нэм «жизнь» (Нэмсӧ олiс гӧля «Всю жизнь он прожил в бедности»), «столетие» (кызьӧд нэм «двадӧатый век»); 3) создания новых слов из материала коми языка путем: а) суффиксаӧии (йитӧс «союз», вежлӧг «падеж»); б) словосложения (мувердас «удобрение», оланподув «закон», йӧзсикас «человечество»); в) калькирования Т. из других языков (см. Калька): асдон «себестоимость», асвежӧртӧм «самосознание», вужвойтыр «коренной народ»; г) описательного перевода Т. из других языков, напр., вожа гыжья пемӧсъяс «парнокопытные», нёньӧдысь пемӧсъяс «млекопитающие» и др.

Коми Т. не имеют специальных суффиксов и способов словообразования и как единицы языка подчиняются его общим фонетическим и грамматическим законам.

Г. В. Федюнёва

[]

Терминологические словари коми языка — словари, отражающие терминологию (см.) как особый пласт лексики данного языка. По подбору слов и по характеру их объяснения словари, содержащие терминологию какой-либо отрасли науки или техники, какой-либо сферы деятельности, относятся к энциклопедическим словарям. Т. с. к. я. немного и они не специализированы. Первым Т. с. к. я. был «Коми терминология словарь (делӧвӧй гижӧд кузя). Проект» (Сыктывкар, 1934, авторы И. И. Тарабукин, К. И. Туркин). Словарь двуязычный, содержит переводы русских слов на коми. В нем 2000 наиболее часто встречающихся в деловой переписке терминов, напр., шыпас йӧртӧд «алфавит», медалӧм «вербовка», кадпасйӧг «дата», бӧрйӧма морт «депутат», подувтас «основание», индӧга пасйӧд «замечание» и т. д. Следующий Т. с. к. я. был издан почти двадцать лет спустя (М. А. Сахарова. Русско-коми терминологический словарь. Сыктывкар, 1953). Он охватывает около 5000 слов, из них всего 950 терминов представляют собой слова коми языка, остальные заимствованы из русского. Для образования терминов использованы бытовые слова (дорйӧм «защита», бӧрйысьысь «избиратель»), диалектные слова (йывмӧм «вырождение»), неологизмы (кывбӧр «послелог», кырымпас «подпись»), описание (вундан машина «жнейка», пӧжсян курӧг «наседка»), кальки (посни коръяса пуяс «мелколиственные деревья», тусь сёйысь лэбачьяс «зерноядные птицы»).

В научном архиве Коми научного центра Уральского отделения РАН хранится также несколько рукописных Т. с. к. я., составленных в 30-40-ые годы.

А. И. Туркин

[]

Терминология (от лат. terminus — термин и греч. lуgos — учение) — совокупность терминов (см.) определенной отрасли науки, техники, производства, областей искусства, общественной деятельности, связанных с соответствующей системой понятий.

Т. является предметом изучения самостоятельной лингвистической дисциплины — терминоведения. Терминологическая система определяется уровнем развития данной отрасли науки и техники, она исторически изменчива, имеет разные источники формирования.

Попытки создания Т. на коми языке были предприняты в 19 в., напр., в грамматике Г. С. Лыткина (1889) приведена грамматическая Т.: лыд «число», ним «имя», кад «время», шыпас «буква», нимтан «именительный (падеж)», керан «винительный», сетан «дательный», петан «исходный», пыран «вступительный» и т. д. Работа по созданию коми Т. развернулась в 20-30-е годы 20 в. В пополнении коми терминологической лексики большую роль сыграли труды В. А. Молодцова (см.), В. И. Лыткина (см.) и И. . Разманова (см.). Единая (грамматическая, математическая, естественно-географическая и общественно-политическая) Т. вырабатывалась также специальной Комиссией по созданию и собиранию литературы для школ и коми народа (см.). Выработка принципов создания коми Т. была одним из центральных вопросов на Коми лингвистической конференции Главнауки (см.) и на Первой объединенной коми-зырянской и коми-пермяцкой термино-орфографической конференции (см.). Однако в конце 1930-х гг. почти все коми термины были заменены русскими, что получило яркое отражение в «Русско-коми терминологическом словаре» М. А. Сахаровой. (см. Терминологические словари коми языка).

В 90-ых годах, в связи с приданием коми языку статуса государственного (см. Общественный статус коми языка), работа по выработке и систематизации коми Т. возобновилась. При Министерстве по делам национальностей Республики Коми была создана Термино-орфографическая комиссия, которая состоит из ученых-лингвистов, учителей родного языка, писателей, журналистов, государственных деятелей и ставит своей задачей подготовку необходимой терминологической базы для обеспечения функционирования коми языка в различных сферах общественной жизни.

Лит.: Костромина И. Н. Коми лингвистическӧй терминъяслӧн история. — Школаын ас кыв да литература велӧдысьлы. Сыктывкар, 1982, 61-79; Современный коми язык. Лексикология. М., 1985.

А. И. Туркин

[]

Тимушев Дмитрий Андреевич (12.10. (31.09) 1900, с. Керчемья Усть-Куломской волости Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии, ныне Усть-Куломский р-н Республики Коми — 10.12.1970, г. Сыктывкар) — коми языковед.

По окончании школы в с. Деревянске в 1916 г. Т. работал учителем Керчемской школы, заведующим районным отделом народного образования, заместителем директора строительного техникума и др. В 1936-38 гг. Т. учился на отделении языка и литературы Сыктывкарского учительского института, по окончании которого работал преподавателем в педагогическом училище и методистом Института усовершенствования учителей. С 1942 по 1944 годы Т. — участник Великой Отечественной войны. С 1944 г. до выхода на пенсию в 1967 г. работал в секторе языка Коми филиала АН СССР сначала старшим лаборантом, затем младшим научным сотрудником и ученым секретарем по гуманитарным наукам.

Т. известен как один из составителей «Коми-русского словаря» (М., 1961). Им написаны статьи на буквы А-Ц. В этом словаре достаточно широко представлена лексика коми языка и в отношении охвата словарного состава, и в подаче всего разнообразия значений отдельных слов. Т. в соавторстве с В. И. Лыткиным (см.) составил приложение к словарю — грамматический очерк коми языка. Т. также участвовал в составлении «Русско-коми словаря» (Сыктывкар, 1966) (буквы Л-М, С-Я), был его редактором. Этот словарь является самым крупным переводным словарем с русского на коми язык. Т. составил и издал несколько учебников русского языка для начальных классов (1951, 1952, 1954), а также методических пособий и программ по изучению русского языка в коми школах (1949, 1950, 1951).

А. И. Туркин

[]

Типологическое исследование языка — исследование структурных свойств языка независимо от его территориального распространения, родственных связей и исторических изменений. Эти свойства языка присущи его структуре — совокупности отношений между языковыми единицами. Важная особенность структурных свойств языка заключается в том, что они вещественно не выражены и поэтому не поддаются непосредственному наблюдению. Основными понятиями при Т. и. я. являются «тип языка» и «типологическая классификация языков».

Тип языка (главные особенности его структуры) может устанавливаться с учетом различных структурных свойств — фонологических, морфологических, синтаксических, семантических и др. Результатом таких исследований выступают соответствующие типологические классификации. Наиболее разработанной из них является морфологическая классификация, учитывающая два существенных признака: степень сложности морфемной структуры слова и виды грамматических аффиксов в его составе. Согласно этой классификации, различаются четыре типа языков: 1) изолирующие (аморфные, корневые) языки, напр., китайский, вьетнамский. Для них характерны отсутствие словоизменения, слабая противопоставленность полнозначных и служебных слов, грамматическая значимость словопорядка; 2) агглютинативные (агглютинирующие) языки, напр., тюркские, финно-угорские. Они отличаются развитым словообразованием и словоизменением, наличием однозначных аффиксов (преимущественно суффиксов), присоединяемых к основе слова в строгом порядке; единым типом склонения и спряжения, отсутствием грамматически значимых звуковых чередований; 3) инкорпорирующие (полисинтетические) языки, напр., чукотско-камчатские, многие языки индейцев Северной Америки. Глагол-сказуемое в таких языках способен включать в свою морфемную структуру другие члены предложения (обычно прямое дополнение) либо сам согласуется одновременно с несколькими членами предложения; 4) флективные языки, напр., славянские, балтийские, отличаются обилием флексий, многозначностью аффиксов, наличием фузии (см.), множеством фонетически и грамматически не мотивированных разрядов склонения и спряжения, грамматически значимыми чередованиями.

Обычно языки совмещают в себе в разной степени признаки нескольких типов. Однако в каждом из них преобладающим является один из указанных морфологических типов. Так, в коми языке, при наличии некоторых изолирующих и флективных свойств, преобладает агглютинирующий тип (см. Агглютинативность коми языка).

В более общем виде степень сложности (и простоты) морфемной структуры слова и ее связь с грамматической семантикой учитываются при делении языков на синтетические и аналитические. В синтетических языках (инкорпорирующих, флективных, агглютинативных) грамматическое значение выражается в пределах полнозначного слова, совместно с лексическим; в аналитических (изолирующих) — за пределами полнозначного слова, при помощи служебных слов и словопорядка. В большинстве языков, в том числе и в коми языке, синтетические и аналитические формы, при ведущей роли тех или других, сосуществуют и нередко сочетаются в пределах одной и той же грамматической категории. Основоположником Т. и. я. коми является И. А. Куратов (см.). Возражая предшествующим и современным ему исследователям, склонным в той или иной мере приписывать коми языку свойства флективных языков (прежде всего греческого, латинского и русского), И. А. Куратов полемически отнес коми язык к изолирующим, тем самым сблизив его с китайским. При всей спорности такого решения оно открывало путь к непредвзятому типологическому исследованию коми языка. Развернувшиеся впоследствии исторические исследования (см.) коми языка оттеснили типологическую проблематику. В настоящее время имеются немногочисленные работы по типологии коми языка, однако существует множество трудов по типологии финно-угорских (уральских) языков и их подгрупп (прибалтийско-финских, угорских, пермских).

Лит.: Лыткин В. И. Историческая морфология коми языка. Учебное пособие. Пермь — Сыктывкар, 1977; Серебренников Б. А. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках. М., 1964; Тираспольский Г. И. Историко-типологические наблюдения над коми-зырянским склонением. — Историко-культурные связи пермских народов (по данным фольклора и языка). Ижевск, 1981; Тираспольский Г. И. Флективоподобные коми-зырянские аффиксы в условиях коми-русского двуязычия. — Проблемы русско-финно-угорского двуязычия. Йошкар-Ола, 1982, 21-29; Тираспольский Г. И. Взаимодействие лексического и грамматического уровней при усвоении коми языком русских лексем. — Вопросы лексикологии и словообразования коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, вып. 31. Сыктывкар, 1984, 87-97; Тираспольский Г. И. Синологическая проблематика в исследованиях И. А. Куратова. — Куратовские чтения, т. 4. Сыктывкар, 1986, 101-109; Тираспольский Г. И. Русские, немецкие и коми послелоги в сопоставительном освещении. — Пермистика-3: Диалектология и история пермских языков. Сыктывкар, 1992, 140-148; Федюнёва Г. В. Морфемный состав и морфологический тип коми языка. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 294. Сыктывкар, 1992; Comrie B. General Features of the Uralic Languages. — The Uralic Languages. Description, History and Influences. Leiden-New-York — Kӧln, 1988, 451-477.

Г. И. Тираспольский

[]

Тире (франц. tiret — черточка, от tirer — тянуть) — знак препинания в виде прямой горизонтальной черты (—), применяемый как в простом, так и в сложном предложении. В коми письменной речи Т. ставится: 1) между подлежащим и сказуемым при отсутствии связки между ними и в зависимости от того, какими частями речи они выражены: а) если подлежащее и сказуемое выражены существительными в именительном падеже: Быд турипув тусь — зарни гожӧм казьтылан пас... (С. Раевский) «Каждая ягодка клюквы — память о золотом лете...»; б) если один из главных членов предложения выражен существительным в именительном падеже, а другой — глаголом в неопределенной форме (инфинитиве): Миян мог — бура велӧдчыны «Наша задача — хорошо учиться»; в) если оба главных члена выражены глаголом в неопределенной форме: Горт гӧгӧр уджавны — не лым уявны (пословица) «Работать по дому — не по снегу бродить»; г) если оба главных члена предложения выражены количественным числительным: Кык да кык — нёль «Два и два — четыре»; д) если подлежащее выражено личным местоимением, а сказуемое — существительным: Ми — посни, еджыд лым чиръяс, Ми лэбалам нин дыр (В. Чисталев) «Мы — маленькие, белые снежинки, Мы летаем уже давно»; е) если перед сказуемым стоят слова сiйӧ, тайӧ, вот, со, а сказуемое выражено существительным в именительном падеже или личным местоимением: Чужан му — сiйӧ бабыдлӧн мойд (Г. Юшков) «Родина — это сказка твоей бабушки»; 2) перед обобщающим словом (см.), стоящим после однородных членов (см.): Ачыс бара заводитiс варовитны ар квайтымына дедкӧд, кодлӧн ус-тошкыс, юрсиыс, весиг дженьыдик пасьыс да гынкӧмыс — ставыс еджыдӧсь (И. Коданев) «Сам снова начал говорить с дедом лет шестидесяти, у которого усы, борода, волосы, даже коротенькая шуба и валенки — все было белым». Если однородные члены предложения стоят в середине предложения, то после обобщающего слова ставится двоеточие, а после однородных членов — Т., и предложение продолжается. Напр., Быдлаын: и карын, и сиктын, и колхознӧй муяс вылын — аддзан тэ аслыд ёртъясӧс «Везде: и в городе, и в селе, и на колхозных полях — ты найдешь себе друзей»; 3) перед обособленным приложением, стоящим в конӧе предложения: Йи кылалӧмкӧд тшӧтш воссьӧ тундраысь яй петкӧдан ватуй — ылi Войвывлӧн дзик ӧти туйыс (Я. Рочев) «С ледоходом открывается и водный путь для вывоза мяса из тундры — единственная дорога дальнего Севера»; 4) между репликами диалога, даваемыми с абзаца:

— Ветлiн врач дорӧ? «— Сходил к врачу?»

— Эг. Прӧйдитас (И. Коданев) — Нет. Пройдет»;

5) между репликами в диалоге, даваемыми без абзаца: — И аски он локтӧй удж вылӧ? — юалiс бригадир. — Аски? — Петыр лунӧ?.. (В. Безносиков) «И завтра не придете на работу? — спросил бригадир. — Завтра? — В Петров день?..»; 6) при прямой речи (см.) для выделения слов автора (Т. ставится после прямой речи перед словами автора): «Ветла посёлокӧ, син пӧлӧн кӧть видзӧдла Герман вылӧ», — шуис аслыс и заводитiс пасьтасьны (И.Коданев) «Схожу в поселок, хоть одним глазком посмотрю на Германа», — сказала она себе и стала одеваться»; 7) для выделения вводных предложений (см.) и вставных конструкӧий (см.): Ваньӧ видзчысьӧмӧн босьтiс сiйӧс (сьӧласӧ) — киясыс, мыйлакӧ, век на тiрзисны, — да югъялысь синъясӧн видзӧдлiс сылань тшӧтш локтысь дедушыс вылӧ (И. Торопов) «Ваня осторожно взял его (рябчика) — руки его, почему-то все еще дрожали, — и светящимися глазами посмотрел на идущего к нему деда»; 8) в бессоюзном сложном предложении: а) когда первое предложение имеет временное или условное значение: Ваньӧ садьмис — дедушыс эз нин вӧв дiнас (И. Торопов) «Ваня проснулся — дедушки уже не было рядом». Первое предложение можно заменить придаточным предложением времени: Кор Ваньӧ садьмис, дедушыс эз нин вӧв дiнас. В этом случае вместо Т. ставится запятая, которая отделяет придаточное предложение от главного; б) когда вторая часть бессоюзного сложного предложения выражает результат, причину, следствие или вывод из того, о чем говорится в первой части: Лым нин мукӧд войнас усьыштлӧ, а луннас бӧр сылӧ — муыс шоныдсӧ видзӧ на (Е. Афанасьев) «Ночами уже снег выпадает, а днем снова тает — земля тепло хранит еще»; в) для обозначения резкой противоположности (между частями такого сложного бессоюзного предложения можно поставить союзы а, но: Киӧн сетан — кокӧн лоӧ корсьны (пословица) «Руками отдашь — ногами придется искать»); 9) в сложносочиненном предложении перед союзом и, реже перед другими союзами для резкого противопоставления, перехода от одной мысли к другой: Коляс сӧмын ӧти четверть велӧдчыны — и помала седьмой класс (Н. Куратова) «Останется лишь одну четверть проучиться — и закончу седьмой класс»; 10) в бессоюзном сложном предложении, когда вторая часть содержит указание на быструю смену событий: Мунiс тай, буракӧ, том кадным — эз прӧщайтчы, пӧрысь кад воис — эз юась (И. Коданев) «Ушла, оказывается, пора молодости — не попрощалась, пришла пора старости — не спросила»; 11) в неполном предложении на месте пропущенного члена предложения: Кӧрӧс кутӧны нярталаӧн, мортӧс — кывйӧн (пословица) «Оленя держат арканом, а человека — словом»; 12) между словами, обозначающими пространственные пределы: Уна йӧз уджалiсны Микунь — Сыктывкар кӧрт туй стрӧитанiнын «Много людей работало на строительстве дороги Микунь — Сыктывкар».

Лит.: см. лит. к статье Знаки препинания.

Н. К. Забоева

[]

Тойвонен Юрьё Хенрик (Toivonen Yrjӧ Henrik) (19.01.1890, местечко Коски, Финляндия — 16.05.1956, Хельсинки, Финляндия) — финский языковед. В 1917 г. получил ученую степень кандидата философии. До 1922 г. работал в акционерном обществе по составлению словаря финского языка. В 1923-1930 гг. преподавал финский язык в Хельсинкском университете. В 1932 г. получил ученую степень доктора философии. С 1928 г. Т. — доцент, с 1934 г. — профессор финно-угорского языкознания. В 1948 г. Т. избирают действительным членом Финляндской Академии наук. В 1935-1953 гг. Т. руководит Институтом «Suomen suku» (Финно-угорское родство). С 1935 г. Т. был редактором журнала «Finnisch-Ugrische Forschungen» (Финно-угорские исследования). В 1950-1954 гг. он — председатель Финно-угорского общества. Т. был также почетным членом Венгерского лингвистического общества (Будапешт), Общества Родного языка (Таллин) и Урало-алтайского общества (Гёттинген).

Т. интересовался финно-угорскими языками. Он автор многочисленных статей, посвященных преимущественно этимологии отдельных слов. Т. начал составление обширного «Этимологического словаря финского языка», первый том которого вышел в 1955 г. Т. — автор большого исследования о коми заимствованиях в хантыйском языке: (Ьber die syrjдnischen Lehnwӧrter im Ostjakischen. — Finnisch-Ugrische Forschungen, Bd. 32. Helsinki, 1956). В нем подробно описано 375 коми слов, которые употребляются в разных диалектах хантыйского языка.

А. И. Туркин

[]

Топоним — см. Топонимика.

[]

Топонимика (от греч. tоpos — место и оnyma — имя, название) — раздел ономастики (см.), изучающий географические названия (топонимы), их происхождение и развитие, значения и морфологическую структуру, употребление и места распространения. Основными разделами Т. как лингвистической науки являются: гидронимика, исследующая названия водных объектов (Эжва, Сыктыв, Евма, Донты, Сiмдорты, Койты, Войю, Ручью), ойконимика, исследующая названия населенных пунктов (Сыктывкар, Емдiн, Выльгорт, Визябӧж), оронимика, исследующая названия особенностей рельефа (Джеджим Парма — возвышенность южного Тиманского кряжа, Из «Урал, Уральские горы»), урбанонимика, исследующая названия внутригородских объектов (Изкар, Курыв — части Сыктывкара).

Совокупность топонимов определенной территории называют топонимией, напр., топонимия нижней Вычегды, топонимия верхней Вычегды, топонимия Ижмо-Печорского бассейна. В зависимости от величины объектов обозначения выделяют макротопонимию и микротопонимию. Макротопонимия объединяет названия крупных географических объектов, широко известных на всей территории функционирования данной топонимической системы, а также в других регионах (Печора, Вычегда, Воркута, Ухта, Вуктыл). Микротопонимию составляют названия малых географических объектов (лесов, урочищ, полей, хозяйственных угодий). Такие названия известны, как правило, лишь носителям того диалекта, на базе которого они создавались, или узкому кругу лиц, живущих вблизи обозначаемых объектов (Мичаяг, Ошвидз, Чукляшор, Юмӧдпӧв, Сьӧдты, Куричасик).

По своему происхождению топонимы подразделяются на исконные и заимствованные. Многие исконные топонимы относятся к древним пластам лексики коми языка, сформировавшимся в недрах уральского, финно-угорского и общепермского праязыков (см.). Иноязычный компонент коми топонимии представлен названиями русского (Сторожевск, Усть-Ӧильма, Троиӧк), прибалтийско-финского (Коквиӧы, Лойма, Отла), саамского (Кӧмысь, Луза, Пысса, Сейда), обско-угорского (Вычегда, Мезень, Вымь), ненецкого (Воркута, Ёсер) происхождения. Некоторые исследователи выделяют в особую группу так называемые западносибирские топонимы (Лысим, Носим, Иктым, Ухтым, Локчим, Сильман), принадлежность которых к тому или иному народу пока не установлена. Вычленяемые в составе этой дофинно-угорской лексики компоненты широко распространены в качестве самостоятельных названий рек (Сим, Сым, Тым, Чим, Кем) за пределами республики Коми — в Западной Сибири, в бассейнах Оби, Енисея и Лены. Нередко исконные и заимствованные топонимы употребляются как дублетные названия (Сторожевск и Шойнаты, Вычегда и Эжва, Троицко-Печорск и Мылдiн).

По составу коми топонимы разделяются на простые, сложные и составные. К простым относятся непроизводные (Абезь, Аким, Омра) и производные (Ёридз, Козла, Межӧг) одночленные названия. Сложные топонимы состоят из двух, трех, четырех, пяти и шести компонентов. Наиболее часто встречаются двухкомпонентные топонимы (Макарсикт, Тимавидз, Койтыбӧж, Адзвавом, Кулӧмдiн, Давпон, Кельчиюр). Составными топонимами считаются простые и сложные названия, имеющие в своем составе дополнительные определения выль «новый» — важ «старый», ыджыд «большой» — ичӧт «малый», вылыс «верхний» — улыс «нижний»: Важвӧлӧк — Выльвӧлӧк, Ичӧт Куж — Ыджыд Куж, Вылыс Воч — Улыс Воч.

Т. тесно связана с географией, историей, этнографией. Результаты топонимических исследований используются при решении проблем происхождения народов, способствуют выявлению культурных и экономических связей с соседними народами. Топонимический материал, законсервировавший в своем составе архаическую лексику, свидетельствует о границах распространения не только ныне существующих, но и исчезнувших языков и диалектов.

В истории изучения коми Т. прослеживается два периода. Первый (15 — начало 20 в.) характеризуется преимущественно фиксацией коми топонимов учеными-путешественниками; исследованием накопленного материала занимались главным образом зарубежные финно-угроведы (А. Шёгрен, М. Кастрен и др.) Более углубленное исследование коми Т. начинается во второй период её развития, который связан с именами отечественных ученых В. И. Лыткина (см.), А. И. Попова, Б. А. Серебренникова (см.), А. К. Матвеева (см.), А. И. Туркина (см.) и др.

Лит.: Ануфриева З. П. Топонимия Ижмо-Печорского бассейна. . Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Сыктывкар, 1982; Овчинникова А. И. Коми топонимия в лексической системе русского языка. . Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Томск, 1970; Попов А. И. Географические названия. М.-Л., 1965; Туркин А. И. Топонимия нижней Вычегды. . Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1971; Туркин А. И. Кӧнi тэ олан? Сыктывкар, 1977; Туркин А. И. Краткий коми топонимический словарь. Сыктывкар, 1981; Туркин А. И. Основы коми топонимии. Учебное пособие. Сыктывкар, 1985; Туркин А. И. Топонимический словарь Коми АССР. Сыктывкар, 1986; Туркин А. И. Топонимия Коми АССР. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1989.

А. Н. Ракин

[]

Топонимический словарь — лексикографический справочник, содержащий географические названия. По коми языку существуют пять Т. с., четыре из которых изданы, один оформлен в рукописном виде. Автором трех словарей является А. И. Туркин (см.). Первый его «Краткий коми Т. с.» вышел в 1981 г. Топонимический материал сосредоточен в 241 словарной статье. Заглавные названия расположены в алфавитном порядке. Словарные статьи построены по единой модели, но различны по своему объему. Географические названия (топонимы), происхождение которых легко объяснимо, занимают небольшое место. Топонимы со сложной этимологией, относительно происхождения которых существует несколько гипотез, имеют развернутое объяснение. На первом месте в словарной статье стоит официальное русское наименование географического объекта, за ним в скобках помещена коми форма, отличающаяся от официальной. Затем следует указание на род объекта, его географическая привязка и, при необходимости, описание, дата основания (для населенных пунктов), а также наиболее ранние, засвидетельствованные в документах формы топонима. Далее рассматривается этимология топонима или его отдельных компонентов. При наличии различных толкований топонима приводятся все версии, предпочтение при этом отдается наиболее достоверным и убедительным. В необходимых случаях используются параллели из родственных языков. Словарную статью завершают топонимические легенды и народное объяснение соответствующего названия. К словарю приложен список использованных в работе лингвистических терминов. «Т. с. Коми АССР», вышедший в 1986 г., по структуре почти полностью совпадает с первым Т. с., но по объему значительно превышает его, имея 644 словарных статей. 

В приложении к докторской диссертации А. И. Туркина «Т. с. Коми АССР» освещается этимология более 1000 географических названий.

Словарь-справочник «Географические названия Коми АССР» (составители: А. П. Афанасьев, А. В. Беляева, М. В. Денисов) представляет собой свод географических названий республики на русском и коми языках в современном написании. Географические названия в нем расположены в алфавитном порядке. В начале строки помещается русская передача названия, затем в скобках приводится его соответствие на коми языке, далее указывается род объекта и административная принадлежность. В книгу включены названия всех населенных пунктов, значащихся в справочнике «Коми АССР. Административно-территориальное деление» (1986), всех железнодорожных станций согласно данным справочников Министерства путей сообщения СССР и названия физико-географических объектов, помещенных на листах Госкарты СССР. Всего в словаре содержится более 2600 названий.

В словаре-справочнике «Топономия Республики Коми» (составитель А. П. Афанасьев), изданном в 1996 году, географические названия в словарном корпусе расположены в порядке русского алфавита. В начале строки помещается русская официальная форма названия, затем приводится его официальное коми написание, указывается род объекта и административная принадлежность. В качестве дополнительной характеристики для физико-географических объектов дается их местоположение относительно близлежащих населенных пунктов. Одной из целей этого Т. с. является унификация правописания названий географических объектов на русском и коми языках.

Лит.: Географические названия Коми АССР. Словарь-справочник, Составители А. П. Афанасьев, А. В. Беляев, М. В. Денисов. Сыктывкар, 1990; Топономия Республики Коми. Словарь-справочник. Составитель А. П. Афанасьев. Сыктывкар, 1996; Туркин А. И. Кöнi тэ олан? Сыктывкар, 1977; Туркин А. И. Краткий коми топонимический словарь. Сыктывкар, 1981; Туркин А. И. Топонимический словарь Коми АССР. Сыктывкар, 1986; 

Туркин А. И. Топонимия Коми АССР. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1989.

А. Н. Ракин

[]

Топонимия — см. Топонимика.

[]

Точка (к. чут) (.) — отделяющий знак препинания, ставящийся в конце предложения и указывающий на законченность полного или неполного предложения, напр., Вӧлi нин кӧдзыд ар. Луннас да войнас вель тшӧкыда зэрис. Корсюрӧ зумыштчӧм енэжысь гылалiсны лым чиръяс (И. Коданев) «Была уже холодная зима. Днем и ночью очень часто шли дожди. Временами с хмурого неба падали снежинки».

В коми письменной речи Т. ставится: 1) в конце повествовательного предложения, содержащего в себе сообщение о каком-либо событии, факте, явлении: Зоя бергалiс зеркалӧ водзын. Пасьталас ӧти платтьӧ, вежлас мӧдӧс (И. Коданев) «Зоя вертелась перед зеркалом. Наденет одно платье, сменит другое»; 2) в конце побудительного предложения (см.), произносимого с невосклицательной интонацией: Мун, мун, кузь тош, кӧзяйкаыд виччысьӧ. (И. Коданев) «Иди, иди, длинная борода, хозяйка ждет». Вайц, пиукъяс, отсыштцй. «Давайте, сынки, помогите.»; 3) при сокращенном написании слов: «В. к.» — «Войвыв кодзув» (название журнала), и с. в. — и сiдз водзц «и так далее»; 4) после ремарок в драматических текстах, пьесах. Если ремарка следует непосредственно за названием лица, произносящего реплику, Т. ставится после скобки. Например:

НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВИЧ (дугдӧ видзӧдавны бумагасӧ, шыасьӧ Ӧксинь дорӧ). А тi кодi лоанныд? (Г. Юшков) «НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВИЧ (перестает рассматривать бумаги, обращается к Аксинье). А Вы кто будете?»

Лит.: см. лит. к статье Знаки препинания.

Н. К. Забоева

[]

Точка с запятой (;) — знак препинания, который употребляется в сложном предложении, реже в простом для разделения относительно самостоятельных его частей; состоит из точки и расположенной под ней запятой.

В коми письменной речи Т. с з. ставится: 1) в бессоюзном сложном предложении: Сэсся и мӧдӧдчисны туйӧ сьӧкыд нӧсилкаа зонъяс: водзын Ваньӧ кыдз вермӧ небыдджыка восьлалӧ, куш дӧрӧм кежсьыс, берета, мыш вылас, пельпом вомӧныс пищальыс ӧшалӧ; бӧрсяньыс Давид сiдз жӧ ӧтпӧлӧсӧн тапсьӧдӧ; нӧсилка вылын Салдат Иван гатшӧн куйлӧ, видзӧдӧ чӧс туйдорса тӧдса пожӧмъяс вылӧ ... (И. Торопов) «И отправились в дорогу ребята с тяжелыми носилками: впереди Ваня как можно легче шагает, только в одной рубашке, в берете, на спине через плечо висит ружье; позади него Давид также в одной рубашке медленно шагает, даже без шапки, с ружьем тоже; на носилках лежит на спине Солдат Иван, смотрит на знакомые сосны вдоль охотничьей тропы...»; 2) в сложносочиненном предложении, если их части значительно распространены и содержат запятые: Абу ёна гырысьӧсь — килоа-килоӧн-джынйӧнӧсь кымын, сӧмын медводдза сирыс Ваньӧлӧн тӧдчымӧн ёнджык; но ӧд татшӧм сирыд медчӧскыд на сёйнытӧ — небыд да еджыд яя, сiдзи и лемасьӧ-сылӧ вомад (И. Торопов) «Не очень большие — килограмм-полтора, только самая первая щука у Вани значительно тяжелее; но ведь такая щука еще вкуснее — с мягкой и белой мякотью, так и липнет, тает во рту»; 3) в простом предложении между однородными членами предложения, которые значительно осложнены, распространены и содержат запятые: Том морт син водзӧ вочасӧн сувтiсны Усвавом сикт, сылӧн керкаясыс, йӧзыс, кодъяс сэки зу моз тшӧкыда сулалiсны берегын пароход дорын; сiйӧ старукаыс, кодi мыччис трап дiнӧ тэрмасьысь Васялы ичӧтик ёкмыль; тшӧтш сiйӧ стражникыс, кодi кӧин моз видзӧдлiс старука вылӧ... (Я. Рочев) «Перед глазами молодого человека постепенно предстали село Усвавом, его дома, люди, которые тогда плотной толпой стояли на берегу у парохода; та старуха, которая подала спешащему к трапу Васе маленький сверток; тот стражник, который, как волк, посмотрел на старуху...»

Лит.: см. лит. к статье Знаки препинания.

Н. К. Забоева

[] Транскрипция — специальный способ записи речи для научно-лингвистических целей. Различаются два основных вида Т.: 1) фонетическая и 2) фонологическая. В коми языкознании используется фонологическая Т. на латинской графической основе (финно-угорская Т.), широко применяемая в финно-угроведении с начала 20 в., напр., adq’is ruC’ gors «нашла лиса дупло», а также Т. на русской графической основе с применением специального знака (апострофа) для обозначения мягкости, напр., тшак «гриб», пан’ «ложка». Т. на русской графической основе используют преимущественно коми диалектологи в работах, издающихся в России. Финно-угорская Т. применяется в этимологических исследованиях, для передачи звуков коми речи в зарубежных изданиях.

графическое обозначение

на русской основе

финно-угорская транскрипӧия

А

Б

В

Г

Д

ДЬ

Ж

ДЖ

ДЗ

З

ЗЬ

И

Й

К

Л

ЛЬ

М

Н

НЬ

О

Ö

П

Р

С

СЬ

Т

ТЬ

Ч

ТШ

У

Ш

Ы

Э

Ф

Х

Ӧ

а

б

в

г

д

д’

ж

дж

дз

з

з’

и

й

к

л

л’

м

н

н’

о

ö

п

р

с

с’

т

т’

ч

тш

у

ш

ы

э

ф

х

ӧ

a

b

v

g

d

D

X

q

q’

z

z’

i

j

k

l

L

m

n

n’

o

E

p

r

s

s’

t

T

C’

C

u

x

I

e

f

h

c

Лит.: Венде К. Финно-угорская транскрипция. Таллин, 1967; Лыткин В. И. О единой научной транскрипции звуков финно-угорских языков. М.-Л., 1960.

Е. А. Цыпанов

[]

Транслитерация (от лат. trans — через и littera — буква) — побуквенная запись слов или текста на определенном алфавите с текстов, написанных с помощью другой графической системы, напр., передача русскими буквами имен, фамилий, наименований, написанных латинскими буквами, или наоборот (Eva Korencsi — Эва Коренчи; Иван Куратов — Ivan Kuratov).

В коми языке при транслитерировании обычно пользуются правилами международной Т. русских собственных имен латинскими буквами. Т. коми названий зарубежными учеными осуществляется чаще всего на основе системы Т., разработанной Международной организацией стандартов. Наибольшую трудность при Т. латинскими буквами коми текстов, написанных кириллицей, представляют аффрикаты и сочетания аффрикат, которые часто записывают с помощью буквосочетаний, напр., «Войвыв кодзув» — «Vojvyv kodzuv».

Е. А. Цыпанов

[]

Туркин Адольф Иванович (01.01.1936, д. Ероздино Усть-Вымского р-на Республики Коми — 18.06.1996, Таллин, Эстония) — коми языковед, литературовед и переводчик, доктор филологических наук. В 1964 г. окончил филологический факультет Ленинградского (ныне С.-Петербургского) университета, учился в аспирантуре при Институте языкознания АН СССР. В 1966-68, 1971-73 гг. работал младшим научным сотрудником Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР. В 1972 г. Т. защитил кандидатскую диссертацию «Топонимия нижней Вычегды». С 1973 по 1996 гг. Т. работал старшим научным сотрудником в секторе финно-угорских языков Института эстонского языка АН Эстонии (Таллин). Т. опубликовал более 200 научных работ по проблемам взаимодействия коми языка с другими языками, по исторической лексикологии и лексикографии, по топонимике и диалектологии, а также по коми литературе. Наиболее известными трудами Т. являются: книга «Кӧнi тэ олан?» (Сыктывкар, 1977), «Краткий коми топонимический словарь» (Сыктывкар, 1981), учебное пособие «Коми топонимъяслӧн подувъяс» (Сыктывкар, 1985), «Этногенез народа коми по данным топонимии и лексики» (Таллин, 1985), «Топонимический словарь Коми АССР» (Сыктывкар, 1986).

Т. исследовал творчество К. Ф. Жакова и составил сборник его произведений «Под шум северного ветра» (Сыктывкар, 1989). Т. глубоко чтил память своего учителя В. И. Лыткина (см.), изучал его жизненный путь и научное наследие. К 100-летию ученого он подготовил и издал (в соавторстве с В. Феэнкером) полную библиографию его трудов на коми, русском и немецком языках (Гамбург, 1995).

Статьи Т. печатались в России, Германии, Финляндии и Эстонии. Он известен и как переводчик финских и эстонских авторов на коми язык, в том числе карело-финского эпоса «Калевала», и произведений коми-пермяцкого писателя и ученого Игнатия Мӧсшега, который писал по-фински.

В 1989 г. Т. защитил докторскую диссертацию на тему «Топонимия Коми АССР (лингвистический анализ)». К диссертации приложен топонимический словарь Республики Коми (см. Топонимические словари коми языка).

Т. являлся действительным членом Общества родного языка (Таллин, 1977), зарубежным членом Финно-угорского общества (Хельсинки, 1983), зарубежным членом общества «Калевала» (Хельсинки, 1985), членом-корреспондентом Финского литературного общества (Хельсинки, 1990), действительным членом Урало-алтайского общества (Гёттинген, 1990). В 1987 г. Т. награжден юбилейной медалью общества «Калевала» (Хельсинки).

Лит.: Амосов В. Коми нимъяс туялысь. — «Югыд туй», 1989 вося ноябрь 25-ӧд лун; Федюнёва Г. В. Юбилей А. И. Туркина — «Linguistica Uralica». Tallinn, 1996, №1, 50-52.

А. Н. Ракин

[]

Туркин Константин Иванович (14.01.06. 1902, д. Лыаты Яренского уезда Усть-Сысольской волости, ныне Усть-Вымский р-н Республики Коми — 23.08.1971, г. Сыктывкар) — коми языковед, писатель, переводчик.

Начальное образование Т. получил в Усть-Вымском высшем начальном училище. В 1925 г. Т. окончил Усть-Сысольский педагогический техникум повышенного типа и был направлен учителем в школу второй ступени с. Мохча. В 1929-1931 гг. Т. учился в Ленинградском педагогическом институте им. А. И. Герцена. Во время учебы он собирает материалы по истории народа коми и пишет учебник по истории и обществоведению «Важ йӧзлӧн оланног» (Образ жизни предков), который был издан в 1931 г. В следующем году Т. издает два учебника по русскому языку для 3-го и 4-го классов коми школ. В 1932 г. выходит брошюра Т. «Велӧдам выль алфавит» (Учим новый алфавит) о латинизаӧии коми алфавита. В 1934 г. в соавторстве с И. И. Тарабукиным (см.) издает «Коми терминология словарь (делӧвӧй гижӧд кузя). Проект». В 1936-1938 гг. Т. работает научным сотрудником в Коми научно-исследовательском институте, участвует в разработке коми терминологии, в составлении правил коми орфографии, пишет учебники русского языка для коми школ. В ноябре 1937 г. Т. попадает под следствие по обвинению в контрреволюционной деятельности, в организации независимого Коми государства с последующим отделением от СССР. Однако в мае 1938 г. следствие завершается, и его освобождают из-под ареста. Полностью реабилитирован в 1990 г., почти 20 лет спустя после кончины. В 1939 г. Т. был призван в ряды Красной Армии, участвовал в Великой Отечественной войне, затем работал в педагогическом училище военруком. В 1950-1954 гг. Т. был редактором детской литературы в Коми книжном издательстве. Им переведено несколько книг русских писателей на коми язык. Т. — автор нескольких повестей и рассказов для детей. Как переводчик Т. в 1954 г. был принят в Союз писателей России.

Лит.: Костромина И., Костромина Н. Чужан му дiнӧ муслун. — Войвыв кодзув. 1987, №12, 58-60.

А. И. Туркин

[]

У, y

двадцать третья буква коми алфавита. Ее название [у] употребляется как существительное: ыджыд у «прописное у», ичӧт у «строчное у». Буква У, у обозначает гласную фонему [у]: улӧс [улӧс] «стул», подув [подув] «основа». Употребляется в некоторых заимствованных сокращениях, напр.: СГУ — Сыктывкарский государственный университет.

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название «у».

Г. Г. Бараксанов

[]

Ударение — выделение одного из слогов (см.) в составе слова или фразы в предложении различными фонетическими средствами, к числу которых относятся усиление голоса, повышение его тона, увеличение длительности, громкости, интенсивности.

Различают три вида У.: словесное (слоговое), фразовое и логическое. Наиболее подробно изучено в коми языке словесное У.

Фонетическими характеристиками У. в большинстве языков являются интенсивность или усиление выдоха, изменение высоты голосового тона и длительность. Эти характеристики У. в конкретных языках сочетаются в разной мере. У. коми языка можно охарактеризовать как динамическое, так как именно интенсивность, достигаемая увеличением мускульного напряжения и усилением выдоха, отличает коми ударный гласный от безударного. Изменение голосового тона и длительность являются лишь факультативными фонетическими характеристиками У. в коми языке.

В большинстве коми-зырянских диалектов У. в значительной мере свободное или нефиксированное, однако чаще всего оно находится на первом слоге слова, напр., Мен кольлiс пай и батьлӧн нэм, Ме новлi сылысь лаз и дукӧс (И. Вавилин) «Мне досталась доля и век отца, носил я охотничий лузан и зипун». Коми У. может падать и на служебные слова, послелоги и частицы, а также переноситься без смысловых изменений слова. Напр., в стихотворении «Микул» И. А. Куратов ставит У. в глаголе пасьтасямӧ на третий слог для точной рифмовки с глаголом азямӧ: Сэк ми пасьтасямӧ! // Кымын кизь азямӧ?.. // Быдсӧ пышйӧдас // Кӧчыс мыш вылас! «Тогда мы оденемся! // Сколько пуговиц расстегнем?.. // Все утащит // Заяц на своей спине!» В последних двух строчках У. намеренно ставится поэтом на последних слогах, причем в последней строчке на послелог вылас «на». И в современной поэзии, в песнях место У. может меняться. Напр., в широко известной песне на стихи И.Вавилина У. свободно переходит с первого на предпоследний и последний слоги, в соответствии с мелодией песни: Ягын быдмис мичаник пожӧм // Сылӧн –ткодь йыв и днн, // Сиктын быдмис гӧгр–с, гӧгр–с чуж–ма // Мича-мича –тка ныв. «В бору выросла красивая сосна // Стройная, одинаковая у основания и вершины, // В деревне выросла круглолицая // Красивая-красивая девушка». Тем не менее в современном коми литературном языке У. на первом слоге преобладает. Многие заимствования из русского и других языков получили свойственное коми языку У. на первом слоге, напр., к–льӧса «колесо», больнича «больница», пальто «пальто». Вместе с тем немало заимствований сохраняют У. слов языка-источника, напр., правительство, конституӧия, рабочӧй.

У. в коми-язьвинском и коми-пермяӧком наречиях отличаются от коми-зырянского. В коми-язьвинском место У. зависит от вокалической структуры слова: одни корневые гласные при словоизменении и словообразовании удерживают на себе ударение, другие не удерживают. Напр., гласные а, о, э, p всегда имеют на себе У. (ва «вода», ватӧг «без воды»), а гласные и, у, я при словообразовании и словоизменении У. утрачивают (пурт «нож», пурт–н «ножом»). В коми-пермяӧких диалектах У. является фиксированным и морфологизированным. Это значит, что в пределах основы слова У. падает на определенную морфему, которая по своей фонетической структуре образует, как правило, слог. Фиксированное У. в коми-пермяӧком языке отличается тем, что, являясь разноместным, оно может падать в одних словах на первый слог, в других — на второй, третий, четвертый. Вместе с тем У. всегда падает на слог основы слова. Словоизменительные суффиксы являются безударными, в то время как многие словообразовательные и формообразовательные суффиксы ударны, напр., керкуок «домик», вит–т «пятый», рамыник «смирненький». Существуют слова с неустойчивым У., напр., чери — чери «рыба». В речи коми-пермяков У. может переноситься с одного слога основы на другой. У. часто выполняет смыслоразличительную роль при омонимах или омоформах, разграничивая разные части речи, напр., петас «всходы» (существительное) — петас «выйдет, взойдет» (глагол), ол–м «жизнь» — олӧм «он жил».

Лит.: Баталова Р. М. Коми-пермяцкая диалектология. М., 1975; Баталова Р. М. О роли ударения в развитии новых значений слов (на материале пермских языков). — Пермистика-3: Диалекты и история пермских языков. Сыктывкар, 1992, 24-31; Лыткин В. И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам. М., 1955; Лыткин В. И. Коми-язьвинский диалект. М., 1961; Лыткин В. И. Об ударении в коми-пермяцком языке. — Труды Института языкознания АН СССР, т. 1. М., 1952, 107-119. Dobо A. Zum Akzent im Permischen. — Urálisztikai tanulmаnyok (Hajdъ Pеter 60. születеsnapja tiszteletеre). Budapest, 1983, 95-103.

Е. А. Цыпанов

[]

Удорский диалект — один из десяти диалектов коми языка, входящий в группу северо-западных диалектов. Распространен на территории верхнего течения р. Мезени, верхнего и среднего течения р. Вашки, притока Мезени. Границей распространения диалекта по р. Мезени является населенный пункт Латьюга, по р. Вашке — Коптюга. В административном отношении У.д. занимает Удорский р-н Республики Коми. По данным Всесоюзной переписи 1979 г., на этой территории проживало свыше 12 тысяч лиц коренной национальности, или около 4,3% всего коми-зырянского населения.

На территории У. д. люди проживали давно. Бассейн р. Вашки был заселен в 13-14 вв. Постоянное коми население в Удорском крае до начала 16 в. проживало в основном в этом бассейне. Заметные переселения коми с Вашки на Мезень отмечены во второй половине 16 в. В писцовой книге 1608 г. указано, что первые поселения на Мезени появились в 1585 г.; это были д. Чернутьевская и починок Пысса. Однако к тому времени верхняя Мезень была уже заселена, но не вашкинцами. Заселение верховьев Мезени происходило с Выми, откуда шел прямой путь по р. Елве через волок в речку Ирву, впадавшую в Мезень. По сведениям переписи начала 17 в., на территории У.д. насчитывалось свыше 30 поселений — на р. Вашке три погоста (Вендинга, Кривой Наволок, Важгорт) и 13 деревень. На верхней Мезени было 10 поселений, в их числе погосты Глотова Слободка и Кослан, 8 деревень. В течение 17-18 вв. в Удорском крае возникают новые поселения, и к 18 в. насчитывалось уже свыше 40 населенных пунктов. В 19 и в начале 20 в. существенных изменений в росте населения Удоры не произошло. В течение столетий происходило сближение и смешение удорцев с представителями других коми диалектов, с соседним русским народом. В результате такого смешения постепенно сложился единый диалект. На формирование У.д. определенное влияние оказали также прибалтийско-финские и самодийские племена, когда-то жившие в соседстве с удорцами.

У. д., относящемуся к вэ-эловым говорам, свойственны следующие черты: 1) в начале слова после мягких согласных всегда употребляется и (вместо ы в литературном коми языке): лисьтыны (вместо лысьтыны) «сметь», нивпу (вместо ньывпу) «пихта», сивны (вместо сьывны) «петь»; 2) в непервом слоге слова перед мягкими согласными употребляется и и е(э) вместо ы и ӧ в литературном языке: буресь «хорошие», коресь «веник», ньӧбасись «покупатель», унаись «много раз»; 3) в начале некоторых слов после в употребляется ӧ вместо о в других диалектах: вӧдз «рано», вӧм «рот», вӧн «полог», вӧсьтыны «открыть»; 4) во многих словах употребляется тш вместо ч других диалектов: тшӧж «утка», тшуж «солод», тшужны «родиться», тшуль «семенники конопли»; 5) имеется особая форма глагола со значением длительности или постоянства, а также законченности действия, которой нет в других диалектах: локсьӧ «идет, едет», овсьӧ карын «живет в городе», лёкас тусьӧ «плохо растет», пес пыртчыны «заносить дрова»; 6) отдалительный падеж имеет, наряду с общеупотребительным суффиксом -сянь, суффикс -иседз (-ысьӧдз): кариседз «из города», юриседз «с головы»; 7) творительный падеж в бассейне Вашки имеет суффиксы -ными, -нынi, -нымйи: тушанымйиӧ «всем телом», вужнымйиыс «вместе с корнем»; 8) широко употребляется суффикс относительных прилагательных -йӧм: дженьыд бӧжйӧм «с коротким хвостом», еджыд юрсийӧм «с светлыми волосами»; 9) имеются спеӧифические частицы зо, эттӧ, инӧ, союзы сi(си), сiк, сык, сы и т. д.

В словарном составе содержится большое количество слов, присущих лишь У. д.: гат «мошка, мошкара», акей «грязнуля», тэсны «встретиться», арыдасьны «жадничать», оня «невестка», вивкны «баловаться, заигрывать», виньчи «оладьи из крупной ячневой муки», эльӧ лэдзны «забросить, запустить», ымаӧн «на четвереньках», ыркӧбӧн «быстро» и т. д.

У. д. был выделен исследователями в 18 в. Сведения о его лексике встречаются в работах Г. Ф. Миллера (см.), И. И. Лепёхина (см.), П. С. Палласа (см.). В 19 в. изучение У. д. продолжалось. Материалы его явились основой для первой печатной коми грамматики Ф. Козлова-А.Флерова (см.) (1813 г.). Лексический состав У. д. зафиксирован в ряде работ того периода — в словарях П. И. Савваитова (см.), Н. П. Попова (см.), в работах Г. С. Лыткина (см.), И. А. Куратова (см.), Ф. И. Видемана (см.). В начале 20 в. изучением У. д. занимался Ю. Й. Вихман (см.), который сведения о нем опубликовал в своем словаре. Заимствованные слова в У.д. использовал Я. Л. Калима (см.). Особенности диалекта изучал Д. Р. Фокош-Фукс (см.), побывавший в 1913 г. в селе Ёртом. Собранный материал отражен в его двухтомном словаре. Лексика У. д. представлена в «Кратком коми-русском словаре» Н. А. Шахова (Усть-Сысольск, 1924). В 1928-30 гг. Обществом изучения Коми края были организованы экспедиции для исследования диалектов коми языка. На Удору была предпринята лингвистическая экспедиция А. С. Сидоровым (см.). Ее результаты представлены в статье А. С. Сидорова «Характеристика удорского (вашского) говора». (Сборник Комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка, вып. 1. Сыктывкар, 1930). У. д. привлекал внимание ученых и позднее. Систематическое изучение его было предпринято научными сотрудниками Коми филиала АН СССР. В 1941 г. особенности У.д. исследовали Н. А. Колегова (см.) и М. А. Сахарова (см.), которые выявили степень расхождения У.д. и литературного коми языка. Много лет изучала У. д. В. А. Сорвачева (см.). В 1948-1951 и 1968-71 гг. она обследовала населенные пункты в верховье р. Вашки и на р. Мезени. Собранный материал использован в ее кандидатской диссертации и в «Сравнительном словаре коми-зырянских диалектов» (Сыктывкар, 1961). Большой вклад в сбор материала У. д. внесла сотрудник Коми филиала АН СССР Э. К. Павлова. В 1980 г. Л. М. Безносиковой (см.) была предпринята экспедиция в населенные пункты Пысса и Латьюга. Материалы экспедиций научных сотрудников легли в основу монографии, посвященной У. д.

Лит.: Лыткин В. И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам. М., 1955; Образцы коми-зырянской речи. Сыктывкар, 1971; Сорвачева В. А., Безносикова Л. М. Удорский диалект коми языка. М., 1990.

Л. М. Безносикова

[]

Уотила Тойво Эмиль (Uotila Toivo Eemil) (02.07.1897, местечко Ламми, Финляндия — 30.03.1947, г. Хельсинки, Финляндия) — финский языковед.

У. окончил Хельсинкский университет, где изучал финский и другие финно-угорские языки. В 1921 г. стал кандидатом философии, более 15 лет работал школьным преподавателем финского языка. В 1933 г. защитил докторскую диссертаӧию «Zur Geschichte des Konsonantismus in den permischen Sprachen» - Mеmoiries de la Sociеtе Finno-ougrienne, 65. Helsinki, 1933 - (К истории системы согласных в пермских языках) — одну из выдающихся работ по финно-угорскому языкознанию. С 1933г. У., будучи доцентом Хельсинкского университета, читал лекционные курсы по коми и удмуртскому языкам. В 1938 г. опубликовал учебное пособие «Syrjдnische Chrestomathie mit grammatikalischem Abriss und etymologischem Wӧrterverzeichnis» (Зырянская хрестоматия с грамматическим очерком и этимологическим словарем). В хрестоматии содержатся художественные тексты на коми-зырянском и коми-пермяӧком языках. К хрестоматии приложен этимологический словарь, охватывающий около 1000 непроизводных коми слов, сопоставляемых со словами других финно-угорских языков. В 1942 г. У. подготовил монументальное исследование «Syrjдnischer Wortschatz nebst Hauptzьgen der Formenlehre» (Словарный запас коми-зырянского языка и основы морфологии). Эта работа основана на записях Ю. Й. Вихмана (см.), составленных в 1901-1902 гг. В словаре содержится около 10000 слов. Представлены следующие диалекты: присыктывкарский, нижневычегодский, удорский, среднесысольский, лузский, летский, ижемский, а также иньвенский диалект коми-пермяцкого языка. Слова приводятся в финно-угорской транскрипции. Значения слов толкуются по-немецки, в отдельных случаях — по-фински и по-русски. Часть слов сравнивается с удмуртскими, указывается источник заимствований. В 1942-1943 гг., опрашивая военнопленных, У. записал большое количество коми, удмуртских и марийских фольклорных текстов. Они были подготовлены и изданы П. Кокконен (см.) в 1985-1989 гг. четырьмя выпусками под названием «Syrjдnische Texte». В последние годы жизни У. работал над подготовкой и изданием удмуртского словаря Ю. Вихмана, доведя его до буквы О. Окончательно словарь был подготовлен и издан М. Корхоненом в 1987 г.

Свои научные статьи У. посвятил вопросам пермского склонения и словообразования, а также этимологии пермских слов. Это прежде всего лексика, которая относится к культурной истории пермских народов. Другая проблема, которой занимался У., — заимствованная лексика в пермских языках. Исследуя ее, У. стремился выяснить древнейшую историю пермских народов.

Лит.: Itkonen E. T.E.Uotila. — «Virittдjд». Helsinki, 1947, 203-206.

А. И. Туркин

[]

Управление — вид подчинительной связи, при которой главное слово требует употребления зависимого слова в определенном косвенном падеже или сочетаемости зависимого слова с определенным послелогом. Если при согласовании (см.), чтобы правильно употребить зависимое слово, достаточно знать только грамматическую форму главного слова, то при У. необходимо прежде всего знать его лексико-грамматическое значение, ср. словосочетания с разными глаголами: нимкодясьны нылӧн «любоваться дочкой» (творительный падеж), но аддзыны нылӧс «видеть дочку» (винительный падеж). Следовательно, У. является лексико-грамматической связью в отличие от согласования — чисто грамматической связи.

Существует сильное и слабое У. При сильном У. употребление зависимого слова с главным обязательно, ср.: юалi мамлысь «спросил(а) у матери», вотi пув «собирал(а) бруснику». При слабом У. зависимое слово не является для главного обязательным, главное слово может быть употреблено в предложении без зависимого, ср.: Ме гижи письмӧ воклы «Я написал(а) письмо брату». В зависимости от того, к какой части речи принадлежит управляющее слово, У. может быть глагольным и именным. Наиболее распространенным видом У. является глагольное. При нем существительное (числительное, местоимение и т. д.) управляется глаголом или отглагольным словом — отглагольным существительным, причастием, деепричастием. Подчиненное слово употребляется в определенном падеже или сопровождается определенным послелогом. Напр., в предложении Лызьӧн шлывгигӧн корсюрӧ чужӧм вылад пуысь усьӧ лымлӧн кӧдзыд кӧмӧкыс (И. Коданев) «Скользишь на лыжах, иногда на лицо с дерева упадет холодный комок снега» послеложное существительное чужӧм вылад «на лицо» и существительное в исходном падеже пуысь «с дерева» управляются глаголом усьӧ «упадет»; существительное лызьӧн «на лыжах» управляется деепричастием шлывгигӧн «скользя». При именном У. управляющими словами являются существительные (неотглагольные), прилагательные, наречия и безлично-предикативные слова. В предложении Степан помалiс мӧд класс, а сылӧн вокыс Володя вуджис нёльӧдӧ (И. Коданев) «Степан окончил второй класс, а его брат Володя перешел в четвертый» существительное вокыс «брат» управляет местоимением сылӧн «его».

Прилагательные могут управлять существительным или местоимением в творительном и исходном падежах или послеложным существительным и послеложным местоимением. Напр., в предложении Коми республика озыр вӧрӧн, из шомӧн, нефтьӧн, газӧн «Коми республика богата лесом, углем, нефтью, газом» прилагательное озыр «богата» управляет существительными в творительном падеже вӧрӧн «лесом», из шомӧн «углем», нефтьӧн «нефтью», газӧн «газом».

Наречия могут управлять существительным или местоимением в дательном, исходном и отдалительном падежах, напр.: Найӧ пукалiсны ӧта-мӧдыслы паныд (Н. Куратова) «Они сидели напротив друг друга». В этом предложении наречие паныд «напротив» управляет местоимением в дательном падеже ӧта-мӧдыслы «друг друга».

Безлично-предикативные слова могут управлять существительным и местоимением в дательном, местном и отдалительном падежах. Напр., в предложении И мамтӧг кольӧм зонкалы ещӧ нин сьӧкыд (Н. Куратова) «И мальчику, оставшемуся без матери, еще тяжелее» безлично-предикативное слово сьӧкыд «тяжело» управляет существительным в дательном падеже зонкалы «мальчику».

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык. Синтаксис. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993; Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Э. Н. Попова

[]

Уральский праязык — язык-основа, являющийся общим источником двух больших языковых семей — финно-угорской (см. Финно-угорский праязык) и самодийской. Большинство специалистов считает, что У. п. существовал до 4-го тысячелетия до н. э., и его носители обитали в северной части Западной Сибири между нижней Обью и Уральскими горами.

Предполагается, что в У. п. было 20 согласных и 11 гласных фонем. Систему согласных представляли смычные p, t, k, m, n, n’,  аффрикаты c, с’, фрикативные w, , s, š, s’, ’, j, , плавные l, r, l’. Для согласных были характерны противопоставления по смычности (p — w, è — š), по мягкости — твердости (n — n’, l — l’), по ротовой и носовой артикуляции (p — m, t — n). Различие по глухости — звонкости отсутствовало. Фрикативные , ’,  и сонанты l’,  были редки и в начале слова не употреблялись. Долгими согласными были, вероятно, только смычные pp, tt, kk, которые употреблялись между гласными преимущественно в звукоподражательных словах, а также в начале аффиксальных морфем и на морфемных стыках. Сочетаний согласных в начале слова не было. Предполагается, что в систему гласных У. п. входили переднерядные фонемы д, е, ь, i и заднерядные а, о, u. Фонемы е, i, o, u были долгими и краткими. Характерной чертой гласных была их гармония, т. е. уподобление их в соседних слогах. Отличался У. п. употреблением гласных в разных слогах основы: в первом слоге они употреблялись без ограничений, во втором слоге встречались только три нелабиализованные гласные: а, д, е. В зависимости от этого различались а-основы, д-основы и е-основы. Последние преобладали, так как фонема е была безразлична к гармонии гласных и сочеталась с любыми гласными.

Основы имени и глагола состояли из двух-трех слогов. Местоименные основы были обычно односложными. Различались личные (me, te, se), указательные (tд, nд, to, nо) и вопросительные (ke, ku, mi) местоимения. Вопросительными местоимениями с начальным k- обозначались живые существа, с начальным m- — неодушевленные предметы. В У. п. первоначально не было резкого различия между существительными и прилагательными, и любое субстантивное слово, предшествующее в основной форме другому имени, могло служить определением. Парадигму именного склонения составляли следующие падежи и окончания: именительный (нулевое окончание), родительный (-n), винительный (-m), местный (-na, -nд), отложительный (-ta, -tд), направительный I (-k), направительный II (-n’). В У.п. было три числа: единственное (не имевшее специальных показателей), множественное и двойственное (см.). Существовала развитая система лично-притяжательных суффиксов, присоединяемых к названию обладаемого. Отличительным признаком глагольных основ были показатели наклонений. Предполагают существование изъявительного, сослагательно-желательного (показатель -nek-) и повелительного (-k-) наклонений. Различались формы настоящего и прошедшего времени. Особой формы будущего времени не было. Противопоставлялись формы определенного и неопределенного спряжений. Глаголы имели формы трех лиц и трех чисел.

В У. п. сочетались синтетические и аналитические черты (см. Типологическое изучение языка). Об синтетических свойствах свидетельствует существование падежной системы, сочетаемость падежных окончаний с лично-притяжательными суффиксами, наличие глагольного спряжения, возможность обозначения чисел и т.д., об аналитических — отрицательный глагол, употребление послелогов и других служебных слов, наличие определенных правил порядка следования членов предложения, отсутствие у некоторых из них формальных признаков. Типичным для У. п. было простое распространенное предложение с подлежащим, сказуемым и другими членами. Были в У. п., по-видимому, сложносочиненные и бессоюзные сложноподчиненные предложения. Придаточных предложений, вводимых союзами, в У. п. не было. Их отсутствие возмещалось широко употребительными причастными конструкциями и независимыми деепричастными оборотами.

Установлено, что в У. п. было, как минимум, 2500 слов. Этот реконструированный словарь всесторонне отражает жизнь и деятельность древних предков уральских народов и относится к различным предметно-понятийным сферам: указывает на северные районы обитания, обозначает счет, элементарные процессы, ощущения и свойства, ориентацию во времени и в пространстве, продукты питания, жилище, одежду, хозяйственную утварь, части тела, объекты и явления природы, представителей растительного мира, связан с охотой и рыболовством. Названий домашних животных в У. п. не было.

Лит.: Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974; 

Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985.

А. Н. Ракин

[]

Урбанонимика — см. Топонимика

[]

Устаревшие слова — слова, по различным причинам вышедшие из активного употребления. У. с., называющие существующие реалии, но вытесненные из употребления синонимичными лексическими единицами, называются архаизмами (от греч. archаios — древний). К ним относятся, напр., слова небӧг (совр. книга) «книга», пода (совр. скӧт) «скот», сьӧп (совр. дӧва) «вдова», сурым (совр. кулӧм) «смерть», емдон (совр. сталь) «сталь». Это архаизмы лексические. Архаичным может быть отдельное значение слова, имеющего широкое употребление в современном языке. Это — семантический архаизм. Так, слово гора, которое в современном языке употребляется в значении «громкий», в старину означало «голос», слово гаж «веселье» имело значение «воля, желание», слово дерт «конечно» употреблялось в значении «истина». Архаизмы могут отличаться от современных слов лишь некоторыми звуками: видзко — вичко «церковь», тшӧжны — чӧжны «копить, скопить». Это — лексико-фонетические архаизмы. Слова могут быть архаичными по своей морфемной структуре: кӧтмыны — кӧтасьны «мокнуть», ӧкмын — ӧкмыс «девять». Это лексико-словообразовательные архаизмы. Появление архаизмов связано с развитием языка, с обновлением его словарного состава.

У. с., вышедшие из употребления в связи с исчезновением обозначавшихся ими понятий, называются историзмами. Они не имеют синонимов в современном языке. Появление в языке историзмов связано с изменением быта, обычаев, с развитием науки, техники, культуры. В состав коми историзмов входят названия вышедших из употребления орудий труда, трудовых процессов, приспособлений для охоты, рыболовства, предметов быта, одежды, денежных единиц, предметов культа и др. (напр.: аржи «сарафан из грубой домотканой крашенины», келманiн «кумирница», ур — денежная единица в сравнительном денежном счете, при котором куим ур «одна копейка», сизим ур «две копейки»). Вытесняемые из употребления слова не исчезают бесследно. Они сохранились в дошедших до нас памятниках коми письменности, в произведениях художественной литературы прошлого. В современном коми языке историзмы используются при необходимости назвать обозначавшиеся ими реалии, напр., в произведениях коми литературы для воссоздания исторического колорита эпохи. Они нередко используются также в иронических ӧелях. Употребление архаизмов в современной коми литературе не очень распространено. Они встречаются преимущественно в фольклорных произведениях, в составе фразеологизмов и топонимов. На современном этапе развития коми литературного языка наблюдается активизация употребления некоторых архаизмов вместо заимствований из русского языка (небӧг вместо книга, тӧв шӧр вместо январь и т. д.).

Лит.: Современный коми язык. Лексикология. М., 1985.

Е. А. Айбабина

[]

Усть-Вымское совещание учителей — совещание учителей Усть-Сысольского и Яренского уездов, состоявшееся в с. Усть-Вымь в августе 1918 года. Ему предшествовали съезд учителей г. Усть-Сысольска (август 1917 г.), на котором был поднят вопрос о преподавании в школах на коми языке, и Усть-Сысольское учительское совещание (май-июнь 1918 г.), на котором выступил В.А.Молодцов (см.) и ознакомил со своим алфавитом и написанной им коми грамматикой. Эти же вопросы рассматривались и на У. с. у. Положительно был решен вопрос о введении в школах преподавания на коми языке. На У. с. у. был принят молодцовский алфавит (см.), на основе которого выпускалась вся литература на коми языке до начала 30-х годов. Центральное место заняло обсуждение вопроса о коми литературном языке (см.). За диалектную основу литературного языка был принят присыктывкарский (в то время приусть-сысольский) говор, который являлся говором культурного и экономического центра коми-зырян. Во внимание при этом принимались дореволюционные литературные традиции; среди носителей этого говора было больше образованных людей, которые участвовали в формировании литературного языка. С этого момента началась разработка единых языковых норм литературного языка.

Решения У. с. у. были подтверждены летом на съезде учителей Северо-Двинской губернии. Лит.: см. лит. к статье История литературного коми языка.

Н. К. Забоева

[]

Утвердительное предложение (к. эскӧдана сёрникузя) — предложение, в котором связь между предметом речи и тем, что о нем сообщается, осознается как реально существующая. Характерным признаком наиболее распространенного типа У. п. является отсутствие средств отрицания (см. Отрицание): Тайӧ кылӧн мукӧд Гораджыка сьылас — Сё кызь сюрс пель сэки Уна буртор кылас! (И. Куратов) «Пусть звучат в грядущем На моем наречье Для народа коми Радостные речи!» Усиленное утверждение может выражаться с помощью: 1) частицы да «да», стоящей обычно в начале предложения: Да, Эжва дор сертиыд танi тай ёна и эм ыркыд вӧлӧма... (И. Торопов) «Да, по сравнению с берегами Вычегды здесь, оказывается, довольно прохладно»; 2) повторения наиболее значимого для говорящего слова: Да, Федя, гӧгӧрвои! Ставсӧ гӧгӧрвои... — радлыны пондiс Шыр... (И.Торопов) «Да, Федя, понял! Всё понял... — обрадовался Шыр...».

Иногда утверждение может выражаться и средствами отриӧания, а именно: 1) с помощью двойного отрицания, имеющего значение неизбежности совершения действия: Кывта боктiыс, и казявтӧг ог ов — немтор Миколыслӧн оз артмы... (И. Торопов) «Плыву сбоку и замечаю (букв. не могу не заметить) — ничего у Николая не получается...»; 2) побудительного отрицательного предложения: А тӧлыс, буракӧ, и збыльысь отсалiс... — Кыдз эз отсав! (И. Торопов) «А зима, видимо, и на самом деле помогла... — Как не помогла!»

В диалогической речи употребляются утвердительные слова-предложения (см. Нечленимые предложения): Тэнад батьыд пӧ со усьлӧма жӧ? — Да... Война заводитчан вонас на... (И. Торопов) «Твой отец ведь тоже погиб на войне? — Да... Уже в первый год войны...» Встречаются в коми языке и отрицательно-утвердительные предложения (см. Отрицательное предложение): И бур, мый ме ӧтлааси буретш Шыркӧд, а эг кодкӧдкӧ мӧдкӧд (И. Торопов) «И хорошо, что я сошелся как раз с Шыром, а не с кем-то другим».

Лит.: Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991; Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993.

Г. А. Некрасова

[]

Учебники коми языка — учебные пособия для преподавания коми языка в школах, средних учебных заведениях и вузах. Подготовка и издание У. к. я. являются важным показателем функционирования коми литературного языка, так как язык учебников служит образцом нормированного языка.

Несмотря на то, что преподавание коми языка имеет более чем 600-летнюю историю, У. к. я. появились только в начале 19 в., когда возникла потребность учить коми языку учащихся духовных учебных заведений. Первым У. к. я. является «Зырянская грамматика», написанная Ф. Козловым (см.) в 1808 г. и изданная А. Флёровым (см.) в 1813 г. Несмотря на ряд недостатков, она положила начало другим У.к.я. прошлого века. К ним относятся рукописная грамматика зырянского языка А. И. Попова (см.), печатные «Грамматика зырянского языка» (1850) П. И. Савваитова (см.), «Опыт грамматики пермяцкого языка» (1860) Н. А. Рогова (см.), «Учебник зырянского языка» (1863) Н. П. Попова (см.). В качестве учебного пособия использовалась также работа Г. С. Лыткина (см.) «Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык» (СПб, 1889). В 19 в. — начале 20 в. работа по составлению У. к. я. велась нерегулярно, усилиями энтузиастов, так как в царской России не было системы обучения нерусских народов на их родных языках.

Планомерное составление У. к. я. началось при советской власти, в 20-е годы. Осенью 1918 г. интеллигенцией Коми края была образована «Комиссия по созданию и собиранию литературы для школ и коми народа» (см.), члены которой активно включились в составление У. к. я. В деле организации работы по составлению учебной литературы на коми языке исключительная заслуга принадлежит И. Т. Чисталёву (1893-1923). Членами упомянутой комиссии были И. Т. Чисталёв, В. И. Лыткин, А. А. Маслов, А. Н. Надеев, В. А. Молодцов, А. А. Цембер, В. П. Юркин и др. Плоды работы комиссии не заставили себя долго ждать. Так, уже в 1920г. тиражом 7000 экземпляров вышел первый букварь для коми школ — «Лыддьысьны велӧдчан» (автор В. А. Молодцов). Были изданы буквари, книги для чтения, задачники, учебники по коми языку таких авторов как В. А. Молодцов, И. Т. Чисталев, В. И. Лыткин, Н. А. Шахов и др. Далее дело по созданию учебников по коми языку шло по нарастающей. Переход с молодцовского алфавита на латинский и затем опять на молодцовский и современный повлек за собой переиздание всей учебной литературы в 30-е гг.

В 40-60-е гг. в связи с изменением школьных программ и в соответствии с требованиями времени издавалось много новых У. к. я. для национальных школ. Авторами этих учебников были Ф. Ф. Попов (см.), М. А. Сахарова (см.), Н. Н. Сельков (см.), А. И. Заславский, О. А. Мальцева, Е. А. Меньшикова, Е. Г. Артёмова и др. Так, многие коми дети учились по многократно переизданным в разные годы учебнику для первого и подготовительного классов «Коми кыв» О. А. Мальцевой, по учебнику Ф. Ф. Попова «Коми кыв. Фонетика да морфология, 5-6 классъяслы». Долгие годы применялся учебник «Коми кыв. Синтаксис», авторы Ф. Ф. Попов, М. А. Сахарова, Н. Н. Сельков. В 70-е гг. активно использовались учебники Е. Г. Артёмовой и Г. Г. Бараксанова для 5, 6, 7 классов средних школ. Из числа недавно изданных У. к. я. можно назвать экспериментальный учебник «Коми кыв. Синтаксис да пунктуация 8-9 классъяслы» (1991), изданный учителями и учеными-методистами.

У. к. я., методические пособия и программы для студентов педучилищ, Коми пединститута и Сыктывкарского университета составлялись преимущественно преподавателями этих вузов. Самым полным и научно разработанным курсом коми языка является учебник для вузов в трех частях «Современный коми язык», подготовленный сотрудниками Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН совместно с преподавателями вузов Республики Коми. I часть, освещающая фонетику, лексику и морфологию, была издана в 1955 г. под редакцией профессора В. И. Лыткина. II часть, посвященная синтаксису, вышла в 1967 г. III часть учебника «Лексикология» издана в 1985 г. Учебник «Современный коми язык» широко используется также в школах республики.

Создание учебных пособий для студентов вузов активизировалось после открытия Сыктывкарского университета. Их авторами являются коми языковеды В. И. Лыткин, А. И. Туркин (см.), Е. А. Игушев (см.), А. Н. Карманова, В. М. Лудыкова, А. Н. Ракин и др.

Первые школьные учебники коми-пермяцкого языка появились в прошлом веке. В 20-х годах в Коми-пермяцком национальном округе развернулась работа по подъему культуры коми-пермяков. Первое учебное пособие, содержавшее начальные сведения о коми-пермяцком языке, было издано в 1928 г. Это книга А. Зубова «Коми грамматика», I часть грамматики для начальной школы (М., 1928). В 30-50-е годы были опубликованы учебники коми-пермяцкого языка Ф. Е. Зубова, Г. А. Нечаева (см.), С. Ф. Грибанова, А. Т. Мошеговой и др. Самым полным учебником для студентов вузов является книга «Коми-пермяцкий язык. Введение, фонетика, лексика и морфология» (Кудымкар, 1962), изданная под редакцией и при соавторстве профессора В. И. Лыткина. Учебные пособия для студентов, изучающих коми-пермяцкий язык, составляются преподавателями Пермского педагогического института.

В настоящее время подготовка У. к. я. для школ ведется преимущественно при Министерстве образования Республики Коми. В этой работе участвуют методисты, учителя, ученые, преподаватели вузов.

Лит.: Бараксанов Г. Г., Мартынов В. И. Развитие коми филологической науки. Серия препринтов «Научные доклады» Коми филиала АН СССР, вып. 20. Сыктывкар, 1975; Лыткин В. И. Коми-зырянский язык. — Закономерности развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху. (Тюркские, финно-угорские и монгольские языки). М., 1969, 322-327.

Е. А. Цыпанов

[]

Ф, ф

двадцать четвертая буква коми алфавита. Ее название [фӧ] употребляется как существительное: ыджыд ф «прописное ф», ичӧт ф «строчное ф». Введена в коми алфавит в конце 20-х годов, употребляется только в заимствованных словах: фабрика, фосфор, профессор, а также в сокращениях, напр., РФ — Российская Федерация.

В древнепермской азбуке буквы ф не было.

Г. Г. Бараксанов

[]

Феэнкер Вольфганг (Veenker Wolfgang) (04.01.1940 г.Люнебург, Германия — 25.02.1996, г.Люнебург, Германия) — немецкий языковед. Ф. окончил Гамбургский университет. В 1966 г. защитил докторскую диссертацию «Die Frage finnougrischen Substrats in der russischen Sprache» (The Hague — Bloomington 1967, XV+329) (К вопросу о финно-угорском субстрате в русском языке). В этом исследовании Ф. указывает свыше 22 особенностей русского языка, с разной степенью вероятности связанных с финно-угорским субстратом. Использованы также примеры из коми языка. С 1977 г. Ф. — профессор, директор Финно-угорского института при Гамбургском университете. Тематика исследований Ф. — языковые контакты, фонетика и морфология, лексикология и лексикография, лингвистическая статистика финно-угорских языков.

Ф. написал около 10 статей о коми языке. В статье «Zum Verhдltnis von Laut und Schrift im Syrjдnischen nebst Betrachtung zur Ӧkonomie der kyrillischen Schrift fьrs Syrjдnische» (Nyelvtudomбnyi Kӧzlemеnyek, 86. kӧtet, I. szбm, 1984, 200-207) (О соотношении звука и буквы в коми языке с учетом пригодности кириллиӧы для коми языка) Ф. рассматривает алфавиты коми языка, составленные на русской и латинской основе, приводит статистику использования фонем и букв.

Исследованию языка на разных уровнях (фонологическом, морфологическом, синтаксическом и лексическом) Ф. посвятил несколько работ: «Zur phonologischen Statistik der komi-permjakischen Sprache». — Finnisch-Ugrische Mitteilungen, 3. Jahrgang, Heft 1, Hamburg 1979, 13-27 (О фонологической статистике коми-пермяӧкого языка); «Zur phonologischen Statistik der syrjдnischen Sprache». — Études Finno-Ougriennes, XV. Budapest-Paris 1982, 435-445 (О фонологической статистике коми-зырянского языка); «Zur Architektonik der syrjдnischen Sprache». — Ural-Altaische Jahrbьcher. Neue Folge. Bd. 5. Wiesbaden, 1985, 30-44 (То же на русском языке: Архитектоника коми-зырянского языка. — “Советское финно-угроведение”. Таллин, 1986, №1, 39-49); Wegweiser zur Morphologie der syrjдnischen Sprache. Hamburg, 1995, preprint. (Указатель морфологии коми языка). В двух статьях «Zur grammatischen Terminologie der Uralistik. — Bemerkungen am Beispiel der Kasusnamen des Syrjдnischen». — Ural-Altaische Jahrbьcher. Neue Folge. Bd. 2. Wiesbaden 1982, 35-62 (О грамматической терминологии в уралистике. Заметки с примерами названий падежей в коми языке), «Relationierende Bemerkungen zu den Kasus im Finnischen, Ceremissischen und Syrjдnischen». — Festschrift fьr Kаroly Rеdei. Zum 60. Geburtstag. Wien-Budapest 1992, 427-433 (Заметки о соотношении падежей в финском, марийском и коми языках) Ф. подробно анализирует количество и названия падежей, встречающиеся в разных грамматиках коми языка с 1813 по 1978 годы. Названия падежей приводятся на латинском, русском и коми языках.

Ф. составил небольшой немецко-коми разговорник с коми-немецким словником в приложении: «Deutsch-syrjдnischer Mini-Sprachfьhrer mit syrjдnisch-deutschem Wӧrterverzeichnis. Hamburg, 1985.

Совместно с А. И. Туркиным (см.) Ф. издал полный библиографический справочник о жизни и деятельности В. И. Лыткина, посвятив его 100-летию со дня рождения ученого (Mitteilungen der Societas Uralo-Altaica, Heff 17. Hamburg, 1995).

Ф. является соавтором «Проекта подробной инструкции по единообразному описанию диалектов уральских языков» (Москва-Гамбург, 1988-1990). По этому проекту производится также описание диалектов коми языков.

Лит.: Kokla P. In memoriam Wolfgang Veenker. — “Linguistica Uralica”. Tallinn, 1996, №2, 156-160.

А. И. Туркин

[]

Финно-угорская транскрипция — см. Транскрипция

[]

Финно-угорские языки — группа языков, восходящая к единому финно-угорскому праязыку (см.). Ф.-у. я. составляют одну из ветвей уральской семьи языков (см. Уральский праязык), куда входят и самодийские языки. Ф.-у. я. по степени родства делятся на группы: прибалтийско-финская (финский, ижорский, карельский, вепсский, водский, эстонский, ливский), саамская (саамский), волжская (мордовские — мокшанский и эрзянский языки, марийский), пермская (коми-зырянский, коми-пермяцкий, удмуртский), угорская (венгерский, хантыйский, мансийский). Носители Ф.-у. я. проживают на северо-востоке Европы, на части территории Волго-Камья и бассейна Дуная, в Западной Сибири. Число говорящих на Ф.-у. я. в настоящее время составляет около 24 млн. человек, в том числе венгров — 14 млн., финнов — 5 млн., эстонцев — 1 млн. По данным переписи населения 1989 г., в России проживает 1 153 987 мордвы, 746 793 удмуртов, 670 868 марийцев, 344 519 коми-зырян, 152 060 коми-пермяков, 130 929 карел, а также 1 890 саамов, 22 521 хантов и 8 474 манси. В России проживают также венгры (171 420 человек) и финны (67 359 человек). Число лиц, считающих родным язык одноименной национальности, у многих финно-угорских народов России сокращается от переписи к переписи, что свидетельствует об ассимиляции этих народов.

В традиционном финно-угроведении принята следующая схема родословного древа финно-угорских языков, предложенная финским ученым Э. Сетяля:

Финно-угорский язык основа

Финно-пермский язык-основа

Угорский язык-основа

Пермский

язык-основа

Прибалтийско-финский язык-основа

венгерский

Праобско-угорский язык-основа

хантыйский

мансийский

коми

удмуртский

Прамордовский

язык-основа

марийский финский

карельский

ижорский

вепский

эрзя

мокша

ливский

эстонский

саамский

водский

По летописным данным, существовали также финно-угорские языки меря и мурома, которые в средние века вышли из употребления. Не исключено, что в древности состав финно-угорских языков был шире. Об этом свидетельствуют, в частности, многочисленные субстратные элементы в русских диалектах, топонимике, языке фольклора. В современном финно-угроведении достаточно полно реконструирован мерянский язык, представлявший промежуточное звено между прибалтийско-финскими и мордовскими языками.

Немногие Ф.-у. я. имеют давние письменные традиции. Так, наиболее древними письменными памятниками обладает венгерский язык (12 в.), позднее появились карельские тексты (13в.) и памятники древнекоми письменности (14 в.) (см.). Финский и эстонский языки получили письменность в 16-17 вв., удмуртский и марийский языки — в 18 в. Некоторые прибалтийско-финские языки остаются бесписьменными и ныне.

По мнению большинства ученых, прафинно-угорская и прасамодийская ветви отделились от уральского праязыка в 6-4 тысячелетии до н. э. Затем развились отдельные Ф.-у. я. В ходе своей истории они испытали влияние со стороны соседних неродственных германских, балтийских, славянских, индо-иранских и тюркских языков, стали значительно различаться друг от друга. Интересна в этой связи история саамского языка. Существует гипотеза, что саамская группа возникла в результате перехода аборигенного населения Крайнего Севера Европы на употребление одного из Ф.-у.я., близкого к прибалтийско-финским языкам.

Степень близости отдельных Ф.-у. я., составляющих языковые ветви, неодинакова. Так, исследователи отмечают большую близость венгерского и мансийского языков, относительную близость пермских и венгерского языков. Многие финно-угроведы сомневаются в существовании единой древней волжской языковой группы и волжско-финского праязыка и считают марийский и мордовский языки представителями отдельных языковых групп.

Ф.-у. я. все же характеризуются общими свойствами и закономерностями. Многим современным Ф.-у. я. свойственны гармония гласных, фиксированное словесное ударение, отсутствие звонких согласных и сочетаний согласных в начале слова, регулярные межъязыковые фонетические соответствия. Ф.-у. я. объединяет агглютинативный строй с разной степенью выраженности (см. Агглютинативность коми языка). Для Ф.-у. я. характерны отсутствие грамматического рода, использование послелогов, наличие лично-притяжательного склонения, выражение отрицания в форме особого вспомогательного глагола, богатство неличных форм глагола, употребление определения перед определяемым, неизменяемость числительного и прилагательного в функции определения. В современных Ф.-у. я. сохранилось не менее 1000 общих прафинно-угорских корней. Ряд особенностей сближает Ф.-у. я. с языками других семей — алтайскими и индоевропейскими. Некоторые ученые также полагают, что к финно-угорским (уральским) языкам близок юкагирский язык, входящий в группу палеоазиатских языков.

В настоящее время малым Ф.-у. я. угрожает исчезновение. Это водский, ливский и ижорский языки, носителей которых очень немного. Переписи населения свидетельствуют о сокращении числа карел, мордвы, вепсов; сокращается количество говорящих на удмуртском, коми и марийском языках. На протяжении нескольких десятилетий сокращалась сфера употребления Ф.-у. я. Лишь в последнее время общественность обратила внимание на проблему сохранения и развития Ф.-у. я.

Лит.: Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974; 

Основы финно-угорского языкознания. Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. М., 1975; Основы финно-угорского языкознания. Марийский, пермский и угорские языки. М., 1976; Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985; Языки мира: Уральские языки. М., 1993; Языки народов СССР. Финно-угорские и самодийские языки, т. III. М., 1966; Collinder B. Survey of the Uralic Languages. Uppsala, 1957; 

Lallukka S. The East Finnic Minorities in the Soviet Union. An Appraisal of Erosive Trends. Helsinki, 1990; Uralilaiset kansat. Tietoa suomen sukukielistд ja niiden puhujista. Porvoo-Helsinki-Juva, 1991.

Е. А. Цыпанов

[]

Финно-угорский праязык — язык-основа, возникший в результате распада прауральской языковой общности и являющийся общим источником всех современных финно-угорских языков (см.). Лингвистические и археологические данные свидетельствуют о том, что древние финно-угры до 3-го тысячелетия до н. э. занимали южную и западную части уральской прародины — территорию в бассейнах рек Печоры и Камы.

Понятия «Ф.-у. п.» и «уральский праязык» (см.) часто не разграничиваются, хотя эти праязыки существовали в разное время и в формировании первого из них не участвовал самодийский компонент. Одной из причин их отождествления является то, что в материальной культуре и общественном строе носителей уральского и финно-угорского праязыков было много сходного, в частности, родовая организация общества и охотничье-рыболовный промысел. Вместе с тем в финно-угорскую эпоху орудия такого промысла стали совершеннее, расширился набор хозяйственной утвари. В этот период, помимо железа, древние финно-угры осваивают другие металлы, напр., золото и олово. Возникает пчеловодство, но о наличии тогда животноводства и земледелия убедительных свидетельств нет. В немалой степени отождествлению двух праязыков способствует языковой материал, который позволяет реконструировать очень схожие единицы, особенно в области фонетики и морфологии. Так, например, в обоих праязыках не было деления согласных на глухие и звонкие, в начале слова находился только один согласный или гласный, в середине слова могли быть двойные взрывные согласные. Среди гласных в обоих языках различались долгие и краткие фонемы, действовал закон гармонии гласных, в соответствии с которым в соседних слогах могли употребляться только однотипные гласные. Как и в уральском праязыке, в Ф.-у. п. ударение не было фиксированным и между ударными и безударными слогами не было существенного различия. Корни слов Ф.-у. п. были двусложными и оканчивались на те же краткие гласные, что и в предшествующую эпоху. Исключением были односложные местоимения, междометия и отдельные вспомогательные глаголы. Система падежей Ф.-у. п. осталась в прежнем виде, пополнившись лишь одной единицей — локативом II (с окончанием -t), не было завершено оформление прилагательных как самостоятельной части речи. Не составляли особой части речи и числительные. Отсутствовала категория грамматического рода.

Глагол в Ф.-у. п. имел три времени — настоящее и два прошедших (на -j и на -s’). Новообразованием финно-угорской эпохи стала система глагольных суффиксов многократного и мгновенного действия, а также категория наречия. Получила развитие богатая система словообразующих суффиксов. Все основные аффиксы (см.) были унаследованы из уральского праязыка: показатели числа, падежа и лично-притяжательности — у имен, лица, числа, времени и наклонения — у глаголов. Употреблялись единые типы словоизменения для всех имен и глаголов. Разные грамматические значения выражались разными показателями, которые, присоединяясь к основе слова, не сливались ни с ней, ни с последующими аффиксами.

Синтаксис Ф.-у. п. отличался обилием причастных конструкций и независимых деепричастных оборотов. Союзы в тот период еще не появились, соединение однородных членов и предложений производилось без связующих слов. Были употребительны простые предложения, состоящие из одного или двух членов. В двусоставных предложениях сказуемое согласовывалось в числе с подлежащим. Особенностью прафинно-угорского распространенного предложения было то, что без падежного оформления могли оставаться как подлежащие, так и второстепенные члены: прямое дополнение, определение, различные типы обстоятельств. Правильное понимание таких конструкций обеспечивалось строгим порядком слов: подлежащее предшествовало сказуемому, подчиненное слово — подчиняющему. Это правило распространялось и на сложные словосочетания с многоступенчатым последовательным подчинением.

В Ф.-у.п. были продуктивны выражения, представлявшие собой парные сочетания слов. Чаще всего они употреблялись для выражения впечатления о чем-либо (о характере движения, о внешнем облике кого-, чего-либо) или для имитации звуков окружающей среды.

В прафинно-угорскую эпоху происходило обогащение словарного фонда, унаследованного из уральского праязыка, как в количественном отношении, так и по составу. Значительно расширилась лексика флоры и фауны, пополнившись названиями прежде всего объектов собирательства, охоты и рыболовства, напр., словами со значениями «малина», «смородина», «куропатка», «куница», «утка», «лиса», «язь» и т. д. Новые слова создавались для обозначения не только полезных существ, но и вредных: «блоха», «вошь», «короед», «овод», «слепень», «червь», «мышь». Расширилась лексика благодаря появлению новых видов жилища и одежды, средств передвижения, в связи с усложнением домашнего хозяйства: «вышка», «чердак», «дверь», «точить», «нож», «рубить», «связать», «шить». Обогатилась анатомическая лексика и терминология родства: «младший брат», «младшая сестра», «сирота», «тесть», «свёкор». В этот период появляются названия, связанные с приручением и началом разведения домашних животных: «овца», «собака», «северный олень».

Лит.: Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974; 

Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985.

А. Н. Ракин

[]

Финно-угроведение — комплексная научная дисциплина, изучающая языки и культуры финно-угорских народов.

На основе догадок и гипотез о родстве финно-угорских языков (см.) и собранного в 17-18 вв. языкового материала к концу 18 в. был установлен состав финно-угорской семьи языков, появились первые обобщающие труды венгерских ученых Я. Шайновича и С. Дьярмати. В 19 в. А. М. Шёгрен (см.), М. А. Кастрен (см.), Ф. И. Видеман (см.), А. Регули, П. Хунфальви, Й. Буденц, О. Доннер, А. Генец (см.), Б. Мункачи и др. описали большинство финно-угорских языков и составили грамматики и словари. В конце 19 — начале 20 вв. появились обобщающие работы по историческому финно-угорскому языкознанию венгерских и финских ученых О. Доннера, Й. Буденца, Й. Синнеи, Т. Лехтисало, а также исследовались отдельные языки, напр., вышли крупные работы по коми языку Ю. Й. Вихмана (см.), Т. Э. Уотилы (см.), Д. Р. Фокоша-Фукса (см.).

Представители интеллигенции финно-угорских народов внесли заметный вклад в развитие Ф.-у. еще в 19 в., однако подробное изучение языков, культур и истории родственных языков и народов началось в 20-е г. 20 в., когда после появления автономных образований возникла необходимость в практических разработках ученых (составление азбук, учебников, словарей). Советское Ф.-у. на первых порах носило прикладной характер. В 20-30-е гг. коми языковеды В. И. Лыткин (см.), А. С. Сидоров (см.), В. А. Молодцов (см.) внесли существенный вклад в языковое строительство.

Советское Ф.-у. получило дальнейшее развитие в середине и во второй половине 20 в. Большая роль в этом принадлежала Д. В. Бубриху (см.). Крупнейшими советскими финно-угроведами являются П. Аристэ, В. И. Лыткин, Б. А. Серебренников (см.), К. Е. Майтинская, Е. С. Гуляев (см.), И. С. Галкин, Д. В. Цыганкин и др. В настоящее время в России существуют центры Ф.-у. в Москве, С-Петербурге, национальных республиках (Петрозаводск, Сыктывкар, Ижевск, Саранск, Йошкар-Ола). Подготовлены квалифицированные кадры из представителей коренного населения. С конца 40-х гг. традиционно проводятся Всесоюзные конференции финно-угроведов (см.).

Современное Ф.-у. является комплексной дисциплиной, включающей в себя различные науки. Историческое финно-угорское языкознание разрабатывает проблемы реконструкции праязыка, исследует связи финно-угорских и других языков. В исследовании финно-угорских народов, кроме языкознания, важная роль принадлежит археологии, антропологии, этнографии и фольклористике. В последнее время в Ф.-у. включается и исследование литератур финно-угорских народов.

За рубежом Ф.-у. традиционно развивается в Венгрии, Эстонии и Финляндии, центры Ф.-у. действуют в Австрии, ФРГ, Швеции, Великобритании, США, Японии, Франции. Во многих таких центрах изучаются финно-угорские языки народов, проживающих в России, в том числе коми язык (см. Изучение коми языка за рубежом).

Финно-угроведы проводят международные конгрессы раз в 5 лет поочередно в Венгрии, Финляндии, Эстонии и России (см. Международные конгрессы финно-угроведов).

Существует несколько международных периодических изданий по Ф.-у. в Венгрии, Финляндии, Эстонии, ФРГ и России. Наиболее старые периодические издания выходят в Венгрии и Финляндии. В Венгрии основное издание по финно-угроведению — журнал «Nyelvtudomбnyi Kӧzlemйnyek» (Известия по языкознанию), в Финляндии основными журналами являются «Finnisch-Ugrische Forschungen» (Финно-угорские исследования) и «Virittдjд» (Настройщик). В Германии также издается спеӧиальный ежегодник «Ural-Altaische Jahrbьcher» (Урало-алтайский ежегодник). Кроме того, различные университеты издают спеӧиализированные сборники по финно-угристике. Например, в Тартуском университете издается ежегодный сборник научных трудов преподавателей и аспирантов «Fenno-ugristica». В Таллине издается журнал по финно-угорскому языкознанию «Советское финно-угроведение» (с 1990 г. журнал носит название «Linguistica Uralica»). В 1994 г. в Йошкар-Оле вышел первый номер российского журнала «Финно-угроведение».

В соответствии с потребностями сегодняшнего дня Ф.-у. в России, особенно в столицах национальных республик, снова приобретает практическую направленность: развивается практическая лексикография, на первый план выходит составление учебников и учебных пособий.

Лит.: Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1971; Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985; Языки народов СССР, т. III. М., 1966; Collinder B. An Introduction to the Uralic Languages. Berkeley and Los Angeles, 1965; Dеcsy G. Einfьhrung in die finnisch-ugrische Sprachwissenschaft. Wiesbaden, 1965; 

Hajdъ P. Bevezetеs az urаli nyelvtudomаnyba. Budapest, 1976; 

Stipa G.J. Finnisch-ugrische Sprachforschung. Helsinki, 1990.

Е. А. Цыпанов

[]

Флективные черты коми языка — некоторые особенности коми языка, присущие языкам флективного типа (см. Типологическое исследование языка). Морфологический тип коми языка определяется его агглютинативностью (см. Агглютинативность коми языка), однако в его грамматическом строе (см.) можно обнаружить и Ф. ч. К ним относятся такие явления, как наличие суффиксов, формально напоминающих окончания, напр., кар-ӧ «в город», мун-ö «идет», сочетание в одном суффиксе нескольких грамматических значений, напр., ки-ад «в твоей руке, в твою руку» (значения местного и вступительного падежей притяжательного склонения 2-го лица единственного числа), наличие некоторых морфонологических явлений (см. Морфонологические процессы) на морфемных швах, в тесной спаянности отдельных морфем, напр., форма исходного падежа ки-сьыд «из твоей руки», возникла из первоначальной формы ки-ысь-ыд, где -ысь — суффикс исходного падежа, -ыд — лично-притяжательный суффикс 2-го лица единственного числа.

Как и инкорпорация (см.), флективность не характерна для коми языка. В грамматическом строе коми языка она занимает незначительное место.

Лит.: Лыткин В. И. Историческая морфология коми языка. Учебное пособие. Пермь-Сыктывкар, 1977.

Г. В. Федюнёва

[]

Флёров (Флоров) Алексей Фёдорович (годы жизни неизвестны) — лекарь, член общества любителей словесности, наук и художеств, корреспондент медицинского совета Министерства народного просвещения, преподаватель словесности Вологодской духовной семинарии. Ф. опубликовал первую грамматику коми языка, принадлежащую перу Ф.Козлова (см.). «Зырянская грамматика, изданная от главного управления училищ» в 1813г. в Санкт-Петербурге, написана на русском языке с коми примерами и таблицами. Несмотря на сильное влияние, которое оказали на автора русские грамматики, «Зырянская грамматика» была значительным событием в развитии коми языкознания. Перу Ф. принадлежит статья «О древностях Вологодских и зырянских» (Вестник Европы, 1914, №15, 200-227; №16, 275-300). Лит.: Закономерности развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху. Тюркские, финно-угорские и монгольские языки. М., 1969, 308-315.

Доронин П. Г. Письменность и литература коми до Октябрьской социалистической революции. — Архив Коми научного центра Уральского отделения РАН, ф. 1, оп. 11, д. 250, 16, 42-44, 82; Новые книги, изданные в России. — Журналы Министерства народного просвещения (ЖМНП), 1850, декабрь, 214;

И. Н. Костромина

[]

Фокош-Фукс Давид Рафаэль (Fokos-Fuchs David Rafael) (10.12.1884, г. Бишенц, Австро-Венгрия — 11.07.1977, г. Будапешт, Венгрия) — венгерский языковед и фольклорист. В 1907 г. Ф.-Ф. окончил Будапештский университет по специальности «венгерский, латинский и немецкий языки», защитил докторскую диссертацию на тему «A locativus-fеlй hatбrozók a votjбkban» — Nyelvtudomбnyi Kӧzlemйnyek, XXXVI. Budapest, 1906, 207-250, 399-447) (Обстоятельство места в удмуртском языке).

Ф.-Ф. совершил две научные поездки в Коми край (1911, 1913). Во время первой поездки он изучил присыктывкарский и среднесысольский диалекты, опубликовав собранные тексты под заглавием «Zьrjйn nйpkӧltйszete mutatvбnyok» (Budapest, 1913) (Образӧы коми народной поэзии). Во время второй командировки Ф.-Ф. исследовал нижневычегодский и удорский диалекты, издав собранный материал в книге «Zьrjйn szӧvegek» (Budapest, 1917) (Коми тексты). Во время первой мировой войны (1916-1917 гг.) Ф.-Ф. продолжал изучать коми диалекты, беседуя с коми военнопленными в лагерях на территории Венгрии. Тексты (сказки, предания, народные песни и т. д.) были опубликованы им в книге «Volksdichtung der Komi (Syrjдnen)» (Budapest, 1954) (Фольклор народа коми (зырян)).

Одновременно со сбором и публикацией текстов Ф.-Ф. занимался научным анализом языкового материала. Десятки его работ посвящены разным проблемам пермского языкознания; им установлена этимология множества коми слов. В статье «Adalйkok a zьrjйn nyelvjбrбsok ismeretйhez. — Nyelvőr. Budapest, 1930, 80-83 (Данные к изучению зырянских диалектов) Ф.-Ф. исправляет и уточняет отдельные положения коми диалектологии. В камских говорах коми языка к эловым диалектам он относит не только южные и восточные, но и значительную часть северных диалектов, а также говор верховья Печоры. Удорский говор причислен им к вэ-эловому диалекту. Вымский, ижемский и говоры средней Печоры Ф.-Ф. причисляет к нуль-эловому диалекту. В настоящее время такая система классификации коми диалектов сохраняется.

В статье «Aus dem Gebiete der Lehnbeziehungen». — Acta Linguistica Academiae Scietiarum Hungaricae, III. Budapest, 1953, 211-289 (Из области заимствований) Ф.-Ф. показывает, каким образом словарные заимствования могут служить ценным источником для изучения исторической фонетики. На основании коми заимствований в хантыйском и мансийском языках он установил время перехода л в в в коми диалектах. Обские угры, имевшие связь с коми до 17 в., из коми языка взяли слова только с л, т. е. вэ-эловых диалектов в то время в коми языке еще не было. В работе «Die Verbaladverbien der permischen Sprachen». — Acta Linguistica Academiae Scietiarum Hungaricae, VIII. Budapest, 1958, 273-342 (Отглагольные наречия в пермских языках) Ф.-Ф. анализирует коми и удмуртские грамматические формы, которые ранее многими учеными трактовались как деепричастные, и выясняет: а) какие из них можно считать деепричастием: к. на -мӧн, -тӧдз, -тӧг, -игӧн, -сӧн, -мысьт; кп. на -тон; удм. на -ку, -са, -тэк, -тозь; б) какие — переходными, находящимися на пути к превращению в деепричастия: к. -ӧмӧн, -са; удм. -эмен; в) какие не являются деепричастиями: к. -иг, -ан; удм. -эмья, -мон, -мтэ, -он, -он­ня.

В статье «Das syrjдnische Komitativsuffix». — Acta Linguistica Academiae Scientiarum Hungaricae, XVI. Budapest, 1966, 63-79 («Суффикс комитатива в зырянском языке») Ф.-Ф. пришел к выводу, что суффикс -кӧд — это сокращенная форма порядкового числительного кыкӧд «второй», напр., тэ мекӧд (< тэ ме-кыкӧд) «ты со мной», «ты (и) я, второй». Другим суффиксом соединительного падежа, употребительным в южных диалектах, является -мыд (< мӧд). Первоначальное значение этого суффикса тоже «второй». Он стал употребляться вместо кыкӧд «второй» так же, как мӧд вообще употребляется вместо кыкӧд. Этимологии коми слов Ф.-Ф. посвятил статью «Etymologisches aus den permischen Sprachen» — Finnisch-Ugrische Forschungen, Bd. XXXIII. Helsinki, 1958, 164-181 («Этимологии из пермских языков»), в которой дается объяснение слов вежа «святой», вичко «церковь» и вись «жертва». На II Международном конгрессе финно-угроведов в Хельсинки (Финляндия, 1965) Ф.-Ф. выступил с докладом, в котором дал объяснение происхождению коми приветствия Видза оланныд! «Здравствуйте!»

Всего Ф.-Ф. написано 366 книг, статей и рецензий по разным вопросам финно-угорского языкознания.

Самым известным и фундаментальным трудом Ф.-Ф. является «Syrjдnisches Wӧrterbuch» (Budapest, 1959) (Коми-зырянский словарь). В двух его томах на 1564 страницах крупного формата содержится свыше 20 тысяч слов из разных диалектов коми языка. Каждое слово богато иллюстрировано фразеологией; как звуки, так и значения точно переданы на немецкий язык.

Ф.-Ф. читал лекции в Будапештском университете, где в 1964 г. получил звание профессора. В 1946 г. Ф.-Ф. вошел в состав редколлегии журнала «Magyar Nyelvőr», в 1951-1962 гг. был техническим редактором журнала «Acta Linguistica Academiae Scientiarum Hungaricae». В 1964 г. Ф.-Ф. стал вице-президентом Венгерского лингвистического общества. В течение ряда лет он был секретарем Венгерского этнографического общества, а позже стал его президентом. Ф.-Ф. — почетный член Финно-угорского общества (Хельсинки) и Урало-алтайского общества (Гёттинген).

Лит.: Лыткин В. И. Фокош-Фукс (к 75-летию со дня рождения). — Вопросы финно-угорского языкознания. М.-Л., 1962, 270-274; Туркин А. И. Давид Фокош-Фукс как исследователь пермских языков. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1974. №4, 293-296; Туркин А. И. Давид Р. Фокош-Фукс. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1978, №1, 78-79; Туркин А. И. Фокош-Фукс да коми филология (Чужан лунсяньыс 100 во тыригкежлӧ). — «Войвыв кодзув», 1984, №12, 35-37.

А. И. Туркин

[]

Фонема (греч. phÔnéma — звук) — мельчайшая единица системы языка, способная различать звуковые оболочки слов и морфем. Напр., в качестве различителей звучания слов кар «город», кыр «обрыв», кӧр «олень», кер «бревно», кор «лист» выступают Ф. [a], [ы], [ӧ], [e], [o]. Ф. являются не все звуки речи, а только те, которые участвуют в смысловом различении слов или их грамматических форм. Так, в словах кор и кер Ф. [к] выступает в виде двух звуков: [к1] перед гласным заднего ряда и [к2] перед гласным переднего ряда. Однако каждый из них Ф. не является. В словах найӧ [найӧ] «они» и нянь [н’ан’] «хлеб» Ф. является [а], звук же [аэ] в слове [н’ан’] с более мягким звучанием Ф. не является. В коми языке 7 гласных и 26 согласных Ф. (см. Фонемный состав коми языка).

Соотносительные по звонкости — глухости согласные в коми языке несут смыслоразличительную функцию и являются отдельной Ф. даже в конце слов, напр., [c] и [з]: [кос] «сухой» — [коз] «ель»; [т] и [д]: [кыт] «где» — [кыд] «ость»; [ч’] и [дз’]: [соч’] «сестра» — [содз’] «пригоршня»; [ш] и [ж]: [пыш] «конопля» — [пыж] «лодка».

А. Н. Карманова

[]

Фонемный состав коми языка — совокупность фонем (см.) коми языка.

В коми языке 33 фонемы, в том числе 7 гласных: [а], [о], [ы], [у], [ӧ], [и], [э] и 26 согласных: [б], [в], [г], [д], [д’], [дж], [дз’], [ж], [з], [з’], [й], [к], [л], [л’], [м], [н], [н’], [п], [р], [c], [c’], [т], [тш], [т’], [ч’], [ш]. Главное различие между гласными и согласными определяется их участием в слогообразовании: гласный обычно образует слог, согласный же сопутствует гласному. Между гласными и согласными существуют также артикуляционные и акустические различия. Первые состоят в том, что при образовании гласных речевой канал открыт и воздушная струя не встречает на своем пути преграды, тогда как при образовании согласных воздушная струя встречает преграду и преодолевает ее (см. Артикуляция). Акустические различия гласных и согласных проявляются в степени звучности, участию тона и шума. По этому признаку гласные противостоят шумным (глухим) согласным типа [п], [т]. Между гласными и шумными располагаются звонкие согласные, в которых, с одной стороны, шум преобладает над тоном (напр., [б], [д]), с другой стороны, тон преобладает над шумом (напр., [л], [р], [м], [н]) (см. Гласные звуки коми языка, Согласные звуки коми языка).

Лит.: Бараксанов Г. Г. Формирование языковых норм коми литературного языка. Сыктывкар, 1964; Карманова А. Н. Коми кывлӧн фонетика. Методическӧй пособие. Сыктывкар, 1992; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955.

А. Н. Карманова

[]

Фонетика коми языка (греч. phjnrtike от phjnÉ — звук) — раздел языкознания, изучающий звуковой строй языка: звуки речи, способы их образования, правила их сочетания в слове, в потоке речи. Основные единицы языка — слова, морфемы, словосочетания, предложения имеют смысловую сторону (значение) и материальную сторону (состоят из звуков). В отличие от этих значимых единиц звуки речи не обладают значением. Однако вне звуковой материи не могут существовать ни морфемы, ни слова. Мельчайшая единица звучания, способная различать морфемы и слова, называется фонемой (см.).

Фонемный состав языка (см.) можно изучать с разными целями и разными методами, в зависимости от чего различаются общая и частная Ф., описательная Ф., экспериментальная Ф. и историческая Ф. Общая Ф. изучает способы и характер образования звуков в разных языках мира и вырабатывает понятия об общих законах звучащей человеческой речи и звукообразования, исходя из возможностей произносительного аппарата человека. На основе анализа артикуляционных и акустических признаков общая Ф. строит универсальные классификации звуков речи: характер преграды, образуемой на пути струи воздуха для различения смычных, щелевых, аффрикат, носовых; участие органов речи для различения губных и язычных, и др. Анализ акустических особенностей звуковых единиц, напр., наличия или отсутствия тона (голоса) и шума, позволяет выделить гласные и согласные (сонорные и шумные, звонкие и глухие). Общая Ф. изучает закономерности сочетания звуков, влияние смежных звуков одного на другой, основные позиционные фонетические процессы. В общей Ф. широко используются сравнительный метод, метод сопоставления (напр., сопоставление Ф. финно-угорских языков). В частной Ф. указанные понятия рассматриваются применительно к конкретному языку. Частная Ф. может быть описательной и исторической. Говоря о Ф. современного коми языка, мы имеем в виду его описательную Ф. или Ф. его диалектов на данном этапе развития. Описательная Ф. изучает фонемный состав языка, современный исследователю. Описательная Ф. рассматривает звуковую сторону языка не как нечто неподвижное, а в ее динамике, освещает явления исчезающие и нарождающиеся (напр., исчезновение закрытого о из коми языка и освоение им фонем х, ф, ӧ, щ из русского языка). Описательная Ф. применяет метод непосредственного наблюдения над звучащей речью, а также инструментальные методы. К последним относятся палатография, которая позволяет видеть места соприкосновения языка с нёбом при звукообразовании; рентгенография, позволяющая видеть работу органов речи; осциллография, позволяющая определить длительность, высоту и интенсивность звука; спектография, дающая общую акустическую картину звука. Экспериментальный метод применительно к звукам коми речи использовал впервые Г. Г. Бараксанов (см.) (напр., рентгенограммы аффрикат [дз’] [дж] [тш], гласного [ӧ]). Изучение звуков речи с помощью инструментальных методов исследования называется экспериментальной Ф. Описательной Ф. коми диалектов занимались В. И. Лыткин (см.), Е. С. Гуляев (см.), А. С. Сидоров (см.), Т .И. Жилина (см.), М. А. Сахарова (см.), Н. Н. Сельков (см.), Н. А. Колегова (см.), Г. Г. Бараксанов, В. А. Сорвачева (см.).

Историческая Ф. устанавливает пути исторического развития звуковой системы, изучает явления, характерные для языка в прошлом, изменения в фонетическом строе в отдаленные эпохи. Исторические изменения звуков можно обнаружить, сравнивая язык одного периода с этим же языком другого периода, напр., звуки древнекоми языка со звуками современного коми языка. Основными источниками исторической Ф. являются данные диалектов, памятники письменности, родственные финно-угорские языки, лексические заимствования, исследования по диалектологии, выполненные в 19 в. С точки зрения истории наиболее полно представлен вокализм коми языка. Начало изучения вокализма пермских языков положил Ю. Й. Вихман (см.) в своей докторской диссертации. Г. С. Лыткин (см.) занимался системой гласных древнекоми языка. Крупный вклад в разработку исторической Ф. внесли отечественный языковед Д. В. Бубрих (см.), финские ученые Т. Э. Уотила (см.) и Э. Э. Итконен (см.), венгерский ученый Д. Р. Фокош-Фукс (см.) и др. Историческая Ф. коми языка наиболее полно представлена в работах В. И. Лыткина.

Лит.: Бараксанов Г. Г. Формирование языковых норм коми литературного языка. Сыктывкар, 1964; Бубрих Д. В. Грамматика литературного коми языка. Л., 1949; Карманова А. Н. Коми кывлӧн фонетика. Методическӧй пособие. Сыктывкар, 1991; Лыткин В. И. Историческая грамматика коми языка. Введение. Фонетика. Сыктывкар, 1957; Лыткин В. И. Исторический вокализм пермских языков. М., 1964; Лыткин В. И. К вопросу о вокализме пермских языков. — Труды Института языкознания АН СССР, т. I. М., 1952, 58-106; Лыткин В. И. Древнепермский язык. М., 1952; Молодцов В.А . Фонетика зырянского диалекта коми языка. М., 1929; Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; T.E. Uotila Zur Geschichte des Konsonantismus in den permischen Sprachen. — Mímoires de la Sociítí Finno-Ougrienne, LXV. Helsinki, 1933.

А. Н. Карманова

[]

Фонетический разбор — выявление состава звуков в данном слове, их соотношения с буквами. Напр., в слове сьӧм «чешуя» выделяются 3 звука [с’ӧм], которые обозначаются 4 буквами. Букв в данном случае больше, чем звуков, т. к. [c’] обозначается буквосочетанием. Ф. р. направлен на выявление звуков в слове по их основным артикуляционным признакам, напр. [c’] — согласный, шумный, глухой, щелевой, среднеязычный; [ӧ] — гласный, нелабиальный, среднего подъема, среднего ряда; [м] — согласный, сонорный, носовой, губно-губной. В слове юр «голова» 3 звука: [йур] и 2 буквы. Буква «ю» обозначает сочетание звуков [йу]. [Й] — согласный, сонорный, щелевой, среднеязычный; [у] — гласный, лабиальный, верхнего подъема, заднего ряда; [p] — согласный, сонорный, дрожащий, переднеязычный, альвеолярный.

Ф. р. предполагает описание звуков в потоке речи с учетом их фонетических позиций, приводящих к уподоблению одного звука другому. Напр., в слове видчыны «ругаться» выделяются фонемы [вич’ыны]. В образованной от вид-ны «ругать» форме вид-ч-ыны согласный [д] перед [ч’] теряет самостоятельность и уподобляется [ч’]. Таким образом, в этом слове 7 букв и 6 звуков: [в] — согласный, сонорный, щелевой, губно-зубной; [и] — гласный, нелабиальный, верхнего подъема, переднего ряда; [ч’] — согласный, шумный, глухой, аффриката, среднеязычный, парный, мягкий; [ы] — гласный, нелабиальный, верхнего подъема, среднего ряда; [н] — согласный, сонорный, носовой, переднеязычный, парный, твердый; [ы] — см. выше.

А. Н. Карманова

[]

Формообразование — образование грамматических форм слова. Ф. противопоставляется словоизменению (см.) и словообразованию (см.), занимая промежуточное положение. Если словоизменение состоит в образовании форм одного и того же слова с целью связи слов в предложении (менам вок «мой брат» — менсьым вокӧс «моего брата», ме муна «я иду» — ми мунам «мы идем»), а словообразование — в образовании новых (разных) слов (идз «стебель» — идзас «солома»; велӧдны «учить» — велӧдысь «учитель»), то при Ф. образуются не новые слова, а формы одного и того же слова, но безотносительно к его синтаксическим связям (еджыд «белый», еджыдик «беленький», еджыдкодь «вроде белый», еджыдджык «более белый»). 

К Ф. относится, напр., образование инфинитных форм глагола (см.), форм залога (см.), способов глагольного действия (см.), степеней сравнения (см.) и качества (см.), уменьшительно-ласкательных форм слова и др. Ф. происходит с помощью специальных формообразующих суффиксов (см. Суффикс).

Иногда Ф. трактуется более широко — как всякое словоизменение.

Г. В. Федюнёва

[]

Фразеологизм (фразеологическая единица) — общее название лексически неделимых, устойчивых по структуре, целостных по значению словосочетаний, воспроизводимых в виде готовых речевых единиц. Термин Ф. в коми языке употребляется для обозначения нескольких разнородных типов сочетаний: собственно Ф. (агас пинь вылӧ кольны «остаться на бобах (о невесте), букв., остаться на зубе бороны», лыс пур вылын мӧдӧдны «отправить без почестей, букв., отправить на плоту из хвои», ныр увтi малыштны «подразнить, букв., погладить под носом»), терминологических сочетаний (из шом «каменный уголь», кӧрт туй «железная дорога»), пословиц (см.), поговорок (см.), крылатых слов (см.), устойчивых сравнений (кӧч ку лызь кодь «двуличный, букв., как лыжи, обитые заячьей шкурой»; ном борд кодь «легкий, худой, букв., как комариное крыло»). С точки зрения семантической слитности в коми языке различаются: 1) Ф. с двусторонней смысловой зависимостью, с полным семантическим преобразованием — идиомы и 2) Ф. с односторонней смысловой зависимостью, с частичным смысловым преобразованием — фразеологические сочетания.

К идиомам относятся словосочетания, значение которых не равно сумме значений их частей, т. е. их целостное значение не выводится из значений составляющих их слов: вӧрк пӧв перйыны «наказать, погубить, букв., вынуть одну почку», ен кок кутны «зазнаться, букв., поймать ногу бога», лы пытшкӧ пырны «льстить, букв., в середину костей войти». К идиомам относятся также образные сравнения пиньтӧм изки кодь «сварливый, букв., как жернов без насечки»; идзас бӧжа лӧдз кодь «шустрый, проворный, букв., как овод с соломой в хвосте», Ф., содержащие в своем составе лексические архаизмы (кикурӧдӧн удж уджавны «работать кое-как, неаккуратно», ки чодз вӧраса «умелый, ловкий в деле»), Ф., мотивированность значения которых не сохранилась (лӧз из пиняд «типун тебе на язык, букв., синий камень тебе в зубы»; дзимбыр горшад «чтоб тебе подавиться, букв., дресва тебе в горло»).

В состав фразеологических сочетаний входят слова со свободным и фразеологически связанным значением, при этом их целостное значение вытекает из значений отдельных слов: кӧрт сьӧлӧм «смелый, букв., железное сердце», кӧч сьӧлӧм «трусливый, малодушный, букв., заячье сердце», му люкавтӧдз овны «жить долго, букв., жить, пока не забодаешь землю», вом паськӧдны «ротозейничать, букв., расширить рот».

Основными признаками Ф. являются устойчивость, воспроизводимость, переосмысление, экспрессивно-эмоциональная окрашенность. Признак устойчивости заключается в том, что в структуре Ф. содержатся постоянные элементы (прежде всего лексические). Однако этот признак не предполагает абсолютной неизменности конструкции Ф.; он допускает некоторое варьирование — видоизменение отдельных частей, причем разнообразие этих вариантов не беспредельное, а с определенным ограничением (ср. наличие лексических вариантов в таких Ф., как пель сайӧ сюркнявны /тэчны/ пуктыны «намотать на ус, букв., мотать /складывать/ положить за ухо» при ограничении в выборе глаголов; пыдӧстӧм пельса /туис/ гу «излишне щедрый, букв., бездонная бочка /туес/ яма» при ограничении в выборе существительных). Признак воспроизводимости выражается в том, что Ф. употребляются в «готовом виде», а не создаются в речи. Переосмысление основывается на употреблении сочетания слов в переносном значении, формирование которого, как правило, происходит на базе метафоры (кок песны «много ходить, ходить без толку, букв., ноги мять»; этшысь петны «обозлиться, рассердиться, букв., выйти из себя»), гиперболы (кокыс муас оз инмав «ноги земли не касаются», кык кусыньӧ кусыньтны «согнуть в три погибели»; кыкнан киӧн пасъясьны «выражать восторг, безграничную радость, букв., креститься обеими руками»), эпитета (гар вома «болтливый, речистый», вылын киа «драчливый»), аллегории (юра пу «хозяин, букв., главное дерево»; рынышыд сотчӧ «букв., овин горит» — говорят при измене невесты жениху). Большинство Ф. обладает экспрессивно-окрашенным значением — выражает различную оценку обозначаемого явления, предмета: би выв кӧтны «фантазировать, букв., замесить на огне» — с оттенком укоризны; балябӧж гындыны «лодыря валять, букв., затылок катать» — с оттенком неодобрения; сарапана пошта «сплетница, букв., почта в сарафане» — с оттенком укоризны, иронии.

Ф. — наиболее яркий показатель национального своеобразия языка. Фразеологический фонд относится к постоянно пополняющейся части лексического состава коми языка. Изучением Ф. занимается фразеология (см.).

Лит.: Карманова А. Н. К вопросу изучения диалектной соматической фразеологии коми языка. — Вопросы лексикологии коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, вып. 22. Сыктывкар, 1979, 38-44; Карманова А. Н. К лексикографической разработке коми фразеологизмов. — Грамматика и лексикография коми языка, Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 46. Сыктывкар, 1989, 32-40; Плесовский Ф. В. Коми кывтэчасъяс. Сыктывкар, 1986; Плесовский Ф. В. Коми фразеологизмъяс. Сыктывкар, 1980; 

Современный коми язык. Лексикология. М., 1985; Тарабукин И. И. Краткий коми-русский фразеологический словарь. Сыктывкар, 1959; Тарабукин И. И. Краткий русско-коми фразеологический словарь. Сыктывкар, 1961.

Л. М. Безносикова

[]

Фразеологические словари коми языка — словари, содержащие фразеологизмы (см.). В 1959 г. был издан «Краткий коми-русский фразеологический словарь», составленный И. И. Тарабукиным (см.). В коми языкознании это первый словарь подобного типа. Он содержит около 2000 наиболее распространенных устойчивых словосочетаний коми языка — пословицы (см.) и поговорки (см.), аллегорические выражения, крылатые слова (см.), постоянные эпитеты (см. Эпитет), устойчивые сравнения, изобразительные слова (см.) и др. В словаре использован комбинированный способ расположения материала — алфавитный и гнездовой. Фразеологизмы, многие из которых снабжены стилистическими пометами, приводятся с возможными вариантами компонентов. В отдельных случаях дается толкование того или иного фразеологизма, приводятся примеры из художественной литературы. Фразеологизмы переведены на русский язык. Этот Ф. с. ценен разнообразием материала, сведениями о значении и происхождении фразеологизмов, хотя и не лишен недостатков; так, к фразеологизмам отнесены изобразительные слова (баввидзны-пукавны «сидеть неподвижно, без дела», варгыльтны-мунны «идти переваливаясь», бырс петны «вдруг, неожиданно появиться» и т. д.), отдельные кальки (Выйӧн роктӧ он тшыкӧд «Маслом кашу не испортишь»; А слӧнсӧ ме эг и аддзыв «Слона-то я и не приметил»; Доддьыс век на сэн «А воз и ныне там»), наречия (сiдз-тадз «так-сяк», сьӧрсьӧн-бӧрсьӧн «гуськом, друг за другом», сортi-костi «вперемежку») и др.

В «Кратком русско-коми фразеологическом словаре» И. И. Тарабукина, опубликованном в 1961 г., сопоставляются фразеологические выражения русского и коми языков. В него включено почти 1700 фразеологизмов русского языка с соответствующими эквивалентами или аналогичными фразеологическими сочетаниями коми языка. Фразеологизмы русского языка располагаются по алфавиту первого слова и сопровождаются стилистическими пометами в зависимости от того, в какой сфере языка или в каком смысле они употребляются. При каждом из них имеется объяснение значения и контекст, в котором может быть употреблено данное выражение. Большинство коми соответствий переведено на русский язык и снабжено иллюстрациями из художественной литературы и разговорного языка. Ценность данного словаря в том, что в нем впервые сравниваются фразеологические единицы русского и коми языков, дается толкование их значений и приводятся примеры использования их в контексте. Однако не все представленные фразеологические выражения русского языка обеспечены точными соответствиями коми языка, а заменены в некоторых случаях простым описанием или калькой (например, фразеологизмы стрелять холостыми зарядами, из-под полы продавать, у стен уши есть и т. д. передаются на коми язык кальками «зарадиттӧм пищальысь лыйлыны», «пӧла улысь вузасьны», «стеныс пеля» и т. д.); к фразеологизмам отнесены некоторые наречия, синтаксически устойчивые сочетания (сухо-насухо «кос косьтыны», старая дева «эндӧм ныв», счастливого пути «бур туй», считанные дни «лыда лунъяс») и др.

В 1980 г. вышел сборник Ф. В. Плесовского «Коми фразеологизмъяс», содержащий свыше 2000 фразеологизмов, не включенных в словарь И. И. Тарабукина. Они представляют собой идиомы, устойчивые сравнения, постоянные эпитеты, расположенные в алфавитном порядке. В сборнике дается объяснение значений фразеологизмов и представлены контексты их употребления.

Довольно полно коми фразеологизмы освещены в словаре-сборнике Ф. В. Плесовского, изданном в 1985 г. В нем собраны и систематизированы фразеологизмы как вновь вводимые в научный оборот, так и ранее отраженные в разных словарях. В книгу включены фразеологизмы не только литературного коми языка, но и диалектные. Фразеологизмы снабжены переводом на русский язык, толкованием значения, пометами стилистического характера; иллюстрации даются лишь к тем устойчивым словосочетаниям, которые не могут быть поняты сразу. Во многих случаях указывается не только основная, наиболее употребительная форма фразеологизма, но и ее варианты. Всего в словаре толкуется свыше 3000 фразеологизмов.

Лит.: см. лит. к статье Фразеологизм.

Л. М. Безносикова

[]

Фразеологические сочетания — см. Фразеологизм.

[]

Фразеология (от греч. phrбsis «выражение», lоgos «слово, учение») — раздел языкознания, изучающий фразеологический состав языка (см. Фразеологизм). Как самостоятельная лингвистическая дисциплина Ф. в коми языкознании сложилась в 50-х гг. 20 в. Впервые вопрос об изучении фразеологизмов был поставлен В. И. Лыткиным в учебнике для вузов «Современный коми язык. Фонетика, лексика, морфология» (Сыктывкар, 1955). В нем были сформулированы основные понятия устойчивых сочетаний слов, выделены их разновидности. В 80-х гг. намечается тенденция системного подхода к проблемам Ф. В монографии «Современный коми язык. Лексикология» (М.,1985) А. Н. Кармановой разработаны вопросы описания фразеологизмов, их семантических и структурных признаков, системных отношений. Фразеологизмы коми языка привлекали внимание и лексикографов. Отдельные фразеологизмы были зафиксированы в словарях Ф. И. Видемана (см.), Ю. Й. Вихмана (см.) и Т. Э. Уотилы (см.) и др. Довольно полное и систематическое описание коми фразеологизмы получили в словарях И. И.Т арабукина и Ф. В. Плесовского (см. Фразеологические словари коми языка).

Лит.: см. лит. к статье Фразеологизм.

Л. М. Безносикова

[]

Фузия (франц. fusion «сплавление, слияние», от лат. fusio «литьё») — тесное соединение морфем, сопровождающееся изменением их фонемного состава и приводящее к стиранию границ между морфемами. В коми языке имеются лишь отдельные примеры Ф., напр., слияние некоторых падежных суффиксов притяжательного склонения, напр., суффиксы исходного падежа -сьым, -сьыд, -сьыс возникли из слияния суффиксов -ысь и -ым, -ысь и -ыд, -ысь и -ыс (кисьым «из моей руки»), вступительного падежа -ам, -ад, -ас из слияния суффиксов -ӧ и -ым, -ӧ и -ыд, -ӧ и -ыс (киам «в мою руку»); слияние суффикса совместных числительных -нан и лично-притяжательных суффиксов (кыкнаным «мы оба» из кыкнан-ным, куимнаныс «они трое» из куимнан-ныс и т.д.) и др.

Ф. не характерна для коми языка как языка агглютинативного типа (см. Агглютинативность коми языка).

Г. В. Федюнёва

[]

Функции коми языка — роль, употребление, назначение коми языка в обществе, использование свойств коми языка в речи для разнообразных целей. Различаются две важнейшие Ф.к.я. — коммуникативная и когнитивная. Коммуникативная Ф. к. я. — Ф. к. я. общения, взаимного обмена высказываниями между членами коми языкового коллектива. Когнитивная Ф. к. я. обслуживает познавательную, волюнтативную, эмотивную и иные сферы жизнедеятельности человека. Язык в этой Ф. к. я. реализует себя как орудие человеческого мышления.

Ф. к. я. в обществе в ходе истории определялись конкретными социально-экономическими и этнолингвистическими условиями и в Коми Республике, и в России.

В Коми республике функционирование коми языка было наиболее активным в 20-30 гг., когда деятельно проводилась политика коренизации (зырянизации), а коми язык использовался как государственный. Затем сферы использования коми языка все сужались, особенно в 70-80 гг. В конце 80-х гг. общественное внимание к коми языку резко возросло, что повлекло за собой некоторое расширение сферы его применения. В мае 1992 г. Верховный Совет Республики Коми принял «Закон о государственных языках Республики Коми», согласно которому государственными языками республики стали коми и русский языки.

В настоящее время коми язык функционирует в следующих областях жизнедеятельности коми народа: 1) семейно-бытовая сфера, 2) социально-политическая жизнь, 3) государственное управление и официальные каналы информации, 4) преподавание в школе и вузах, 5) наука, 6) массовая культура, 7) средства массовой информации, 8) книгоиздание, 9) средства межэтнического и международного общения. По сравнению с русским коми язык обладает несопоставимо более узкой областью применения в республике. 1) В семейно-бытовой сфере Ф. к.я.наиболее устойчивы. В комиязычных семьях коми язык звучит преимущественно в селах и поселках. В райцентрах, крупных поселках и городах в коми семьях использование коми языка подчас уступает русскому языку, особенно в общении родителей с детьми. В разнонациональных семьях средством общения является, как правило, русский язык. 2) Социально-политическая жизнь Республики Коми обслуживается русским языком. Коми речь звучит лишь в однонациональных коми коллективах. Публичные собрания на коми языке ведутся опять же лишь в комиязычных аудиториях. Из общественно-политических организаций коми язык активно применяют такие, как «Коми котыр», «Чужан му», национальная партия «Доръям асьнымӧс», на коми языке проводятся заседания Комитета возрождения коми народа и съезды коми народа. 3) В области государственного управления и официальных каналов информации коми язык используется крайне ограниченно: как один из языков в названиях учреждений, организаций, на штампах и официальных бланках. На коми языке издаются законы и постановления правительства Коми республики. 4) В школах, средних и высших учебных заведениях коми язык изучается как предмет. Национальную школу с коми языком обучения и воспитания еще предстоит восстанавливать. 5) В области науки коми язык функционирует также ограниченно; он используется в трудах по языкознанию, фольклористике, литературоведению и частично истории, в преподавании этих дисциплин в вузах республики, в учебных пособиях и научно-популярных изданиях, в некоторых газетных и журнальных статьях. 6) В области культуры коми язык имеет более широкую область применения: он используется в клубной работе, библиотечном деле, в репертуаре многих профессиональных и самодеятельных коллективов, в работе Республиканского драматического театра им. В. Савина и Коми театра фольклора, самодеятельных театров, в комиязычной эстраде. 7) Коми язык используется как язык 2 республиканских и 3 районных газет, 4 журналов, в передачах республиканской телерадиокомпании «Коми гор». Чаще коми язык стал звучать по радио, однако тиражи изданий на коми языке в 1992-94 гг. заметно упали (см. Периодические издания на коми языке). 8) В области книгоиздания Ф. к.я. ограничиваются выпуском 20-25 названий коми книг в год Коми книжным издательством. Преимущественно это книги трех тематических групп: учебно-методическая литература для школ, художественная и научно-популярная литература. 9) Коми язык играет роль преимущественно средства внутриэтнического общения коренного народа республики. Как средство межнационального общения коми язык употребляется ограниченно, чаще всего в общении между коми и хантами, манси и ненцами в приграничных с Республикой Коми районах Архангельской и Тюменской областей, а также в Западной Сибири. Как средство международного общения коми язык применяется также в общении с зарубежными учеными, исследователями коми языка.

Ф. к. я.в силу некоторых причин не только не развились, но даже заметно сузились в течение нескольких последних десятилетий. На опасное для коми культуры слабое применение коми языка было обращено внимание в ходе научно-практической конференции «Проблемы функционирования коми языка в современных условиях» (см.). К сожалению, основная часть рекомендаций, принятых на этой конференции, остается до сих пор без должного внимания.

Лит.: Айбабина Е. А. Особенности функционального развития коми языка в современных условиях. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 186, Сыктывкар, 1988; Коми кыв ӧнiя олӧмын. Материалы научно-практической конференции «Проблемы функционирования коми языка в современных условиях» (Сыктывкар, 28-30 марта 1989 г.). Сыктывкар, 1990; Цыпанов Е. А. Проблемы языка — проблемы народа. — «Север», 1989, №4, 97-102; Цыпанов Е. А. Кыв вӧсна тӧжд — войтыр понда висьӧм. — «Войвыв кодзув», 1989, N 6, 49-55; №7, 54-59; Цыпанов Е. А. Коми язык в печати. — «Вестник политической информации». Сыктывкар, 1990, №1, 6-8; Lallukka S. The East Finnic Minorities in the Soviet Union. An Appraisal of the Erosive Trends. Helsinki, 1990.

Е. А. Цыпанов

[]

Функционально-стилистические языковые средства  — лексические и иногда синтаксические средства, закрепленные за определенными стилями речи (см. Стилистика). Основными разновидностями Ф.-с. я. с. на лексическом уровне являются лексика книжная и лексика разговорная. К книжной лексике относятся слова, употребляющиеся преимущественно в книжных стилях речи — в публицистических произведениях, официально-деловых документах, в научной и художественной литературе. Одной из особенностей книжных Ф.-с. я. с. является то, что они употребляются в сфере общения, возвышающейся над уровнем бытовой повседневности. Напр., ань «женщина» (ср. нейтральное нывбаба), верӧс «супруг» (ср. нейтральное мужик), саридз «море» (ср. нейтральное море) и т. д. Книжную окраску имеют слова, являющиеся официальными наименованиями лиц, предметов, действий: юралысь, юрнуӧдысь, веськӧдлысь «руководитель, председатель», юӧртны «извещать, известить; уведомлять», шыӧдчӧм «заявление, обращение» и т. д.

Функциональная окраска книжных стилей отчетливо ощущается у лексических единиц, обозначающих понятия научного обихода, напр., у слов с элементом -лун или сочетаний с отглагольными существительными: творческӧй визьяс «творческие установки», подулалӧм «обоснование», кывкӧрталӧмъяс «обобщения», кыв туялысь «лингвист», аслыспӧлӧслун «своеобразие, специфика», тӧдчанлун «значимость, значение», позянлунъяс «возможности», важлун «древность, архаичность», политическӧй система сӧвмӧдӧм «развитие политической системы», гласность паськӧдӧм «расширение гласности», водзмӧстчӧм кыпӧдӧм «повышение активности», общественнӧй мнение тӧд вылын пыр кутӧм «постоянный учет общественного мнения». Разновидностями книжной лексики, указывающими непосредственно на сферу своего употребления, являются газетные штампы и офиӧиально-деловые стандарты: вок сяма «братский», торкны позьтӧм «нерушимый», веськӧдлӧм улын «под руководством», пыдди пуктана «уважаемый», кыскыны кыв кутӧмӧ «привлечь к ответственности», ӧткодь позянлунъяс «равные возможности» и т. д. Составной частью книжной лексики является терминологическая лексика — общественно-политическая, официально-деловая, лексика различных отраслей науки — лингвистическая, литературоведческая, ботаническая, зоологическая, анатомическая, географическая, этнографическая, экономическая и т. д., снабжаемая в словарях специальными пометами. Напр., Оз ков вунӧдны, мый куш ритмыд оз на вӧч поэзиятӧ. Муртӧса кывйӧн гижигад колӧ петкӧдлыны мыйэмсӧ (действительностьсӧ) сiдз жӧ, кыдзи и художественнӧй прозаын; мӧд ногӧн кӧ шуны, колӧ вӧдитчыны сэтшӧм кывкӧлуйӧн, кодi яръюгыда да серпасалана (образнӧ) петкӧдлӧ висьталантортӧ: вӧдитчыны эпитетъясӧн, метафораясӧн, аллегорияясӧн, синонимъясӧн да с.в. (В. И. Лыткин) «Не следует забывать, что один ритм не делает поэзию. В рифмованной речи нужно показывать действительность так же, как и в художественной прозе; иными словами, нужно пользоваться лексикой, описывающей предмет изображения выразительно и образно: надо употреблять эпитеты, метафоры, аллегории, синонимы и т. д.».

Если книжные Ф.-с. я. с. указывают на официальность отношений между отправителем и получателем речи и создают возвышенный стилистический тон, разговорная лексика употребляется обычно в непринужденных условиях устной речи, при дружеских или интимно-родственных отношениях. На фоне нейтральных и книжных средств литературно-разговорные слова выступают как элементы сниженной окраски, напр., баба «жена» (ср. нейтральное гӧтыр), вашъявны «улыбаться» (ср. нейтральное нюмъявны), вийсьыны «трудиться через силу» (ср. нейтральное мырсьыны), льӧб «губа, губы» (ср. нейтральное вом дор) и т. д.

Лит.: Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89; Современный коми язык. Лексикология. М., 1985.

А. Н. Ракин

[]

Х, х

двадцать пятая буква коми алфавита. Ее название [хӧ] употребляется как существительное: ыджыд х «прописное х», ичӧт х «строчное х». Введена в коми алфавит в конце 20-х годов, употребляется только в заимствованных словах: химия, хроника, хрен.

В древнепермской азбуке буквы х не было.

Г. Г. Бараксанов

[]

Хаузенберг Ану-Реэт (Hausenberg Anu-Reet) (09.03. 1941, г. Выру, Эстония) — эстонский языковед, кандидат филологических наук.

В 1959 г. Х. окончила среднюю школу в г. Тарту и поступила в Тартуский университет на историко-филологический факультет, отделение эстонского языка и литературы. Специализировалась на изучении финно-угорских языков, по спецплану изучала коми язык. По окончании университета (1965) Х. работала на эстонском радио в редакции передач на финском языке (1965-67), училась в аспирантуре при Институте языка и литературы Академии наук Эстонии (1967-70), работала в этом институте (1970-92), затем в Таллинском педагогическом университете на кафедре эстонского языка.

В 1973 г. Х. защитила диссертацию по теме «Названия животных в коми языке (сравнительно-исторический анализ)», которая была издана отдельной книгой (Таллин, 1972). Основные научные интересы Х. связаны с изучением диалектов, древней истории пермских народов и их контактов с прибалтийско-финскими народами. Ею опубликовано несколько работ по этим проблемам: «Ergдnzungen zum gemeinsamen ostseefinnischen und permischen Wortschatz» — “Советское финно-угроведение”. Таллин, 1982, №4, 247-250 (Дополнения к общей лексике прибалтийско-финских и пермских языков); «Probleme der ostseefinnisch-permischen Sprachkontakte» — Академия наук Эстонской ССР, отделение общественных наук. Таллин, 1983 (К проблеме прибалтийско-финско-пермских контактов); «Die ostseefinnisch-permischen Kontaktwӧrter in Zeit und Raum» — Академия наук Эстонской ССР, отделение общественных наук. Таллин, 1985 (Прибалтийско-финско-пермская контактная лексика во времени и пространстве); «Формирование коми диалектов: факты и гипотезы». — Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987, 55-60 и др.

Г. В. Федюнёва

[]

Художественный стиль — стилевая разновидность литературного языка, обслуживающая эстетическую сферу общения. Под Х. с. обычно понимают авторскую речь в произведениях художественной литературы.

Главной стилевой чертой художественной речи является то, что слова в ней выражают не просто представления, а художественные образы. Образность и конкретность находят в Х. с. свое высшее проявление и тем самым отличают его от всех других книжно-письменных функциональных разновидностей, либо вообще лишенных этих качеств (см. Научный, Официально-деловой стиль), либо имеющих, но лишь в виде тенденции (см. Публицистический стиль).

К языковым средствам, присущим только Х. с. и не употребляющимся в других стилях, относится художественно-поэтическая лексика, одним из источников формирования которой являются слова, пришедшие в литературу из устной народной поэзии, напр., шондiбанӧй «красное солнышко, солнцеликий», сьӧлӧмшӧр «сердечный, ненаглядный», югыд кодзув «звездочка ясная», мича ныв «красная девица», удал зон «удалой молодец» и т. д. Эстетически отражая многообразие объективной реальности, показывая различные стороны человеческого бытия, художественная литература свободно включает в себя лексические средства других стилей, использует все богатства национального языка. Для создания экспрессивности изложения в Х. с. используется вся система выразительных средств языка. Одним из распространенных приемов речевой образности является сравнение: Ме лепитчышта койка дорӧ, пукся сэтчӧ дзоридз вылӧ лэччысь бобув моз кокниа да шытӧг, сы вӧсна мый ачым аслым кажитча бобув кодь жӧ кокниӧн, некутшӧм сьӧкта ӧнi менам абу (И. Торопов) «Я осторожно пристраиваюсь на краю койки, сажусь на нее легко и бесшумно, как опускающаяся на цветок бабочка, потому что сам себе кажусь легкой бабочкой, никакой тяжести теперь у меня нет». В арсенале образных средств Х. с. немалую роль играют олицетворения и аллегории, последняя является неотъемлемой чертой басенного жанра литературы. Эмоциональная лексика Х. с. отличается чрезвычайным богатством оценочных характеристик и разнообразием своего состава. Для достижения высокой степени эмоциональности в художественные тексты вводятся слова с возвышенной окраской, с субъективно-оценочными суффиксами, уменьшительно-ласкательные слова и т. д.

В создании и выражении специфики Х. с., в реализации эстетической функции языка в этой сфере, в способах художественно-образной речевой конкретизации большую роль играют синонимы (см.). Для художественной речи характерно использование ресурсов общеязыковой синонимии без всяких ограничений, синонимический ряд здесь создается не только за счет собственно литературной лексики, но и за счет разговорно-просторечных и нелитературных слов, диалектизмов, архаизмов, неологизмов, профессионализмов; в качестве синонимических эквивалентов в Х. с. могут быть использованы как отдельные слова, так и целые сочетания — фразеологизмы, парафразы и т. д.

Оригинальный характер в художественной речи имеют многие сочетания из двух слов, используемые не столько для выражения сложных понятий, сколько для создания зрительно-слуховых ассоциаций и для придания высказыванию эмоционально-экспрессивной окраски: клысьйис-чепсасис нефть «хлыстала-рвалась вверх нефть», печкӧ-сёйӧ яй «ест-уплетает мясо», нетшкысьӧ-пессьӧ, дон гӧрдӧдӧма «взбрыкивает-вырывается, весь покраснел» и т. д.

Лит.: Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89; Современный коми язык. Лексикология. М., 1985.

А. Н. Ракин

[]

Ц, ц

двадцать шестая буква коми алфавита. Ее название [цӧ] употребляется как существительное: ыджыд ц «прописное ц», ичӧт ц «строчное ц». Введена в коми алфавит в конце 20-х годов, употребляется только в заимствованных словах: станция, цирк, цапля, а также в некоторых сокращениях, напр.: ЦК — Центральный Комитет.

В древнепермской азбуке этой буквы не было.

Г. Г. Бараксанов

[]

Цембер Андрей Андреевич (23.(11.)03.1874, г. Усть-Сысольск (ныне г. Сыктывкар, Республика Коми) — 07.01.1959, г. Пятигорск) — коми лингвист и историк. В 1893 г. Ц. окончил Тотемскую учительскую семинарию, затем работал учителем в Керчемском начальном училище и в Усть-Сысольском трехклассном училище. Был заведующим читальным залом в городской библиотеке, губернским секретарем, членом Российской биржевой артели.

С 1901 г. Ц. начинает собирать коми фольклор, путешествуя по деревням. Он активно помогает финским ученым Юрьё Вихману (в 1901-1902) и Ууно Таави Сирелиусу (в 1907), венграм Давиду Фокошу-Фуксу и Бенедеку Б. Балогу (в 1911, 1913) во время их поездок по Коми краю. В 1910 г. Ц. впервые в Усть-Сысольске издает «Русско-зырянский словарь». Словарь содержит около 4000 слов, имеет приложения — краткую грамматику коми языка, азбуку и небольшой коми-русский разговорник. Доступный и простой в употреблении, он был разослан в библиотеки всех школ. В 1912 г. Ц. в Усть-Сысольске издает книгу «Коми мойдан кывъяс», куда вошли 30 сказок и 2 песни. В 1914 г. в Усть-Сысольске выходит его фольклорный сборник «Коми мойдан и сьылан кывъяс». Кроме сказок, песен, частушек и плачей в сборник включены произведения коми поэтов П. Ф. Клочкова, М. Н. Лебедева, Д. Я. Попова и А. А. Чеусова. Издание этих книг явилось большим событием в культурной жизни коми народа. В одной из рецензий в те годы отмечалось: «Значение этих двух небольших книжек А. А. Цембера столь же велико, как и многотомные труды его учителей: финляндских (Вихман, Сирелиус) и венгерских (Фокош-Фукс, Балог) ученых, на которых автор ссылается в предисловии к первой книге» (Известия Вологодского общества изучения Северного края, вып. 2. Вологда, 1915, 149).

Стараниями Ц. в Усть-Сысольске были открыты отделение Архангельского общества по изучению Русского Севера и краеведческий музей. Как отделением, так и музеем руководил сам Ц.

После Октябрьской революции Ц. работал инспектором в уездном отделе народного образования. В эти годы он хотел переиздать свой русско-зырянский словарь, но потерпел неудачу. Ц. писал: «Я начинаю соглашаться с теми, которые говорят, что зырянский язык — мертворожденное дитя. Если это так, представим мертвеца мертвецам, а мы, живые, пойдем через русский язык к всемирному языку» (“Югыд туй”, 23 августа 1923 г.).

Ц. был организатором и первым директором Государственного архива Коми автономной области. Он часто выступал со статьями в коми газетах и журналах, читал лекции на краеведческие темы. Из-за начавшихся гонений на местную интеллигенцию, в 1936 г. Ц. покинул Республику Коми и оставшуюся часть своей жизни провел в г. Пятигорске.

Лит.: Беляев Г. Плохой хороший человек. Андрей Андреевич Цембер: портрет без прикрас. — «Молодежь Севера», 14 декабря 1996; Костромина И. Н. «Коми культура вӧсна тӧждысьысь». — «Югыд туй», 1974 вося декабрь 12-ӧд лун. Они любили край родной. Сыктывкар, 1993; Туркин А. И. Коми культура туялысь. — «Югыд туй», 1984 вося март 15-ӧд лун.

А. И. Туркин

[]

Ч, ч

двадцать седьмая буква коми алфавита. Ее название [чӧ] употребляется как существительное: ыджыд ч «прописное ч», ичӧт ч «строчное ч». Буква Ч, ч обозначает мягкую согласную фонему [ч’]: чунь [ч’ун’] «палец», чаль [ч’ал’] «мизинец», кӧч [кӧч’] «заяц».

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название «черы».

Г. Г. Бараксанов

[]

Части речи (к. кывсикасъяс) — основные лексико-грамматические разряды слов, выделяемые по наличию у них общего категориального значения (напр., предметности у существительного, признака у прилагательного, процесса у глагола), единой системы грамматических категорий (см.), особых типов словоизменения, формо- и словообразования, общности синтаксических функций.

Современная грамматика коми языка выделяет одиннадцать Ч. р., которые делятся на самостоятельные, или знаменательные (существительное (см.), прилагательное (см.), числительное (см.), местоимение (см.), глагол (см.), наречие (см.) и служебные, или незнаменательные (послелог (см.), союз (см.), частица (см.). Самостоятельные Ч. р. называют предметы, признаки, числа, действия или указывают на них, служебные применяются для связи слов и предложений, придают им различные смысловые оттенки. Междометие (см.) и модальные слова (см.) не относятся ни к знаменательным, ни к служебным Ч. р., т. к. выражают только эмоциональные и волевые побуждения.

Ч.р. делятся на изменяемые и неизменяемые. Изменяемыми называются Ч. р., использующие для связи слов в предложении словоизменительные суффиксы (см. Суффикс), неизменяемыми — Ч. р., которые выражают грамматическое значение только через свое категориальное значение и синтаксическое употребление. Ч. р. изменяются неодинаково. Одни не изменяются, т. е. не имеют специальных суффиксов для связи с другими словами (наречия), другие изменяются ограниченно (прилагательные, числительные, причастия, деепричастия), третьи имеют развитую систему словоизменения (существительные, глаголы, некоторые разряды местоимений). Послелоги коми языка имеют остатки словоизменения (см. Послелог).

Существительные, прилагательные, числительные, а также замещающие их местоимения иногда объединяют общим названием — имена, т. к. они обладают словоизменительными формами падежа и числа, т. е. склоняются. Этим они отличаются от глаголов, которые обладают грамматическими категориями лица, времени и наклонения, т.е. спрягаются, и наречий, которые относятся к неизменяемым Ч. р. Кроме общих категорий некоторые имена имеют специфические, напр., категорию степеней сравнения прилагательных (см.), категорию собирательности числительных и др. В целом существительные, прилагательные, числительные и местоимения коми языка имеют гораздо меньше оснований для объединения их в группу имен чем, напр., русские, т. к. их грамматические категории совпадают лишь отчасти.

Между Ч. р. нет непроходимых границ, слова одного разряда переходят в другой: прилагательные в существительные, существительные в послелоги, местоимения и наречия в частицы и т. д. (см. Переход одних частей речи в другие).

Лит.: Федюнёва Г. В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1992.

Г. В. Федюнёва

[]

Частица (к. кывтор) — неизменяемая служебная часть речи, служащая для выражения различных смысловых оттенков какого-либо члена предложения или предложения в целом, для формирования отдельных грамматических форм прилагательного, глагола, наречия, а также (в некоторых случаях) для указания на связь между частями предложения. Соответственно все Ч. делятся на три группы: субъективно-модальные, формообразующие и союзные.

К субъективно-модальным относятся Ч., выражающие различные смысловые, модальные и эмоциональные оттенки. Логико-смысловые Ч. выражают общие смысловые оттенки слов: выделение, ограничение, определение, уточнение и т. д. Среди них выделяются: а) указательные Ч., служащие для указания на предмет или явление: со, то, вот «вот». Со миян вӧр керкаыс «Вот наша лесная изба»; б) усилительные Ч., служащие для подчеркивания, выделения смысла отдельного слова или предложения в ӧелом: дажӧ «даже», весиг «даже», выйӧдз «даже», нӧ «же», жӧ «же», но «ну, же», да «да», али (кутшӧм али) «что за», и «и», бара «в самом деле, конечно, разумеется»: Ляпкыд лымйӧн на мунас вӧравны да вошлас и эм быттьӧ, некысь ловъя юӧр, лямпа туй ни пон кок туй весигтӧ (Г. Юшков) «При небольшом снеге еще пойдет охотиться да как будто и пропадет, никаких вестей, даже ни следов лыж, ни следов собаки»; Уджыд весиг кӧртлысь сiм бырӧдӧ (поговорка) «Работа даже ржавчину с железа уберет»; Скуп мортлысь ӧшинь увсьыс весиг ёгсӧ он босьт (поговорка) «У скупого и мусора со двора не выпросишь»; в) ограничительные (выделительно-ограничительные) Ч., придающие ограничительный оттенок слову или группе слов в предложении, выделяя логически эти слова: сӧмын «только», куш «только», тыкӧ «лишь», медтыкӧ «лишь бы». Напр., Степан да Мишка бара мунiсны кыйсьыны, Марпа тьӧтка кӧзяитiс куш ӧтнас (В. Юхнин) «Степан да Мишка опять ушли в лес на охоту, тетка Марфа только одна хозяйничала»; Омӧлик мужик саяд мунӧмӧн сӧмын дуб шыд да кӧмтӧм кок нажӧвитан (поговорка) «Выходя за плохого мужа только щи без соли да босые ноги наживешь»; г) уточнительные Ч., служащие для уточнения значения в предложении: буретш «как раз (в это время)», самӧй «как раз», именнӧ «как раз, именно». Напр., Буретш дас квайт во сэкисянь коли «Как раз шестнадцать лет с тех пор прошло»; д) соотносящие Ч., указывающие на отношение данного высказывания к ранее сообщенному или еще предполагаемому. Среди них выделяются Ч., соотносящие по времени: на «еще», нин «уже», и Ч., соотносящие по количеству: ещӧ (ещӧ на) «еще», нӧшта (нӧшта на, нӧшта нин) «еще». Напр., Нӧшта нин джуджыдӧсь улiсянь кажитчисны слуда юрйылас быдмысь великан ниаяс (В. Чисталев) «Совсем уж высокими казались снизу растущие на вершине гряды пихты-великаны»; Керкаыс мыр йылын на (поговорка) «Изба еще на корню»; Ciйӧ кызь во нин лӧсьӧдчӧ кувны да век на ловъя (поговорка) «Он уже двадцать лет собирается умереть, но все еще живой».

Модальные частицы выражают отношение говорящего к фактам, явлениям действительности и их взаимосвязи с точки зрения их возможности, достоверности, вероятности, предположительности и т.д. Среди них выделяются: а) вопросительные Ч., придающие предложению вопросительный смысл вместе с оттенками сомнения, колебания, неуверенности, удивления и т.д.: ӧ «ли», ли «ли», нӧ «разве», неужели «неужели», ӧмӧй «разве», разьве «разве». Напр., Сёрми ӧмӧй ме? «Разве я опоздал?»; б) отриӧательные Ч., служащие для категорического или неполного отриӧания, а также для усиления утверждения: абу «не», не «не». Менам муза абу вуза (И. Куратов) «Моя муза не продажна»; Видӧмыд абу тшын, синтӧ оз сёй (поговорка) «Ругань не дым, глаза-то не ест»; в) утвердительные Ч., придающие предложению утвердительный смысл: да «да», но «да». Напр., — Сiдзкӧ, четвергӧдз? — Да, — помалiсны сёрнисӧ вокъяс (П. Шахов) «Значит, до четверга? — Да, — закончили разговор братья»; г) собственно-модальные Ч., выражающие сомнение, достоверность, предположение, убеждение: тай «ведь, оказывается», ӧд «ведь», наперво «по крайней мере, прежде всего, во всяком случае», кӧть «к примеру, хоть, да пожалуй, в самом деле», кӧ «должно быть, возможно, по-видимому», тон «конечно», ӧдвакӧ «едва»; Абу ӧд сёй, он ньӧдзды (поговорка) «Ведь не глина, не размокнешь»; д) Ч., выражающие субъективную передачу чужой речи: мися «мол», пӧ «де»: Меным долыд, гажа: со ӧд, мися, дедук мекӧд мойдӧ (Н. Куратова) «Мне радостно, весело: вот ведь, мол, дедушка мне сказки рассказывает»; Кытчӧдз пӧ он гӧтрась, пыр том (поговорка) «Покуда не женишься, все молодой»; е) модально-волевые Ч., выражающие различные оттенки волеизъявления говорящего: просьбу, повеление, решение, желание и т. д.: мед «пусть, пускай», вай «давай», давай «давай»: Вай мунам вӧрӧ «Давай пойдем в лес».

Эмоционально-экспрессивные Ч. усиливают выразительность речи, подчеркивают эмоционально-оценочную сторону высказывания, не внося в него заметных смысловых оттенков: но «ну», но и «ну и», кутшӧм «какой, какая, какое»: Но и пон! Тэрыб да сюсь! «Ну и собака! Быстрая и смышленая!»

Формообразующие Ч. служат для образования различных грамматических форм глагола, прилагательного и наречия. Среди них выделяются: 1) Ч., формирующие сравнительную и превосходную степени прилагательных и наречий: медся «самый», самӧй «самый», бӧльӧ «более»: медся бур «самый хороший», медся ӧдйӧ «быстрее всех», бӧльӧ бур «лучше»; 2) Ч., образующие отдельные формы наклонений глагола (см. Наклонение). Ч. кӧ, бы, эськӧ, эськӧн «бы» придают глаголам изъявительного наклонения условное значение, Ч. мед «пусть» — модальные оттенки (желания, повеления, приказания, долженствования и т.д.). Напр., Вӧлi кӧ эськӧ сылӧн нёль ки, нёльнаннас эськӧ уджалiс (Г. Федоров) «Если бы было у него четыре руки, то всеми четырьмя бы работал». Мый миянлы ошсьыс? Мед олӧ... (И. Торопов) «Зачем нам медведь? Пусть живет...»; Эськӧ рад гырддзатӧ курччан, да он судз (поговорка) «Рад бы локоть-то укусить, да не достанешь».

Союзные Ч. соединяют различные синтаксически разъединенные единицы, устанавливая между ними смысловую связь: а «а», и «и», ни «и», жӧ «тоже», сiдзжӧ «тоже, так же», тожӧ «тоже», тшӧтш «тоже», а также сочетания частиц кӧ-а «должно быть, по-видимому», тай-а «по крайней мере», дӧ-а «ведь все равно», медтыкӧ-а «лишь бы»: Пӧранад ог нин артасьӧй, медтыкӧ уджыс эштас а «Уж временем считаться не будем, лишь бы работу кончить»; Мужчина бӧрся мыччысис нывбаба — кӧрзинаа жӧ (Г. Федоров) «За мужчиной показалась женщина — тоже с корзиной».

По употреблению Ч. делятся на одиночные (мися «мол», пӧ «де», буретш «как раз», ӧмӧй «разве», медтыкӧ «лишь бы») и двойные (парные): но ӧд «но ведь», но вот «ну вот», но да «ну да», но и «ну и», со и «вот и», кӧть эськӧ «хотя бы» и др.

По синтаксическим особенностям Ч. разделяются на 1) постпозитивные, стоящие после тех слов, к которым они относятся: ӧ «ли», нӧ «же», кӧ «если». Сӧмын вермасны-ӧ найӧ, горттӧг кольӧмаясыд, кынмавтӧдз лӧсьӧдны аслыныс выль оланiн (И. Торопов) «Только смогут ли они, оставшись без крова, до заморозков сделать себе новое жилье»; 2) препозитивные, стоящие впереди слова, к которому они относятся: медся «самый», самӧй «самый», бӧльӧ «более». Напр., Медся мича «самый красивый», Самӧй бур «самый хороший»; 3) разноместные, характеризующиеся относительно свободным расположением в предложении: кӧть «хоть», эськӧ «бы», нӧ «ну, же». Напр., кыв кӧть шу «скажи хоть слово», кыв шу кӧть «скажи слово хоть», кӧть кыв шу «хоть скажи слово».

По происхождению Ч. разделяются на Ч., сформировавшиеся на основе лексических единиц коми языка, и заимствованные Ч. В коми языке Ч. образовались на основе глаголов (вӧлӧмкӧ «оказывается», вай «давай»), наречий (бара «в самом деле, конечно», сiдзжӧ «тоже», тшӧтш «также»), местоимений (со, то «вот»), союзов (кӧ «пожалуй», да «да», и «и», но «ну» и др.), послелогов (выйӧдз «даже»).

Все заимствованные Ч. восходят к русскому языку: вот, пӧшти «почти», дажӧ «даже, неужели», ӧдва «едва, еле», ӧд «ведь» и др.

Лит.: Майтинская К. Е. Служебные слова в финно-угорских языках. М., 1982; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955; Подорова А. И. Частицы в коми языке. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1954; Подорова А. И. Частицы в коми языке. — Историко-филологический сборник, вып. 3. Сыктвыкар, 1956, 119-130.

Г. А. Некрасова

[]

Чередование л — в — взаимозамена звуков л — в в разных словоформах. Такая замена заключается в том, что звук л, выступающий в середине слова перед гласным, в середине слова перед согласным и в конце слова переходит в в: нылыс «эта девочка», нылӧн «девочкой», но: нывлӧн «у девочки», нывкӧд «с девочкой», ныв «девочка»; вӧлӧс «лошадь (вижу)», вӧлӧдз «до лошади», вӧлыс «лошадь (его)», но: вӧвтӧг «без лошади», вӧвсянь «от лошади», вӧв «лошадь».

Ч. л — в — историческое явление; его возникновение объясняется фонетическими законами развития языка. В древности это Ч. не наблюдалось, и во всех позициях слова выступал лишь звук л. Ч. л — в появилось около 17 в. и к началу 18 в. уже распространилось на всю территорию бытования коми языка. Об этом свидетельствуют памятники письменности того времени.

Ч. л — в не подвергаются следующие разряды слов: а) звукоподражательные слова: авгыны «реветь» — авӧстiс «заревел», равзыны «кричать, орать» — равӧстны «зарычать, заорать, рявкнуть», нявзыны «мяукать» — нявӧстны «мяукнуть»; б) прилагательные с суффиксом -ов: гӧрдов «красноватый» — гӧрдовӧсь «красноватые», лӧзов «синеватый» — лӧзовӧсь «синеватые»; в) сложные слова: синва «слеза», лысва «роса»; г) заимствованные слова: колкоз «колхоз», буква «буква», сӧвет «совет».

Ч. л — в присуще не всем диалектам. По наличию этого чередования коми диалекты делятся на 3 типа: эловые (см.), вэ-эловые (см.), нуль-эловые (см.).

В разработке вопроса Ч. л — в — в выяснении первичности звука л в коми языке, изучении перехода л в в — большая заслуга принадлежит В. И. Лыткину (см.) и Д. Р. Фокош-Фуксу (см.).

Лит.: см. лит. к статье Без-эловые диалекты.

Л. М. Безносикова

[]

Чередования фонетические междиалектные — соответствия гласных и согласных звуков в диалектах коми языка.

Ч. ф. м. встречаются в корневых и суффиксальных морфемах, в начале, середине и конце слова.

В области гласных отмечается два вида Ч. ф. м.: 1) чередование ӧ—э, 2) чередование ы—и.

1. Фонема э выступает вместо фонемы ӧ последовательно в ижемском и верхневычегодском диалектах, ср. вв. иж. мунэ, вс. Вым. лл. нв. Печ. Скр. сс. уд. мунӧ «идет», вв. иж. пуртэн, вс. вым. лл. нв. Печ. скр.с с. уд. пуртӧн «ножом»; после мягких согласных в нижневычегодском диалекте: нв. дзодзег «гусь», паче «в печку»,и перед мягкими согласными в удорском диалекте (кроме говора с. Глотово): уд. коресь «веник», буресь «хорошие».

2. Фонема и выступает вместо фонемы ы последовательно в верхневычегодском диалекте, ср. вв. муннi, вс. вым. лл. нв. печ. скр. сс. уд. мунны «идти», вв. паськид, вс. вым. лл. нв. печ. скр. сс. уд. паськыд «широкий»; после мягких согласных в нижневычегодском диалекте, ср. нв. кӧсйины, скр. кӧсйыны «обещать», и перед мягкими согласными в удорском диалекте, ср. уд. тӧлiсь, скр. тӧлысь «месяц».

Междиалектные чередования согласных встречаются как в корневых, так и суффиксальных морфемах. Наблюдаются следующие основные разновидности: чередование в—л; чередование в—л—й; чередование г—дь, к—ть; чередование ть—йт.

1. Чередование л—в — переход этимологического л в в в определенных фонетических условиях (см. Чередование л—в). 2. Чередование л—в—й наблюдается в следующих случаях: 1) в ижемском и вымском диалектах а) после гласных э, и на месте в—л других диалектов произносится й: кэй «невестка», вэйт «покрышка», пий «облако», пийдны «заволочься тучами, стать облачным»; б) после гласного а появляется й: майтас «смазка, мазь», майтны «смазать, помазать, выкрасить»; 2) в вымском, ижемском и верхневычегодском диалектах глагольный суффикс -ав-, -ал- в конце слова и в середине слова перед согласным переходит в -оо-: пукооны (пукоони) «сидеть», сулооны (сулоони) «стоять», пас’тоо «одевай»; 3) в верхневымских говорах не происходит удлинения гласного на месте л в других диалектах во избежание получения трех гласных. Так а) глагольный суффикс -ав- в середине слова между гласным и согласным переходит в -о- (бионы «зажечь, засветить», муоны «засыпать землей»); б) гласный или й, заменяющие первичное л, выпадают на стыке слов, если второе слово начинается с гласного: ны олӧм (вместо ныы олӧм) «девичья жизнь», вӧ итны (вместо вӧц итны) «запрячь коня», зэ ыджид (вместо зэй ыджид) «очень большой». 3. Чередование г—дь, к—ть — смягчение задненебных звуков г и к в дь и ть. Такой переход наблюдается в некоторых диалектах перед гласными и и е; так, вместо литературного гижны «писать» произносят дижны, вместо гид «хлев» — дид, вместо гежцд «редкий» — дежцд; кизьцр «жидкий» — тизьцр, ки «рука» — ти, кельчи «сорога, плотва» — тельчи, керка «дом, изба» — терка и т. д. Мягкие дь и ть перед и и е регулярно произносятся носителями нижневычегодского диалекта (см.). В присыктывкарском диалекте параллельно употребляются обе формы произношения: гид и дид «хлев», герт и дерт «конечно», кепысь и тепысь «рукавицы», кер и тер «бревно» и т.д. 4. Чередование ть—йт, дь—йд — переход палатальных согласных звуков ть и дь в йотированные сочетания йт и йд. Такое явление наблюдается регулярно в удорском и нижневычегодском диалектах. В ижемском, вымском, присыктывкарском и верхневычегодском диалектах отмечается последовательное употребление йт и параллельное йд и дь. В верхнесысольском, среднесысольском и лузско-летском диалектах последовательно употребляется ть и параллельно йд и йдь, с преобладанием последнего. Ср. вв. вым. нв. иж. уд. сайд, вс. лл. сс. скр. печ. садь «сознание», вв. вым. нв. иж. скр. уд. шайт, вс.лл.сс.печ. шать «прут, розга», нв. уд. (Ваш.) байд, уд. (Гл.) байдь «ива».

В коми языке встречаются и другие разновидности Ч. ф. м.

Лит: см. лит. к статье Диалект.

Л. М. Безносикова, Г. А. Некрасова

[]

Числительное (к. лыдакыв) — знаменательная часть речи, объединяющая слова со значением отвлеченного числа и порядка предметов при счете. Особенность этой части речи в том, что лексические значения этих слов являются в то же время их категориальными значениями. Значение этой части речи — сложившаяся в данном языке счетная система (количественная и порядковая) и каждая единица этой системы. Ч. — непополняющийся разряд слов. Ч. не образуются в речи, не имеют продуктивных способов словообразования. Наиболее полное объяснение происхождения коми Ч. дал В. И. Лыткин (см.). По его мнению, основа счетной системы коми языка оформилась в финно-угорский период (см. Финно-угорский праязык), к которому возводятся Ч. от одного до шести (ӧтик, кык, куим, нёль, вит, квайт). Ч. сизим «семь» заимствовано в финно-пермский период из какого-то индоевропейского языка. Этимологию Ч. кызь «двадцать» В. И. Лыткин объясняет через первоначальное значение «человек», т. е. все пальцы человека. Он также считает, что в разные периоды развития коми языка существовало несколько Ч. для обозначения числа «десять»: мын, мыс, дас. Эти элементы обнаруживаются в составе таких Ч., как комын «тридцать» (первоначально куим + мын), нелямын «сорок» (нель + мын), ветымын «пятьдесят» (вит + мын); кӧкъямыс «восемь» (первоначально «два до десяти»), ӧкмыс «девять» (первоначально «один до десяти»). Ч. дас «десять», cё «сто», сюрс «тысяча» заимствованы из индоиранских языков.

Счетная система коми языка, как и многих других языков, строится на основе десятичной, в которой выделяются: а) единицы: ӧтик, кык, куим, нёль, вит, квайт и т.д. «один, два, три, четыре, пять, шесть и т. д.»; б) десятки: дас, кызь, комын, нелямын, ветымын и т. д. «десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят и т. д.»; в) сотни: сё, кыксё, куимсё «сто, двести, триста»; г) тысячи: сюрс, кык сюрс, куим сюрс и т. д. «тысяча, две тысячи, три тысячи и т. д.». По структуре Ч. делятся на 1) простые, которые объединяют единицы от одного до девяти (ӧтик, кык, куим и т. д.), десятки от десяти до шестидесяти (дас, кызь, комын, нелямын и т. д.), Ч. сё «сто» и сюрс «тысяча»; 2) сложные, образованные из двух Ч.; сюда относятся: десятки от семидесяти до девяноста (сизимдас, кӧкъямысдас, ӧкмысдас «семьдесят, восемьдесят, девяносто»), сотни от двухсот до девятисот (кыксё, куимсё, нёльсё, витсё и т. д. «двести, триста, четыреста, пятьсот и т. д.»), тысячи от двух тысяч до ста тысяч, хотя по существующей орфографии они пишутся раздельно (кык сюрс, куим сюрс и т. д. «две тысячи, три тысячи и т. д.»); 3) составные, образованные из двух или нескольких простых и сложных Ч. Эта группа объединяет все Ч., обозначающие числа, находящиеся между десятками, сотнями и тысячами (дас ӧтик «одиннадцать», кызь вит «двадцать пять», сё ветымын вит «сто пятьдесят пять», сюрс ӧкмыссё ветымын нёль «тысяча девятьсот пятьдесят четыре» и т. д.). В коми языке сложные и составные Ч. не различаются так явно, как напр., в русском (ср. кыксё «двести» и сё кык «сто два»), но все же регулярное употребление элементов дас «десять», cё «сто», сюрс «тысяча» для обозначения круглых чисел делает эти сочетания более прочными, нежели составные Ч.

Ч. коми языка в отношении грамматической оформленности не представляют собой единства. Они разделяются на Ч. количественные, порядковые, дробные и приблизительные (см. Лексико-грамматические разряды числительных). Ч. коми языка имеют своеобразные грамматические категории, которых нет у других частей речи. Это категории порядковости и совместности. Категория порядковости Ч. образуется в результате противопоставления основной формы количественного Ч. форме с суффиксом -ӧд со значением порядковости при счете: куим «три» — коймӧд «третий», нёль «четыре» — нёльӧд «четвертый» и т. д. Эта категория регулярная, поскольку от любого количественного Ч. может быть образовано Ч. порядковое. Исключение составляют числительные ӧтик «один» и кык «два», которые образуют порядковые формы супплетивно (см. Супплетивизм): медводдза «первый, самый первый», мӧд «второй, другой». Категория совместности Ч. строится на противопоставлении основной формы количественного Ч. форме с суффиксом -нан- со значением совместности: кык «два» — кыкнан «два вместе», куим «три» — куимнан «три вместе» и т. д. Эта категория также регулярная, т. к. совместные Ч. образуются от любого количественного Ч. за исключением Ч. ӧтик «один».

Традиционно в грамматиках коми языка к грамматическим категориям Ч. относят категории падежа и притяжательности. Однако Ч. могут изменяться по падежам и иметь притяжательные формы по неполной парадигме (см. Прадигма), а также иметь формы множественного числа на -яс или -ӧсь (кыкнанлӧн «у двух вместе», коймӧдъяс «третьи», нёльӧнӧсь ми «нас четверо, мы вчетвером») только в случае их перехода в разряд существительных (см. Субстантивация). Собственными же категориями падежа, притяжательности и числа коми Ч. не обладают.

Лит.: Лыткин В. И. Историческая морфология коми языка. Учебное пособие. Пермь — Сыктывкар, 1977; Федюнёва Г. В., Цыпанов Е. А. Асшӧр кывсикасъяс коми кывйын. Сыктывкар, 1992; Федюнёва Г. В. Местоимения и числительные. Серия препринтов «Научные доклады» Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 241. Сыктывкар, 1990.

Г. В. Федюнёва

[]

Число глагола (к. кадакывлӧн лыд) — грамматическая категория глагола, которая выражает единичность/множественность производителей действия, напр., ме котӧрта «я бегу», ми котӧртам «мы бежим». Ч. г. в коми языке выступает не в чистом виде, а в соединении с лицом глагола (см.), в его лично-числовых суффиксах, часть из которых является признаком флективности в морфологической системе коми языка. По выражению числа производителей действия глагольная парадигма в коми языке делится на две части — суффиксы для выражения единичности субъекта (1-е лицо муна «я иду», 2-е лицо мунан «ты идешь», 3-е лицо мунӧ «он идет») и для множественности субъектов (1-е лицо мунам «мы идем», 2-е лицо мунанныд «вы идете», 3-е лицо мунӧны «они идут»). Для коми языка как представителя финно-угорских языков характерны специфические показатели числа в отрицательном спряжении настоящего и первого прошедшего времени, напр., ог вӧч «не делаю», огӧ вӧчӧй «не делаем», он вӧч «не делаешь», онӧ вӧчӧй «не делаете» и т. д. Категории лица и Ч. г., таким образом, в коми языке выступают в тесной связи.

Показатели лица-числа в финно-угорских языках возникли из лично-притяжательных суффиксов.

Как правило, глагольные формы и существительные или местоимения в функӧии подлежащего в коми языке координируются по числу, т. е. форма множественного числа субъекта действия требует употребления спрягаемого глагола с показателями множественности, напр., Мича нывъяс Эжва дорӧ лэччисны, Бурлак зонъяс нывъяс бӧрся вӧтчисны(В. Савин) «Девушки-красавицы к Эжве спустились, парни удалые за ними погнались». Однако в устной речи и в языке поэзии эти правила координаӧии по числу нередко нарушаются, напр., Гежӧдмас-шочаммас вӧръяс, Кушмалас пармаяс-ягъяс, Гудыртчас, няйтчалас юяс (В. Чисталев) «Поредеют леса, опустеют ельники-боры, замутятся, станут грязными реки, букв., Поредеет леса, опустеет ельники-боры, замутиться, станет грязной реки». Подобные случаи не противоречат грамматическим нормам коми языка.

Лит.: Жилина Т. И., Бараксанов Г. Г. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык. М., 1971; Серебренников Б. А. Историческая морфология пермских языков. М., 1963; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955.

Е. А. Цыпанов

[]

Число существительного (к. эмакывлӧн лыд) — грамматическая категория существительного, указывающая на количество предметов. В современном коми языке категория Ч. с. образована противопоставлением форм единственного и множественного Ч. (в прапермском языке (см.) она была трехчленной, включала также двойственное число). Единственное Ч. с. выражается при помощи нулевой морфемы, множественное — суффикса -яс, напр.: дзоридз «цветок» — дзоридзьяс «цветы», лэбач «птица» — лэбачьяс «птицы». Единственное Ч. с. указывает на единичный, отдельный предмет (явление), множественное Ч. с. — на наличие более одного предмета или явления. Указанные значения имеют свои разновидности, обусловленные семантикой существительного. Форма единственного Ч. с. может иметь: 1) единично-считаемое значение: пызан «стол», пон «собака», кань «кошка», керка «дом»; 2) единственно-отдельное значение: шондi «солнце», тӧлысь «луна»; 3) единично-индивидуальное значение, свойственное именам собственным: Эжва, Вычегда, Сыктывкар, Изьва «Ижма», Гам; 4) единично-несчитаемое значение, указывающее на однородное или недифференцированное проявление признака, процесса, собирательности, вещественности: велӧдчӧм «учение, учеба», радлун «радость», йӧз «люди, народ», челядь «дети», лым «снег», ва «вода»; 5) распределительное значение, указывающее на соотнесенность одного и того же единичного предмета (лица) с каждым из многих предметов (лиц), напр., керка вевтъяс «крыши домов, букв. крыши дома», кӧч куяс «шкуры зайцев, букв., шкуры зайца»; 6) собирательно-обобщенное значение, напр., Бать мунiс вӧрӧ тшакла «Отец пошел в лес за грибами, букв., за грибом»; Вӧрас весиг пуыс абу ӧткодь (фольклор.) «В лесу даже деревья, букв. дерево, неодинаковые».

Форма множественного Ч. с. может иметь: 1) значение разделительной множественности: пызанъяс «столы», уджалысьяс «рабочие», лэбачьяс «птиӧы», выльторъяс «новости»; 2) значение множественности, указывающее на группу лиӧ, конкретных объектов, называемую по одному из ее представителей: а) членов одной семьи или лиӧ, находящихся в родственных, дружеских отношениях, напр.: Ӧньӧ Яковъяслӧн кык судта керкаыс сулалiс вичко дорсянь неылын, дзик мир туй бокас (Б. Шахов) «Двухэтажный дом семьи Якова Андреевича (Якова Андреевича и его семьи, букв., Яковов Андреевичей) стоял недалеко от ӧеркви, рядом с дорогой»; б) тип людей, населенных пунктов, напр., «Немтор висьтавныс, — местасьыс вӧрзьывтӧг нурбыльтiс бригадир. — Кутшӧмкӧ Ӧксиньяс юасьӧны...» (В. Безносиков) «Нечего сказать, — не вставая с места промямлила бригадир. — Какие-то Аксиньи спрашивают...», Москваясад быдторджык эм «В Москве и в подобных ей городах, конечно, все есть, букв. в Москвах»; 3) Значение распределительной множественности, указывающее на многократность, периодичность, напр., Ва дорӧ лэччан туйсӧ дед мӧдic вуджны шойччалӧмъясӧн... (Е. Козлов) «Ведущую к воде дорогу дед стал переходить отдыхая (букв. отдыхами)», Вежонъясӧн чишкалiс кӧдзыдыс (А. Одинцов) «Неделями трещал мороз»; 4) значение собирательной множественности: а) неопределенных временных периодов, напр., Тӧд вылӧ мем ӧнi сьӧкыд кадъяс, мунан вояс Бара воалӧны (И. Куратов) «На память мне теперь опять приходят тяжелые времена, годы отъезда»; б) природных явлений, напр., Кӧдзыдъяс вӧсна вежон чӧж нин эз велӧдны школаясын «Из-за морозов уже ӧелую неделю не учили в школах»; 5) значение гиперболизированной множественности при эмоӧионально-экспрессивном обозначении единичного предмета (явления), напр., Он кисьмы некор шондiястӧг... (И. Куратов) «Никогда не созреешь без солнца, букв., без солнц».

В коми языке нет существительных, имеющих только форму множественного Ч. Поэтому такие существительные при заимствовании их из русского языка, подчиняясь законам коми языка, осмысляются как существительные единственного Ч., а для обозначения множественности принимают суффикс -яс, напр., ӧчки «одни очки» — ӧчкияс «много очков», часi «одни часы» — часiяс «много часов», нар «одни нары» — наръяс «нары (много)». Заимствованные русские собирательные существительные нередко употребляются с суффиксом -яс и без него, не изменяя значения числа, напр., каникул — каникулъяс «каникулы», стружки — стружкияс «стружки», крестьяна — крестьянаяс «крестьяне».

Лит.: Жижева Е. Г. Единственное и множественное число в коми языке. — Научная сессия молодых ученых, посвященная памяти Н. Я. Марра. Тезисы докладов. М.-Л., 1949, 21-23; 

Жижева Е. Г. Категория грамматического числа в коми языке. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1950; Карманова А. Н. Современный коми язык. Морфология. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980, 42-43; Некрасова Г. А. О функциональной модели формы множественного числа существительных в современном языке. — Ориентир. Сборник научных работ, вып. 2. Сыктывкар, 1994, 53-55; Современный коми язык, ч. I. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар, 1955.

Г. А. Некрасова

[]

Члены предложения — знаменательные слова (или словосочетания), выражающие определенные синтаксические отношения и находящиеся между собой в определенных синтаксических связях. Каждое предложение состоит из организующих его словоформ, находящихся в определенных отношениях друг к другу. Одни Ч. п. организуют его минимальную основу и называются главными: в двусоставном предложении (см.) — это подлежащее (см.) и сказуемое (см.); в односоставном предложении (см.) — главный член односоставного предложения: или подлежащее, или сказуемое, например: Пуксис кӧдзыд тӧв «Наступила холодная зима», Войвывса кузь кӧдзыд тӧв «Северная продолжительная холодная зима», Ёна кӧдздӧдiс «Сильно похолодало». Первое предложение двусоставное, т. е. с двумя главными членами: подлежащим (тӧв «зима») и сказуемым (пуксис «наступила»); второе — односоставное с наличием одного главного члена — подлежащего (тӧв «зима»); третье — односоставное с наличием одного главного члена — сказуемого (кӧдздӧдiс «похолодало»). Главные Ч. п. входят в качестве строевых компонентов в структурную схему предложений и образуют их предикативный центр.

Другие Ч. п. являются распространяющими и называются второстепенными: это определение (см.), Ч. п., отвечающий на вопросы кутшӧм? «какой?», кымынӧд? «который?»; дополнение (см.), отвечающее на вопросы косвенных падежей; обстоятельство (см.), отвечающее на вопросы кыдзи? «как?», кӧнi? «где?», кор? «когда?», мыйла? «почему?», мый понда? «по какой причине?», уна-ӧ? «сколько» и т. д. Второстепенные Ч. п. поясняют как главные члены, так и господствующие второстепенные. Напр., Веськӧдчи тӧдса кыддза раскӧ (С. Раевский) «Направился в знакомую березовую рощу». Главный член предложения — сказуемое — поясняется второстепенным членом предложения раскӧ «в рощу», а второстепенные Ч. п. тӧдса «знакомую», кыддза «березовую» поясняют господствующий Ч. п. раскӧ «в рощу».

Одна и та же форма слова может выполнять различные синтаксические функции. Напр., Ёртлысь бӧръя письмӧсӧ ме видзи «Последнее письмо друга я хранил». Ме юаси ёртлысь гортсаяс йылысь «Я спрашивал у друга о домашних». В первом случае словo ёртлысь выполняет функцию определения, а во втором — дополнения; в предложениях Гортӧ туй кузь «Дорога домой длинная» и Ме муна гортӧ «Я пойду домой» слово гортӧ в первом случае является определением, а во втором — обстоятельством. Главные Ч. п. выделяются как главные лишь на фоне второстепенных. Главные Ч. п., как правило, структурно обязательны, а второстепенные могут быть факультативными и структурно обязательными.

Главные Ч. п., занимая центральные позиции, далеко не всегда являются носителями основной информации. В семантическом отношении между главными и второстепенными Ч. п. нет четкого противопоставления. Важно отметить, что часто основную семантическую нагрузку несут не главные, а второстепенные Ч. п., напр., Нылыслӧн вӧлiны гырысь сьӧд синъяс «У дочери были большие черные глаза». Структурно факультативные определения гырысь, сьӧд и дополнение нылыслӧн «у дочери» оказываются семантически обязательными.

Лит.: Игушев Е. А. Современный коми язык. Синтаксис. Учебное пособие. Сыктывкар, 1980; Лудыкова В. М. Коми кывйын прӧстӧй сёрникузя. Учебнӧй пособие. Сыктывкар, 1991; Лудыкова В. М. Öнiя коми кывлӧн синтаксис. I юкӧн. Кывтэчас да прӧстӧй сёрникузя. Сыктывкар, 1993; Лудыкова В. М. Кык состава сёрникузяын сказуемӧй. Учебное пособие. Сыктывкар, 1996; Современный коми язык, ч. II. Синтаксис. Сыктывкар, 1967.

Э. Н. Попова

[]

Ш, ш

двадцать восьмая буква коми алфавита. Ее название [шӧ] употребляется как существительное: ыджыд ш «прописное ш», ичӧт ш «строчное ш». Буква Ш,ш обозначает твердую согласную фонему [ш]: шыр [шыр] «мышь», шор [шор] «ручей», мыш [мыш] «спина».

Буква ш употребляется при обозначении аффрикаты тш: тшан «кадка», тшӧтш «вместе, одновременно».

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название «шой».

Г. Г. Бараксанов

[]

Шергин Александр Васильевич (1789-1837, г. Усть-Сысольск) — учитель, переводчик, по национальности коми. Учился в Вологодской духовной семинарии, изучал историю, математику, философию, богословие, греческий, латинский и немецкий языки. С 1814 г. работал старшим учителем греческого языка, катехизиса, священной истории в Сольвычегодском уездном духовном училище. Перевел с русского на коми язык брошюру «Наставление о прививании предохранительной оспы» (СПб, 1815). С 1822 по 1837 в сане протоиерея Ш. был смотрителем Усть-Сысольского духовно-приходского училища. Совместно с несколькими коми священниками Ш. перевел с церковно-славянского на коми язык Новый Завет. В 1821 г. перевод был прочитан во многих селах с коми населением и одобрен. В 1823 г. на средства Российского библейского общества была издана первая книга Нового Завета — Евангелие от Матфея — на коми языке.

Переводом Ш. пользовались А. М. Шёгрен (см.), М. А. Кастрен (см.), Ф. И. Видеман (см.), П. И. Савваитов (см.). На нем основаны их исследования по коми языку. Изучение работы Ш. также дало возможность П. Савваитову составить «Зырянско-русский и русско-зырянский словарь» (1850). «Русско-зырянский словарь» Н. П. Попова (см.), плод многолетней работы, составлен также по труду Ш., дополнен словами, выражениями, собранными многими лексикологами, помощниками Н. П. Попова.

Перевод Ш. Евангелия от Матфея дал толчок развитию коми языкознания в первой половине прошлого столетия.

Лит.: Клировые ведомости, 1850. — Центральный государственный архив Республики Коми, ф.230, оп.1, д.324, л.5; «Новое время». СПб, 1880, № 1457; Центральный государственный исторический архив (Ленинград), ф.808, оп.1, д.139, лл. 1-3, 10-11, 13, 337, 1817-1824; Вологодские епархиальные ведомости, ин.1, № 15, 411; № 17, 23, 93-94, 96, 484-489, 1901; 

Вологодский областной государственный архив, ф.496, оп.1, д.9008, лл. 1-8; Никольский Н. В. К истории зырянского языка. Казань, 1912.

И. Н. Костромина

[]

Шестой Международный конгресс финно-угроведов — состоялся 24-30 июля 1985г. в г. Сыктывкаре. В работе конгресса приняло участие 736 ученых-финно-угроведов из 17 стран мира: Австрии, Великобритании, Дании, Нидерландов, Норвегии, Канады, Польши, Швеции, Японии, США, бывших ГДР и ЧССР, Венгрии, бывшего Западного Берлина и СССР. Из СССР участвовало 436 ученых из 39 городов. Наиболее представительными были делегации из Москвы, Ленинграда, Таллина, Тарту, Ижевска, Петрозаводска, Йошкар-Олы, Саранска, Сыктывкара. Из зарубежных делегаций наиболее представительными были делегации из Финляндии (132 человека) и Венгрии (96 человек).

Девиз конгресса — «Язык, этнос и культура финно-угорских (уральских) народов, их история и современное состояние».

На конгрессе было проведено два пленарных заседания. Три из шести пленарных докладов были посвящены лингвистическим проблемам. Состоялись два межсекционных заседания по проблемам «Этногенез пермских народов» и «150 лет со дня первой публикации «Калевалы». Основная работа конгресса проводилась в секциях лингвистики, литературоведения, фольклористики, археологии, этнографии и истории.

Для участников конгресса была подготовлена обширная культурная программа. В нее входили посещение театров, музеев, выставок, экскурсии на предприятия, прогулка на теплоходе, посещение села Куратово и участие в традиционном Куратовском празднике поэзии, посещение старинного села Усть-Вымь и участие в народном гулянии «Коми свадьба» и т. д.

Лит.: Клаус В. Шестой Международный конгресс финно-угроведов. — «Советское финно-угроведение». Таллин, 1986, №1, 72-79; Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов, т. 1. М., 1989, 3-8; Рочев Н. Н. Сыктывкар виччысьӧ гӧстьясӧс. — «Войвыв кодзув», 1985, №7, 3-7; Привет участникам конгресса! — «Красное знамя», 24 июля 1985г.

Н. К. Забоева

[]

Шёгрéн Андрей Михайлович (Sjӧgren Andreas Johann) (26.04 1794, местечко Стиккаля, приход Ийтти, Финляндия — 06.01 1855, С.-Петербург) — российский языковед и этнограф, по национальности финн. В 1819 г. Ш. окончил университет г. Турку (Або) в Финляндии и получил звание доктора философии, в 1820 г. переселился в Петербург. Работал домашним учителем, затем получил должность библиотекаря в знаменитой библиотеке графа Воронцова. В 1824-1828 гг. Ш. совершает научную поездку по северу Европейской части России в целях изучения финно-угорских народов и для сбора архивных материалов о них. В Коми край Ш. приехал в июле 1827 г. и август провел в Усть-Сысольске (ныне Сыктывкар), где изучал исторические материалы в архивах города, знакомился с жизнью и бытом коми народа, углублял свои знания по коми языку. В Усть-Сысольске Ш. встретился с лексикографами-любителями, которые работали над составлением большого русско-коми словаря. Ш. серьезно заинтересовался этой работой и впоследствии внимательно следил за составлением словаря. Ему в Петербург регулярно отправляли образцы словарных статей. Он исправлял обнаруженные недостатки в системе словаря. Работой над полным русско-коми словарем Ш. руководил до самой смерти.

В начале сентября Ш. продолжил путь по Сысоле, побывал в с. Нювчим, Межадор, Вотча, Ужга, где также собирал народные песни, предания, изучал местные говоры. В сентябре с верховьев Сысолы через с. Койгородок Ш. поехал в Глазов. Объехав Вятскую губернию, Ш. остановился в Казани для работы в университетской библиотеке, оттуда совершил поездку в Соликамск. Эти поездки с остановками заняли конец 1827 и начало 1828 г. В июне 1828 г. Ш. вернулся в Петербург.

В 1827 г. Ш. был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук, в 1829 г. — адьюнктом по истории, в 1831 г. — экстраординарным академиком по русской истории и древностям. В 1844 г. Ш. стал ординарным академиком по историко-филологическому отделению (филология и этнография финских и кавказских народов России).

После смерти Ш. собранные им во время экспедиӧии по Вологодской и Пермской губерниям материалы были частично опубликованы под названием «Die Syrjдnen, ein historisch-statistisch-philologischer Versuch». — Sjӧgren J.A. Gesammelte Schriften. Bd. I St. Petersburg 1861, 235-459 (Зыряне, историко-статистическо-филологический опыт). Это сочинение Ш. в 1829 г. прочитал на заседании Академии наук, и за эту работу был избран адьюнктом Академии наук.

Во время поездки в Коми край Ш. собрал материал для грамматики коми языка и для составления различных словарей, но опубликовал только одну работу «Ueber den grammatischen Bau der sürjдnischen Sprache mit Rьcksicht auf das Finnische». Mйmoires de l’Acadйmie Impйriale des Sciences de St.-Pйtersbourg. 6. Sйrie. Sciences politiques, Histoire et philologie. Tome 1. St. Pйtersbourg 1832, 149-169. (О грамматическом строе зырянского языка в сопоставлении с финским). Остальные материалы остались в рукописи и ныне хранятся в Архиве Российской Академии наук в С.-Петербурге (Фонд А. М. Шёгрена, № 94). Среди них имеются ранние переводы текстов религиозного содержания: переводы на коми-зырянский и коми-пермяцкий языки Евангелий от Матфея и Иоанна, сокращенного катехизиса и псалтыря, молитв «Отче наш» и «Символ веры».

Ш. уделял большое внимание коми языкознанию. Он принял активное участие в полемике, развернувшейся в середине прошлого века в связи с выходом в свет «Грамматики зырянского языка» П. Савваитова (С.-Петербург, 1850).

Лит.: Костромина И. Н. Чем более я вникал в дух их языка... — «Красное знамя», 10 марта 1974 г.; Костромина И. Н. Кывъяс велӧдӧм могысь. — «Югыд туй» 1983 вося октябрь 6-ӧд лун; Туркин А. И. Материалы по коми языкам в архиве А. М. Шёгрена. — Вопросы финно-угорской филологии, вып. 3. Л., 1977, 86-93; Туркин А. И. А. М. Шёгрен — исследователь пермских языков. — Шёгрен — академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. К 200-летию со дня рождения. С.-Пб., 1993, 18-19; Туркин А. И. А. М. Шёгрен как исследователь пермских языков. — «Linguistica Uralica». Tallinn, 1994, №2, 128-132; Branch M. A.J. Sjӧgren’s Studies of the North. Helsinki, 1973.

А. И. Туркин

[]

Шлахтер Вольфганг (Schlachter Wolfgang) (19. 04. 1908, г. Гамбург, Германия) — немецкий языковед. В 1930-е годы Ш. в Берлинском университете изучал германистику. В 1935 г. защитил докторскую диссертацию «Zur Stellung des Adverbs im Germanischen» (О становлении наречия в германских языках). В эти же годы Ш. начал интересоваться финно-угристикой, изучал ее в г. Уппсала (Швеция), где, в частности, занимался саамским языком. С 1949 г. Ш. работал в г. Мюнхене, где начал серьезно изучать саамский язык, написал несколько монографий. В 1960-1976 гг. профессор Ш. был директором Финно-угорского института при Гёттингенском университете. В 1960 г. Ш. в Берлине издал монографию «Studien zum Possessivsuffix des Syrjдnischen» (Исследование притяжательных суффиксов в коми-зырянском языке). В этой книге освещаются свойства коми притяжательных суффиксов и их становление и развитие. В работе «Die koordinierenden Konjunktionen des Syrjдnischen als Entlehnungsproblem». — Acta Linguistica Akademiae Scientiarum Hungaricae, Bd.24. Budapest, 1974, 331-336 (Сочинительные союзы в коми-зырянском языке: проблема заимствования) Ш. исследует процесс перехода союзов а, да, дай, и, но и др. из русского в коми язык. По инициативе и под руководством Ш. был составлен труд «Bibliographie der uralischen Sprachwissenschaft 1830-1970». Bd. 1-3. Mьnchen, 1974-1986. (Библиография по финно-угорскому языкознанию).

Ш. является зарубежным членом Финской Академии наук (1971). Лит.: Kokla P. Zum Jubilдum Wolfgang Schlachter. — «Советское финно-угроведение», XIX. Таллин, 1978, №3, 231-233.

А. И. Туркин

[]

Щ, щ

двадцать девятая буква коми алфавита. Ее название [щӧ] употребляется как существительное: ыджыд щ «прописное щ», ичӧт щ «строчное щ». В молодцовском алфавите буква Щ, щ обозначала звук тш. В современный коми алфавит введена в 1939 г. в значении русского щ [ш’], но обозначает совсем другие звуки или сочетания звуков и только в заимствованых словах: а) в начале слова звук [тш]: щӧка — [тшӧка] «щека», щӧть — [тшӧт’] «щетина»; б) в середине слова между гласными сочетания [шт], [штш]: ящик — [йашшик, йаштшик], клещи — [кл’эшши, кл’эштши]; в) в середине слова после согласного [ш] или [штш]: ямщик — [йамшик, йамштшик], общество — [обшэство, обштшэство]; г) в середине слова перед согласным и в конце слова [ш]: жилищный — [жил’ишнӧй], плащ — [плаш].

В древнепермской азбуке этой буквы не было.

Г. Г. Бараксанов

[]

Ъ, ъ

тридцатая буква коми алфавита. Имеет название чорыд пас «твердый знак». В письме звука не обозначает. Употребляется как разделительный знак. После согласных перед буквами е, ё, ю, я обозначает твердость согласного и сочетание гласного с [й]: медъён [мэдйон] «сильнейший», яръюгыд [йарйугыд] «яркий», мамъяс [мамйас] «матери». Употребление буквы ъ после согласных, кроме парных по твердости-мягкости (д, з, л, н, т, с) чисто условно, механически перенесено из русского письма в коми.

Г. Г. Бараксанов

[]

Ы, ы тридцать первая буква коми алфавита. Ее название [ы] употребляется как существительное: ыджыд ы «прописное ы», ичӧт ы «строчное ы». Буква Ы, ы обозначает гласный звук [ы]: ытва [ытва] «половодье», рыт [рыт] «вечер», мунны [мунны] «идти», лыддьыны [лыд’д’ыны] «читать, считать».

В древнепермской азбуке соответствующая буква имела название “ыры”.

Г. Г. Бараксанов

[]

Ь, ь тридцать вторая буква коми алфавита. Имеет название небыд пас «мягкий знак». В письме звука не обозначает и пишется в конце слов и перед согласными, а также перед гласными ӧ, ы, указывая на мягкость предшествующих согласных: выль [выл’] «новый», ньӧв [н’ӧв] «стрела», ньыв [н’ыв] «пихта», кисьтны [кис’тны] «вылить». Употребляется как разделительный знак после мягких согласных перед буквами е, ё, ю, я: Бадьёль [бад’йол’] — название речки и населенного пункта, Пӧтью [пӧт’йу] — название речки, каньяс [кан’йас] «кошки», кӧчьяс [кӧчйас] «зайцы»; в заимствованных словах также и перед буквой о: почтальон, батальон.

Г. Г. Бараксанов

[]

Э, э тридцать третья буква коми алфавита. Ее название [э] употребляется как существительное: ыджыд э «прописное э», ичӧт э «строчное э». Буква Э, э обозначает гласный звук [э], употребляется в начале слова, после парных по мягкости согласных, обозначая их твердость: эшкын [эшкын] «одеяло», енэж [йэнэж] «небо», лэбув [лэбув] «навес». В остальных случаях звук [э] обозначается буквой е: ме [мэ] «я», регыд [рэгыд] «скоро», немтор [н’эмтор] «ничего», дзебны [дзэбны] «спрятать». В заимствованных словах буква э может употребляться после гласных: поэт, каноэ.

В древнепермской азбуке употреблялась одна буква для закрытого и открытого [э].

Г. Г. Бараксанов

[]

Эвфемизм (от греч. euphemнsmos из йu — хорошо, рhemн — говорю) — слово или выражение, которое употребляется для замены грубого, резкого или неприличного слова более мягким, приличным, вежливым. Различают два вида Э.: Э., связанные с употреблением слова в переносном значении, и Э., связанные с явлением запрета (табу). Э. первого типа являются разновидностью синонимов, напр., лӧсьӧдлыны «сочинять, выдумывать, фантазировать» вместо сӧрны «врать»; сьӧкыд «тяжелая» вместо рушкуа или кынӧма «беременная»; ёнмыны «окрепнуть» вместо кызны «поправиться, пополнеть». Такие Э., как правило, составляют часть активного словарного состава языка (см. Активный словарь) и относятся к более или менее устойчивым заменам. Существование их объясняется главным образом этическими и культурными факторами — соблюдением норм поведения, общения, приличия и т. д. Э. второго типа — это запрет на употребление названия определенных предметов и явлений: некоторых животных, физиологических отправлений и связанных с ними частей тела, болезней и т. п. В качестве Э. часто используется описательное выражение или определение: кык кока «двуногий» вместо морт «человек» или кыйсьысь «охотник»; кузь гӧна «длинношерстный» вместо кӧин «волк»; сюра «рогатый» или омӧль вместо чӧрт «чёрт»; ывлаӧ петавны «выйти на улицу, во двор» вместо асмогасьны «отправить естественные потребности» и т. д. Наряду с описательными выражениями встречаются индивидуально-авторские или диалектные названия, «скрывающие» подлинную сущность обозначаемого. Примером их может служить «маскирующее» обозначение котелка, использованное В. Юхниным при описании охоты: «— Ӧльӧксей Пантилӧвич, ветлы, буди, видлы, кодӧс татшӧм чорыдасӧ увтӧны. А ме сэк костi пусьышта. Кытӧнi нин дзобыд?» Дзобнас шуис рачсӧ, мед не скӧрмӧдны вӧр-васӧ: кӧть транкнитас рачыд, а вӧрваыслы не тӧдны, мый тайӧ рач шы. Мӧд ногӧн вӧр-ва вермас лӧгасьны. «— Алексей Пантилович, может, ты сходишь и посмотришь, на кого так сильно лают. А я тем временем приготовлю что-нибудь. Где же дзоб?» Так он назвал котелок, чтобы не рассердить лес: если и загремит котелок, лес не должен знать, что это звон котелка. Иначе природа может обидеться». Являясь иносказательным обозначением предметов или явлений, Э. находят широкое применение в разговорной речи.

Л. М. Безносикова

[]

Экспрессивно-стилистические языковые средства — лексические средства, определяющие выразительно-изобразительные качества речи, выражающие чувства и настроения говорящего или пишущего и его отношение к предмету высказывания и к адресату речи. Э.-с. я. с. по своему составу не однородны. Принято различать эмоционально-экспрессивные и оценочно-экспрессивные языковые средства. Все Э.-с. я. с. обладают относительно четко выраженным положительным или отрицательным содержанием.

К основным разрядам Э. с. я. с. относятся слова и словосочетания ласкательные, шутливые, иронические, укоризненные, неодобрительные, презрительные, пренебрежительные, бранные, отмеченные в словарях соответствующими пометами, а также лексические единиӧы с одобрительным значением, которые обычно не маркируются. Одобрительные слова выражают состояние удовольствия, благожелательности, восхищения. В качестве ласкательных в словарях отмечаются обращения типа зарни пи «золотце», ичӧт пи «малыш», роч акань «куколка» (как ласковое обращение к девушке) и суффиксальные образования дзолюк «маленький, малыш, малютка, крошка», нылук «девонька, доченька», чоюк «сестрица, сестричка» и т. д. Большой пласт ласкательных слов составляет лексика детской речи (см). Употребляемые по своему прямому назначению лексические единицы с ласкательной окраской выражают чувства любви, нежности, умиления.

К разряду шутливых слов относятся лексические единицы бордйысьны «драться, подраться», дыш висьӧм «лень», дзибыртны «опрокинуть (выпить)», лётiктыны «ковылять», кольпавны «пировать, кутить» и т. д. Скрытая насмешка содержится в иронических словах и выражениях вой кань «гуляка, гулёна», бӧжтӧм руч «подхалим, подлиза», кӧч ку лызь «двуличный, двурушник» и т. д. Основная функция укоризненных слов — выразить, указывая на определенные недостатки обозначаемого, сочувственное, снисходительное отношение: дышпоз «ленивец, ленивица, лентяй, лентяйка», кизьтӧм вом «болтун», кын ки «безрукий (о неумеющем что-л. делать)», мӧс кок «неуклюжий». Часть Э.-с. я. с. служит для выражения непочтительного отношения к предмету речи: вина гаг «пьянчужка», жӧритны «жрать», рабыштны «ударить», чуш «губа, губы» и т. д. Дифференӧирующим признаком бранной лексики, противопоставляющим ее всем другим разрядам Э.-с. я. с., считается полный отрыв отрицательной оценки от свойств предмета речи, от действительности. Бранные слова не являются наименованием предмета, а применяются с целью нанести оскорбление. Они, как правило, употребляются в односоставных восклицательных предложениях или в качестве приложения к собственным именам и личным местоимениям. А обертсӧ, гадӧс, весиг некытi эз борышт... (И. Торопов). «А оберста, гада, даже нигде не задело...» Исконно коми лексических единиӧ с бранной окраской немного: дзодзув «погань, гадина», кык кока пон «двуногая собака», мисьтӧм чужӧм «противная рожа» и т. д.

Лит.: Ракин А. Н. Стилистически окрашенная лексика коми языка в лексикографическом аспекте исследования. — Лексикология и лексикография коми языка. Труды Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, вып. 41. Сыктывкар, 1988, 75-89; Современный коми язык. Лексикология. М., 1985.

А. Н. Ракин

[]

Эловые диалекты — группа диалектов коми языка, характеризующаяся регулярным сохранением звука л во всех позициях (см. Чередование л—в): вӧл «лошадь», вӧлтӧг «без лошади», вӧлӧн »лошадью«, пул »брусника», пулла «за брусникой», пулсӧ «бруснику», кылны «слышать», кылӧ «слышит», оз кыл «не слышит». Э. д. распространены преимущественно в южных районах Республики Коми, включая территорию среднесысольского, лузско-летского, верхнесысольского, южной части верхневычегодского и печорского диалектов. Э. д. занимают территории: 1) бассейна р. Сысолы (притока р. Вычегды), начиная с верховьев до с. Иб включительно; 2) бассейн р. Лузы (притока р. Юг), за исключением с. Объячево и Читаево; 3) верховье р. Летки (притока р. Вятки); 4) верховье р. Кобры (притока р. Вятки); 5) верховье р. Вычегды (с. Керчомья, Вочь, Дзоль, Пожег); 6) бассейн р. Печоры, начиная с верховьев до п. Медвежской включительно.

Лит.: см. лит. к статье Без-эловые диалекты.

Л. М. Безносикова

[]

Энантиосемия (от греч. enantнos — противолежащий, противоположный и srma — знак) — наличие противоположных значений в пределах одного и того же слова. Они проявляются только в контекстах. Так, глагол видзны имеет два противоположных значения: «беречь, сохранить» и «расходовать, израсходовать». Напр., кужны видзны деньга, некытчӧ не таргайтны «уметь беречь деньги, никуда не тратить»; туйын видзны став деньга «в дороге израсходовать все деньги». Прилагательное джуджыд употребляется в двух полярных значениях «высокий» и «глубокий»: джуджыд керӧс «высокая гора», джуджыд ю «глубокая река». Во всех энантиосемах может быть обнаружен семантический элемент, который объединяет полярные значения в одном слове. Так, глагол удждыны «занять, взять взаймы» и «дать взаймы»: удждыны деньга тӧдсалысь «занять деньги у знакомого», удждыны деньга тӧдсалы «дать знакомому взаймы». Семантическим элементом, объединяющим эти два полярных значения, является «действие со значением «занять», но с разным конечным результатом. Явление Э. характерно для различных частей речи. Следует отметить, что подобных слов в лексике коми языка немного. Вместе с тем они встречаются как в современном литературном коми языке, так и в диалектах. Напр., слово вӧй означает «боязливый, пугливый», а в нижневычегодском диалекте употребляется и в значении «бойкий, смелый». Сiйӧ ыж кодь вӧй «Она пуглива, как овца»; Тайӧ вӧй зон, нинӧмысь оз пов «Это смелый юноша, ничего не боится». Глагол лёкмыны имеет два противоположных значения: в удорском, вымском и ижемском диалектах — «худеть, слабеть», дыр висьӧмысь лёкмыны «ослабнуть от продолжительной болезни»; в лузско-летском диалекте — «выздороветь, окрепнуть», висьӧм бӧрын вочасӧн лёкмыны «после болезни постепенно окрепнуть».

Лит.: Безносикова Л. М. Энантиосемия в коми языке. Серия препринтов «Научные доклады» Коми филиала АН СССР, вып. 110. Сыктывкар, 1984; 

Безносикова Л. М., Ляшев В. А. Словарь антонимов коми языка. Сыктывкар, 1992.

Н. К. Забоева

[]

Эпитет (от греч. epнtheton — приложение) — художественное, образное определение, характеризующее предмет речи. Термин Э. используется в узком и широком смысле. В узком смысле Э. — это красочное определение, обладающее художественной выразительностью, создающее живое представление о предмете, явлении и т. п. С этой точки зрения Э. свойственны только поэтической речи: жугыль кыдз «печальная береза», кӧдзыд видзӧдлас «холодный взгляд», гажа тулыс «веселая весна», гудыр асыв «мутное утро» и т. п. В широком смысле Э. называют любое прилагательное, характеризующее какое-либо понятие: лӧнь рыт «безветренный вечер», лӧз енэж «голубое небо», руд син «серые глаза». Различают Э. общеязыковые и индивидуально-авторские. К общеязыковым относятся слова, употребляющиеся в прямом и переносном значении: джуджыд нӧрыс «высокая возвышенность» и (переносное) джуджыд мӧвп «глубокая мысль», ёсь ныр «острый нос» и (переносное) ёсь син «острый глаз», шыльыд йи «гладкий лед» и шыльыд сёрни «гладкая речь». В основе индивидуально-авторских Э. лежат неожиданные, неповторимые смысловые ассоциации, поэтому они редко встречаются в художественных текстах и носят индивидуальный характер: кӧдзыд сьыланкыв (А. Размыслов) «холодная песня», пужъя би (А. Ванеев) «холодный огонь», тӧрытъя син (Я. Рочев) «вчерашние глаза». Э. находят отражение в специальных словарях (см. Эпитетов словарь).

Л. М. Безносикова

[]

Эпитетов словарь — тип словаря, в котором описываются эпитеты (см.). Первым и пока единственным Э. с. коми языка является «Коми эпитетъяслӧн кывчукӧр» Л. М. Безносиковой и Е. А. Айбабиной (Сыктывкар, 1994). Он содержит 221 заголовочное слово, к которым подобрано более 4,6 тыс. определений.

В Э. с. представлены: общеязыковые эпитеты; индивидуально-авторские эпитеты (анькытш серам «дробный смех, букв. горох-смех», мыжтӧммыж «безвинная вина» (А. Ванеев) и др.); наиболее употребительные определения бытового и терминологического характера (кыддза рас «березовая роща»), дающие представление о круге типичных словосочетаний у приведенных в Э. с. существительных.

Эпитеты в словарной статье в большинстве случаев располагаются по семантическим рубрикам. После перечней эпитетов, данных в алфавитном порядке, в каждой рубрике представлен иллюстративный материал, отражающий употребление эпитетов в художественной литературе. Заголовочное слово, название рубрики и каждый из эпитетов сопровождаются переводом на русский язык. Использованная в Э. с. система помет учитывает, главным образом, принадлежность эпитетов к литературной или диалектной форме коми языка либо, применительно к русскому переводу значения эпитета — к одной из речевых сфер русского языка: к просторечию или к разговорной форме.

Лит.: Туркин А. И. Айбабина Е. А., Безносикова Л. М. Словарь эпитетов коми языка. Сыктывкар, 1994 — «Linguistica UralicaІ». Таllinn, 1995, №4, 310-311.

Е. А. Айбабина

[]

Этимологические словари коми языка — словари, в которых даются этимологии (см.) коми слов. Основной целью этимологии является реконструкция путем сопоставления слов двух или нескольких родственных языков их первоначальных (древних) форм и значений. Этимология занимается изучением происхождения как исконной, так и заимствованной лексики.

Истоки коми отечественной этимологии восходят к середине 19 в. В «Материалах для пермского толкового словаря» И. А.Куратова делается попытка выяснения происхождения 400 коми слов, которые сопоставляются со словами удмуртского, финского, венгерского, марийского, мордовского языков. Первым Э. с. к. я. можно считать приложение к хрестоматии финского ученого Т. Э. Уотилы (см.) «Syrjдnische Chrestomatie mit grammaticalischem Abriss und etymologischen Wӧrterverzeichnis» (Helsinki, 1938) (Хрестоматия зырянского языка с грамматическим очерком и перечнем этимологий), в котором содержатся этимологии около 1000 коми слов.

В 20-м столетии большой вклад в коми этимологическую науку внесли В. И. Лыткин (см.), Е. С. Гуляев (см.), Б. А. Серебренников (см.). Итогом обобщения всех предшествующих этимологических разработок явился «Краткий этимологический словарь коми языка» В. И. Лыткина и Е. С. Гуляева (1970), удостоенный в 1971 г. Государственной премии Коми АССР. В словарных статьях даются этимологии около 3000 слов, возникших в прауральскую (до VI-IV тыс. до н. э.), прафинно-угорскую (до конца III тыс. до н. э.), прафинно-пермскую (до середины II тыс. до н. э.) и прапермскую (до VIII в н. э.) эпохи, а также в более поздние периоды развития коми языка. Происхождение многих слов рассматривается в словаре впервые, а имеющиеся гипотезы дополняются и уточняются. Результатом дальнейших изысканий и ответом на многочисленные отклики на словарь в зарубежных и отечественных изданиях стали «Дополнения к Краткому этимологическому словарю коми языка», опубликованные в сборнике статей «Коми филология». Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, вып. 18. Сыктывкар, 1975. Здесь этимологическому анализу подвергается более 300 слов.

В 1996г. вышел в свет «Школьный этимологический словарь коми языка» (составители В. А. Ляшев, Л. М. Безносикова, Е. А. Айбабина, Н. К. Забоева), призванный адаптировать имеющиеся научные этимологии к практике школьного образования. Лит.: Современный коми язык. Лексикология. М., 1985, 203-204.

А. Н. Ракин

[]

Этимологический анализ — один из видов анализа слова, позволяющий выяснить его ранее существовавшее морфологическое строение, его прошлые словообразовательные связи, способ словообразования, источник и время его появления в языке. Э. а. предполагает применение метода реконструкции с использованием (когда это необходимо) сравнительно-исторических данных других языков (см. Историческое (сравнительно-историческое, компаративное) исследование языка). Э. а. проводится специалистами-этимологами, его результаты находят отражение в этимологических словарях (см.). Напр., в «Кратком этимологическом словаре коми языка» дается следующий Э. а. слова истӧг «спички»: «изтӧг скр., изтэг вв., истӧг лл. скр. сс. «тж», iзтӧг п. «сера горючая»; сложное слово iz-teg раньше обозначало «твердая горючая сера», «камень-сера», ср. iz «камень, каменистый» и teg уд. нв. «сера (горючая)»; iztög (istög) < *izteg, ö < e по закону непервого слога, z > s под ассимилятивным влиянием t после того, как это сложное слово было деэтимологизировано».

Г. В. Федюнёва

[]

Этимология (греч. etymologнa от йtymon — истина и lоgos слово, учение) — 1) раздел языкознания, изучающий происхождение отдельных слов и морфем, 2) происхождение слов и морфем.

Различают научную Э. и народную Э. В основе научной Э. лежит представление о закономерных изменениях в фонемном, морфемном и словарном составе языка. Ее задачей является не только восстановление исходных слов и морфем, но и соотнесение их с конкретными периодами развития языка. Решая проблему разграничения архаизмов (см.) и неологизмов (см.), определяя исторические пласты лексики и их формирование, Э. рассматривает также обозначаемые этими словами явления окружающей действительности и духовного мира человека. Кроме того, значение Э. как науки заключается в том, что она, наряду с археологией и фольклористикой, служит инструментом изучения дописьменных периодов истории общества, недоступных другим научным дисӧиплинам. Основной прием исследования Э. — сравнительно-исторический метод. Обязательным условием его применения является наличие параллельных явлений в родственных языках. Соответствия считаются родственными, если установлен единый источник происхождения. Полное совпадение между ними, особенно между дальнеродственными словами, не обязательно, так как каждый элемент проходит свой путь развития от первоисточника до современного состояния и подвергается определенным преобразованиям, характерным как для отдельных языков, так и для группы языков в целом, ср. к. син и ф. silm, к. кисьтны «налить» и удм. кисьтыны «вылить». Установлено, что чем отдаленнее этимологические истоки, тем шире круг сопоставляемых языков. Так, слова, возникшие в прапермский период, сопоставимы с коми-пермяӧкими и удмуртскими соответствиями, ср. к. пельпом, кп. пельпон, удм. пельпум «плечо». Названия, восходящие к финно-пермскому праязыку, являются общими не только для пермских, но и для финно-волжских и прибалтийско-финских языков, ср. к. тырп, удм. тырпы, мар. тырвы, морд. турва, ф. turpa «губа, губы». В современных финно-угорских языках этимологи выявили много слов, восходящих к финно-угорскому праязыку, напр., к. ки, удм. ки, мар. кид, морд. кедь, ф. kдsi, эст. kдsi, венг. kйz «рука». Самые древние финно-угорские слова, принадлежащие уральскому праязыку, сравнивают с самодийскими языками — ненеӧким, энецким, селькупским и др.

Народная Э. объясняет происхождение слов без учета языковых закономерностей. Она не выясняет первоначальную семантику, ранее существовавшее морфологическое строение слова, его прошлые словообразовательные связи, не определяет источник и время появления слова, а связывает рассматриваемое название с фактами современного языка на основе чисто внешнего сходства. Напр., смысловое содержание названия катшасин «ромашка» на уровне обыденного языкового сознания понимается как «сорочий глаз», вычленяя в его составе значимые части катша «сорока» и син «глаз». На самом деле компонент катш-, появившийся в прапермскую эпоху, имел значение «белый». С этим значением он сохранился также в составе следующих коми названий катшакольк «дождевик», катшашыдӧс «крупка (снег)», катшаяй «подкожная плева животных», катшыс — кличка черной собаки с белым пятном на лбу или на шее и в удмуртском языке: каxко вал «лошадь с белым пятном на лбу». Народной этимологизаӧии подвергаются также иноязычные слова, напр., слово уйгур некоторые любители словесности выводят от коми слов уйны «плыть, переплыть» и гургыны «тащить, волочить»; слово славяне от коми ловъя на «живой еще»; Москва от ижемского слова мӧскыы «щавель конский» (букв. «коровий язык») или от мӧс ку «коровья шкура» и ва «вода», что не находит подтверждения в научной Э.

Лит.: Лыткин В. И. Историческая грамматика коми языка. Сыктывкар, 1957; Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка, М., 1970; 

Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974; Серебренников Б. А. Историческая морфология пермских языков. М., 1963.

А. Н. Ракин

[]

Этнонимика — см. Ономастика

[]

Этнонимы — названия этнических общностей, народов, этнических групп и т.п., напр., коми, зыряне, роч, йӧгра, немеч и т. д. Э. являются предметом изучения этнонимики — раздела ономастика (см.).

В коми языке имеется много Э., часть которых в процессе исторических контактов была заимствована из соседних языков, преимущественно из русского или через русский, напр., башкир, удмурт, мариеч, итальянеч, китаеч и т. п. Некоторые из заимствованных Э. подверглись фонетической адаптации, напр., немеч, тотара. Исконно коми Э., как правило, являются названиями живших и живущих по соседству народов: роч, рочьяс «русские», йӧгра «ханты и манси», яран «ненцы».

В составе Э. различаются макроэтнонимы — названия крупных наӧий и народностей и микроэтнонимы — названия небольших этнических групп, напр., удорасаяс «удорцы», изьватас «ижемцы», сыктывсаяс «сысольцы» и т. д. Названия, которые употребляются как самоназвания народа и этнических групп, образуют группу автоэтнонимов. Для современных коми-зырян и коми-пермяков самоназванием является Э. коми, коми йӧз, коми войтыр, коми отир, комияс. В число Э. входят также аллоэтнонимы — названия, данные соседними народами или же традиционно употребляемые в исторических документах (древних летописях, переписях и т. п.). Так, наиболее древним аллоэтнонимом для всех коми были Э. пермяне, пермь, пертасы, известные из древнерусских летописей, начиная с «Повести временных лет». Широкое распространение имеют названия-аллоэтнонимы зырянин, зыряне, пермяк, пермяки. Хотя эти Э. не являются самоназваниями коми, в последнее время они стали употребляться чаще, преимущественно в составе сдвоенных Э. коми-зыряне, коми-пермяки. Такие Э. выступают не только в официальных и научных трудах, но и в устной речи с целью уточнения этнической принадлежности представителей этих этносов. Как правило, Э.— самоназвания соотносятся с названиями республики, округа, края или региона. Так, Э. коми лег в основу названия Республика Коми, Коми му «Коми край» и коми кыв «коми язык».

Вопрос о происхождении коми Э. остается спорным, хотя издавна привлекает внимание ученых-лингвистов, этимологов, историков языка. Коми Э. в историко-лингвистическом отношении освещены в этимологических словарях и ряде научных и научно-популярных статей. Здесь даны наиболее общепринятые точки зрения о происхождении Э. пермь, коми и зыряне.

Э. пермь в древности означал не только предков современных коми, но и карел, вепсов, ханты и манси, проживавших в называемом ареале. В древнерусские летописи Э. попал из прибалтийско-финских языков. Permaa «крайняя, конечная земля» — так называли предки вепсов и карел землю, лежащую к востоку от них. Затем термин перемь, пермь был перенесен на народ коми. В 16-17 вв. словом пермь стали называть только верхнекамских коми — предков современных коми-пермяков, а вычегодских и сысольских коми стали именовать зыряне. От слова пермь образовались Э. пермяк, коми-пермяк.

Большинство коми населения в качестве основного автоэтнонима используют слово коми, комияс. Это древнейший Э., который состоит из корня ком и словообразовательного суффикса -и. Относительно происхождения самоназвания коми наиболее убедительной, является гипотеза, согласно которой основа Э. ком восходит к общефинно-угорскому слову со значением «человек, представитель своего рода», которая обнаруживается в удмуртском языке сара-кум «зырянин, человек из рода сара», выжы-кум «родня, человек из своего рода», ср. мансийское кум «человек». Это подтверждается также тем фактом, что самоназвания народов часто связаны с понятиями «люди», «народ», «свой человек», «человек». Древний корень ком сохраняется и в составе топонима Комму «земля коми», который относится ныне к северной части Пермской области. Возможно, в древности вся древняя родина предков коми носила название Комму.

Аллоэтноним зыряне впервые встречается в летописи 1396 г. в форме серьяне. Происхождение Э. саран, зыряне, зырянин спорно. Существует несколько версий, каждая из которых имеет сильные и слабые стороны. Так, И. А. Куратов объяснял этот Э. двояко: он происходит от глагола зырны «вытеснять» (букв. «вытесненный народ») и от существительного сур «пиво» («народ, пьющий пиво»). Происхождение Э. зыряне часто связывают также с прибалтийско-финскими языками, где syrjinen значит «крайний, пограничный житель». (Этой точки зрения придерживались А. М. Шёгрен (см.), П. И. Савваитов (см.), Н. А. Андерсен и др. Известный венгерский ученый П. Хайду предполагает обско-угорское происхождение этого Э., поскольку ханты и манси называют коми-зырян Э. саран-йах, саран. Венгерский исследователь коми языка Э. Васс (см.) считает, что Э. зыряне произошел от основы гидронимов Сурья, Зарья, Серья, названий рек в Прикамье. Другой венгерский пермист К. Редеи (см.) считает, что корень сар проник в обско-угорские языки из иранских языков в значении «море, большой водоем». Затем якобы от обских угров, так именовавших соседей коми, слово перешло в русские летописи.

Интересную версию о происхождении Э. предложила эстонская исследовательница коми языка А.-Р. Хаузенберг (см.). Она предполагает, что первоначальное название племени сиряне произошло от названия тотема этого племени сир «щука». Затем локальное название распространилось в исторических документах на наименование целого народа.

А. И. Туркин (см.) Э. сарьяне связывает с прапермским словом сара, которое было заимствовано из индоиранских языков со значением «человек, мужчина». К корню сар- прибавился собственно коми суффикс -ан, ср., джекан «пузан, карапуз», туган «вершина дерева». По мнению А. И. Туркина, из коми языка Э. перешел в обско-угорские и удмуртский языки, от него произошло древнекоми личное мужское имя Зыран (15 век), название рек Зыранъёль (левый приток Подчерема), Суранъёль (речка у с. Куратово). Таким образом, относительно происхождения Э. зыряне нет единого общепринятого мнения, предложено много альтернативных версий.

Микроэтнонимы коми (сыктывсаяс, эжвасаяс, емвасаяс, печорасаяс и т. д.) по происхождению связаны с названиями крупных рек, в бассейнах которых и проживают различные этнографические группы. В основном они образованы при помощи словообразовательного суффикса прилагательных са-: Сыктыв + са > сыктывса «сысолич, житель бассейна р. Сысола».

Э. изьватас, предположительно, возник из названия местности: Изьва «Ижма» и слова тас «жители местности».

Лит.: Кривощекова-Гантман А. С. Топоним пермь и этноним пермяк, зырянин. — 250 лет Перми. Пермь, 1973, 83-88; 

Лыткин В.И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка. М., 1970; Лыткин В. И. Этноним коми и гидроним Кама. — Этнография имен. М., 1971, 254-258; Попов А. И. Названия народов СССР. Введение в этнонимику. Л., 1973; Туркин А. И. Коми да зыряна. — «Войвыв кодзув», 1977, №12, 58-59; Туркин А. И. Кӧнi тэ олан? Сыктывкар, 1977; Туркин А. И. Пермь ним йылысь. — «Войвыв кодзув», 1974, №4, 60-61; Туркин А. И. О происхождении этнонима зыряне. — Сущность, развитие и функции языка. М., 1987, 151-156; Туркин А. И. Происхождение названий народа коми. — «Linguistica Uralica». Tallinn 1995, №1, 17-28; Цыпанов Е. А. «Зыряне» — загадочный этноним. — Родники пармы. Сыктывкар. 1990, 19-22; Hausenberg A.-R. Sürjalaste nimest. — Emakeele Seltsi Aastaraamat, k. 30. Tallinn, 1986, 88-92; Rеdei K. Origin of the Ethnic Name Zyrian. — Studies in Finno-Ugric Linguistics. Bloomington, 1977, 275-278; 

Vаszolyi E. Zürjеnek, Perm, Bjarmia еs egyеb kird˜jelek a kӧzеpkori zürjеn tӧrtеnelem lapjain. — Nyelvtudomаnyi Kӧzlemеnyek 69. Budapest, 1967, 283-311.

Е. А. Цыпанов

[]

Ю, ю тридцать четвертая буква коми алфавита. Ее название [ю] употребляется как существительное: ыджыд ю «прописное ю», ичӧт ю «строчное ю». Буква Ю, ю обозначает: гласную фонему [у] после мягких парных согласных (кроме дз и ч): нюр [н’ур] «болото», люкавны [л’укавны] «бодать», сюмӧд [с’умӧд] «береста». В начале слова и после разделительных ъ, ь, а также после гласных (обычно в сложных словах) обозначает сочетание звуков й и у: ю [йу] «река», юкӧн [йукӧн] «часть», яръюгыд [йарйугыд] «яркий», Льӧмъю [л’ӧмйу] — название речки, Нью-Йорк [н’йу-йорк], Дiюр [дийур] — название населенного пункта, бабайур [бабайур] «кокошник».

Буква ю употребляется в некоторых заимствованных сокращениях, напр.: ЮАР — Южно-Африканская Республика.

В древнепермскую азбуку соответствующая буква под названием «ю» была добавлена после смерти Стефана Пермского.

Г. Г. Бараксанов

[]

Я, я

тридцать пятая, последняя буква коми алфавита. Ее название [йа] употребляется как существительное: ыджыд я «прописное я», ичӧт я «строчное я». Буква Я,я обозначает на письме: 1) гласную фонему [а] после мягких парных согласных (кроме дз и ч): дядь [д’ад’] «дядя, отчим», ляб [л’аб] «хилый, слабый», няр [н’ар] «плаксивый», сям [с’ам] «умение», тяпкыны [т’апкыны] «чмокать губами»; 2) сочетание звуков йа: яг [йаг] «бор», ябыр [йабыр] «скворец», баяр [байар] «боярин», саявны [сайавны] «пропасть из виду», видзьяс [видзйас] «луга», керъяс [кэрйас] «бревна», мойяс [моййас] «бобры».

В древнепермскую азбуку соответствующая буква под названием «я» была добавлена после смерти Стефана Пермского.

Г. Г. Бараксанов

[]

Языкознание (лингвистика, языковедение, к. кыв туялӧм) — наука о языке. Объектом Я. является язык во всем объеме его свойств, его строение, функционирование и историческое развитие. Непосредственным предметом Я. в разные периоды выступают разные стороны языка.

Современное Я. разделяется на общее Я., которое изучает общие законы строения и развития языков, и частные Я., изучающие отдельные языки и их группы, напр., славянское Я., финно-угорское Я. и т. д.

Я. представляет собой традиционно сложившуюся систему научных знаний, в которой выделяются дисциплины: 1) о внутренней структуре языка (фонетика, фонология, грамматика с подразделением на морфологию, словообразование и синтаксис, лексикология и фразеология, семантика, стилистика, типология); 2) об историческом развитии языка (история языка, историческая грамматика, сравнительно-историческая грамматика, история литературных языков, этимология); 3) о функционировании языка в обществе (диалектология, лингвистическая география, ареальная лингвистика, социолингвистика); 4) дисциплины, возникшие на стыке наук (психолингвистика, математическая лингвистика, инженерная лингвистика); 5) дисциплины прикладного характера (экспериментальная фонетика, орфография, лексикография, лингвостатистика, палеография, история письменностей и их дешифровка). Эти дисциплины тесно взаимосвязаны.

Коми Я. представляет собой одну из частных отраслей общего Я. Зачатки коми Я. появляются в 14 в., когда миссионером Стефаном Пермским (см.) была создана первая азбука древнекоми языка (см. Древнекоми (древнепермская) азбука). Однако как наука коми Я. складывается только к 17-18 вв. Этот период характеризуется сбором словарного материала, фиксацией его в записках путешественников. Более или менее систематическое описание грамматики и лексики коми языка началось в 19 в. Вышла в свет первая грамматика коми языка (А. Флёров, 1813). Научные основы коми грамматики разрабатывали такие видные ученые-финно-угроведы, как А. М. Шёгрен (см.), М. А. Кастрен (см.), Х. К. Габеленц (см.), Ф. И. Видеман (см.), П. И. Савваитов (см.), И. А. Куратов (см.), Г. С. Лыткин (см.). В этот же период появились первые крупные словари коми языка Н. П. Попова (см.), Ф. И. Видемана, Г. С. Лыткина, П. И. Савваитова и др. В досоветский период в значительной мере были определены графическая система и диалектная основа коми языка, разработаны основы фонетики, грамматики, орфографии.

После Октябрьской революции перед коми Я. встали сложные вопросы языкового строительства — создание литературного языка, выработка новой графики, орфографии, создание учебников и учебных пособий в связи с введением преподавания родного языка в школе и др. Это определило направление развития коми Я. Главным достижением этого периода явилось создание литературного коми языка (см. История коми литературного языка), в основу которого лег присыктывкарский диалект. В этот период была начата работа по созданию основных графических норм коми языка, которая завершилась созданием современного алфавита (1939). Был издан первый орфографический словарь коми языка (И. И. Разманов, 1930), затем второй (1939), который послужил основой для последующих орфографических словарей (1942, 1953, 1959, 1976, 1985). Параллельно с этой работой в первые годы советской власти велась работа по составлению учебников для школ. Первый букварь и учебник коми языка были изданы в 1920 г. (автор В. А. Молодцов). Затем вышел в свет целый ряд учебников для начальных и средних школ, в 1951-1952 гг. — учебник для педучилищ, 1955 — учебник для вузов, а также различные учебные пособия и методические разработки (см. Учебники коми языка). В 60-70-ые гг. в коми Я. наметился поворот к теоретическому осмыслению процессов развития языка, к разработке вопросов фонетики, морфологии, синтаксиса. Крупный вклад в развитие коми филологической науки внесли В. И. Лыткин (см.), А. С. Сидоров (см.), Д. В. Бубрих (см.), Т. И. Жилина (см.), Н. А. Колегова (см.), М. А. Сахарова (см.), Н. Н. Сельков (см.), В. А. Сорвачева (см.), Б. А. Серебренников (см.) и др. (см. Фонетика, Морфология, Синтаксис). В этот период были изданы основные словари коми языка: «Русско-коми терминологический словарь» М. А. Сахаровой (1953), «Коми-русский словарь» Д. А. Тимушева и Н. А. Колеговой (1961), «Русско-коми словарь» под ред. Д. А. Тимушева (1966) и др. (см. Словари коми языка. Лексикография).

Крупных успехов коми Я. достигло в области диалектологии. Эта работа была начата еще в дооктябрьский период Н. П. Поповым, М. А. Кастреном, Ю. Й. Вихманом, Д. Р. Фокош-Фуксом (см.), Т. Э. Уотилой (см.). Однако планомерное изучение диалектов коми языка началось с создания при обществе изучения Коми края Комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка (см.). С 1944 г. изучение коми-зырянских диалектов сосредоточивается в Коми филиале АН СССР. В 60-ые годы появляются первые монографические исследования по диалектам: В. И. Лыткин «Коми-язьвинский диалект коми языка» (1961), В. А. Сорвачева, М. А. Сахарова, Е. С. Гуляев «Верхневычегодский диалект коми языка» (1966), Т. И. Жилина, Г. Г. Бараксанов «Присыктывкарский диалект и коми литературный язык» (1971), затем монографии по всем остальным диалектам. В 1961 г. был издан «Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов», в 1971 г. — книга Т. И. Жилиной и В. А. Сорвачевой «Образцы коми-зырянской речи» (см. Диалектология). Важной отраслью современного коми Я. является история коми языка, основы которой были заложены такими видными учеными - финно-угроведами, как Ю. Вихман, Т. Уотила, Д. В. Бубрих. Особое место в изучении исторической грамматики и фонетики занимают труды В. И. Лыткина «Историческая грамматика коми языка. Ч. 1. Введение. Фонетика» (1957), «Исторический вокализм пермских языков» (1964), «Древнепермский язык. Чтение текстов, грамматика, словарь» (1952) и др. Известны в этой области также труды академика Б. А. Серебренникова (см.), Е. С. Гуляева (см.), К. Редеи (см.). Важным шагом в развитии коми исторического Я. явилось издание «Краткого этимологического словаря коми языка» (1971, авторы В. И. Лыткин, Е. С. Гуляев).

Современное коми Я., опираясь на результаты исследований предыдущих поколений языковедов, продолжает разработку традиционных дисциплин — грамматики, диалектологии, истории языка, лексикологии, лексикографии. Наряду с этим появляются новые отрасли коми Я. — ономастика, лингвогеография, социолингвистика, стилистика и др.

Лит.: Бараксанов Г. Г., Мартынов В. И. Развитие коми филологической науки. Серия препринтов «Научные доклады» Коми филиала АН СССР, вып. 20. Сыктывкар, 1975; Бараксанов Г. Г. Формирование языковых норм коми литературного языка. Сыктывкар, 1964; Бараксанов Г. Г. История коми литературного языка и проблемы языковой нормы. Серия препринтов «Научные доклады» Коми филиала АН СССР, вып. 158. Сыктывкар, 1986; Гуляев Е. С. Очерки истории коми литературного языка. Сыктывкар, 1974. Архив Коми научного центра Уральского отделения РАН, ф. 5, оп. 2, ед. хр. 101; Лыткин В. И. Коми-зырянский язык. — Закономерности развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху (тюркские, финно-угорские и монгольские языки). М., 1969, 302-347.

Г. В. Федюнёва